Ты не жалей эту хитрую бестию,

Пусть она в чистой воде растворяется

И не воскреснет в душе твоей никогда!

Бог Всемогущий, Всесильный и любящий!

Верь, эту чашу испил до конца,

Он для того на кресте умирал за нас,

Чтобы любовь наполняла сердца!

*ПЫТКА*

Кровавый след покрывалом стелится

На желтом песке отпечатки ног.

Смотрю на распятие, и мне не верится,

Что эту пытку Он выдержать смог.

Дрожат колени под тяжестью дерева,

Впиваются в плечи брусья креста,

Давят, сучьями спину царапая,

Святую, невинную спину Христа.

Рваные раны песком наполняются,

Едким стеклом разъедая плоть.

Толпа глумится, народ старается

Жалом насмешки больней уколоть:

«В кого превратился ты, Царь новоявленный,

где твоё царство? Где свита Царя?»

Кричали, плевки в лицо посылая,

Грязью бросая, не понимали,

Что чёрная злоба острым кинжалом

Резала чистую душу зря!

Шаг за шагом, дыхание сбивчиво,

Силы последние сжаты в тиски.

Короной терновой Агнец увенчанный,

Шипы беспощадно впились в виски.

О чем же Ты думал, зубы сжимая,

Под солнцем палящим, от жажды страдая?

По сиплому шёпоту губ разбитых

Слов тихих не разобрать.

Отцом оставлен, друзьями покинутый,

Нервом открытым тело пульсирует,

Кровью и пылью воздух наполнен,

Адская боль не даёт дышать.

Быть может, на миг глаза закрывая,

Ты вспомнил мальчишку, смеясь и играя

Который отцу своему помогает,

Вдыхая древесной смолы аромат?

Или волнение нежное матери?

Взглядом тревожным искала и плакала,

А Ты на пороге храма-отстал,

Мудростью всех Своей поражал.

А может, слова Твои, там, на горе,

Эхом несущиеся в тишине,

Срываясь лавиной вниз, без конца,

В людских следы оставляя сердцах.

За шагом шаг, приближаясь к Голгофе,

Огнём обжигает песок стопы ног.

Какой-то чудак помочь был не против,

Но Ты не отдал Свою тяжкую ношу,

Последние силы собрав в комок.

А память снова картинки меняет

В сознании слабом, теплом согревая

Лица друзей в глазах оживают.

Ваши прогулки под облаками,

Рыбалка успешная, горница светлая,

К Тебе прикоснуться каждый был рад.

Чужую боль Ты, как губка впитывал,

Хлеб, вино, лоза, виноград…

В глазах апостолов видел сомнение,

Немой вопрос возникал не раз.

Вникали в слова, до конца не веря,

Что Божий Сын, разделяя трапезу,

Ломает хлеб рядом с ними сейчас.

Сколько дорог вместе с ними пройдено!

Сотни сердец Ты успел исцелить,

Тобою научены, ими же предан был!

Как же Ты можешь за всё простить?

Фомы сомнения бесконечные,

Позорные трижды Петра оправдания,

Объятия Иуды, с улыбкой предательской

Продал за грош на растерзание!

И в Гефсимании, в ночном саду молясь,

Роняя жемчугом кровавый пот на камень

Просил о помощи Небесного Отца,

Чтоб силы дал отдаться на закланье.

Пришли… конец у смертного пути,

Ещё чуть-чуть осталось ждать…

Удар, удар, ещё удар, поднялся крест.

Болезненного стона не сдержать.

Пронзённый грешниками Царь Царей

С креста позорного усталым взором

Толпу ревущую с любовью обозрел.

Рыдала мать, укрывшись от людей,

Сбылись слова старинного пророка,

Обещанного слова не нарушив,

И жгучей болью сердце разрывая,

Прошло оружие насквозь ей душу.

Вдох, выдох, нету больше сил.

Острым током боль пронизывает тело,

Измученные к небу Он подняв глаза,

Последние слова Отцу проговорил:

«Зачем, скажи, покинул Ты Меня?»

И судорожно тело сотрясая,

Умчалась в высь невинная Душа Царя,

Свободно землю грешную на время оставляя.

Нельзя никак забыть Христа мучение,

Но время точит память, как вода.

Своею смертью даровал спасение,

Хоть этой жертвы не понять нам никогда!