— Ты же в Питере должен быть, — шепчу, наблюдая, как Кадыров крадется ко мне, как хищник. Мое дыхание тут же учащается, становится тяжелым, внизу живота появляется томление, расползающееся по телу. Непроизвольно провожу кончиком языка по губам. Лучше бы я этого делала. В глазах Тимура тут же разгорается дьявольский огонь, который точно сожжет меня. Дотла.

— Прилетел, как видишь. Сорвался, — рычит сквозь зубы, останавливаясь напротив. Мне кажется, Тимур слышит, как бешено мое сердце колотится о ребра. Между нами жалкие миллиметры, а такое ощущение, что Кадыров от меня далеко-далеко. И я до покалывания в кончиках пальцев хочу, чтобы между нами не было этого расстояния. Никаких преград. — Знаешь, почему?

— Соскучился?

— Потому что кое-кто забыл о своем обещании быть хорошей послушной девочкой, — цедит Тимур, ставя руки над моей головой. Ближе. Он еще ближе. Еще чуть-чуть, пожалуйста… — Потому что моя женщина считает, что можно ходить в столь откровенном платье. Без меня. Что можно обжиматься посреди танцпола с каким-то мужиком!

Мое несчастное сердце пропускает удар, и снова несется галопом. Но только уже от радости. Все же как потрясающе звучит это его уверенное «моя женщина»! А я и не спорю. Давно всецело принадлежу Тимуру. И только ему. И телом, и душой.

Мои губы сами растягиваются в довольной улыбке. Это значит, он серьезно ко мне относится? Ведь как можно иначе относиться к своей женщине? Но мое довольное выражение лица лишь вызывает у Кадырова еще больший гнев.

— Ты думаешь это смешно, Эмма?!

— Нет, — отчаянно мотаю головой, но счастливую улыбку так и не могу стереть с лица. — Я так не думаю. Откуда ты узнал?

— Это мой клуб! — рявкает Тимур, наклоняясь ближе. Теперь я чувствую его дыхание на своих губах. Меня так и тянет уничтожить это расстояние между нами, подняться на носочки и коснуться этих жестких губ. И снова ощутить их вкус… — Я попросил приглядывать за тобой начальника службы безопасности. И вот представь, как я себя чувствовал, когда он мне отчитался о произошедшем.

Тимур смотрит на меня пронзительно, и по телу прокатывается дрожь. От предвкушения. Потому что невозможно погасить в себе весь адреналин, бушующий в крови. Дышу глубже под напором Тимура и не могу отвести взгляд от его лица. Он прилетел! Бросил все! Ради меня! Неужели я столько для него значу?!

— Прости, — шепчу и тянусь к его лицу. Тимур перехватывает мое запястье и фиксирует руку над головой. То же самое проделывает со второй. Я выгибаюсь в спине ему навстречу, моля меня коснуться, предлагаю себя. Касаюсь грудью его груди, смотря на мужчину снизу вверх. В его дьявольских глазах никаких тормозов, только страсть и темное желание. Тимур тяжело сглатывает. Именно в этот момент я осознаю, что стою перед ним в коротенькой сорочке. Которая практически ничего не скрывает.

С силой закусываю нижнюю губу, ощущая, как лицо заливает краской. Тимур рвано выдыхает, с силой сжимает челюсти, на миг прикрывая глаза. Что-то бормочет сквозь зубы, явно нецензурное. Кадыров беснуется, стараясь из последних сил держать себя в руках. Он ревнует, я чувствую это, его ревность практически осязаема.

— Не надо меня дразнить, девочка, запомни это.

И Тимур обрушивается на меня, как цунами. Резко, сильно и необратимо. Его жесткие губы сминают мои, покоряя, подчиняя. Он заставляет приоткрыть рот, и его язык вторгается, показывая, кому я принадлежу.

Ему. Только ему одному. Дикому, сильному и властному Тимуру Кадырову.

Я — его, только его девочка.

Со стоном дерзко отвечаю, выпуская наружу всех демонов. Отдаюсь его сильным и одновременно нежным рукам, оглаживающим мое тело, задерживаясь в особенно чувствительных местах. Растворяюсь в нашей сумасшедшей страсти, желая быть ближе. Еще ближе. Стать одним целым с мужчиной, которому давно подарила свое сердце и душу.

Закидываю ногу на бедро Тимура, зарываясь пальцами в его волосы на затылке, и царапаю кожу. Кадыров подхватывает меня, заставляя обвить его торс ногами. Лишь на миг отрывается от моих губ, гипнотизируя дьявольскими пьяными глазами:

— Назад дороги не будет, Эмма. Я тебя не отпущу.

— Кто тебе позволит? — усмехаюсь, кусая за нижнюю губу и ерзая в его руках. Задеваю нечто твердое, и Тимур шипит, сильнее стискивая мою попку.

— Просто не будет. Со мной никогда не бывает просто, ты понимаешь?

— Ты меня пытаешься отговорить? Испугать? Не выйдет, Тимур. А если хочешь идти, то выход за тобой. Я никого не держу.

Пытаюсь отстраниться, слезть с его рук, но Кадыров лишь сильнее стискивает мою попу.

— Куда? Я же сказал, что ты моя. И никуда уже не денешься. Просто предупреждаю заранее.

— Ты слишком много болтаешь, — и сама прижимаюсь к жестким губам, вызывая усмешку у Тимура.

Кадыров несет меня в спальню и бросает на кровать. Приподнимаюсь на локтях, предвкушая горячее продолжение, и наблюдаю, как Тимур избавляется от одежды.

Его тело совершенно, мышцы бугрятся под кожей, и хочется провести по ним. Языком.

Облизываю пересохшие губы, Тимур прищуривается и нетерпеливо вырывает оставшиеся пуговицы. Невольно улыбаюсь: мне нравится быть причиной его сумасшествия.