Поперек, свернувшись в позу эмбриона лежал Аколит, натужно хрипя.

– Алексей, или пододвинься как-нибудь, или слезь с дивана! – сказала Аллея.

Парень предпринял ряд вялых попыток, но смог только частично разогнуться.

«Не могу, Госпожа, я приложил все силы и умения, и сил не осталось», – протелепатировал Колишкин.

– Тимур! – позвала демоница.

– Я здесь, госпожа Аллея, – лицо духа появилось из стены в соседнюю комнату.

– Влей в Алексея немного энергии и веди его в ванну, затем оденьтесь и идите в 15 квартиру, – суккуба кивнула на лежащего парня, – контролируй его движения. Он истощен и может упасть. Здесь спальных мест уже нет, а девочки останутся до утра. Приступай.

Подождав пока вяло двигающийся Аколит покинет зал, демоница уложила свою ношу на диван, сняла ошейник с Оболенской и пошла в сторону спальни. С мамой Нины были проведены сходные манипуляции, как и ранее с мамой Кати. Затем она была отправлена домой.

Через час демоница сидела на краю дивана и гладила по голове Оболенскую.

– Вот уж во истину, не знаешь кого найдешь и где потеряешь, – задумчиво шептала Аллея, – будь ты самцом, и раз в пять умней, я бы отдалась тебе без оглядки. И может быть даже потом родила тебе маленькую суккубочку. Но увы и ах…

Демоница поцеловала в губы Аделаиду, и пошла в спальню, к своим девочкам.

Аллея проснулась, лежа на боку, от какой-то тихой возни и сдавленного хихиканья. Ощущение любви и радости, разливающееся вокруг, тягучей негой заполнило ее сознание. С двух сторон к ней прижались голые тела, и спереди ладошка охватила левую грудь, а сзади другая ладошка нежно обняла основание хвоста.

– Доброе утро, девочки, – улыбнулась суккуба, и открыв глаза посмотрела на лучезарно смеющуюся Рудову.

Та пододвинулась ближе и робко поцеловала в губы. Немного отстранясь, Аллея лизнула ее в носик.

– Ниночка, основание хвоста у нас очень интимная область, – повернув голову одним глазом посмотрела на девочку сзади.

– Здравствуй Алеечка, я так и подумала, – маленькая ладонь крепко сжала эту самую область.

– Ох…, – аж задохнулась от неожиданности демоница, – ах ты проказница.

Просунув левую руку под тело Нины, Аллея перекатила ее через себя и водрузила на хихикающую Катю, а затем поймав мгновение лизнула в нос и эту девочку.

Из смеющейся кучи малы потянулись четыре руки и стали щекотать демоницу.

– Ай, что вы делаете, – Аллея стала отползать и когда почувствовала край кровати, просто встала. Потянулась, подняв руки вверх, затем прогнулась через спину и встала на руки. Повернувшись на одной руке, посмотрела на две веселые мордашки с интересом глядящие на неё с края постели, и показала им язык.

– Какое блаженство, – сказала суккуба, прогнувшись вбок, и закончив акробатическое колесо, встала на ноги.

– Доброе утро, Тимур, – находящийся на верху шкафа призрак изображал улыбающегося роденовского «Мыслителя», – ты не стал будить нас «Москвой майской»?

– Сегодня воскресенье, детям в школу идти не надо, – ответил дух перелетая на уровень пола, – здравствуйте Катя и Ниночка.

– Здравствуй, – хором ответили девочки и засмеялись.

«Как там… все?» – ментально прошептала суккуба.

– Говорите вслух, мы вас все равно слышим, – заявила Нина.

Тимур посмотрел на свою любимую Ниночку и начал отчет:

– Елена Владимировна сильно переживала за дочь, но сейчас спит. Оккультисты возились до полночи, и затем разъехались. Студентка уехала с Магистром. Светлана Николаевна готовит завтрак на шесть человек. Я вчера проявил инициативу, – пояснил дух.

– Молодец, – одобрила суккуба.

– Алексей, думаю с часик еще будет спать. Вечером он был совсем как медуза. Аделаида Владиславовна примерно в таком же состоянии.

– Аллеечка, а что эта… – лицо Кати приобрело озабоченное выражение.

– Так, давайте поговорим об этом, – суккуба встала на колени возле кровати, чтобы быть ближе к лицам лежащих девочек, – эм… «госпожой» я ее назвать не могу, Тимур, какое можно применить вежливое обращение к состоявшейся женщине?

– Мадам в данном случае наиболее близко, это с французского, – ответил дух, – хотя в дословном переводе тоже значит «моя госпожа», но применяется просто как уважительное обращение к женщине.