И ему так казалось, но почему-то вслух он этого не признал – такой уж был у него характер.

– А знаешь, Гена, мне почему-то кажется, что у тебя нет друзей, – с жалостью сказала она.

А он засмеялся – такими нелепыми показались ему ее слова. Это как же у него нет друзей? А Денис Таборков, с которым они каждый вечер играют в Варкрафт? А Тарас Давыдов, который подарил ему диск с фильмами про индейцев? А Никита Зарудин, который увлекается йогой?

Но когда она, не дожидаясь его ответа, развернулась и пошла прочь, он почему-то вовсе не почувствовал себя счастливым человеком – наоборот, одиноким себя почувствовал. И потому побежал следом.

– Эй, погоди!

Она остановилась, обернулась, и в глазах ее запрыгали веселые огоньки:

– Ты смотрел фильм «Мэри Поппинс»? Там одного молодого человека звали «мистер Эй». Хочешь, я буду звать тебя так же?

Он почему-то не обиделся:

– А я буду звать тебя Женькой – так гораздо проще. А то по напридумывают всяких там заграничных имен – язык не поворачивается. Договорились?

Она кивнула:

– Хорошо. А теперь пойдем к нам, и я покажу тебе, что такое китайская кухня.

И взяла его за ручку, словно маленького.

Он хотел взбрыкнуть, но предложение было столь заманчивым, что он смирился и покорно поплелся за ней.

Они вошли в ресторан с парадного входа, хотя обычно, как сказала Шень Сюа, она заходила со двора, чтобы сразу попасть на кухню, где вкусно пахло восточными пряностями. Она чуть приоткрыла дверь, и Генке показалось, что тысячи голосистых колокольчиков зазвенели под потолком. Он остановился на пороге и поднял голову. Колокольчиков были не тысячи, а всего лишь с десяток – они рядком висели над дверьми и извещали о появлении посетителей.

Едва они вошли, невысокий китаец в длинной шелковой рубахе и шелковых шароварах метнулся им навстречу. Он приветливо улыбнулся, вежливо поклонился и сказал, обращаясь к Шень Сюа:

– Наша принцесса привела в гости друга?

Она важно кивнула:

– Да, это мой друг Гена.

Китаец смотрел на него с нескрываемым любопытством – совсем так, как и он сам смотрел на китайца.

Они прошли в зал, и у Генки от буйства золотисто-красных красок зарябило в глазах. Шень Сюа подвела его к столику у окна. Он машинально опустился на стул. Всё вокруг было таким необычным!

Едва они сели, к ним подошел немолодой официант, которого Шень Сюа почему-то поцеловала в щеку.

– Это мой папа, – объяснила она изумленному Генке. – А это – мой друг. Мы учимся в одном классе.

– Очень, очень рад, – вежливо сказал ее отец, и видно было, что он действительно очень рад.

А Генка подумал, что, наверно, в прежней школе Шень Сюа приходилось нелегко – похоже, там у нее совсем не было друзей, раз все они так радуются его появлению.

– Ты любишь лягушачьи лапки? – спросила она. – Ах, да, ты же их еще не пробовал. Это очень вкусно.

Через пять минут перед ним на столе стояла небольшая мисочка с рисом, еще более маленькая мисочка с кусочками жареного мяса и совсем крохотная мисочка с каким-то соусом. Еще ему принесли две палочки и положили их на фарфоровую подставку.

– Это просто, – учила его Шень Сюа. – Смотри, ты берешь палочки вот так, – и она вложила палочки в его мгновенно занемевшую ладонь. – Потом берешь комочек риса, макаешь его в соус. Ах, нет же, не так.

Она засмеялась было, но тут же извинилась:

– Ничего, ты научишься.

Он научился быстро. Соус ему понравился, и он даже хотел спросить рецепт, но вовремя сообразил, что это, наверно, коммерческая тайна. А вот в лягушачьих лапках он ничего особенного не нашел – обычное мясо. Он даже подумал бы, что это – обыкновенная курица.

Когда он доел и рис, и лягушачьи лапки, и соус и сыто и довольно улыбнулся, Шень Сюа спросила:

– Так где же ты всё-таки был?

Он сразу помрачнел и отвернулся, сделав вид, что рассматривает что-то за окном.

– Если это тайна, то так и скажи. Я понимаю – у фокусников должны быть свои секреты. Но почему-то мне кажется, что это – не фокус.

– Не фокус, – пробурчал он, по-прежнему глядя в окно. – Только я всё равно ничего тебе не скажу. Ты же – девчонка. Ты разболтаешь всему классу, и они будут думать, что я сумасшедший.

– Кому же я могу рассказать? – удивилась она. – Я в вашем классе еще ни с кем не дружу. Кроме тебя и Гали, разумеется.

Он несколько секунд раздумывал – он уже давно порывался кому-нибудь всё рассказать, и теперь вдруг решил, что Шень Сюа – самый подходящий для этого человек – потому, что, кажется, не из болтливых, да и дружбу, наверно, умеет ценить.