– Ладно, – тихо процедил Саша и тут же глянул на Полину.

Та в ответ одарила его полным сочувствия и понимания взглядом, отчего захотелось запустить в нее чем-нибудь повесомее. Но этот порыв, как и многие другие, остался лишь в моих мыслях, внешне же я спокойно выдержала короткий безмолвный диалог этих двоих, сконцентрировав все внимание на шашлыке.

Вот уж правда – два сапога пара…

Насытившись и порядком охмелев, вся компания переместилась с веранды на зеленую лужайку за домом, где, условно разбившись на две команды, принялись играть в волейбол. Хоть я и любила эту игру, но оказавшись в команде с Полиной и Сашей, потеряла к ней всякий интерес. Поэтому, сыграв лишь одну партию, сослалась на усталость и покинула поле. Костя, который, казалось, больше беспокоился о моем самочувствии, чем Саша, отвел меня к гамаку, растянутому в тенечке старых приземистых яблонь. Я не стала отказываться от такого отдыха и с радостью погрузила свое тело в подвесное ложе…

Теплый майский день потихонечку угасал, воздух, чистый, полностью лишенный городского смога, наполненный влажной свежестью и ароматами леса неподалеку, расслаблял, даря умиротворение даже такой мятежной душе как моя. И я, убаюканная мерным покачиванием гамака, погрузилась в дрему.

Вначале сон был беззаботным и воздушным, похожим на легкое кружево, но через некоторое время краски в нем стали сгущаться, а сквозь клубы дымного тумана проступать очертания знакомых людей и событий, болезненно пережитых мною не так давно…

…Вот я вновь на свадьбе Саши, пробираюсь к нему через гудящую толпу гостей все с тем же отчаянным желанием – признаться наконец в своих чувствах. Вижу его спину, которая, как бы я ни продвигалась вперед, оставалась от меня все так же далека. Вижу рядом с Сашей Полину в белом платье; она держит его под руку и льнет к нему почти всем телом.

Конец ознакомительного фрагмента.