– Леша, ты когда-нибудь что-нибудь читал? – спросила Нина.

– Ну, уж поинтереснее, чем ваша «Репка».

– Так читай, Лешенька, читай!

– Хм… Гм… Уф…

– Какая интересная сказка! – зрители были рады, что не пошли домой, а остались на репетицию.

– Расти, кхм-кхм, расти, репка, сладко! Расти, расти, кхм-кхм, репка, крепко!

– Ты неправильно ставишь ударения!

– Там не наречия, дурень, – встрял в разговор Сева, – там краткие прилагательные единственного числа женского рода.

– Посмотри на Лешу.

– Да он еще никогда не слышал в течение одной минуты столько умных слов!

– А на уроке?

– Все, что Леша понимает из уст учителя, это слово «Здравствуйте»!

– А как же фраза «Достаем листочки»?

– Не всегда он достает листочек.

– «Расти, расти, репка, сладкА! Расти, расти, репка, крепкА!» – учила Лешу Нина. – Надя, начинаем!

Все схватились за головы.

– «Посадил Дед репку и говорит…»

Все сжали кулачки.

– «Расти, расти, репка… сладка-а-а! Расти, расти, репка, крепка-а-а!»

Все выдохнули.

– Ох, ты мое солнышко! – заулыбалась Нина.

– Ура, товарищи! Вы почему без цветов?

– Так, открываем шампанское! Зимний взят!

– Ух, меня аж пот прошиб, – выдохнул Сева.

– Да, это тебе не каждый день ударения расставлять!

– А ты что, без ударений разговариваешь?

– А ты, я смотрю, умник! – разозлился Раяз.

– Все, тихо, товарищи! Продолжаем! Надя, начинаем!

– Нееет!

– Ну Крупская дает!

– Хорошо, с того момента, где мы остановились.

По классу пролетел вздох облегчения.

– И чего все обрадовались? Леше этот момент еще найти надо.

– Даже не верится, что татарского не будет, – Газ радостно запихивал учебник по алгебре в рюкзак, – и мы, как белые люди, рванем домой после пятого!

– А вы разве не останетесь после уроков? – удивился Славик.

– Зачем?

– Турнир.

– А! Нет, Сылу Саматовна сказала, что у нее совещание у директора.

– Значит, Лидия Захарьевна тоже там будет…

– Кто знает, Славик? Кабинет у директора не резиновый, может, это русички не касается.

Газ все никак не мог нормально уместить учебники в рюкзаке, что-то на дне мешало, и это что-то пришлось вытащить.

– Ого! Какая у тебя тетрадь розовая! – улыбнулся Славик, увидев яркую вещь в руках у друга.

– Да это дневник Фахрии!

– А почему он у тебя?

– Это из художки, смотри, – и Газ открыл первые страницы, – четыре двойки!

– Это Фахрия так учится? Ты ж говорил, у нее все нормально.

– Это в школе все тип-топ, а рисование ей не дается. Не умеет она!

– Так зачем она туда ходит?

– Мама. Помнишь, я на скрипку ходил? С трудом тогда смог объяснить маме, что нет у меня музыкального таланта.

– Но смог же, а с Фахрией почему не объяснишь?

– Потому что мама вот-вот родит, когда я ушел из музыкалки, она валерьянку пузырьками пила, так ей хотелось, чтоб я стал известным скрипачом.

– А теперь станешь ученым-биологом.

– Маму это не очень вдохновляет. Со мной не получилось, она взялась за Фахрию, делает из нее художницу. Нам бы немного продержаться, месяц-два, а потом мы маме все объясним. И дневник с собой ношу, чтоб дома его не нашли.

– Ну у вас и приключения!

– Погнали, Славик! Когда еще уйдем после пятого?

– Слушай, я зайду к Лидии Захарьевне, а ты беги, у тебя сегодня университет.

По дороге к кабинету литературы Славик встретил Румию, вернее сказать, наткнулся на нее. Одноклассница сидела на полу, подложив под себя сумку, в закуточке, который был у больших зеркал. Здесь всегда бывает шумно (любит молодежь посмотреть на свое отражение), но сейчас никого не было, ибо все разбрелись или на шестой урок, или домой.

– Привет, ты не знаешь, у Лидии Захарьевны есть сейчас урок?

– Нет.

– Не знаешь или нет урока? – не понял юноша.

– Иди загляни!

– Ты чего, плачешь? – вдруг понял Славик по голосу одноклассницы.

– Нет.

– Да ладно, не плачь.

– Иди, Славик.

– Все образуется, Румия.

– Иди.

– Я-то пойду, ты, главное, не плачь.

Девушка промолчала, Славик вздохнул и двинулся к кабинету литературы. Как правильно поступить в этой ситуации, юноша не знал. Что уж там папа говорил?