Шрифт:
Нилка хотел взять с собой перо огненной птицы О, чтобы освещать дорогу. Но Тата запретила. Она сказала так:
– От этого пера слишком много света. Нас будет видно за километр. А я не люблю привлекать к себе лишнее внимание.
И правильно. Ехать и так было хорошо. С неба светила полная луна, и потому лесная дорожка просматривалась до мельчайших тонкостей: каждую травинку можно было рассмотреть, каждый камушек. А под сенью деревьев лунный свет ложился фигурными пятнами, и это напоминало пятнистую шкуру какого-то зверя, например – леопарда.
Лунный зайчонок Митька мерцал в темноте голубовато-зелёным светом. А кроме того, Тата достала из кармана своё волшебное зеркальце и включала его время от времени, как фонарик.
Цок-цок-цок! – стучали по каменистой дорожке маленькие подкованные копытца. Где-то ухала сова. Стрекотали в траве бессонные кузнечики.
Наконец доехали.
Девочка громко постучалась в окошко. Крикнула совсем по-взрослому:
– Дедуля, открывай, гости пришли!
Однако, никакой реакции не последовало. Пришлось постучать ещё раз. Только тогда зажёгся свет керосиновой лампы, послышались шаркающие шаги. Дверь приоткрылась, и недовольный голос деда Пихто спросил:
– Кого там черти носят по ночам? Нет, чтобы днём прийти, как все нормальные люди, пихтач-ельник, понимаешь ли…
– Это никак невозможно! – подчёркнуто печально объяснила Лунитана. – Днём я сплю.
– А я, к вашему сведению, сплю ночью! – Дед Пихто широко зевнул. – А если кто-то этого не понимает…
Но Тата перебила его:
– Вы не сердитесь на нас пожалуйста, Пинуфрий Евлампович! Мы Вам пирожков принесли. Вкусных. С грибами. Бабушка Василиса нажарила.
– Ладно, шут с вами… – заметно подобрел дед Пихто. – Так и быть… Ух ты, кого я вижу! Давешний гость! Ну, заходи, Данилка, не стесняйся. И вы тоже – не стойте тут на пороге, как столбы, входите уже… пихтач-ельник, понимаешь…
Про курочку Рябу, и не только
– Какая славная у вас лошадка! – Дед Пихто ласково похлопал Ириску по холке. – Эх, мне бы такую…
Старик давно перестал сердиться. Он окончательно проснулся, подобрел и даже вскипятил чайник. И теперь все сидели и пили чай с пирожками.
Ириске Дед Пихто тоже очень понравился. И она попросилась:
– Можно я останусь здесь, у дедушки, насовсем? Он ведь такой одинокий. И ему так трудно ходить пешком.
– Ну, в общем-то, если теоретически, то… – Тата неопределённо пожала плечами.
– Ура! – радостно запрыгала Ириска.
– Погоди радоваться, тебе ещё никто ничего не разрешил!
– Конечно, – понимающе вздохнул Нилка. – Вдруг бабушка хватится: «Где моя скамейка для ног?» И что я ей скажу?
– Чего бы ей хвататься? – пробурчал себе под нос Дед Пихто. – А если вдруг даже обнаружит пропажу – ну и ладно! Решит, что, голова дырявая, выкинула её, да и забыла. Или, скажем, в печке сожгла… пихтач-ельник, понимаешь ли…
– Ага. Или подумает, что скамейка превратилась в маленькую лошадку и убежала в лес, к Деду Пихто? – весело засмеялась лунная фея.
– Точно! – обрадовался зайчонок Митя. – Именно так она и подумает!
– А я ей всё объясню при встрече. И еще грибов насобираю. Две корзины. Или даже три. И малины, как поспеет. И смородины… пихтач-ельник… ага…
В общем, решили так: пусть Ириска остаётся жить у дедушки, раз уж они друг другу так понравились! Но только сначала, конечно же, она отвезёт Нилку домой к бабушке Василисе.
– Вот спасибо так спасибо! – обрадовался дед. – Век не забуду вашей доброты! Уж не знаю, как вас отблагодарить за такой подарок!
– А Вы, Пинуфрий Евлампович, расскажите нам сказку! – вежливо, как и полагается очень воспитанной девочке, предложила Тата.
– Я тоже люблю сказки! – обрадовался Нилка.
– И я! – пискнул лунный зайчонок.
– Не мастер я рассказывать… пихтач-ельник, понимаешь ли… Да и не знаю я нормальных сказок.
– А какие знаете?
– Какие? Про курочку Рябу, например…
– Это я тоже знаю… – Нилка разочарованно вздохнул. – Скучная и она и неправильная.
– Чего так? – удивился Дед Пихто.
– Ну, помните же там, в конце, курочка деда с бабкой утешает: «Не плачьте, я снесу вам новое яичко, да не золотое, а простое!» Какое же это утешение? Что, они простого яйца ни разу не видели?
– Может и видели. Только сказка-то с подтекстом! С тайным, так сказать, смыслом. Вот ответь мне: разве золото дороже жизни?
– А причём тут жизнь? – не понял Нилка.
– Очень даже причём! В простом яйце – жизнь заключена. Из него ведь цыплёнок вылупляется. Живой. Слышь, Данилка, бабушка твоя, Василиса, курей-то держит, ведь так?