Двенадцать лет назад она отказала мне. Наши пути разошлись. Я больше не мажор, она уже не студентка. Я теперь миллионер, она замужем. А еще она учительница моего приемного сына, и встретив ее вновь, я уже не намерен ее отпускать.
Пролог
Двенадцать лет назад
Роман
– Училки-первокурсницы – это просто бомба! – смакует свое больное предвкушение Себ, пока мы несемся по ночной трассе. – Чех, ты только прикинь, они сейчас на все готовы. Это позже недотрогами в узких юбках и закрытых блузках станут. А с годами превратятся в сварливую Марьиванну.
– Да ладно, учителю физры только ботаны присунуть не хотели, – усмехаюсь я, затягиваясь раздобытой другом травой и идя на обгон.
– Валерию Геннадьевичу?
– Ты идиот? Я о Светлане Денисовне. Багажник у нее был что надо.
Себ громко ржет. В старших классах по этой Светлане Денисовне не сохли только девки, но ревновали нас к ней. И это они еще не знали, какие слухи о Светланке ходили. Заглатывала, говорили, не морщась. Но сучка ученикам отказывала. Хочешь трахнуть физручку – выпустись. А когда мы с Себом выпустились, ее уволили. Твари безжалостные!
Тормозим у дома, из которого грохочет музыка. Народу – завались. Даже во дворе толпятся. Себ носком ботинка тушит окурок, а я оглядываю особняк.
– Бля-я-я… Такой же хочу.
– Губу закатай, – усмехается он, хлопнув меня по плечу. – Папаша твой тебе, распиздяю, ни копейки не даст. Брату твоему меньшому домину отгрохает. Он же у вас молодец. Кадет, солдат, по контракту третий год служит. А ты так – дерьмо на лопате.
Дерьмо или нет, а в двадцать пять пора бы кончать с тусовками.
– Ха, ну поглядим! Через жопу вывернусь, но построю себе такую виллу, что весь город охуеет!
– Окей, я у тебя жить буду, – ржет Себ, подталкивая меня к воротам. – Но это лет через сто случится. А свежее мясо нас уже сейчас ждет.
Он прав. Нас ждут первокурсницы педагогического. Пора бы посвятить их в студенточки сакральным трахом.
Пойло на вечеринке само собой – отстой, а без него хер не на каждую встанет. Хотя радует, что девчонки подсуетились облегчить знакомство. Напялили на себя карнавальные маски. В таком случае выбирать проще – фейса не видно, самому можно нафантазировать красотку с обложки модного журнала, достаточно только габариты бампера и сисек заценить.
– Кажется, я нашел себе дырку, – докладывает мне Себ после очередной стопки и кивает на длинноногую блонди в красном мини.
Доска доской. Черт знает, чем она ему приглянулась.
– Э, гондоны оставь! – Дергаю его за руку, едва он делает шаг по направлению к телке.
Пошатываясь, Себ вынимает из кармана ленту и пытается разделить. Я отрываю один, протягиваю ему и посмеиваюсь:
– Тебе хватит!
Похоже, это его даже не задевает. Молча разворачивается, ориентируется, куда шел, но переключается на рыжеволосую кудряшку – низкую и пышную. Допился бедолага! Решаю не задерживать его. В таком состоянии ему и одной резинки много будет.
Тянусь к единственному стакану с какой-то мутью, но рука сталкивается с другой протянутой рукой. Я бы даже сказал – ручкой: тонкой, белой, ухоженной. Длинными пальцами бы на пианино играть.
Поднимаю свою пьяную рожу и вижу улыбающегося ангела в золотистой маске с черным пером. Ее русые волосы крупными кольцами лежат на обнаженных плечах, и я вдруг ловлю себя на мысли, что хочу быть бретельками ее коктейльного платья. Безотчетно протягиваю к ней руку и тыльной стороной ладони провожу по бархатной коже.
Белозубая улыбка меркнет. Незнакомка делает шаг назад, уколов меня ярко-зелеными глазищами. Блядь, почему я уверен, что она красотка? Да, фигура – огонь, сиськи упругие – что-то между твердой «двоечкой» и слабой «троечкой». Ну и хер с ним, зато видно же – свои! Попка торчком, талия – рукой обвить можно. Но лица-то толком не разглядеть!
Твою мать! Пока фантазирую, как отодрал бы ее, она растворяется где-то в толпе.
Подрываюсь с места, расплескав содержимое стакана, который так никому и не достался, и мчусь за ней. Срать на остальных. Ее хочу! Здесь и сейчас!
Кручусь, как умалишенный, наконец отыскав ее мелькнувший силуэт. Тащу себя следом и думаю, что Себ высмеял бы меня, увидев, как у меня слюни текут.
Девчонка поднимается на второй этаж и юркает за дверь ванной. Не позволяю ей запереться, вовремя подставив ногу.
– Ты что себе позволяешь? – возмущается она, своим ярким голосом окончательно выбивая почву у меня из-под ног. Ну точно – будущая училка! Речь уже поставленная, мямлить не будет. А мне так и хочется услышать: «Рома – плохой мальчик. Рома будет наказан».