Шрифт:
Эту партию я уже разыгрывал и точно помню все ходы.
– Старушка уснет в сладких грезах и больше не проснется. Гуманно. Все, как в лучших заведениях Бельгии. Только не нужно мучиться в дороге.
Хмурясь, Кит неуверенно кивает.
– Кит? Сомнения какие-то?
Лучше все решать на берегу.
– Нет. Реально гуманно. Я, вообще, за эвтаназию. Но не хотелось бы пугать старушку.
Киваю. Мне бы тоже этого не хотелось.
– Постарайся войти тихо, чтобы она не напугалась.
Дальше. Пока Кит нейтрализует нашу сиделку, мы должны обеспечить законность процедуры подписания завещания. Сначала старушку должен освидетельствовать врач на предмет вменяемости. Врача я найду. Потом ты, Влад, немного поработаешь с ней, мило побеседуешь. Внушишь, что она примирилась с детьми. Она поставит свои подписи при нотариусе, и, чтобы подстраховаться, мы запишем видеообращение с завещанием. Всех отпустим, обеспечим клиентам алиби. И когда они будут достаточно далеко, уже я «поговорю» с ней в последний раз. Схема ясна?
Мои утвердительно бурчат.
– Тогда ориентируемся на нее, остальное – по обстоятельствам.
– А я?
– А у тебя, Коркин, в ближайшую неделю – мастер-классы. Я договорился с одним бывалым карманником, он тебя натаскает и на «пальцы», и на «замки». Только как актера мне тебя недостаточно. Нужно осваивать и другие компетенции. Вот телефон.
– Когда начинаем? – поднимается Кит.
– Прямо сейчас. Поехали, посмотрим на нашу «мошенницу». В квартиру входим завтра.
Старинный желтый дом на Садовом кольце. Мы въезжаем под массивную арку. Двор не изолирован, и я паркуюсь у подъезда. Открываю окна. Бакс на заднем поскуливает, высовывая морду в окно и нюхая воздух.
– Какой план?
Пока не знаю.
Прикидываю номер квартиры, планировки…
– Второй этаж, вот эти окна.
Крошечный балкон не застеклен. Дверь пластиковая. Она приоткрыта. Первый этаж нежилой.
– Я могу войти с балкона, – хмыкает Кит.
– Внимание привлечем. Нежелательно. Сейчас камеры везде… Кстати!
Достаю из кармана маленькую камеру на липучке. Не вечность же нам здесь ждать. У меня на вечер планы…
– Код от подъезда – двадцать два сорок один, сбегай, прикрепи на шестьдесят вторую квартиру.
Достаю планшет, на который выходит инфа с камеры.
Забегает по невысокой лестнице к подъезду, код… подошел.
Кит крепит слишком высоко. Его видно отлично, но эта махина под два метра. Думаю, наша мошенница гораздо ниже.
Набираю его.
– Кит, пониже…
Правит.
– Так?
– Нормально.
Я вижу, как к подъезду идет девушка с большим пакетом.
– Кит, у нас «гости», – на всякий случай предупреждаю его.
– Закончил.
Она поднимается по лестнице, к двери подъезда.
Мой взгляд приковывает необычного цвета длинное шелковое платье. Лавандовое. Очень нежное. Юбка пышная, и ткань играет по ветру, демонстрируя мне тонкие щиколотки и красивые икры. Жемчужные аккуратные ноготки и ниточка перламутрового ремешка босоножек. Шелк натягивается на бедрах…
Словно чувствуя мой взгляд, девушка оборачивается на секунду, бросая свой прямо мне в глаза.
Какая редкая картина: нежность, уязвимость, женственность…
Хоть я и любитель несколько других «картин», но эту не оценит только полный кретин. Цепляет… Как редкость, как произведение искусства, как эстетически гармоничная вещь. Но и за мужское цепляет тоже! И даже за похоть… Но совсем не так, как, например, цепляет Элла. Тоньше… Гораздо более тонко и филигранно.
Собранные наверх волосы рассыпаются под порывом ветра. Зависаю. Она смотрится инородно на этой обшарпанной лестнице. Словно ее вырезали из журнала и приклеили в газету.
Кит открывает дверь, зацепляя ею огромный пакет в руке девушки, и он лопается.
Они растерянно смотрят друг на друга. По лестнице, словно на замедленном видео, катятся яблоки, апельсины… что-то еще…
Встряхиваюсь. Заворожила! Быстро его набираю.
– Кит. Метнулся, помог. Познакомился, взял телефон.
Вдруг пригодится? Соседка…
Кит начинает улыбаться ей, и они о чем-то негромко разговаривают. Присаживаются, начиная собирать фрукты. Она мелодично смеется.
Выхожу из машины с Баксом, делая несколько шагов к ним. Хочется разглядывать дальше. И я не отказываю себе в удовольствии.