Леда закашлялась, и кровь смешалась со слезами. Было обидно и больно, ведь она ничего не сделала.

Нет. Сделала.

Она захотела освободиться. Никто никогда не отпускает заключенных раньше срока. Их, скорее, преждевременно отправят на казнь, ударят по ребрам сто двадцать раз, разобьют лицо и вырвут волосы с корнем.

Отец вновь присел на корточки.

– А была такая невинная девочка… – шепнул он, нежно касаясь ее белых волос. Лицо Леды превратилось в месиво, кровь запуталась в серебристых прядях, собралась вокруг головы в густую багряную лужу.

Сколько еще крови осталось? Когда она полностью вытечет?

– Я никогда не позволю тебе уйти, моя девочка. Ты только моя.

И Леда на мгновение вернулась в далекое детство, когда отец впервые подарил ей мягкую игрушку. Он тогда спросил:

– Ты любишь папу?

И она ни капли не сомневалась:

– Да, люблю. Конечно, папочка!

– Тогда ты должна делать все, что я попрошу тебя, верно?

И тогда малышка Леда вновь кивнула, не понимая, о чем идет речь. А на следующий день у нее появился большой пухлощекий плюшевый медведь розового цвета, а она и не была рада; она спрятала медведя в шкафу, а сама забралась под одеяло с головой и притворилась, что она в своем замке, а ее охраняет Принц.

Только в ее фантазиях Принц был не собакой, а настоящим злым драконом. Пес не знал о желаниях своей маленькой хозяйки, он только тыкался носом в ее одеяло, прося его впустить, жалобно скулил. А когда Леда вынырнула из-под одеяла, ставшего горячим от ее дыхания, Принц лизнул ее в мокрые от слез щеки.

Это было в далеком детстве, и, повзрослев, Леда больше не интересовала отца. Раньше он был нежным, сейчас – жестоким. Раньше он не позволял ей прятаться в шкафу среди выпотрошенных ею игрушек, а сейчас не позволял уйти, потому что она сама превратилась в игрушку.

– Детектив Дин – никто, – прохрипела Леда сквозь кровь в горле. – Он никто.

– Правильно, моя маленькая девочка. В твоей жизни навсегда останусь только я. Тебя больше никто не примет. Ты никому не нужна. Ты, как это говорится, испорченный товар. – Он коснулся губами ее влажного от крови и пота виска. – Ты повзрослела и перестала быть интересной. Но если ты хочешь его… – рука скользнула по ее бедру под платье, – я могу притвориться им на одну ночь.

Леда завопила, с проворностью отодвигаясь. Он вскинул в ответ руки, будто сдаваясь, и расхохотался.

– Что, больше не хочешь, чтобы я был внутри тебя? А в детстве тебе очень нравилось. Ты забыла, Леда? Ты часто приходила к папе, когда боялась грозы, часто приходила ко мне, потому что хотела сказку, помнишь?

– Нет! – завопила она, срывая голос. – Этого не было! Я не просила тебя! Я ненавидела тебя! Я ненавижу тебя! Ненавижу! Ненавижу!

– Ну-ну. – Он по-доброму улыбнулся, поднимаясь на ноги. – Плохие слова, за которые придется тебя наказать… Ты плохая, плохая девочка…

Он медленно направился к ней.

– Наверное, мне все-таки стоило жениться… женской руки тебе не хватало, милая. Повзрослела и стала распущенной девицей. Губы красишь, с детективом заигрываешь… Показываешь ему ночами все самое сокровенное…

Леда заплакала, склонив голову набок. Она знала, какое наказание ее ждет, и больше не хотела подвергаться пыткам. На ее теле не осталось живого места, нет клеточки, которую не осквернило это существо.

Дернувшись, когда в поле зрения появились его ноги, она вскрикнула:

– НЕ ПРИБЛИЖАЙСЯ!

– А то что? Ты меня ударишь? Убьешь? Что ты сделаешь?

– Я УБЬЮ ТЕБЯ! – заорала Леда. – Я убью тебя! Убью тебя! Убью!

Брызнула слюна, на висках и лбу болезненно вздулись вены, внутри горла кто-то прошелся наждачкой.

– Ах ты маленькая дрянь!

– НЕ ТРОГАЙ МЕНЯ!

– Закрой свой рот! – Отец схватил ее за многострадальное ухо и потащил назад в ванную комнату. Колени Леды скользили по полу, ударились о порожек, а затем о кафель и оставили кровавые следы.

– Нет, папа! – воскликнула она, но тут же захлебнулась, когда он погрузил ее по плечи в воду. Леда продолжала кричать, но из горла вырывались только безобразные звуки и пузыри. Царапая запястье отца сломанными ногтями, Леда вдруг увидела на дне ванны охотничий нож. Оставив бесполезные попытки высвободиться из плена, она кончиками пальцев дотянулась до него, крепко схватила и вскинула руку вверх. Отец удивился и выпустил ее. Захлебываясь воздухом и откашливая воду, Леда повернулась к нему лицом и выставила дрожащую руку вперед. Лезвие ножа угрожающе сверкнуло.