— Я поняла. Хвалишься, чтобы лишний раз ткнуть меня носом, что я девственницей не была.

— Ну, знаешь, тебе девятнадцать было. А ей за двадцать. Чувствуешь разницу?

— Так ты её не любишь, а просто используешь? — удивлённо ахнула собеседница. — Это низко, Саша!

— Почему не люблю. Люблю. И хочу на ней жениться, как только срок договора с жёнушкой закончится. Из Ларисы выйдет идеальная супруга.

— Для тебя, — съязвила Виолетта.

— А почему нет? Я тоже хочу быть счастливым. Она, по крайней мере, не свяжется с мусором, не успев расстаться с любовью всей своей жизни.

— Да, он намного лучше и порядочнее тебя!

— Что же ты не выйдешь за него замуж? — ехидно спросил Саша.

Она потупила взгляд.

— Понятно. Деньги, — ответил он за неё.

— Родители грозятся лишить меня наследства.

— И ты решила зацепиться за Лёшку. Мол, инвалид и всё такое.

— А что такого? Нормальное предложение, между прочим. Мы даже видеться не будем после свадьбы.

— Какая же ты!

— На себя посмотри!

Они оба замолчали, что-то рассматривая у себя под ногами.

— Сашенька, — взяла мужчину за руку Виолетта. — Помоги мне с Лёшкой? Умоляю тебя, — слёзы побежали из её глаз. — Я не хочу делать аборт. Я хочу этого ребёнка. Я на всё согласна. Только помоги, Сашенька.

Мужчина смотрел на неё и думал о том: любил ли он её тогда… Была страсть, одержимость, влечение. Но любовь… Это что-то другое… Может быть то, что он чувствует к Ларисе? Щемящая тоска? Надежда на будущее? Теплота сердца?

Чем дольше он смотрел на Виолетту, тем отчётливее видел перед собой сломленную, несчастную женщину, возможно, он тоже приложил к этому руку, ведь с самого начала знал, как она к нему относится и использовал её чувства и привязанность достаточно долго. Он пытался вспомнить, что же чувствовал к ней тогда… И не смог. В душе остались только жалось, сожаление и вина…

«У неё будет ребёнок», — вздохнул он.

Как же ему хотелось подержать на руках своего… Но это невозможно…

— Саша? — потрясла его за руку Виолетта.

— Я помогу тебе, — глухо отозвался он.

— Спасибо, — она встала и обняла его. — Спасибо.

— Но это не для тебя. Это для малыша.

— Спасибо, — ещё раз прошептала Виолетта.

Лариса вздрогнула, услышав признание, которое так неожиданно сорвалось с губ Алексея.

— Любишь? — прошептала она, боясь, что кто-нибудь может услышать.

— Люблю, — сильнее прижал её к себе мужчина. — С того самого момента, как ты упала ко мне в объятия в лифте, — улыбнулся он. — Я даже рубашку ту не стал стирать. Каждый день дома любовался отпечатком твоих соблазнительных губ.

Он поднял лицо девушки за подбородок и снова прильнул к её приоткрытым губам. Она радостно ответила ему, так неистово, будто всю жизнь ждала именно его.

«И я люблю! — стучало её сердце в груди. — Скажи! Признайся ему!»

Дверь неожиданно открылась. Лариса дёрнулась, чтобы отстраниться, но Алексей удержал её, не дав отодвинуться.

— Ой, простите, — смущённо произнесла медсестра, которая была прикреплена к этой палате. — Я только систему поставить. Это не займёт много времени.

Лариса отстранилась от мужчины. Растеряно улыбнулась медсестре и поспешила скрыться в туалетной комнате.

Алексей проводил девушку долгим тоскливы взглядом.

«Как же не во время появилась эта медсестра! — злился он. — Не так я себе представлял всё! Что ж не сдержался-то! Будто пацан, ей богу! Но как сдержаться, когда любимая рядом, так близко…»

Сердце защемило. Ему хотелось встать. Догнать Ларису. Обнять. И не отпускать. Никогда. Правда, на горизонте маячил не кто-нибудь, а его брат. Но…

«Лучше быть честным и сразу признаться, чем круги нарезать и лгать в лицо!» — решил для себя мужчина.

— Вот и всё, — вернула его к действительности женщина в белом халате. — Вернусь через пятнадцать минут, проверить.

— Да, спасибо, — ответил он ей, размышляя о том, почему Лариса так долго не выходит.

Медсестра покачала головой и направилась к выходу: «Молодёжь, — усмехнулась она, обратив внимание, каким взглядом мужчина смотрел на дверь туалетной комнаты, за которой спряталась его женщина. — Любовь, она такая».

Лариса в это время стояла прислонившись к закрытой двери. Её сердце ухало.

В голове была каша из мыслей и домыслов.

«Так нельзя! — прижала она ладони к пылающим щекам. — Нельзя! Есть же ещё Саша. Как быть с ним? Ведь он мне тоже небезразличен. И у нас с ним… Но… Люблю ли я его? А Лёшу? Люблю, люблю обоих, — не задумываясь ответила сама себе. — Одинаково? Не знаю… Господи, — прижала она руки к груди. — Что же это такое! Как мне быть! Что делать?»

Лариса напряглась и приложила ухо к двери, когда услышала голос Александра: