Время, действительно, быстро летело. От отпуска сталось всего три дня.

— Ну, как? Тебе здесь нравится? — снова решила спросить Света, видя, как мрачнеет её подруга. — Останешься?

— Не знаю, — только пожимала плечами Лариса.

— Значит, вернёшься? — недоумевала собеседница. — Неужели решила всё простить и забыть? А ведь так убивалась.

— Да, не знаю я. Понимаешь. Душа у меня болит. Стоит глаза закрыть и я вижу его, — вздохнула.

— Кого?

— Алёшу. Сердце кровью обливается. Чувствую себя предательницей, трусихой. Сбежала, даже, не поговорив.

— И что? — хмыкнула Света. — Он-то с тобой тоже не спешил поговорить. Объяснить.

— Он ведь не знает, что я подслушала разговор.

— А, — протянула подруга. — Это же всё меняет. Если ты не слышала, значит тебя можно и дальше обманывать. Нет, Лариска, не понимаю я тебя. Мужики о тебя ноги вытирают, а ты готова собачонкой за ними бегать. Один врёт и не говорит, что женат. Другой молчит, что женится, причём не на тебе. А ты? Себя ты спросила, где твоё место в их жизни? Быть любовницей? Грелкой в постели? Ты готова потерять себя, своё «я» и стать никем?

— Почему я должна потерять себя?

— А ты сможешь раз за разом смотреть, как твой любимый поворачивается к тебе спиной и уходит к другой? Я хоть и не была любовницей, а законной женой, но знаю это мерзкое чувство, когда приходится наступать на себя, делая вид, что веришь лживым словам, зная, куда, к кому, и зачем уходит человек, которого любишь. Подумай, Ларочка, крепко подумай. Стоит только один раз наступить себе на горло, переступить гордость и потом вернуться будет невозможно. А через какое-то время не только ты себя уважать не будешь, но и твой любимый перестанет. Да и зачем? Если у тебя не останется ни стыда, ни гордости, ни самолюбия. Станешь куклой, игрушкой в его руках. А игрушки, знаешь ли, иногда, ломаются, а иногда их меняют, на другие, новые.

— А может мы и не встретимся? — робко произнесла Лариса-Алиса. — Город большой.

— Ты сама в это не веришь, — вздохнула Света.

Женщины молча смотрели, как сын Светланы играет в кубики, сидя на цветастом одеяле, которое было расстелено на полу.

— А здесь тебе и работу предлагают, секретарём в администрации. И кавалер уже нашёлся, — первой заговорила Светлана.

— Скажешь, тоже, кавалер, — махнула рукой Лариса.

— А чем Максим Николаевич не жених? — подмигнула Света. — Да, ещё какой жених. Или тебе не нравится, что он простой парень?

— Ну, допустим, он не простой парень, а владелец компании по производству корпусной мебели.

— Тем более, — улыбнулась подруга. — Да и возраст у него самый-самый. Всего-то тридцать пять лет. Зато не вдовец. Не был женат. Да и детей нет. Родители тоже умерли, царство им небесное, как говорится. Это же золото, а не мужик. И в тебя влюбился с первого взгляда. Хвостом ходит, ухаживает, — кивнула в сторону стола, на котором стояла ваза с нежно-розовыми розами. — Эти цветочки ему дорого обошлись. Их из города, специально для тебя, глупой, доставили.

— Да? — удивилась Лариса, бросив взгляд на букет. — Я и не знала.

— А что ты вообще знаешь-то?

— Ничего не знаю, — понурила голову Лариса. — Ничего не знаю. Только это неправильно всё.

— Что?

— Использовать Максима. Я ведь не люблю его.

— Максима, значит, — улыбнулась Света.

— Он сам просил, — смутилась девушка.

— Ой-ой, — покачала головой Светлана. — Уже и просил.

— Света! — вскинула голову Лариса.

— А что Света? Что Света? Ты о себе подумай.

— Да, я только о себе и думаю. И всё правильно ты говоришь, но душа. Душа, понимаешь, болит. Ноет. Тянет меня, хоть глазком увидеть Алексея. Не могу так жить, не зная, что с ним, как он.

— Дура, — по слогам произнесла Светлана.

— Может и дура. Но я всё равно не могу обманывать Максима. Не честно это. Не по-человечески. Он ведь тоже хочет, чтобы его любили.

— Ой-ой, — всплеснула руками молодая женщина. — Голова садовая!

— Какая есть, — уныло ответила Лариса.

— Значит, вернёшься?

— Да, — как-то обречено ответила она.

— Что ж, — поднялась женщина с дивана и подхватила сына на руки, — немаленькая. Уговаривать больше не буду. Но если, вдруг, станет невмоготу, приезжай. Я тебя всегда приму.

— Спасибо, — вяло улыбнулась Лариса.

— Максиму-то Николаевичу скажешь? Или снова сбежишь? — прищурила глаза Света.

— Скажу, — выдохнула Лариса.

— Ну-ну, — пробурчала женщина и вышла из комнаты, унося сына.

— Так будет правильно, — убеждала себя девушка. — Бегство — не выход.