Поиск собаки на фоне личной трагедии и трагедии всей семьи. Рассказ о сложной женской доле, взаимоотношениях матери и ребенка.
– Мам, мне приснился Еврик, – Ида тревожно улыбнулась взбухшим приторным телам кукурузного завтрака.
Кира выдохнула весь, осевший гнетом усталости после ночной смены в реанимации, воздух из груди и отложила чёрную лопатку, которой она аккуратно поддевала скворчащий для нового мужа бекон на сковороде.
– Мне приснилось, что он бегал возле «Северного» автовокзала, я думаю…
Бесцеремонно ворвавшийся в беседу треск заелозившего по столу телефона разрушил ненадолго установившуюся связь.
– Взрослые часто совершают необдуманные поступки, – ответила Кира глядя во всплывшее сообщение на экране телефона, украшенный совместной с дочкой фотографией. Отодрала прилипший бекон от сковороды и метнула его в изобильное чрево распахнутого мусорного ведра.
– Лучше б он веганом был.
– Дядя Андрей опять задерживается на ночной смене?
– Не опять…, – термическим ожогом вспыхнули щеки на сером лице Киры.
Мужа Киры посадили в 2016 году за неудачный репост в социальных сетях, вычеркнув счастье из жизни, как школьник не получившийся абзац из сочинения. Бессонные ночи в реанимации, дочь, выбившаяся из управления, смерть матери от нового вируса. Но, как ей казалось, спустя пять мучительно невыносимых лет, жизнь, положенная под черную кальку, стала постепенно выцветать на майском солнце с появлением в ее жизни Андрея.
– Ты своего специально властям сдала, чтобы на свиданке с Андрюхой замутить? – смеялись подруги, опустошая лишний пятничный бокал сухого, пока вышедшая за рамки подхмелевшего тела Кира, краснея, отмахивалась.
– Так получилось.
Андрей и Кира встретились на очередном тюремном «свидании» с тогда еще нынешним мужем. Андрей разбирал коробку с передачкой, перекладывая с голубого расщепленного на серые трещинки пластика стола печенье и зубной порошок. Она молча стояла напротив.
–Такие сигареты нельзя.
–Как нельзя?
–Женщина, – пустой взгляд пробился через ледяные линзы очков, опоясанных антрацитовой оправой, и уставился в мраморные, отреченные, находящиеся не здесь и не сейчас, а в соседней галактике оленьи глаза Киры, – девушка, сейчас не положено, новый приказ, – голос смягчился и ржавой арматурой прошелся через высушенное реальностью сердце.
Конец ознакомительного фрагмента.