– Здорово, – она вновь улыбнулась и кивнула.

– Любишь работать с детьми? – я решил вклиниться в их диалог. Вопрос был непраздным, фраза мамы о рухнувшей карьере Яны засела в мозг.

Девушка напряглась, но, видимо, при ребенке сохранила спокойствие.

– Да, мне нравится, – она не вдавалась в подробности.

Я кинул взгляд вбок, Яна теребила ручку сумки. Не все так просто.

– А дизайном интерьеров ты не хочешь заниматься? – спросил я. – Это ведь твоя основная специальность.

Яна подняла на меня растерянный взгляд.

– Я… делаю кое-что для знакомых.

– А если поискать клиентов? – я не сдавался. – Городок хоть и маленький, но обеспеченные люди здесь есть. Да сейчас и народ со средним достатком обращается к специалистам. Это не говоря о столице. Почему ты в основном сосредоточилась на дополнительных занятиях с детьми?

Я старательно хранил непринужденный тон, хотя за ним таился острый интерес. Яна выдохнула.

– Мне кажется, я упустила время, – призналась она, – сейчас я не уверена, что смогу удовлетворить потребности рынка. А дети… мне рады.

Она прикусила губу. Как же хочется сжать эти подрагивающие пальцы и сказать, что у нее все получится! Но, во-первых, Матвей наделает выводов. А во-вторых, страшно спугнуть эту минутку доверия. Хотя идиллию я все же нарушил.

– Как вы расстались с Туркиным? Что ему еще от тебя надо? Расскажи, может, я помогу тебе, как юрист.

Ее лицо вмиг сделалось напряженным.

– Нас с Юрой больше ничего не связывает, – она изо всех сил показывала равнодушие.

– Почему вы расстались? – я вконец обнаглел.

Ее взгляд вспыхнул.

– Скажем так, он хотел исполнять лишь свои мечты. На меня ему было плевать. Впрочем, со мной это случилось не впервые. Оба раза я пережила, жизнь продолжается.

Автомобиль успел тормознуть, и наша с Матвеем спутница резко толкнула дверцу. Ловко выскочила вон и отправилась за сотрудниками приюта. Уже вскоре она вернулась в компании с улыбчивой медсестрой детдома Верочкой. Я не успел удивиться, почему медработник принимает кабачки, как та бойко зарапортовала.

– Наших всех на поле погнали, картошку копать, – смеялась она, – ох и злые были девчонки. Но новая директриса и глазом не моргнула, зато пообещала премию. Но я думаю, если даст, то слезы!

Она открыто расхохоталась.

– Куда складывать покажешь?

Я таскал коробки, девушки и Матвей ждали на солнышке. Начало сентября баловало бабьим летом.

– Вы снова вместе?..

В очередной раз выходя за порог, я услышал хитрый шепот.

– Нет, – Яна ответила после короткой паузы.

Я вышел, чтобы не подслушивать из-за угла. Верочка стрельнула глазками и хихикнула, Яна же залилась краской. Заставить бы ее разрумяниться не от смущения… Хотя и это зрелище было приятным.

– Матвей там, играет с ребятами, – опомнилась Яна и махнула рукой в сторону футбольной площадки.

– Спасибо, что присмотрела.

Она опустила глаза.

– Не за что.

Не сговариваясь, мы оба пошли к поляне с футбольной разметкой. Ребята почему-то не играли, а стояли кучей у ворот. Раздавались бойкие голоса. Матвей стоял в центре разношерстной компании и что-то доказывал рыжему высокому мальчишке. Тот поглядывал на него сверху вниз с улыбкой.

– Я говорю тебе, у меня скоро будет мама! – убеждал паренька Матюха.

Я лишь вздохнул – опять двадцать пять.

– Ага, конечно, – снисходительно произнес рыжий, – рассказывай. Сейчас своих-то детей мало кто заводит. А усыновить может только приемная семья. У тебя есть отец, значит, семья тебе не грозит.

Матвей запыхтел, потер раскрасневшуюся щеку и увидел нас с Яной. На мордашке сразу нарисовалась улыбка облегчения.

– Яна будет моей мамой! – победно воскликнул он.

Рыжий мальчик замолчал при виде взрослых. Остальные ребята стояли, раскрыв рты. Яна смущенно молчала, а внутри меня вскипели стыд и раздражение. Когда он закончит с этой пластинкой?!

– Матвей! – я взял сына за предплечье и отвел в сторону. – Ты ведь уже не маленький! Зачем рассказываешь друзьям небылицы? Яна – моя давняя знакомая, и она занимается с вами здесь. Зачем говорить, что она усыновит тебя, если никто это не обещал? У тебя есть родной отец, ты ни в чем не нуждаешься, этого достаточно!