– Сань, Лебедь тоже не с неба упал. Учился человек как мог, а не по сборам шлялся.

– Лебедь у самого Обломиста учился, в Харькове, – с завистью протянул Монгол. – А мне у кого? Я уже все кассеты пересмотрел. Но там быстро все. И качество…

– Не в этом дело. Что я про тебя ей скажу? Что ты стучишь так себе?

– А просто сказать, что у нас в группе классный ударник, нельзя?

– Я врать не люблю. Я ж панк.

– И ради друга? Черствый ты человек, Том… Мы не прошли?

– Нет. У нас Тихая, 10.

– Ладно, проехали. А что там за микшер?

– Я сам толком не понял. Оля сказала, что у нее дома «штука такая с крутилками» валяется, от прошлых жильцов. «Электроника». Тяжелая, говорит. По описанию – точно микшер, каналов на пятнадцать.

– А если сломан?

– Посмотрим. Отвезем ко мне на дачу, там покрутим. Если работает, я его оттуда в студию заберу: от меня автобус без пересадок. А если нет – разберу, поковыряюсь. Если увижу, чего отвалилось – припаяю. Или к соседу отнесу. Он за бутылку что угодно сделает.

– Кстати, о даче. У меня для тебя сюрприз есть. – Монгол загадочно хлопнул себя по боку.

– А что за сюрприз?

– Увидишь. С тебя ножовка по металлу, консервная банка и свинец. Ну, может еще напильник пригодится.

– Банку найду, инструменты тоже. Со свинцом сложнее. Олово пойдет? У меня его полно, с работы осталось.

– Пойдет, – Монгол понизил голос. – Пули лить будем.

– Ого! – обрадовался Том. – А ну колись, что задумал?!

– Вроде пришли? – вместо ответа Монгол кивнул на синие ворота с цифрой «10».

Калитка была закрыта. Том взялся за кольцо, постучал. За воротами звякнула цепь, заливисто зашлась в лае мелкая собачонка. На стук никто не открывал.

– Часы есть? – спросил Том.

– Нету.

– Наверное, раньше пришли. – Том сел на скамейку у дома.

– Пошли во-он там посидим. Не люблю палиться, к кому пришел, – Монгол ткнул пальцем в конец улицы. – Район стремный, волчарня.

Они развалились под развесистой яблоней. Здесь было чуточку прохладнее. Собака умолкла.

– Хорошо в деревне летом, – Том смахнул с бровей пот, лениво разглядывая длинную пустую улицу.

Хотелось стать земноводным, забраться по шею в речку и больше никогда из нее не вылазить.

– Ага. Селюки, – Монгол сорвал у себя над головой зеленое яблоко.

– Кстати, здесь за углом пивнуха «Ромашка».

– Бывал там?

– Как же. Бывал, с эскортом, – усмехнулся Том. – Помнишь, я тебе про меч рассказывал?

– Не-а.

– Как-то раз нашли мы стальные обрезки. Длинные такие, в форме сабель, толщина – пятерка. Выбрали поинтереснее, и на литейку пошли. Нашли там железную бочку, вышибли дно, разожгли в ней огонь, и на рельсах ковали. Целую неделю ходили. Расковывали с одной стороны, и получался двуручный палаш. Я тогда на сборы в первый раз пришел, и его хотел взять. А ты меня еще сказочником назвал.

– Не помню. Может, – сплюнул Монгол. – И что?

– Они уже почти готовые были, в последний раз можно было и не ходить. Но мы ж не знали. А там дорога между двух заборов с колючкой, сбежать некуда. Назад идем, вдруг бац! – рядом «буханка» останавливается. Вылазят менты: «Стоять, что в сумках?» Ну, и добро пожаловать в кабриолет. Мент говорит: «Вы на сборы, наверное, собрались?» А Серый ему: «Не, что вы, мы люди приличные. Мы на сборы не бегаем. Это чтобы дрова рубить и колбасу резать». Менты поржали, конечно, и повезли нас куда-то. А темно уже. Катали-катали по городу, и к «Ромашке» привезли. Сами в пивбар, нас в машине оставили. Тут водила и говорит: «У меня сын такой же дебил, как вы. Валите отсюда, а я скажу, что вы сбежали». Ну, мы и свалили.

– Мечи жалко, – вздохнул Монгол.

– Ага. И молотки, гады, забрали. Но это не все. Через месяц в «Слобожанской правде» статья была про городские молодежные группировки. Сама статья – бред идиота: слухи, сплетни, цитаты с заборов. Вверху статьи – фото каких-то западных панков с полуметровыми ирокезами. А посередине – мент с моим мечом, и подпись: «Вот с этим молодежь ходит на так называемые сборы».

– Во дебилы! – захохотал Монгол.

– Слушай, нет ее. – Том еще раз достал записку, посмотрел адрес. – Может, раньше пришли?

– Может, не услышала?

Том сходил еще раз, постучал, для верности кинул в окошко камушком. Ответа не было. Он вернулся назад.

– Нет никого.

– Ну, нет – так нет. Посидим еще. Мы же не спешим?

– Не спешим.

Минут через пять по дороге проехал мопед, на котором важно восседали два пацана. Том и Монгол проводили их взглядом.

– «Верховина», – важно проговорил Монгол, сделал пальцы «козой» и прыснул.

– Ага. Местные рокеры.

Метрах в десяти мопед закашлялся и заглох. Тот, что сидел спереди, смуглый крепкий пацан, отчаянно подгазовывая, дергал намотанный на руку трос сцепления, но двигатель не заводился. Второй, поменьше, немного постояв рядом, вдруг резко повернулся и пошел к ним. Одетый в дырявые кеды и большой грязный пиджак, шкет был явно цыганской крови. Остановившись за несколько метров от скамейки, он деловито цыкнул сквозь зубы.