«Волосы у него будут такими же рыжими как у сестры с такими же непослушными кудряшками», – решила Вера.

И тут она вспомнила об утреннем неоконченном разговоре с Людмилой и обещании позвонить. Вера спустилась в небольшое кафе на первом этаже. В это время людей было немного. Заказав чашку кофе, она заняла место за столиком в углу, и набрала номер.

***

Вере показалось, что Людмила схватила трубку еще до того, как прозвучал звонок, таким молниеносным был ее ответ. До начала разговора она надеялась, что все неприятности сестры оказались лишь небольшим недоразумением и все наладилось, и она снова услышит в трубке веселый голосок. Вера сообщила, что свободна и может явиться к Людмиле прямо сейчас, на что та прошептала в трубку, чтобы сестра не заходила к ним, а приехала через двадцать минут в сквер в квартале от дома.

«А где же “целую” или хотя бы “до встречи”? – удивилась Вера, – Значит, неприятности не оказались недоразумением…»

Опоздав к назначенному времени минут на десять, Вера еще издали увидела сестру, нервно шагающую взад-вперед, от чего ее рыжие кудряшки, освещенные ярким солнцем, казались золотым шаром. Вера еще раз подумала, что именно с такими золотыми волосами должен быть герой в новой книге.

Людмила нервно прохаживалась по аллее.

Сейчас многие говорят по мобильному телефону, поэтому вид разговаривающей сама с собой и размахивающей руками женщины не вызывает у прохожих удивления. Людмила даже не заметила приближения сестры, пока та не окликнула ее. Она вздрогнула от неожиданности и уставилась на Веру огромными испуганными глазами.

«Что-то серьезное, – подумала Вера, увидев сестру в таком состоянии, и ей вспомнился день, когда Леонид ушел из дома со всеми своими игрушками. Именно тогда у Людмилы был такой взгляд. – Он снова ушел к маме, – воображение тут же нарисовало белотелого Леонида, торжественно марширующего к маме с большой кружкой со слоником в вытянутой руке. – Ну почему в голову лезет такая чепуха! – возмутилась она своим фантазиям».

Сестры обнялись, и Вера почувствовала, как судорожно задергались хрупкие плечики Людмилы.

«Что на этот раз сотворило это существо, – размышляла Вера, гладя Людмилу по рыжим кудряшкам, молча, безо всяких вопросов, давая ей возможность выплакаться, прежде чем приступать к расспросам.

А может, Леонид умер, а я все думаю о нем плохо, – на этот раз воображение нарисовало Леонида, лежащего в гробу, почему-то в его привычных домашних трусах со все еще зажатой кружкой в руке, из прошлой воображаемой картины.

– Привязалась же ко мне эта проклятая кружка! – с досадой буркнула Вера.

– Какая кружка, ты о чем? – шепотом спросила Людмила.

– Это я о работе. Что случилось, Леонид жив? – на всякий случай сразу поинтересовалась Вера.

– Да что ему сделается! Это существо живее всех живых, особенно в отдельных местах! – срываясь на плач, прошмыгала Людмила.

«Ага, назвала его существом, значит, все-таки к маме с кружкой. А что за такие отдельные живые места обнаружены у Леонида?»

Сестры уселись на свободную скамейку в тени, и Людмила приступила к рассказу. Все оказалось весьма прозаично, противно, но абсолютно непредсказуемо.

***

– Ты же знаешь, – напомнила Людмила, – я никогда не лезу в дела мужа.

– В этом твоя ошибка, – заметила Вера.

– Леонид снова остался без работы. очень страдал из-за этого, а я поддерживала его, как могла.

«Да уж, – подумала Вера, – знаю я эти страдания. Один лежит и пухнет, а другой – маленький и рыжий, – Вера с нежностью посмотрела на склоненную голову сестры, – работает на этого бегемота».

– Он сказал, что усиленно ищет новую работу, – продолжала Людмила. – Я старалась, чтобы муж хорошо питался и не думал, что я люблю его только тогда, когда он приносит зарплату.

Таких слов Вера не ожидала услышать даже от своей сестры.

– О чем ты говоришь?! – воскликнула она, хотя заранее настраивала себя, что не будет нервничать. – Он уже давно плотно сидит у тебя на шее, щелкает по носу и потешается над твоей наивностью.

Вера давно пыталась заставить сестру взглянуть на всю эту ситуацию под другим углом, задуматься и сбросить, наконец, непосильную ношу. Хотелось взять ее за плечи и трясти до тех пор, пока мысли не заработают в правильном направлении. Но, судя по выражению лица, Людмила не слышала ни единого слова и продолжила свое повествование, не обратив никакого внимания на раскрасневшуюся и пыхтевшую, как кипящий самовар, пребывающую в страшном гневе Веру.

– Представь, на днях приношу Ленечке бутерброды и совершенно случайно поднимаю глаза на экран монитора. Ты только не подумай, что я следила или не доверяла! Нет, это вышло совершенно случайно…

Тут Людмила принялась оправдываться и извиняться, словно виновата в том, что увидела.

– На экране были фотографии Леонида с какой-то ужасной женщиной! Они смотрели друг на друга влюбленными глазами, и он нежно обнимал ее за талию. Муж вел переписку с этой теткой, совершенно не стесняясь моего присутствия! Когда понял, что я все увидела, то набросился на меня и начал кричать, чтобы не совала свой нос в его дела.