Примерно в девять вечера в соседний номер заселилась компания дальнобойщиков. Сначала они долго спорили, где чья кровать. Потом сели выпивать и закусывать. Тонкие гипрочные перегородки практически не спасали наш слух от постоянного гогота, тупых шуток и сальных рассказов про подвиги шоферюг в сексуальных битвах с «заплечными» проститутками.

Поздний обед наших соседей плавно перетек в игру в карты. Закончилось всё часа в три утра найденным в рукаве одного из игроков тузом, пробитой бутылкой головой и долгим разговором с полицейским нарядом. Его вызвала горничная, напуганная угрозами быть убитой и изнасилованной, если не даст мужикам «нормально отдохнуть»…

Понятное дело, что толком выспаться не получилось. После короткой утренней лекции в адрес Лехи, что «мудаку надо было лучше изучать отзывы, а не доверять первым попавшимся комментам» (по всей видимости, написанным выжившими дальнобойщиками или же самими владельцами мотелей), мы продолжили вояж.

Миновав Болохово, на подъезде к поселку Советский уткнулись в жуткую пробку: две встречных фуры столкнулись на полном ходу. Одна из них лежала опрокинутая на бок, перегораживая практически полдороги. Вторая валялась в придорожной канаве. Искореженный металл, битое стекло, растекшаяся вонючая солярка, порванные покрышки, деревянные щепки были повсюду. Зону аварии водители объезжали с черепашьей скоростью, отчего едущие следом машины образовали гигантский хвост.

Усталость от недосыпа и медленная езда сделали свое чёрное дело. В какой-то момент я просто отключился и заснул…

***

Такого дурацкого сна я не видел давно. К нам в квартиру пришла школьная подружка сына – девочка лет десяти. Она принесла с собой сову, по размерам больше напоминающую индюшку. И еще какую-то птицу, смахивающую на орла. Я как раз собирался лечь спать и зачем-то взял с собой в кровать ящерицу моего сына. Разноцветный геккон эублефар разместился на подушке. Сова быстренько подлезла под одеяло и устроилась за моей спиной. Причем одну мясистую лапу она нагло закинула мне на спину. Когда я, раздраженный, обернулся посмотреть, в чем дело, лапа оказалась жаренной с аппетитной светло-коричневой корочкой. Ящерица засуетилась и начала кусать меня за пальцы рук. Довершал безумие большой чёрный кот. Он порывался залезть на кровать и схватить геккона зубами. Каждый раз, когда ему это не удавалось, он фырчал на сову и бил ее когтистой лапой.

***

Проснулся я еще более разбитым, чем засыпал.

– Надо было взять зонтик, Мари, – не узнал я собственного голоса.

Открылась дверь, и я стал спускаться по гранитной лестнице на выходе из какой-то гостиницы. Следом за мной вышла изящная женщина лет тридцати пяти в темно-бежевом пальто, подчеркивающем ее прекрасную фигуру, и в ярко-красной шляпке с небольшими полями.

На улице действительно шел слабый дождь. Тротуар и дорога были покрыты редкими лужицами, собирающимися в неглубоких ямках и трещинках в асфальте.

– Наш автобус! – с заметным акцентом вскрикнула девушка и решительным шагом направилась в сторону стеклянного павильона остановки. Я последовал за ней, не очень понимая, что вообще происходит и как я здесь оказался, но почему-то абсолютно уверенный, что надо следовать за спутницей неотрывно.

Подошел желтый Икарус «с гармошкой», – так называли удлиненный вариант автобуса в моём детстве. Мы вошли в последнюю дверь и устроились на задней площадке.

– Проездной! – громко отчиталась Мари и подняла высоко над головой карту, похожую на обычный «Подорожник», только красного цвета. Я же стал рыться в карманах в поисках мелочи. Откуда-то мне вдруг стало известно, что проезд стоит десять рублей.

Медные десятки нашлись быстро, но мне почему-то очень захотелось расплатиться оттягивающими карман одно- и двухрублевыми монетами. Пока я их отсчитывал, автобус остановился. Мари вдруг резко схватила меня за руку и с волнением в голосе произнесла: «Все, опоздай, теперь можешь убирай деньги».

Я повернул голову в сторону водителя и увидел, как одного из пассажиров берут под руки и выводят из автобуса двое крепких полицейских. Меня удивило, что одеты они были в светло-синюю форму, которую носили милиционеры во времена СССР.

– Что происходит, Мари? – в недоумении я обернулся к своей спутнице… Но ее уже не было рядом. В легком замешательстве я проследовал к прозрачной пластиковой перегородке, отделяющей водительскую кабину от пассажирского салона. За рулем сидел типичный афганец, в национальной одежде – длинной рубашке и широких брюках песочного цвета. Афганский жилет и шапочка «паколь» из белой шерсти довершали наряд. Именно такими изображают талибов в фильмах про войну в этой южноазиатской стране.

– Салам! Дай, пожалуйста, билет, – протянул я ему монеты.

– Извини, брат, продать нельзя теперь. Надо было покупай до приходит контроль.

– Но мы же только сели на предыдущей остановке. Я просто не успел отсчитать деньги и купить билет. Что тебе, жалко, что ли? – волнуясь, начал я уговаривать «талиба».

– Не могу: вы все – расходный материал, – изрёк он многозначительно. Тем не менее деньги взял и оторвал билетик от толстого бумажного рулона. Но мне его не отдал.

Немного поразмыслив, я решил не испытывать судьбу и вышел из автобуса вслед за полицейскими. Уплаченных денег было не жалко: свобода и спокойствие дороже.