Лев тяжело вздохнул и, словно не желая в миг обращения быть так близко к хозяину, отступил на несколько шагов назад. А затем… Затем Татьяна вновь, без особого удивления, но со все возрастающим беспокойством, пронаблюдала за тем, как лев становится на задние лапы, как грива его сменяется темно-каштановыми, чуть вьющимися, убранными после бала в хвост, волосами; светлая, песочного цвета шкура обращается в смуглую кожу, а глаза стремительно меняют цвет и форму.

Превращение завершилось довольно быстро, – Винсент не растягивал время. Не прошло и минуты, как посреди гостиной вместо льва появился и медленно выпрямился статный, стройный мужчина, одетый в костюм из восемнадцатого века, немного растрепанный, хмурый и недовольный.

– Здравствуй, Эрик, – негромко промолвил он, глядя только на хозяина и, похоже, попросту не замечая никого вокруг.

Откуда-то с правой стороны от Татьяны послышался грохот. Это Роман, вероятно, вопреки собственным словам, совершенно не ожидавший явления Винсента в его человеческой ипостаси народу, благополучно упал со стула, на котором до того небрежно покачивался, и сейчас медленно поднимался с пола, глядя на мужчину в немом поражении.

– Ты… – вздох Эрика пронесся по гостиной, казалось, не менее резко, чем прозвучавший недавно его же окрик. Молодой граф рефлекторно попятился, нашаривая рукой стол сбоку от себя и скользя рукой по спинкам стульев.

– Винсент… – потрясенно продолжал бормотать он, – Винсент… Винсент де… де…

– Де ля Бош, – сумрачно напомнил хранитель памяти и тяжело вздохнул, – Эрик, я не… Ах! – граф де Нормонд схватился за голову, явно трещавшую от вновь нахлынувших на него воспоминаний; Винсент, ощущающий эту боль, пожалуй, едва ли не острее собственной, повторил этот жест, сжимая ладонями виски. Татьяна, неожиданно вспомнившая о собственной больной голове, неуверенно дотронулась пальцами до затылка. Один только Роман, не испытывающий никакой боли, да и вообще не чувствовавший совершенно никакого физического дискомфорта, внезапно ощутил себя белой вороной и, абсолютно недовольный этим чувством, попытался напомнить о себе всем присутствующим.

– Эй… – негромко окликнул он, – Что вы… у вас… Нет, это все, конечно, крайне увлекательно, но народ требует объяснений!

Внимание Эрика при звуке этих слов переключилось с воспоминаний прошлого на события настоящего, и напряжение спало.

Винсент медленно убрал руки от висков и, сумрачно вздохнув, воззрился на хозяина едва ли не умоляюще.

– Больше так не делай, – проникновенно попросил он, – Пожалуйста, я тебя очень прошу.

Взгляд хозяина замка снова обратился к нему, и Татьяна, видящая со стороны, как набежала тень на лицо хранителя памяти, ощутила едва ли не физически, как у него заныла голова.

– Но что… – граф де Нормонд, снова попятившийся, споткнулся о собственное кресло и тяжело упал в него, – Почему… Так ты – хранитель памяти? – эта фраза прозвучала на удивление твердо. Винсент кивнул.

– И был… Нет, – блондин медленно повел головой из стороны в сторону, – Хранишь… Что-то связанное со мной, да? С моим прошлым… С тем, что я не помню. Верно?

– Именно так, – голос Винсента ощутимо похолодел, взгляд стал серьезнее. Видимо, его интуиция сейчас подсказывала, что наступил решающий момент.

– Что… Как мне вспомнить? – Эрик медленно втянул воздух, – Как вернуть это? Что сделать?

– А ты уверен, что ты этого хочешь? – хранитель памяти нахмурился, – Я могу вернуть тебе это, но боль не исчезнет, Эрик. Во всяком случае, не сразу… То, что ты забыл, это…

– Что мне сделать? – в голосе молодого графа прозвучали металлические нотки. Хранитель памяти вздохнул и неожиданно чуть усмехнулся.

– Первый раз в моей практике, – произнес он, глянув мельком на внимательно изучающую собственные колени девушку, – Вопрос, я имею в виду. Да ничего особенного, Эрик, – он опять взглянул на графа и слегка пожал плечами, – Просто приказать и все.

– Приказываю! – тотчас же отреагировал блондин, – Верни… Нет… Напомни мне то, что я забыл. Верни мне память!

Голос Эрика раскатился по гостиной отдаленным отзвуком грома. Татьяна, вспомнившая о том, что именно такое впечатление произвели его слова в миг заключения сделки, вскинула доселе виновато опущенную голову. Винсент помрачнел.

– Как прикажете, господин граф, – тихо, почти не различимо проговорил он и, не ожидая повторного приглашения, решительно шагнул вперед, подходя к хозяину. Эрик напряженно замер.

Хранитель памяти, нагнувшись к сидящему в кресле другу, осторожно коснулся ладонями его висков и тотчас же прикоснулся своим лбом к его. Веки его сомкнулись, губы зашевелились, произнося неслышимые и определенно неизвестные слова.

Роман, глядя на это, напряженно замер, вцепившись в столешницу; Татьяна, в свой черед, сжала спинку стула.

Граф де Нормонд, вопреки возвращающему ему память другу, сидел, широко распахнув глаза. Лицо его, казалось, бледнело с каждым мгновением, губы дрожали.