– Ты заблуждаешься, Лизи. Они всеведущи.

– И систематичны, дьявольски систематичны. Пожалуй, это их самое характерное качество.

В дверях появился Хоган.

– Я пришел, профессор. О, миссис Лизи?!

– С тех пор как вы почти полностью изолировали моего мужа, мне приходится навещать его здесь.

– Я очень сожалею, но это необходимо для безопасности профессора.

– Да, разумеется. Только, боюсь, скоро вообще перестанете меня сюда впускать. Я никогда не казалась вам подозрительной?

Хоган улыбнулся, эта улыбка предназначалась Лизи. "У него атавистически развитые клыки", - подумал профессор.

– Откровенно говоря, - продолжал улыбаться Хоган, - ваше прошлое не очень ясно.

– Да что вы, полковник...

– Конечно, я неточно выразился. Просто ваше прошлое не имеет документального подтверждения. У вас меньше документов, чем у любого среднего гражданина. Но в нашем демократическом государстве это допустимо.

– Видишь, я говорил. В один прекрасный день тебя ко мне не пустят.

– Я шучу. Вы познакомились с профессором прежде, чем он стал таким ценным для нас. До некоторой степени это ставит вас вне сферы наших интересов.

– А может, - Лизи взглянула на Трота, - может быть, именно мне он обязан тем, что оказался в этой вашей сфере?

"Она смотрит на меня, как на дрессированную обезьяну", подумал Трот и почувствовал удовлетворение от того, что случилось вечером - от второй встречи с человеком с ореолом.

– Конечно, вы вдохновляли профессора в его творчестве.

– В определенной степени да. Не так ли, профессор?

Теперь он уже знал, что поступил правильно. "Она никогда, никогда не принимала меня всерьез. Я всегда был для нее... древностью", - подумал он.

– Лизи, - сказал он, - у нас с полковником серьезный разговор.

– Я не мешаю. Надеюсь, мы увидимся завтра. Я обязательно приду.
– Последнюю фразу она подчеркнула, и Трот понял, что Лизи уже не надеется застать его завтра в этом кабинете.

Она еще раз оглянулась и вышла.

– Я заинтересовался ореолами, - сказал Хоган.

– Вы? Да вы шутите, господин полковник.

– Я говорю серьезно. Не только вы, господин профессор, видели человека с ореолом.

– Так, значит, теперь вы мне верите?

– Вы были правы. Я сомневался. Но это у меня в некоторой степени профессиональное. Я изучил проблему. Об ореолах написано не очень много. В христианском искусстве они появились где-то в четвертом веке. А идея заимствована из буддизма. Вот, пожалуй, и все.

– У вас поразительные знания.

– Стараемся быть всесторонними.

– Да, я тоже над этим думал. Разумеется, по-любительски, без первоисточников. Перед вами у меня лишь то преимущество, что я видел человека с ореолом.

– И каковы же ваши выводы?

– На самых древних картинах ореол изображался в виде круга независимо от положения головы. Вывод напрашивается сам.

Хоган внимательно взглянул на профессора. "Этот гладиатор не так глуп", - подумал Трот.

– Интересно, - теперь Хоган говорил медленно.
– То, что ореол был у людей по меньшей мере необычных, - это факт, поэтому позже его считали непременным атрибутом святых.

– Вы правильно рассуждаете, Хоган, - похвалил профессор.
– Я специально ввел вас в курс дела, чтобы вы лично могли во всем убедиться.

– Не понимаю. Уж не хотите ли вы сказать, профессор, что...
– Хоган попятился к двери.

– Именно это я и хочу сказать. Вы знаете, и они об этом знают. Вам уже отсюда не выйти.

– Глупые шутки, профессор, - Хоган повернулся к двери, но там стоял невысокий человек, голова которого казалась несколько деформированной, он был в сером комбинезоне.

– Кто вы?
– Хоган выхватил из кармана маленький черный револьвер. На ковер посыпались выхваченные вместе с ним предметы, какой-то блокнот и большой белый платок.

– Спрячь, Хоган, свою брызгалку, - сказал человечек. Мне придется ее разбить, а случайно я могу отбрить тебе руку. Ну, быстро!

– Руки вверх, буду стрелять!
– Хоган сказал это спокойно, и Трот подумал, что у полковника отличные нервы.

Небольшой человечек высунул из рукава что-то, что не было рукой. Его движение было быстрым, слишком быстрым для человека. Хоган даже не успел нажать спусковой крючок, как неведомая сила выбила у него из руки пистолет. Удар был такой силы, что Хоган покачнулся.