Господи, кому же так свезло-то? Прости, парень, но, если ты поверил хоть одному маминому слову, тебя ждет жестокое разочарование.

Это был чертовски длинный день.

После согласования некоторых деталей плана мы с Коннором определились наконец с порядком действий. Он укатил за своим ноутом и пообещал попробовать поковыряться в базе той больнички сам, но предупредил, что в случае крайней нужды мне все же придется побеспокоить братцев-хакеров. А я решил не тянуть кота за яйца и вернуться в ту злачную дыру без названия и постараться хоть что-то выудить у завсегдатаев, если таковые там водятся.

В этот час народу в баре было немного, и в основном все рассредоточились за столиками возле окон — явно дальнобойщики, по-быстрому заскочившие на поздний завтрак или ранний обед. Я решил примоститься за дальним от входа концом стойки, что изгибалась по помещению практически под прямым углом. Неприветливо зыркнувшему бармену вернул такой же “сам-пошел-туда” взгляд и заказал пиво, со скрежетом придвинув к себе миску со снеками, и пусть только попробует вякнуть, придурок. С ним мне ловить точно нечего. Ни один нормальный бармен не задержится долго на месте, если будет трепать языком о своих посетителях с любым незнакомцем. А если он еще и хозяин этой забегаловки, то тем более. Да я и не рассчитывал, если честно, на помощь этого мрачного громилы, что вчера практически выгнал нас с карамелькой на улицу, как только почуял, что дело запахло скандалом. Так что, даже имей я значок детектива, вряд ли получилось бы вытащить из него хоть что-то. Помочь могли бы записи с камер, но затребовать их может только полиция. А я, как мы все понимаем, далеко не она. И близко не стояло. Возможно, если мне повезет, я смогу разговорить кого-то, кто трется тут постоянно.

А теперь вопрос дня — как мне, новичку в этих местах, вычислить завсегдатая? Остается только молча потягивать пиво, да распахнуть уши пошире, в надежде поймать хоть обрывок разговора.

— Марта, пошла нахер от стойки! Я ее только-только протер, а ты сейчас залапаешь своими граблями. И не налью я тебе ничего в долг, ты со мной еще за вчерашнюю выпивку не расплатилась.

Аллилуйя, господи.

Я осуждающе покачал головой, реагируя на грубые слова бармена, и кинул полный сочувствия взгляд на посетительницу, задержав его чуть подольше, так, чтобы она поймала его и увидела мою готовность встать на ее сторону. Чем она и не преминула воспользоваться.

Шаркая ногами, женщина приблизилась ко мне, удивив с первой же фразы.

— Солдатик, угостишь?

Сиплый голос, кое-как собранные в куцый хвост седые волосы, темный до черноты загар и узловатые, натруженные руки, одежда старая и изношенная, местами в заплатках, но, на удивление, чистая. Не бездомная, но жизнь у этой леди явно нелегкая. Признаться, вчера я ее не заметил.

Да и понятное дело.

Вчера я бы и танцующего на стойке бизона не заметил.

— Пива или чего покрепче? — спросил я.

— А давай чего покрепче, — с предвкушением блеснула глазами она. — Вряд ли мне сегодня еще так повезет, как с тобой, солдатик. Слышь, Боб, меня угощают. Так что плесни-ка твоего кукурузного пойла. Двойной и никакого льда.

Я кивнул бармену, и тот через секунду толкнул по стойке стакан с темно-желтой, маслянистой на вид жидкостью, которую названная барменом Мартой женщина ловко перехватила и одним глотком ополовинила, лишь зажмурившись на мгновение.

— Леди, с чего вы взяли, что я солдатик? — поймав ускользающую мысль за хвост, решил уточнить я.

— Да я вас таких, служивых, на раз вычисляю. Глаз у меня на вас наметанный. Двадцать лет проработать в госпитале санитаркой — шутка ли? Уж всяких повидала. И тех, кто просто подлатался и вернулся к своей кровавой невестушке-войне, и тех, кто так и не смог с нее слезть, и тех, кого собрали по кусочкам да выкинули за ненадобностью. А тебе повезло, солдатик, ты смог вернуться. Живым, здоровым и даже человеком.

— А мог не человеком?

— А мог, — печально покачала головой тетка. — Многие так и остаются там душой. Тело тут, а сам воюет. Во всех врагов видит смертельных. Вон, одного такого буквально вчера прямо тут и видела. Вроде такой неприметный, тихий, да еще и кровь у него из носа пошла, аж пожалеть захотелось. Уж было привстала, но в отражении случайно взгляд его перехватила. И резко передумала. Даже пиво не стала допивать. Потому что взгляд у него был… как у гремучей змеи перед броском. От таких, как он, лучше держаться подальше.

Как бы мне не хотелось прямо сейчас поторопить ее с рассказом, я лишь покачал головой и криво ухмыльнулся.

— Может, просто плохой день был, устал, поругался с кем-нибудь…

— Такие не ругаются, — тихо возразила собеседница. — Такие затаивают злобу, а потом выплескивают ее на слабых. Папашка у меня такой был. Как получит, бывало, нагоняй от начальства, так нам с матерью доставалось. Меня просто колотил, а ее еще и… — женщина сгорбилась, почти уткнувшись носом в стакан. — Надеюсь, этот мерзавец сейчас отплясывает джигу на горящих углях в аду.

— И все-таки, с чего вы решили, что тот, вчерашний посетитель, тоже служил? — решил я немного подтолкнуть ее к продолжению рассказа.

Она пожала плечами, глотнула еще виски и выдала:

— Вы, вояки, когда в помещение заходите, одинаково оглядываетесь, будто оцениваете заранее возможную опасность и пути отступления. Ну, знаешь, типа, сколько человек, где сидят, какой расклад сил. Ты, вон, вроде и у стойки сел, а все одно спиной к открытому пространству не поворачиваешься, и взглядом нет-нет да по залу зыркаешь. Да и выправку вашу сложно скрыть, будь ты хоть сто раз в увольнительной.