– О чем вы говoрите? О каких космолетах?

– Я имею в виду, конечно, космолеты регулярного сообщения с Марсом и Венерой. Экипажи экспериментальных космолетов и кораблей дальней разведки интеллектуальная элита. Они читают вcе. Нo в данном случае речь идет об обычных землянах, у которых могли бы возникнуть неправильные ассоциации.

– Под влиянием чтения моих книг?

– Ну -конечно!
– Незнакомец явно обрадовался.
– Замечательно, что мы наконец-то начинаем понимать друг друга.

– Тогда, черт побери, пусть они их не читают.

– Нет. Это полностью исключенo. Вы признанный классик литературы. Миллиардные тиражи. Огромное количество стереовизорных экранизаций. Нет, это не выход...

– Да, я понимаю ваше положениe. Теперь мы можем начать прощаться, сказaл Роберт.

– Но ведь вы даже не выcлушaли мое предложение. Речь идет об опыте с курицей.

– С кем?

– С курицей. У нее провоцируется определенная реакция в результате стимуляции, или, другими словами, раздражения соответствующих центров мозга.

– Да, с помощью имплантированного электрода.

– А почему обязательно с курицей?

– Зтo может быть и петух. Но, дорогой автор, давайтe не придираться к мелочам. У нас есть курица, мы помещаем электрод в соответствующем участке ее мозга и воздействуем электричеством на этот центр.

– Согласен, но...

– Одну минуту. Если это центр агрессии, курица принимается атаковать несуществующего противника, центр страха - убегает, несмотря на то, что вокруг нет ничего, что бы могло побудить ее к этому.

– Я тоже читал об этом.

– Вы об этом ко всему прочему, еще и писали. Таким образом, если мы раздражаем оба названных центра одновременно, то поведение курицы становится двойственным: курица топорщит перья, бегает по кругу и тихо попискивает.

– Хорошо, однако, какое отношение все это имеет ко мне?

– В условиях описанное мною поведение курицы может иметь местo в том случае, если на нее нападает ястреб. Курица боится и одновременно порывается вступить в схватку с ним.

Роберт тяжело опустился в кресло.

– И что дальше?
– спросил он.

Незнакомец усмехнулся.

– Как мило, что вы ничего не имеете против систематизированных лекций. Совсем как в наше время, Однако ближе к делу. Не поддается сомнению, что подобным же образом можно спровоцировать аналогичное поведение- и у человека. С той лишь разницей, что человек ощущает его как собственный спонтанный порыв.

– Необъяснимый страх и беспричинная агрeссивнoсть.

"Я начинаю втягиваться в это", - подумал Роберт.

– Да, без видимых внешних причин, если не cчитать электрода, поправил незнакомец.

– Стимулированная стрелковая цепь в нападении... Каждый солдат герой?

– Это нас не интересует. Мы уже прошли через это. Что же касается вас, дорогой автор, то вы в своих замыслах идете еще дальше.

– Но ведь я ничего подобного не писал. Я в этом абсолютно уверен.

– Но вы напишете и очень cкоро. Я не помню всех дат вашей биографии, но уверяю вас, что это вопрос нескольких лет.

– Что вас беспокоит в таком случае?

– Вы сами сказали: необъяснимый страх, беспричинная агрессивность и немотивированное беспокойство.

– Ну и что из этого?

– А вам еще не приходилось пережить это самому? Вы никогда не удивляли себя и других неожиданными поступками, которым позже вы сами не могли найти объяснения? Какое-то неясное желание, внезапно проявившаяся внутренняя потребность?..

– Но ведь меня не стимулировали, - тихо произнес Роберт.

– Потому что у вас нет элекгрода в мозге? А может быть, он совсем не требуется?

– Бред какой-то!

– Для вас - да. Но в наше время это уже не закон. Во всяком случае, нас волнует проблема предупреждения непреднамеренных ассоциаций, и поэтому я хочу попросить вас стараться не подавать повода к ним в книгах, которые вам предстоит написать.

– Я не совсем понимаю вас. Вам хочется, чтобы то, что я пишу, было написано иначе?

– Вот именно! Впрочем, дело касается сущих пустяков.

– И для этого вы затеяли всю эту комедию? Но это невозможно. Я писатель. И пишу о том, что хочу сказать. И только о том! Ни больше, ни меньше,