Дело в том, что Иван Захарович все еще испытывал дискомфорт в связи с излишне принятым спиртным. Вечером предыдущего дня он хорошо отдохнул и нуждался в поправке здоровья. Однако фельдшер Забиякин был человеком воспитанным и отчасти интеллигентным, а потому опохмел в одиночестве считал проявлением дурного тона. В лице несчастного скитальца, прибывшего за помощью в фельдшерско-акушерский пункт, Иван Захарович увидел человека, с котором можно завести дружбу. Однако обмороженные пальцы ног пациента свидетельствовали о том, что валенки на его ноги попали совсем недавно. «В чем же этот тип блуждал по лесу? – подумал фельдшер, – Видимо, на нем была обувь, не приспособленная для прогулок по зимнему лесу. Но для чего этому парню вообще понадобилось скитаться вокруг поселка? И где это, хотелось бы мне знать, он нашел валенки? А тулупчик-то явно с чужого плеча! Должно быть, теплую одежду он попросту украл! Сейчас этот бандит с большой дороги порешит и меня!»

Иван Захарович побледнел и начал быстро креститься. От сильного страха его зубы начали стучать так, что Юрий опасливо покосился на входную дверь. «А ведь в этот медицинский пункт очень напоминает проходной двор. Сюда в любой момент может кто-нибудь войти! – ужаснулся Юрий, – И что это интересно, обо мне подумал этот эскулап? Кажется, он считает меня преступником! Однако о своих злоключениях я не могу ему рассказать. Что же делать? Придется сочинить какую-нибудь жалостливую историю!»

«Вы меня раскусили! – неожиданно заявил Юрий, – Я вовсе не хотел вас обманывать, но сказать правду я не мог. Однако, вижу, что мне придется это сделать!» Бедный фельдшер начал шевелить губами и бормотать что-то бессвязное. Он тяжело опустился на стул и пальцем указал Юрию на застекленный шкаф, в котором лежали упаковки каких-то таблеток. «Кажется, у бедняги случился удар! – испуганно подумал реставратор, – А если он скончается от сердечного приступа? Этого я уже не смогу пережить! Нужно срочно придумать что-то действенное! Кажется, я знаю, что нужно делать в таких случаях! Просто нужно взять себя в руки!»

Юрий опрометью бросился к заветному шкафу с медикаментами. Судорожно перебирая упаковки с таблетками, он увидел знакомое название. Это был нитроглицерин. Молодой человек знал, как и в каких случаях его следует принимать. У его матушки было больное сердце, а потому этот лекарственный препарат всегда имелся в её аптечке. Юрий взял таблетку нитроглицерина и засунул её в рот фельдшера, который, по всей видимости, собирался предстать перед всевышним. Молодой человек окружил бедолагу такой заботой, о которой тот не мог даже мечтать. «Может, стоит вызвать машину скорой помощи? – поинтересовался Юрий, – Как вы себя чувствуете? Чем я могу вам помочь?»

Юрию опять повезло. Иван Захарович явно передумал умирать. Он открыл глаза и удивленно воззрился на Юрия. В этот момент фельдшер видел перед собой вовсе не бандита с большой дороги, а вполне себе отзывчивого и сообразительного парня. «И что это я себе надумал? – подумал Иван Захарович, – Почему я решил, что этот парень желает мне зла? Ему нужна моя помощь, а что же я? Разлегся на кушетке с сердечным приступом. Меня спас пациент, которому я до сих пор не помог!»

Иван Захарович приподнялся на локтях и попросил Юрия принести ему воды. «Кажется, я напугал вас до такой степени, что у вас случился сердечный приступ!» – произнес Юрий таким голосом, как будто и впрямь был в чем-то виноват. «Нет, друг мой! – ответил фельдшер, – Я уже не молод и не совсем здоров. А вчера ко мне приехали родственники. Ну, и сам понимаешь… Вот меня и прихватило. А что ты мне говорил о своих ночных похождениях? Кажется, ты собирался в чем-то признаться!»

– Мне изменяет моя девушка! Её парень живет в этом посёлке. Вначале мне удавалось держать предательницу в поле своего зрения, но потом она как будто бы испарилась. Я пытался выяснить, где она встречается со своим любовником, однако мне это не удалось. Валенки и тулуп я нашел в одном из сараев. Воровать я не хотел, просто зашел погреться. Дверь была открыта. Я решил, что немного погреюсь, а перед отъездом в город надену свою одежду, а чужую верну на прежнее место. Про документы и деньги я, конечно же, забыл. О существовании нечистых на руку людей я как-то не подумал. Боюсь, что мое положение является неисправимо плачевным.

– Ну ты, парень, даешь! Иди скорее за своей одеждой, документами и деньгами! Одежа, которую ты подобрал, далеко не новая. Она ничего не стоит. А твоя-то, небось, новая да модная! Не ровен час, унесут твое добро! Ну, чего же ты сидишь? Ноги болят? Есть у меня чудодейственное средство! Спасу я твои ноженьки!

– Спешить мне, к сожалению, некуда.

– Как это? Почему?

– Мою одежду, а также документы и деньги уже кто-то унес! На том месте, где я всё это оставил, уже ничего нет. Я уже опоздал. Я пустул всё, что мог!

– А я то и в самом деле решил, что ты бандит с большой дороги! Извини, за то, что плохо о тебе подумал! Ты – настоящий мужик! А насчет девушки ты не переживай! Если невеста ушла к другому, то неизвестно, кому повезло! Предлагаю пропустить по рюмочке за знакомство!

– А вам можно? У вас же только что случился сердечный приступ!

– Я только пригублю! У меня здесь и картошечка, и сальце имеется!

Во время непродолжительного застолья Иван Захарович окончательно убедился в том, что его пациент – «настоящий мужик». Желая как-то отблагодарить своего спасителя, фельдшер Забиякин подарил Юрию деньги на билет до его родного города. Простившись с новым знакомым, музейный работник отправился на автовокзал. Стараясь не привлекать к себе излишнего внимания, Юрий занял темный угол, образовавшийся между книжным киоском и продуктовым ларьком. Там он и просидел до отправления автобуса до города Добродеевска.

Оказавшись в автобусе, Юрий никак не мог отделаться от неприятных мыслей. Хорошо развитая интуиция твердила парню о том, что смерть идет за ним по пятам. «Кажется, после приезда в Добродеевск мне не приходится рассчитывать ни на что хорошее! – огорченно подумал Юрий, – А что, если в мое отсутствие должно было произойти что-то очень страшное? Мой побег спутал похитителям все карты. Однако они могли приступить к реализации своего преступного плана! Знать бы только, в чем именно он заключался!»