– Я ломаю только то, что хочу сломать.

– И что, если дни наших отношений сочтены?

– Дни сочтены, – ответил он и вдруг улыбнулся. – Но не ночи.

С наступлением темноты далекие городские колокола печально зазвонили, и на залитых голубым светом улицах завыли псы.

Она притаилась в тени во внутреннем покое дворца повелителя города, наблюдая, как он отходит от очага, отряхивая с рук пепел. Невозможно было не признать кровное родство; и то бремя, которое носил отец, теперь угнездилось на неожиданно широких плечах сына. Невозможно понять таких созданий. Их готовность к мученичеству. Их ношу, по которой они оценивают, чего стоят. Верность долгу.

Он уселся на трон с высокой спинкой, вытянул ноги; в свете пробуждающегося очага заблестели заклепки на кожаных сапогах по колено. Откинув голову на спинку трона и закрыв глаза, он заговорил:

– Худ знает, как ты пробралась сюда – представляю, как встрепенулась Силана, – но если ты не собираешься меня убивать, то вон на столе осталось вино. Угощайся.

Нахмурившись, она вышла из тени. Зала сразу показалась маленькой, словно стены собрались ее сдавить. По своей воле поменять небо на тяжелый камень и черные доски – нет, этого ей никак не понять.

– Кроме вина ничего нет? – Голос прозвучал надтреснуто, напомнив, как давно она им не пользовалась.

Его продолговатые глаза открылись, и он посмотрел с неподдельным любопытством.

– А что предпочитаешь?

– Эль.

– Прости. Тебе пришлось бы спуститься на кухню.

– Тогда кобылье молоко.

Его брови полезли вверх.

– Тогда вниз, к воротам дворца, там налево и пройти полтысячи лиг. И то не наверняка, учти.

Пожав плечами, она придвинулась к очагу.

– Дар старается.

– Дар? Не понимаю.

Она показала на огонь.

– А… Что ж, ты стоишь в дыхании Матери Тьмы… – Он замолчал. – Ей известно, что ты здесь? Впрочем, как же иначе…

– Ты знаешь, кто я? – спросила она.

– Имасска.

– Я Апсал’ара. После ночи в царстве Меча, единственной ночи, он освободил меня. Выкроил время. Для меня. – Она почувствовала, что дрожит.

– И ты пришла сюда.

Она кивнула.

– Не ожидала от него такого?

– Нет. Твой отец… ему не о чем сожалеть.

Тогда он поднялся, подошел к столу и налил себе вина. Взял в руку кубок.

– Знаешь, – пробормотал он, – а я ведь его вовсе не хочу. Просто… чтобы сделать хоть что-нибудь. – Он фыркнул. – «Не о чем сожалеть», да…

– Его ищут – в тебе. Разве нет?

Он зарычал.

– Да его можно найти даже в моем имени. Нимандр. Нет, я не единственный его сын. И даже не любимый. Если подумать, вряд ли у него были любимчики. И все же, – он повел кубком, – я сижу здесь, на его троне, у его очага. Это место – словно… словно…

– Его кости?

Нимандр поежился и отвернулся.

– Слишком много пустых комнат.

– Мне нужна одежда, – сказала она.

Он рассеянно кивнул.

– Я заметил.

– Мех. Кожа.

– Ты намерена остаться, Апсал’ара?

– При тебе, да.

Он впился взглядом в ее лицо.

– Но… – добавила она. – Я не буду ему обузой.

Нимандр сухо улыбнулся.

– Значит, мне?

– Кто твои ближайшие советники, повелитель?

Он выпил половину вина и поставил кубок на стол.

– Высшая жрица. Непорочная – и, боюсь, это ей не на пользу. Клещик, брат. Десра, сестра. Корлат, Спиннок – самые преданные слуги отца.

– Тисте анди.

– Разумеется.

– А тот, что внизу?

– Тот?

– Он был когда-то советником, повелитель? Теперь стоишь у зарешеченного окошка в двери и смотришь, как он шагает, что-то бормоча? Пытаешь его? Я хочу знать того, кому буду служить.

Его лицо полыхнуло гневом.

– Ты что, будешь у меня шутом? Я слышал – такое бывает при дворе у людей. Будешь резать мне сухожилия на ногах и смеяться, что я спотыкаюсь и падаю? – Он оскалился. – Если ты хочешь стать лицом моей совести, Апсал’ара, почему бы тебе не быть посимпатичнее?

Она склонила голову набок и ничего не ответила.

Его ярость вдруг испарилась.

– Он сам выбрал такую ссылку. Ты проверила замок на его двери? Она заперта изнутри. Так дай мне совет. Я повелитель, и в моей власти прощать приговоренных. Ты же видела казематы внизу. Сколько пленников съежились под моей железной рукой?

– Один.

– И я не могу освободить его. Тут точно можно отпустить пару шуточек.

– Он безумен?

– Чик? Возможно.

– Тогда нет, даже ты не в силах его освободить. Твой отец многих заковал в цепи Драгнипура, и многих таких, как этот Чик.