Перед глазами невольно начали всплывать обрывки старых воспоминаний. Сжимаемая в левой руке рукоятка топорика показалась до омерзения похожей на холодный обрезок стальной трубы, а выступивший на ладони пот на ещё горячую кровь.

Ведя нашу группу, мне то и дело приходилось следить за стариком. Дед выглядел всё паршивей и явно был не прочь присесть, но я не спешил делать привал, ведь мы находились на чужой территории. Благо, теперь ему помогала супруга.

Спустя пару минут старушка начала активно махать мне, указывая на одну из дверей с рисунком спящего полумесяца в колпаке. Судя по всему, это была спальня, в которой бабуля и рассчитывала найти детей.

После недолгих раздумий, я вернул топорик на пояс, перехватив заранее перезаряженный Вепрь, попутно кивком приказав паре отойти. Учитывая, что именно из-под этой двери тянуло тёплым, пропитанным металлическим запахом воздухом, я предпочёл перестраховаться, взяв оружие наизготовку и держа пожилую пару на расстоянии.

В идеале, одному из моих спутников стоило открыть дверь, позволяя мне держать проход на прицеле, но, я не был уверен, что пожилая пара сумеет справиться с этой простой задачей без глупостей.

Слегка давя пальцами на дверную ручку, аккуратно потянул её вниз. Лёгкий механический щелчок внутреннего механизма, на фоне абсолютной тишины, отозвался неприятным покалыванием в фаланге лежащей на курке Вепря.

Выждав тридцать секунд, но, так и не дождавшись никакой реакции по ту сторону, дважды воспользовался термосенсорикой, но увидел лишь светящуюся тепловым пятном дверь и ничего больше.

Понимая, что дальше ждать бесполезно, надавил рукой вперёд, слегка приоткрыв дверь. В появившуюся крошечную щель было видно лишь крошечную часть розовой стены в комнате. По крайней мере, так мне показалось в самом начале, но стоило опустить глаза, я натолкнулся на взгляд ребёнка, застывшего в проёме.

Отступив, моментально вскинул и направил в проём карабин, метя в крошечный силуэт. В ответ «ребёнок», продолжая смотреть на меня немигающим взглядом, просунул в щель пальчики, потянув на себя дверь.

— Кушать, — едва слышно пролепетал малыш, показывая пальчиком на покрытый багрово-коричневой коркой рот.

Инстинкты призывали спустить курок здесь и сейчас, но я медлил. Вспыхнувшие с новой силой старые страхи заставили замереть на жалкую секунду, но этого хватило, чтобы упустить момент. К счастью, свой ход сделала не маленькая тварь, а старушка.

Едва заметив ребёнка, Лидия Васильевна бросилась к тому, обняв и закрыв малыша своим телом. Ощутимо запаздывая, то же самое для своей жены сделал и бледный Пётр Сергеевич.

После секундной заминки, я всё же слегка опустил ствол Вепря. Выстрел карабина попросту не сумеет прошить два тела, так что «ребёнок» наверняка не пострадает.

— Боже мой, Владик, ты почему такой горячий, — принялась причитать старушка, приложив ладонь ко лбу замершего ребёнка.

Подхватив малыша, она даже не обратила внимания на то, что его одежда и рот были запачканы кровью, после чего без раздумий вошла в спальню, полностью открывая дверь. В лицо сразу ударил спёртый горячий воздух.

Внутри нас ждало ещё три ребёнка, причем всем им было не больше четырёх лет. Подобно Владу, остальные дети оказались так же испачканы кровью, причём особенно много её было вокруг их ртов.

— Кушать… кушать… кушать… — в тон Владу, принялись жалобно просить «дети», но их глаза оставались пустыми.

— Да, сейчас, секунду, потерпите немножко, — развернувшись, старушка собралась вернуться в коридор, но не смогла этого сделать, ведь я стоял в проходе.

Прежде чем насторожившаяся бабуля начала говорить, я протянул ей плитку шоколада и бутылку воды из личных запасов. Старушка тут же расцвела благодарной улыбкой, после чего разломав угощение на четыре части, раздала сладкие полоски детям, вот только те не спешили есть.

— Не бойтесь, этот дядя не плохой, вы можете кушать.

Видя, что дети никак не реагируют, Лидия Васильевна практически вложила угощение Владу в рот. Малыш, рефлекторно, попытался проглотить шоколад, но его моментально вырвало.

— Да что же это такое, Владик… нужно жаропонижающее. В аптечке должен быть детский нурофен…

— Это бесполезно, — держа в поле зрения четвёрку детей, я начал обходить комнату. — У них температура больше 44 градусов, человек неспособен выжить в таких условиях.

— Ты не можешь знать какая у них температура, нужно найти градусник и вообще, это ещё ничего не значит, — вполне ожидаемо, бабуля не была готова так быстро смириться с правдой. — Для начала найдём лекарство.

— От этой «болезни» нет лекарства, — продолжая следовать за запахом, я добрался до угла комнаты, где, отодвинув кровать, нашёл обглоданные человеческие кости, — они больше не люди.

— Ты не можешь знать наверняка, — прикрыв ладонью рот, старушка инстинктивно отступила на шаг при виде останков, тем не менее, Влада она так и не отпустила. — Это мог сделать кто угодно…