— Я тоже все поняла. Больше я никогда не подниму на тебя руку. — тихо, но вполне различимо ответила Виолетта. — Никогда. Мы сможем обсудить все… чуть позже?

— Нет уж! Вы скажете все сейчас! — взревел Эрдман, но в этот момент к нему подскочила Нинель и, попросив нагнуться, что-то прошептала на ухо барону. Тот вначале покраснел, став цветом как собственный герб. Затем побледнел, словно его окунули в побелку. И наконец позеленел. Прошла секунда — и барон, взвыв, отошел в сторону, схватившись за голову.

Огненный меч между нами исчез, и Виолетта, подняв на меня глаза, жалостливо улыбнулась. В этот момент я понял, что не просто вернул себе полный контроль над ситуацией, но и получил куда больше, чем планировал. Вот только хотел ли я этого?

— Прости меня, — еще раз, совсем тихо, произнесла Виолетта, когда я, подойдя, подал ей руку и помог удержаться на ногах. — Я…

— Это просто тренировочный бой, и ты не виновата в том, что произошло. Просто сила посчитала, что ты и в самом деле хочешь меня убить. А после все случилось как случилось. Ты не виновата, — повторил я, и девушка, на которую столько всего свалилось, лишь кивнула. Я чувствовал, как ей хотелось ко мне прижаться, но, кроме одноклассников, за нашими действиями наблюдало уже приличное количество студентов академии.

— Мы можем обсудить все произошедшее позже, — сказал я Виолетте, и девушка несмело кивнула, отходя в сторону. Нинель, взглянувшая на меня волком, тут же шагнула вслед за своей подопечной. К слову, мне на полигоне тоже сейчас делать было совершенно нечего. К тому же куда больше меня волновал вопрос новых чар.

Кивнув на прощание одноклассникам и пройдя мимо шагающего взад-вперёд барона, я направился прямиком в свою комнату-квартиру. Только заперев дверь и скинув пиджак, окончательно успокоился и, достав вновь материализовавшийся амулет, начал заново его исследовать, проникая в структуру.

В первый раз просто набросал в блокноте общую схему. Зарисовал один в один все серебряные кружева и рисунки хитро переплетенного металла. А затем попробовал скопировать на бумагу изображение быстро меняющегося ветра внутри медальона. Ничего не вышло — структура постоянно менялась и оказалась слишком сложной.

Тогда я последовательно начал увеличивать изображение самой структуры ветра, отвлекшись от амулета и внешней оболочки. И вновь меня ждала неудача — даже полностью запомнив ветер в один момент времени — в следующий он уже изменялся не только с точки зрения структуры, но и площади, и, главное, переплетения силовых линий, которые видел только на поверхности и не мог проникнуть дальше.

Плюнув, я пошел иным путем. Воссоздал силой воли и воображения такой же ветерок за счет стихийной силы, а затем отпустил его, не позволяя выходить за пределы ладони. Удивительно, но, кажется, сила стихийного осколка даже возросла от того, что я перестал его направлять, вот только и всякий смысл в нем тут же потерялся — зачем мне пустой ветер, не подчиняющийся приказам?

Понимая, что, скорее всего, тем, что я сейчас делаю, должны были заниматься тысячи чародеев до меня, куда более умных с академической точки зрения, я направился в библиотеку. Ведь не может быть, чтобы за сотни лет кто-то из ученых не попытался разобраться в том, что именно им дано в виде сил, и как с этим можно поступить.

— Лансер, а я уже подумала, что ты забыл свою наставницу! — томно проговорила Громова-старшая, обнаружив меня в библиотеке. Сегодня она подчеркивала свою выдающуюся фигуру красной блузкой, расстегнутой почти до пупка, и короткой обтягивающей юбкой. Что в других обстоятельствах обязательно заставило бы меня эту самую юбку задрать и хорошенько отодрать библиотекаршу, но сегодня просто не хотелось.

— Елизавета, я тоже безумно рад вас видеть, — улыбнулся я как можно более вежливо. — Возможно, вы сможете развеять мою головную боль?

— Опять рыться в запретной части библиотеки? — шутливо спросила Громова.

— Нет. Сегодня все куда проще. Так уж вышло, что я просто хочу понять одну вещь — как именно работает магия Дара? — спросил я, показывая наброски в тетради.

— О, это по моей части. Вообще, тебе бы следовало обратиться к профильному наставнику, но, как я понимаю, у вашего класса пока только Морозов и фон Вицлебен? — спросила библиотекарша, и, когда я утвердительно кивнул, поманила меня за собой. — Что вам говорил барон? Про связь силы божественного оружия и заклятий? Про силу одаренного?

Я вкратце перечислил те простые истины, которыми нас успел напичкать Эрдман. Про то, что, доверив возвышение оружия осколкам стихий и умелым мастерам, можно быстро, хоть и очень дорого, повысить свою силу. Про то, что так же можно пополнить собственные запасы стихийной магии путем тренировок.

— Негусто, но что еще взять от военного. Хотя под его присмотрами вы, конечно, сумеете стать сильнее, а может, он и поделится парой секретных техник, но в теории явно слаб. В отличие от меня, — с нескрываемым превосходством улыбнулась Громова. — Ты уже знаешь, что оружие — проводник силы богов. А амулеты — их дар, иногда появляющийся у детей и даже правнуков настоящих одаренных. И именно от оружия зависит первичное проявление стихии.