Но опять же, была огромная вероятность, что Арик просто врал, чтобы запудрить мне мозги, такая вот креативная форма пытки.

— Судя по тупому выражению твоего лица, полагаю, что ты не знаешь, что такое мортус, и как он вписывается в мою игру, — сказал он. И да, это было для меня столь же обидно сколь и звучало. — Я и не удивлён. Ты забыла о моих планах, и я сомневаюсь, что Кайден когда-либо рассказывал тебе о значении мортуса.

Шестерёнки в моём мозгу, наконец, начали со скрипом поворачиваться.

— Я не понимаю, как я могу быть мортус. Я не…

— Ты ничего не знаешь, моя малышка. Но не твои знания делают тебя столь ценной. — Арик повернулся к столу с довольным видом. — Пойдём. Ты должна поесть и затем помыться.

Я не двинулась с места.

— Я хочу знать, почему ты считаешь, что я его… — слова оборвались моим криком.

Арик двигался так быстро, что я не заметила его приближения. Внезапно он оказался передо мной, его рука сжала мою шею.

— Мне плевать, что ты хочешь знать. А также плевать если ты в недоумении или даже если веришь мне, — он усилил хватку и потянул за волосы, заставляя меня откинуть голову. Кожа загорелась огнём, но это была ерунда в сравнении с тем, к чему я привыкла. — На данный момент мне важно, чтобы ты не доставляла мне проблем. Ты меня поняла?

Ярость налетела на меня словно торнадо, и все мои планы сделать его счастливым мигом улетучились. Сомкнув челюсть, я встретила его взгляд и ничего не сказала.

— Не заставляй меня спрашивать снова. Тебе не понравится то, что за этим последует и, хотя уверен, что ты думаешь, будто знаешь на что я способен, на самом деле, ты даже представить это не можешь. — Казалось, что его алебастровая кожа натянулась на костях. — Ты нужна мне живой, но есть вещи гораздо хуже медленной смерти.

Я ни капли не сомневалась в том, что он сдержит свои обещания, и здравый смысл подсказывал мне, лучше ему ответить. Всего одно слово. Да. У меня был кинжал, и мне лишь нужно было остаться с Древним наедине. Ссора с ним ничем бы не помогла.

Всего одно слово, но оно означало контроль и потерю свободной воли, которая у меня ещё осталась, если он зачарует меня. Оно означало покорность и унижение, раз за разом приносившие мне стыд и ужас до тех пор, пока я не сломаюсь под их гнётом. Пока я окончательно не сломаюсь и не стану принадлежать ему без остатка.

Лишь одно слово, но он ещё не сломал меня.

Я подняла подбородок, встретила его взгляд и промолчала.

На губах Арика появилась однобокая ухмылка.

— Я мог бы уважать тебя.

Удар настиг меня, прежде чем я смогла придумать ответ, прямо в живот, заставив согнуться пополам. Я попыталась вдохнуть, но казалось, что грудь сжалась. Хватая ртом воздух, я попыталась поднять руки, как диктовали мне годы тренировок, но он был слишком быстр, а я слишком устала, голодна и слаба. Следующий удар повалил меня на пол, а затем… Не было ничего кроме боли.

Я не знала как долго это продолжалось и как много ударов он нанёс. В какой-то момент мне показалось, что я отключилась, потому что когда открыла глаза, вернее один глаз, его кулаки сменились расплывающимся лицом.

Он смотрел на свои руки.

— Ты испачкала мои костяшки своей кровью.

У меня вырвался хриплый смешок. Для меня он звучал как звук сумасшедшего человека, но у меня в ушах звенело, так что было без разницы.

Он наклонил голову в сторону.

— Рад, что тебя это веселит, но уверен, тебе будет не так смешно пытаться, есть с такими разбитыми губами.

Поесть? Я едва снова не засмеялась, потому что он вообще-то буквально выбил из меня голод. Я даже не была уверена, работает ли моя челюсть. Я попробовала пошевелить ею и зажмурилась от острой боли во всём черепе. Было чертовски больно, однако как бы невероятно это ни было, кости казались целыми.

Больше не простая смертная.

Возможно ли, что Арик говорил правду? А если нет, то почему я всё ещё жива и не страдаю от переломов всех костей одновременно? Эти вопросы определённо имели значение.

Арик схватил меня за руку, поднимая на ноги. Рёбра отозвались болью.

— Ешь, а затем мойся. Я не собираюсь тратить на тебя весь день.

Он толкнул меня в сторону алтарной плиты, и я, пошатнувшись, боком налетела на камень, около которого в полости спрятала кинжал.

Я сосредоточилась на том, что собиралась сделать с кинжалом, подняла голову, она кружилась. Арик подошёл к подносу и поднял крышку. Это была говядина в каком-то тушёном виде, как и в прошлый раз.

— Еда остыла, — отметил он. — Если бы ты сама себя не задерживала, блюдо было бы вполне достойным. Ешь.

Я медленно направилась к еде, протянула руку…

Пощёчина едва не опрокинула меня на спину. Кожа горела, я отдёрнула руку. При взгляде на еду подступала тошнота.

Арик вздохнул.