Я тебе объявляю развод, майор!

Аннотация

Ярослав Шведов - красавчик, наглец, боец СОБРа и… мой муж, который никак не желает становиться бывшим!

Я никогда не умела противостоять его напору и дерзким голубым глазам, влюбившись по уши. Собиралась прожить с ним до старости, родить много детей и умереть в один день! Пока не нашла в его кармане предмет чужого женского гардероба.

- Выбирай, Шведов! Нас разлучит смерть или ЗАГС? - зло прошипела я.

- Стеша… - предостерегающе произнес Ярослав.

- Что Стеша? Я ухожу, Яр! Мы разводимся!

- Стефания, не дури! Я тебе не изменял! Какой, к чертям, развод? Никакого развода не будет!

Глава 1 Ярослав Резко проснулся от того, что в лицо мне прилетело что-то мягкое… Приоткрыв один глаз, стащил с лица кружевную тряпицу мерзкого розового цвета. Рассветное солнце слепило глаза, вынуждая меня прикрыть лицо рукой. Когда я заметил стоящую напротив рыжую бестию, улыбка сама по себе расплылась по лицу. Ее волосы были растрепаны, а глаза, которые она недобро сузила, горели очень нехорошим огнем. Казалось, даже веснушки на носу гневно поблескивали в солнечных лучах. Моя жена уперла руки в бока и чуть склонила голову вбок. – Доброе утро, – хрипло произнес я, легко сел и протянул руку, чтобы уложить ее на постель, туда, где она и должна была находиться ранним утром. Но Стефания сделала шаг назад, приподняла бровь и брезгливо указала пальцем на розовую тряпку, лежащую на соседней подушке: – Это что? Протерев глаза, я повернул голову. Взял двумя пальцами кружево и удивленно обернулся к жене: – Кажется, лифчик. – Я вижу, что лифчик! – топнула она ножкой. – Чей? – Твой? – предположил я. – Потому что точно не мой. – Шведов, я нашла ЭТО у тебя в кармане! А я в жизни не надела бы что-то подобное! – Стеша брезгливо сморщила нос. Устало потер лицо, пытаясь вспомнить события прошедших суток. Сборы, тренировка, потом задержание. Как и в какой момент туда мог вклиниться предмет женского гардероба, я не знал. Но Стефания явно уже придумала самый худший вариант развития событий и… Ну пиндец! – Стеша, сядь, и мы поговорим! – попытался успокоить ее я. – Выбирай, Шведов! Нас разлучит смерть или ЗАГС? – зло прошипела моя рыжая беда. – Стеша… – Что Стеша? – завелась Рыжик. – Я ухожу, Яр! Мы разводимся! Она фыркнула и резко развернулась, хлестанув меня своими волосами по лицу. Я схватил ее за локоть и развернул обратно к себе: – Стефания, не дури! Я тебе не изменял! Какой, к чертям, развод? Никакого развода не будет! – Да? А это тогда чье? И почему оно оказалось в кармане твоих джинсов? Только не говори, что тебе подкинули! Сначала ты приходишь весь пропахший женскими духами, потом вот это! Да отцепись ты от меня! – гневно воскликнула Стефания, пока я тщетно пытался понять, о каких женских духах она говорила. И откуда, черт возьми, взялось в моем кармане белье неизвестного происхождения?! – Нечего сказать? – ядовито поинтересовалась моя рыжая бестия, выдернув наконец локоть из захвата. – Так и думала! Я уезжаю жить к папе! – Ты – моя жена. И живешь со мной! – Будущая бывшая жена! Я потратила на тебя лучшие месяцы своей жизни, а ты… Моя жена всегда отличалась вспыльчивостью и некоторой поспешностью суждений, да! Стефания схватила спортивную сумку, нервно сдула прядь волос с лица и принялась кидать в нее вещи, не утруждая себя тем, чтобы сложить их в аккуратную стопочку. – Развода не будет, – предупредил я. – Значит, нас разлучит смерть! – согласно кивнула она. – Стеша, положи вещи на место, мы все обсудим! – зарычал я, делая шаг вперед. – Стой, где стоишь, Шведов! – предупредила она, подняла руку, в которой была зажата ее футболка с зайцем, наподобие щита и топнула ногой от избытка чувств. – Ты не выйдешь из этого дома, пока мы все не выясним, Шведова! – ядовито ответил ей. – Скоро снова стану Демидовой! Она замахнулась и кинула в меня свою футболку. Но даже с расстояния не больше метра попала в совершенно другое место. «Снаряд» пролетел мимо, не задев даже кончиком. Стеша закусила губу и осмотрелась в поисках новых метательных предметов, а я, воспользовавшись ее заминкой, сделал два шага вперед и подошел вплотную к маленькой фурии. Запрокинув голову, она воинственно уставилась мне в лицо. Немного подумала, кивнула своим мыслям и, быстро застегнув спортивную сумку, попыталась отодвинуть меня со своего пути. Я обхватил ладонями ее плечи и легонько встряхнул. Бодрое пробуждение она мне обеспечила, но как доказать собственной жене, что я не верблюд?! – Убери руки, Ярослав! – рассерженной кошкой прошипела Стеша. Оттолкнула меня, схватила треклятую сумку и, обойдя по дуге, быстро засеменила к выходу. Ушки на мохнатых тапочках-собачках смешно качались в такт ее шагам, но мне было не до веселья. Естественно, пошел вслед за женой, уже зная, что пытаться сейчас убедить ее в чем-то – дохлый номер. Но и просто так дать ей уйти я тоже не мог! Хмуро соображал, кто мог так тупо пошутить. У шутника явно было девять жизней в запасе, но одной я его точно лишу, когда найду! Тем временем моя рыжая катастрофа дотопала-таки до прихожей. – Стеша! – грозно рыкнул я. – Ты не получишь развод, потому что я тебе не изменял! И не собираюсь разводиться! Стефания гордо задрала вверх подбородок: – Да? Докажи! – Докажу. Разбирай сумку и вернись в комнату! – Нет! Она сморщила нос, со злостью сдувая огненно-рыжую прядь волос с лица. Быстро отперла замок, вылетела в подъезд, забыв сменить тапки на нормальную обувь, и так грохнула входной дверью, что из соседней квартиры высунула нос любопытная соседка – девица лет двадцати. Заметив меня, грозно стоящего у распахнутой двери, окинула томным взглядом. И только тогда я сообразил, что стою в одних боксерах... Зло стукнув кулаком по дверной раме, заперся, смачно выругался и отправился искать мобильный, точно зная, что Стефании нужно дать время немного выпустить пар. Пары часов, думаю, ей хватит! Глава 2 Выскочив на улицу, я чуть ли не бегом домчалась до своей машины, села за руль и заблокировала изнутри все двери. Тут же завела мотор, изо всех сил стараясь не расплакаться! Сумка полетела на пассажирское сиденье, и я устало потерла лицо ладонями. В груди жгло, а руки тряслись. Смахнув непрошеную слезу, глубоко вздохнула и тронулась с места. Не изменял он, как же! Не верю! За пару дней до этого Ярослав пришел домой, насквозь пахнущий чужими женскими духами, от которых у меня аж глаза заслезились. Потом ему ночью кто-то позвонил на мобильный, а когда я взяла трубку – вызов тут же сбросили! А теперь белье в кармане! Розовое! Сама не заметила, как доехала до родительского дома. Затормозила у подъезда, припарковала машину и глянула в зеркало. Вытерла слезы, стараясь привести себя в порядок и только в этот момент заметила, что не сменила домашнюю обувь на уличную. На моих ногах красовались тапки в виде собачек, которые мы с Яром купили неделю назад… Тяжело вздохнув, приложила ледяные ладони к щекам, а потом решительно покинула салон автомобиля. В лицо ударил порыв ветра, разметав волосы, и я закусила губу, рассматривая родной двор. Наша огромная квартира находилась в элитном районе в доме с огороженной территорией. Отец купил сразу две обычные квартиры и объединил их, когда пятеро его отпрысков не смогли поделить территорию. Каждый требовал своего личного пространства. Гордо продефилировала по двору, старательно делая вид, что тапки-собачки и пижама с кроликом Роджером – это последний писк моды. Вошла в подъезд и поднялась на лифте на пятый этаж. Подошла к родным дверям и вежливо постучала. Буквально через пару секунд дверь в родные пенаты распахнулась настежь, и на пороге меня встретил улыбающийся во все тридцать два зуба Марк. – Фаня! – завопил он, и в коридор выглянула точная копия Марка – Мирон. – Ты в гости? – уточнил второй из ларца. – Я насовсем! Отпихнув Марка с порога, прошла в дом. – Как насовсем? – не понял Мирон. – Совсем насовсем? – Совсем. Я развожусь! – сообщила братьям, задрав нос. Марк с Мироном переглянулись, а я страдальчески скривилась. Сегодня была суббота, а по субботам вся наша большая семья, состоящая из четырех моих старших братьев, меня, мамы с папой и бабушки, собиралась в родительском доме. Это стало своего рода традицией после того, как все дети выросли и разъехались. – Все слышали? – крикнул Мирон на всю квартиру. – Фаня разводится! Коридор стал быстро заполняться моими братьями. Арсений, на правах старшего, был, как всегда, сосредоточен и хмур. Всеволод, как обычно, растрепан и задумчив. Четыре высоченных брюнета смотрели на меня с укором. Я единственная в семье была рыжей, с россыпью ярких веснушек на лице и крохотным ростом. Копия моей любимой бабули. – Что встали? Да, развожусь! – уперев руки в бока и драчливо выставив вперед ногу в тапочке, сообщила я. – Нет! – дружно гаркнули братцы. – Фаня, мы только успели выдохнуть! Папа перестал, наконец, пить успокоительные... Возвращайся к мужу, – попросил Сева, нервно взлохмачивая волосы. – Точно! Мы сейчас быстренько съездим к твоему Шведову, набьем ему морду и вернем тебя обратно, – невероятно обрадовался поддержке брата Мирон. – Вы уже пытались набить ему морду, когда он только начал за мной ухаживать, – напомнила я, – и что вышло? Оба себе ночью путь не фонариками, а синяками подсвечивали! – А мы вчетвером поедем. Фаня, ну какой развод? Яр тебя любит, ценит, терпит, даже не бьет, хотя надо бы… – убеждающе заговорил Сева, но на последней фразе споткнулся и замолчал, наткнувшись на мой горящий взгляд. – А где папа? – подозрительно спросила я, надеясь на поддержку родителя. – Они с мамой поехали ей пальто покупать, – быстро ответил Мирон. – Не меняй тему! – Да разойдитесь вы! – психанула я. – Нет, Фаня! Ты сейчас нам быстренько расскажешь, чем провинился твой Ярик, мы тебя так же быстро убедим, что он лапочка, и ты снова вернешься в лоно семьи, – обнимая меня с одной стороны, произнес Марк. – Да, сестренка, ты погорячилась, и мы тебе сейчас это докажем, – подошел с другого бока Мирон. – Да вам какая разница? Вы все равно уже давно живете отдельно! – возмутилась я. – Мы переживаем за папу и его душевное здоровье, – нагло ответил Мирон. Две одинаково наглые физиономии быстро подняли меня на руки и… потащили к двери. – Поставьте, где взяли! – замотав ногами в воздухе, закричала я, пока братцы несли меня к выходу. Сева ловко нас обогнал, распахнул входную дверь и вдруг громко закашлялся. А близнецы осторожно поставили меня на ноги и даже сдули невидимые пылинки с моих плеч. На пороге стояла наша бабушка Неонилла Альбертовна, с молчаливым укором рассматривая всех братьев по очереди. Близнецы смутились, а Сева тут же забрал у бабушки сумку и помог ей войти. – Что у вас здесь происходит? – хорошо поставленным голосом оперной певицы уточнила бабуля. – Фаня вернулась, – буркнул Мирон. Бабушка поджала губы, поправила идеальную прическу без единого седого волоска, подумала и выдала: – А мне ее муж никогда не нравился. Я молча показала братьям язык, развернулась и потопала на кухню, чтобы попить воды. Взяла со стола графин, потянулась за стаканом и зацепилась рукой, в которой держала графин, о кухонную тумбу. Стеклянная посудина с грохотом упала на пол. Вода окатила мои ноги и радостно разлилась по полу. – Ой! – пискнула я. – Началось... – раздался из прихожей стройный хор из четырех голосов. Близнецы первыми вошли на кухню. Марк недовольно тащил швабру, следом уныло плелся Мирон с ведром и тряпкой. – Фаня, блин! Всю кухню залила, – возмутился он. – Фаня не блин, – огрызнулась я, отбирая у Марка швабру и отставляя ее к стене за ненадобностью. – Фаня оладушек, – сострил Марк. – Прекратите острить, – потребовала бабуля, прежде чем я открыла рот. Братья замолчали, и я не выдержала: – Ба, вот скажи мне, только честно. Я приемная, да? – Нет. Просто твои старшие братья – охламоны. Ремня им мало отец в детстве давал. – Нормально давал, нам за глаза хватало! – не согласился с ней Сева, выглянув из-за бабушкиного плеча, пока я пыхтела, вытирая лужу огромных размеров. – Да это Фаню жалели! «Она же девочка!» – передразнил Мирон папу, но под строгим взглядом бабушки тут же замолчал. – Завидовать нужно молча, – назидательно произнесла я. Тут включился Арсений: – Ладно, хватит! Стеша, что у вас случилось? – Развод. Неминуемый. Причины указывать не буду, потому что не хочу, – сдув с лица налипшую прядь волос, сообщила я нехотя. Любое упоминание о Шведове больно ранило. – Надо Ярославу звонить, – авторитетно заявил Марк. – Не смей! Сами разберемся! – Фаня, скажи нам правду, – строго потребовал Мирон, – ты, как всегда, сначала объявила развод, а подумаешь потом, да? Я решила гордо промолчать. Потому что ведь кто-то должен быть умнее и прекратить этот дурацкий разговор! Братцы так до утра могут соревноваться в остроумии друг с другом. Закончив, наконец, собирать треклятую лужу, кинула тряпку в ведро и выпрямилась. – Давай я отнесу, – предложил Мирон, подумал и добавил: – Вдруг ты по дороге разольешь. – Неси, – радостно согласилась я. – Ты – настоящий «джентльмен». Нет бы соврать, что переживаешь за сестру, мол, девочкам тяжелое носить нельзя. Мирон оставил мою реплику без ответа. Молча подхватил ведро и двинул в ванную. Сняв мокрые насквозь тапки, мордочки которых словно поникли от воды, я потопала вслед за братом. И пока он выливал воду из ведра, закинула тапки в стиральную машину. – Фань, ты серьезно решила? Ну, с разводом? – вдруг спросил брат. – Не знаю, – я тяжело вздохнула, – но в ближайшее время домой не пойду. – Да что он сделал-то? – не выдержал Мирон. – Ударил? Изменил? Скажи нам! Если он тебя обидел – мы сами вам развод выпишем. Мысль о разводе заставила сердце больно сжаться, а к горлу снова подкатил ком. И я решительно ответила: – Мы сами разберемся. – Стефания, приведи себя в порядок, – потребовала бабушка, появившись в дверях ванной. – Что это такое? Разве девушка так должна выглядеть? Я чему тебя учила? – Что девочка всегда должна выглядеть опрятно, и даже когда она идет выносить мусор, обязана надевать вечернее платье! – опустив голову, пробубнила я. – Стеша! – охнула бабушка, но как-то без огонька. Все мои двадцать два года бабуля пыталась сделать из меня леди. Но малолетняя Стефания уходила в школу в идеально вычищенном и выглаженном наряде с двумя шикарными бантами на голове, а приходила с разодранными коленками и с одним бантом. Да и тот болтался на волосах, съехав на глаза. А все потому, что мне больше нравилось проводить время с братьями, лазая по крышам гаражей, чем играть с девчонками в куклы. Мне казалось ужасно скучным кормить Барби из игрушечной посуды и плести друг другу кривые косички. Четыре старших брата, у которых, мягко говоря, был далеко не сахарный характер, оставили след и в моем воспитании. Я так и не научилась готовить, но прекрасно разбиралась в оружии. Вместо танцев записалась в секцию каратэ, но появилась там только два раза, потому что на втором же занятии сломала руку. На тренировке по дзюдо я вывихнула плечо, а единственная попытка заняться балетом закончилась травмой лодыжки. Каждая попытка приготовить еду превращалась в веселый аттракцион под девизом: «Не порежься и держись подальше от раскаленных предметов». Запасы пластыря и йода в нашем доме никогда не заканчивались. Бабушка говорила, что меня сглазили, а братья в детстве зорко следили за мной из-за моей повышенной травматичности. – Мирон, выйди, я приму душ. Я знала, что бабушка не отстанет, пока не приведу себя в порядок. Закрывшись изнутри, включила душ, сняла одежду, встала под прохладные струи и, наконец, дала волю слезам. Далеко не с первого взгляда я влюбилась в Яра. И даже не со второго. Но он смог доказать, что достоин любви и доверия, хотя ухаживать не умел совершенно. Романтики в нем было примерно столько же, сколько в обычном сухарике. Зато была непрошибаемая уверенность в себе, щедро сдобренная нахальством. А еще невероятно синие глаза и взгляд – дикий, голодный, самоуверенный, с прищуром. Я млела, когда он смотрел на меня так, словно я главное сокровище в его жизни. Растекалась сахарной лужицей, превращаясь в его руках в пластилин. Знала, конечно, что он любимец женщин, видела, как на него реагировали все представительницы прекрасного пола. Но доверилась ему и вышла замуж через полгода после знакомства. Он даже умудрился подружиться с моим отцом, и папа с радостью дал добро на нашу свадьбу. Мы были очень счастливы поначалу. Я буквально купалась в его любви и заботе! Пока он не начал сутками пропадать неизвестно где. А потом... непривычные духи, странные звонки и апофеозом – чужой лифчик в его кармане! Часть меня не верила, что Ярослав способен на измену, но факты никто не отменял. Наревевшись вдоволь, я долго умывалась холодной водой. – Фаня, хватит плескаться! – грохнул в дверь Марк. – Там тебе супруг наяривает на мобильный. Мне ответить или сама? Быстро замотавшись в полотенце, я выскочила в коридор под насмешливым взглядом братца. – Развод, развод… Вон как вылетела, – довольно произнес он, протягивая мне мобильный. Я быстро нажала на отбой, приложив ладонь к груди. Сердце лихорадочно колотилось, а в глазах на мгновение потемнело. Мобильный снова ожил, но в этот раз пришло сообщение. «Стеша, где ты?! Возьми трубку! Давай спокойно все обсудим!» Гордо решила супруга проигнорировать и совсем отключила телефон. Я пока не была готова говорить с ним спокойно. Мне нужно было немного времени, чтобы все обдумать. Я решила взять паузу. Вздернув подбородок, удалилась в свою комнату, где все еще хранилась моя старая одежда. Привела себя в порядок, вздохнула и отправилась в гостиную, где бабуля грациозно попивала чай, что-то выговаривая братцам. – Вот, другое дело, – придирчиво осмотрев меня с ног до головы, одобрила ба. – Что обсуждаете? – полюбопытствовала я, усаживаясь с ногами на диван. – Бабушка приобрела дачный участок, – с трудом скрывая негодование, сообщил мне Всеволод. – Да. И жду вас четверых завтра там, – величественно сказала ба и добавила: – С ночевкой, работы очень много. Кажется, у любимых родственников разом заныли все зубы, но они мужественно продолжали улыбаться. – Зачем тебе дача, ба? – не сдавался Сева. – Разумеется, чтобы дышать свежим воздухом! Шикарный дачный поселок, замечательные интеллигентные соседи. Электричества, правда, пока нет, но вы же завтра все поправите, да? Бабушка не спрашивала, скорее, утверждала, и спорить было бесполезно. – Да, – согласился за всех Арсений, – все сделаем. – А Стеша поживет в моей квартире, – вдруг заявила бабушка. – Ей пора учиться самостоятельности. К тому же свою квартиру я собираюсь завещать ей! – Хана квартире... – прошептал себе под нос Марк. – Ба, Фаня ее если не спалит, то затопит! – И хватит уже о завещаниях, ну! Ты у нас еще ого-го! – добавил Мирон. – Это не обсуждается, я уже все решила. Стефания должна научиться жить одна. К тому же мой Маркиз боится жить на даче, он домашний интеллигентный кот. Стеша присмотрит. – И коту хана, – снова не сдержался Марк. – И вот что я решила, – бескомпромиссно произнесла бабуля. – Родителям лучше не знать, что Стеша поругалась с Ярославом и переезжает ко мне! Все удивленно воззрились на нее, но задавать вопросы никто не решился. ***** – Пока, папочка! – проговорила я, целуя родителя в идеально выбритую щеку. – Пока, мой Рыжик. Звони почаще, – папа немного взъерошил мои волосы, как любил делать в детстве, и светло улыбнулся, отчего морщинки у его глаз стали глубже. – Обязательно, – прикрыв глаза, я прижалась к отцу. Папочка обнял меня, поцеловал в макушку и тихо вздохнул. – Как дела с лицензией? – все-таки поинтересовался он напоследок. Дело в том, что Демидов Михаил Юрьевич для всех в округе был страшным и ужасным генеральным прокурором и мечтал видеть своих детей продолжателями семейного дела. Арсений служил в отделе экономической безопасности, близнецы работали в уголовном розыске. А вот мы с Севой, как всегда, отличились. Я мечтала быть адвокатом и даже проходила практику в прошлом году в крупной адвокатской конторе, которой владел отец Влады – одной из моих лучших подруг. На этой практике мы с ней, кстати, и познакомились. Папа мечтал видеть меня сидящей где-нибудь в прокуратуре под его заботливым крылышком, а я очень хотела осуществить свою мечту и уже почти получила лицензию адвоката. Когда папа узнал о моём решении, то целых двадцать минут со мной не разговаривал. А потом решил, что, возможно, все к лучшему, и милостиво благословил блудное чадушко на защиту безвинно обвиненных. Но предупредил, как ранее и всех братьев, что помогать не будет. Мы всего должны добиваться сами. Всеволод же всегда жил в каком-то своем мире и пошел учиться в архитектурный. Сейчас он работал в крупной строительной фирме, где замечательно себя чувствовал и быстро взбирался по карьерной лестнице. – Пока все хорошо, – шепнула я папе на ухо. – Первый экзамен сдала, остался еще один – устный. – Удачи, – выдохнул папа, – но если вдруг передумаешь… – Не передумаю, – замотав головой, я отстранилась от него и тут же попала в заботливые объятия матушки. – Стеша, что с тобой? Ты сегодня сама не своя! – в который раз за вечер сказала родительница. Но ослушаться бабушку ни я, ни братья не смели, и говорить родителям о нашей с Яром размолвке не стали. – Все хорошо, мама, я просто устала. Экзамены, подготовка… – Чувствую, что дело не в этом, – нахмурилась мама. – Почему Ярослав не приехал? – Он занят. Вот просто очень занят. У него ни единой свободной минутки нет, – быстро оттарабанила я. Мирон, нетерпеливо притоптывая ногой возле двери, меня поторопил: – Фаня, пошли! Нам еще бабушку на дачу отвозить. – Неонилла Альбертовна, ждите в гости, – папа галантно поцеловал бабушке руку на прощание. – Приезжайте на следующей неделе, – величественно пригласила бабушка. – Мальчики как раз успеют навести там порядок. – Как-то быстро пара дней превратилась в неделю, – пробубнил под нос Марк, но так, чтобы бабушка не услышала. Я хмыкнула и так же тихо прошептала: – Улыбаемся и пашем. Я приеду на днях – помогу. – С ума сошла? Там стройка! Гвозди, доски и молотки. Нет, Фаня, приезжай как-нибудь потом, а еще лучше – вернись к мужу. Он единственный как-то умеет справляться с твоей способностью ломать себе конечности и получать синяки. – У него просто реакция отменная, – буркнула я. – Именно! – подтвердил Марк и с надеждой спросил: – Ну так что, домой? – Нет. К бабушке, – отмахнулась я, – а то интеллигентный Маркиз заскучает без традиционного почесывания за ушком перед сном. Марк закатил глаза, но продолжать диалог не стал. Сева подхватил бабушкину сумку, Арсений галантно протянул бабуле руку, и мы дружной толпой покинули родительский дом. Уже на улице бабуля протянула мне связку ключей: – Держи, Стефания. Корм Маркиза стоит на верхней полке в кухне. – А Фаню чем там кормить? – полюбопытствовал Мирон. Я закатила глаза, но утренняя злость уже схлынула, и к вечеру эмоции притупились. – Продукты в холодильнике, – сообщила ба. – Поехали, Арсений, нам долго добираться. Марк хлопнул меня по плечу: – Ну, голодание даже полезно! – Именно! – с усмешкой подтвердила я. Попрощалась с братьями, поцеловала бабушку и села в свою машину. Заведя мотор, обессиленно растеклась по сиденью. Потом достала мобильный и несколько мгновений вертела его в руках. А включив наконец, обалдело уставилась на бесчисленное количество уведомлений о пропущенных звонках от Яра. Сжала телефон и устало откинулась на сиденье. Тут экран вновь загорелся, и на нем высветилось «Любимый». – Алло, – со вздохом ответила я. – Как дела? – напряженно поинтересовался муж. – Предпочитаю не отвечать на этот вопрос. – Где ты? Я подъеду. – И на этот тоже. – Стеш, я правда понятия не имею, откуда в моем кармане взялся этот гребаный лифчик. Рыжик, возвращайся... – его голос обволакивал, гипнотизировал, заставлял терять разум. Яр всегда на меня так действовал. – Маленький, ну какая любовница? – продолжал муж, почувствовав слабину. – Я тебе в ЗАГСе клятву верности давал. – Откуда он тогда взялся? – все-таки выдавила я из себя, стараясь, чтобы голос звучал уверенно. – А запах духов? И кто звонил тебе ночью? – Давай обсудим это лично? Мы обязательно все выясним, обещаю. – Нет, – решительно ответила я и закусила губу от досады. – Стефания! – грозно произнес Ярослав. – Пока, Яр. Ничего нового ты не сказал, доказательств нет. – Я кому доказывать должен? Телевизору? Вернись домой, Стеша, ты ведешь себя как ребенок! – А как я должна реагировать? Сделать вид, что ничего не было? – возмутилась я, чувствуя, что снова начинаю заводиться. – Или вернуться по первому зову только потому, что ты так хочешь? Ревность разъедала изнутри, даже во рту вдруг появился горький привкус. – Уж точно не сбегать из дома! Ты у отца? – Нет. И не ходи к родителям, они не знают, что мы в одном шаге от развода. – Значит, у бабушки, – сделал вывод Яр. – Нет, – соврала я уверенным голосом. – Врешь! Я последний раз прошу: вернись домой! И мы поговорим. Спокойно и без скандалов! – Я последний раз отвечаю: нет! Я все еще жду доказательств. – Ладно, будут тебе доказательства! – прошипел Яр и отключился. Еще несколько мгновений я смотрела на экран, где на заставке было наше общее фото, а потом решительно отложила мобильный и поехала к бабушке. Глава 3 Квартира бабули больше напоминала крошечный филиал какого-нибудь музея. Разнообразные статуэтки, картины, старые пластинки, где на обложке красовалась молодая Неонилла Альбертовна. Бабушкины грамоты и награды. Своего дедушку я никогда не знала. Мне сказали, что он погиб, когда родилась мама. Но у бабули никогда не было недостатка в ухажерах. Даже в преклонном возрасте моя потрясающая ба умудрялась кружить мужчинам головы. Я заперла дверь, вздохнула и прошла в гостиную. Интеллигентный Маркиз совсем неинтеллигентно лежал на подушке. Он спал на спине, раскинув лапы в стороны, а голова свешивалась с края. При моем появлении даже усом не повел, только дернул правой лапкой, продолжая смотреть свои кошачьи сны. Не зная, чем заняться, и чувствуя, что снова накатывает приступ грусти, я решила подумать обо всем утром и пойти лечь спать. На улице уже который день царила невозможная жара, а кондиционера у бабушки не было. Она искренне считала, что несомненно гениальное достижение современной техники портит цвет лица. Поэтому я распахнула все окна и спокойно легла в постель. Во сне мне снился Шведов, который сидел в ресторане в компании неизвестной мне блондинки с внушительными формами. Блондинка призывно ему улыбалась, Шведов довольно сверкал глазами, явно надеясь на продолжение, а под конец вытащил из кармана розовый кружевной лифчик… Проснулась я от звонка мобильного злая и недовольная. Ярослава от неминуемой расправы спасло только то, что звонил не он, а моя вторая лучшая подруга Аня. – Очень доброе утро! – жизнерадостно сказала она. Я Аниного оптимизма по утрам не разделяла, но не могла не улыбнуться: – Очень доброе. – Как экзамены? Ты сдала? – Первый – да, ко второму пока готовлюсь. И тут я с тоской вспомнила, что все учебники остались в квартире Шведова. – Что с голосом? Стеша, что случилось? – обеспокоенно спросила Аня. – Я от Яра ушла, – призналась, потирая сонные глаза. Села на постели, и принялась рисовать пальцем узоры на идеально белой наволочке. – Что? Когда? Почему? – подружка засыпала меня вопросами. – Хотя подожди. Где ты? Мы с Владой сейчас приедем. – У бабушки. Она переехала жить на дачу, а я исполняю обязанности кормилицы Маркиза. – Жди, скоро будем, – решительно произнесла Аня и отключилась. Медленно поднявшись, я поплелась в ванную, где долго умывалась ледяной водой. Привела себя в порядок и отправилась кормить интеллигентного пушистика. Достав с полки корм и наполнив его миску, громко позвала: – Маркиз, не соизволит ли Ваше усатое Высочество откушать завтрак? Обычно кот всегда приходил если не на зов, то на шуршание пакета с кормом, но в то утро предпочел меня проигнорировать. – Маркиз! Кис-кис... Ответом была тишина, и я забеспокоилась. А потом и вовсе скатилась в банальную панику, потому что кота нигде не было! Я заглянула в каждый шкаф, долго ползала на коленях, выискивая пропавшего под тумбами и столами, но Маркиз исчез! Это было плохо. Очень плохо! Хуже, чем природные катаклизмы, ядерный взрыв и полный армагеддец. Перед глазами появилось лицо бабули, когда она узнает, что ее любимец пропал, и я нервно завертелась на месте. И тихонечко взвыла, глядя на открытые окна. Лучше бы я всю ночь мучилась от жары! Высунула голову на улицу, гадая, мог ли тучный пушистик спрыгнуть со второго этажа. По всему выходило, что мог. На расстоянии полуметра удобно располагалась ветка дерева, на которую Маркиз вполне мог запрыгнуть, а дальше – дело техники. Наспех надев обувь, выскочила из квартиры и, перепрыгивая через две ступеньки, рискуя сверзиться и пропахать лестницу носом, спустилась вниз. Вылетела на улицу, совершенно не заботясь о том, что до сих пор в пижаме. Имидж – ничто в сравнении с недовольством Неониллы Альбертовны! Пробежала под окнами, озираясь по сторонам в поисках серого кота. – Маркиз! – тихо позвала я, встав под нужным деревом и зорко высматривая его среди ветвей. Обошла тополь по кругу, но кот на нем замечен не был. И вдруг за спиной раздался насмешливый голос: – Ты решила начать бегать по утрам? Я сжалась и зажмурилась, боясь повернуться и посмотреть в лицо любимого мужа. – Шведов, мне не до шуток. Кот пропал, – пробурчала в ответ, застыв на месте и всем телом чувствуя его приближение. – Бабушка уже в курсе? – уточнил Яр. – Я еще жива – значит, не в курсе, – простонала я. – Давно пропал? – продолжал выяснение дражайший супруг. – Не знаю. Когда я проснулась, его интеллигентной пушистости дома уже не было, – ответила, кусая губы. – Не волнуйся, найдем, – пообещал Ярослав, упирая ладони в бока и задирая голову вверх. Он казался уставшим, но выглядел по-прежнему сокрушительно. Высокий брюнет с короткой модной стрижкой. Крепкие мышцы прорисовывались даже сквозь ткань футболки – Яру профессия диктовала всегда держать себя в идеальной форме. Его движения напоминали кошачьи: немного ленивые, плавные, но когда это было необходимо – решительные и даже смертоносные. Я знала, каким он был на работе. Собственно, наша первая встреча произошла, когда мы с подругами пошли в клуб, в котором по нелепой случайности и закону мирового свинства СОБР как раз проводил задержание. Мы с девчонками тогда здорово испугались. В тот день никто и предположить не мог, что невинное желание потанцевать приведет меня в итоге в ЗАГС. Пока Ярослав искал кота на высоте, я решила посмотреть в ближайших кустах, сокрушаясь, что везет мне как рыжей! – Стеша! – раздался голос Ани, когда я пыталась просочиться под очередной куст. Они с Владой стояли плечом к плечу, с любопытством следя за моими действиями. – Ты от Яра прячешься? – хмыкнула Влада, мотнув головой в сторону Шведова. – Если да, то тебя видно. – Бабушкин кот пропал! – простонала я. Бабулю мою подруги знали и очень уважали. Настолько, что новость и их проняла. Обе широко распахнули глаза и… дунули искать кота. – Как он выглядит, напомни, – попросила Аня, раздвигая ветки кустов. – Серый, пушистый. Морда вредная, взгляд высокомерный. По ночам громко сопит, – выдала я. – Отличные приметы, ни с кем не спутаем, – хохотнула Влада. – А Шведова ты зачем вызвала? Или вы уже не разводитесь? – Он сам пришел, – пробурчала я в ответ. Тут Аня показала рукой на верхушку дерева, стоящего неподалеку: – Стеша! Кажется, твой. Морда точно высокомерная! Я подошла ближе, присмотрелась и неуверенно проговорила: – Вроде он. – Здорово! – обрадовалась Аня. – Кто лезет на дерево? – Ярослав! – громко позвала Влада. – Мы нашли кота! Яр легкой пружинистой походкой подошел к нам, встал за моей спиной и положил ладонь мне на плечо. Я дернулась и резко обернулась, но любимый муж с самым невинным видом смотрел строго вверх. На кота. Потом вздохнул и молча полез доставать интеллигенцию с ветки. Маркиз жалобно мяукнул, вцепившись когтями в дерево и затравленно смотря на приближающегося к нему Шведова. Ярослав же ловко, словно каждый день лазал по деревьям, забрался на нужную высоту и попытался испуганную пушистость отцепить от полюбившейся ветки. Возмущенный наглым вторжением в личное пространство, Маркиз громко зашипел. Ярослав в ответ выдал замысловатую тираду, которая в переводе на русский могла означать, что коту лучше покориться, а то чревато... – Что у вас случилось? – шепотом спросила Аня. – Пока разбираемся, – уклончиво ответила я. – Там длинная история, в двух словах не расскажешь. – Тогда встречаемся вечером в кофейне, у нас к тебе дело. Важное, расследовательное, – она заговорщицки подмигнула. У меня загорелись глаза, и я с любопытством покосилась на подругу. Кивнув с важным видом, Аня легонько пихнула меня в бок, взглядом указывая на тихо матерящегося Яра, который таки спустился вниз с шипящим трофеем. Маркиз в отсутствие бабули мигом растеряв всю интеллигентность, пытался Ярослава поцарапать, целясь когтистой лапой в лицо. Тыльная сторона ладони Шведова кровила, указывая, что кот уже смог нанести удар. На шее мужа тоже красовалась царапина. Подозреваю, что если бы зверь не принадлежал бабушке, то однозначно получил бы гордое звание «бродячий». Аккуратно забрала из рук Ярослава испуганного Маркиза и прижала к себе, поглаживая за ушком. Кот не унимался, продолжая буйствовать. – Его нужно отнести домой. – До вечера, – подмигнула мне Влада, и они с Аней быстренько ретировались, оставив меня в компании мужа и шокированного кота. Я молча развернулась, пока Маркиз снова не решил покорить ближайшую высоту и заторопилась домой, слыша за спиной шаги Яра. Войдя в подъезд, вдруг испугалась, что забыла ключи от квартиры. Но нет! В тот день Вселенная решила быть ко мне благосклонной. Краны в доме тоже оказались закрыты, а газ я не включала. Вошла в квартиру и опустила Маркиза на пол. Он недовольно зашевелил усами и сразу же отправился кормить себя любимого, забыв о своей утренней диверсии. – Спасибо, – развернулась я к Ярославу, со значением глядя на него. – И все? Просто «спасибо»? – он приподнял бровь. – Большое спасибо! Очень большое! Без тебя мы бы не справились! – Именно! Обработаешь мне рану? – хитро уточнил Шведов, делая шаг ко мне. Слегка отступив, я скептически осмотрела царапину и задумчиво пробормотала: – Я, конечно, не врач, но, по-моему, рана несмертельная. – А вдруг туда попадет грязь, пока буду ехать домой, и я умру от заражения крови? – снова приближаясь ко мне, возразил супруг. – Стеша, я заслужил! – Ладно, пошли, – вздохнула я, указывая рукой в сторону ванной комнаты. С трудом сдержав победную ухмылку, Яр сверкнул глазами и потопал за мной. Пока я доставала из аптечки перекись водорода и рыскала по полочкам в поисках ватных дисков, он, устроившись на краю ванны, ласкал глазами мое тело. Его взгляд заставлял меня смущаться и нервничать. Дыхание сбивалось, как это всегда бывало, когда мы оставались наедине, но я мужественно пыталась заставить себя думать о чем угодно, только не о любимом муже. Наконец найдя ватный диск, смочила его перекисью и подошла ближе. Яр широко расставил колени, позволяя мне встать между своими разведёнными ногами, и наклонил голову, давая доступ к ране. Осторожно прикоснувшись, я промокнула царапину тампоном и легонько подула. Ярослав с силой сжал ладонями края ванны и стиснул челюсти. Обстановка накалялась... Но прощать его и возвращаться я была не готова. Внутри у меня проснулся упитанный и наглый червячок сомнения, который нашептывал, что лифчик мне не привиделся, а Ярослав до сих пор не смог внятно объяснить, откуда тот появился. Быстро обработав царапину на шее, нанесла заживляющую мазь и хмуро сказала: – Руку давай, там тоже царапина. Ярослав без вопросов протянул ладонь, внимательно вглядываясь в мое лицо своим фирменным проникновенным взглядом, от которого я когда-то потеряла голову. Тело покалывало, а руки тряслись, поэтому я ускорилась, быстро закончила нехитрые манипуляции и подняла голову: – Все! Теперь заражение крови тебе не грозит. Сделав пару шагов назад, резко развернулась и принялась нервно собирать лекарства обратно в аптечку. – Ты завтракала? – промурлыкал Яр. – Потому что я – нет. – Я не голодна. А тебе пора идти, – вздернула упрямо подбородок. – Значит, не завтракала. Проигнорировав мою последнюю реплику, Шведов легко поднялся и потопал на кухню. Я возмущенно охнула и отправилась вслед за супругом, дабы выяснить, насколько зашкалил его борзометр. Включив чайник, Ярослав уже наводил инспекцию на бабушкиных полках. – Яр, ты ничего не забыл? – поинтересовалась я, скрестив руки на груди. – Купить твое любимое печенье, – очаровательно улыбнулся муж. – Прости, завтра исправлюсь. – Ты сюда каждое утро решил наведываться, что ли? – Конечно. Ты – моя жена. А я привык завтракать с женой. – В последний месяц я что-то не припомню наших совместных завтраков. Ты приходил слишком рано. Утром. И когда я просыпалась, сладко спал. И совместных обедов у нас тоже не было, потому что, проснувшись, ты сразу же уходил! – Работа, Рыжик. Ты же знаешь, – повел Яр плечом, но в глазах промелькнула тревога. – Не знаю, – уперлась я, – ты ничего не рассказывал! – Я не могу рассказывать подробности, Стеша, сто раз говорил. – Рассказывай без подробностей! – Я работал. Без подробностей, – уперся Яр. – Единственное, что ты должна знать – я тебе не изменял. Даже мысли такой не возникало. – А откуда тогда… – начала я, но муж страдальчески скривился и накрыл большим пальцем мои губы. – Я все выясню, даю слово! Давай не будем ругаться, чайник вскипел… Молча отстранившись от Ярослава, скрестила руки на груди, нехорошо на него поглядывая. Душа требовала поскандалить, но я решила сдержаться, ожидая, что предпримет дражайший супруг. А он развернулся ко мне спиной, открыл шкафчик и поднял руку, чтобы достать с полки банку кофе. Мой взгляд, скользнув по его фигуре, остановился на заднем кармане джинсов. Широко распахнув глаза и сделав к нему шаг, я прошипела: – Шведов, стой! Ловко залезла в карман и достала оттуда тот самый – треклятый, розовый, кружевной! – Беги! – предупредила я, сжимая ладони в кулаки. Могу поклясться – Ярослав испугался. Его глаза приняли идеально круглую форму, а сам он стал заметно меньше ростом. – Это что? – в который раз задала я вопрос, тряся перед лицом потрясенного супруга розовой тряпицей. Находка послужила триггером... Глаза застила красная пелена. Подозреваю, что в этот момент меня здорово перекосило. – А сама не видишь? – буркнул муж. Отобрал лифчик и… снова спрятал его в карман! – Неприлично лазать по чужим карманам! – Ты решил использовать его как оберег? Думаешь, защитит от сглаза и порчи? Или по примеру принца из «Золушки» пойдешь мерить на всех бывших пассий, дабы найти ту единственную? – нервно проговорила я, склонив голову набок. – Нет, решил засунуть его в зад… Неважно… Шутнику, который его подбросил! – Или вернуть любовнице... Вдруг это ее любимый комплект! – любезно подсказала я. – Да нет никой любовницы! – взвыл Шведов. – Очень сомневаюсь! Что-то ты не спешишь доказывать ее отсутствие, наоборот, трепетно хранишь в кармане сей предмет одежды! – Прекрати уже меня подозревать, Стефания! По-твоему, я идиот, чтобы тебе изменять? – вспылил Ярослав. – Меня одолевают сомнения… Тут, знаешь ли, с какой стороны посмотреть! – Да ну? Яр опасно сузил глаза, делая шаг ко мне. Я отшатнулась и выставила ладони перед собой. Обычно такие стычки заканчивались у нас в постели, но сегодня я не была намерена сдаваться. – Да! – О, боги... Стеша, ты не умеешь готовить, постоянно умудряешься упасть даже на ровном месте, а твои «расследования» и бесконечные попадания в участок вместе с подругами лишили меня последнего запаса нервных клеток. Над нами с Давыдовым уже весь отдел ржет, когда вы с Аней «очень случайно» там оказываетесь! – Так не терпи! – топнула я ногой и схватила первое, что попалось под руку. – Разведемся – и заживем! Долго и счастливо, каждый в своей квартире! – Не дождешься, Стеша, даже не мечтай! Ярость затмевала мой мозг. Но чувство самосохранения все же пересилило, когда я сообразила, что собираюсь швыряться бабушкиным антикварным блюдцем. Шведов приготовился поймать снаряд, но я аккуратно поставила его обратно на стол. Яр проследил взглядом за моими руками и продолжил: – И после этого ты смеешь говорить, что я тебя не люблю? – Любимая и единственная – разные вещи! – Включи логику хоть на секунду! Откуда у меня время на кого-то еще, если я либо на работе, либо с тобой? – А раньше ты как справлялся? Думаешь, я не знаю о твоих похождениях? Или ты уже забыл? Так я напомню… – Стеша… – у Шведова задергался глаз. – Ярослав! А если бы от меня пахло мужским парфюмом? Что тогда? И я бы приходила домой только поспать? И мне бы звонили по ночам и клали трубку, когда ты отвечаешь на звонок? Что тогда? – Тогда звонивший уже был бы покойником, – зло сжав челюсти, прорычал Яр. – Я не собираюсь опускаться до разборок с твоими девицами! – гордо сообщила я. – Правильно делаешь, потому что их нет! Меня уже порядочно утомил этот диалог по кругу. Дражайшего супруга хотелось хорошенько поколотить, а глаз нервно дергался. Судя по зверскому выражению на лице Ярослава, он тоже был не в восторге от ситуации. – Пойдем на третий круг? – склонив голову, полюбопытствовала я. – Или ты отбудешь уже счастливо по своим дико важным делам? – Мне нужно бежать, – нехотя выдавил из себя Яр, залез в другой карман и достал странный брелок синего цвета. Подошел ко мне, насильно вложил его в ладонь и прошипел: – Пока меня нет рядом, носи это с собой. Это портативная сигнализация. Если что-то случится – нажми кнопку. – И что будет? – спросила я, рассматривая обычный с виду брелок. Хотела нажать на кнопку, но Яр остановил: – Будет очень громко. Проверять не рекомендую. Не вздумай потерять или выбросить! – На работе подчиненными командуй! – буркнула в ответ, пряча брелок в карман. Он хотел еще что-то сказать, но встретился со мной взглядом и мудро решил промолчать. Так же молча собрался и, наконец, покинул мою жилплощадь. Я же обессиленно оперлась спиной о стену и попыталась выровнять дыхание. Ревность обжигала и отравляла изнутри, а по щеке снова скатилась непрошеная слеза. Прижав ладонь к груди, я сделала глубокий вдох. От очередного приступа самобичевания меня отвлек звонок мобильного. Вяло поднялась, нашла телефон, и мои брови сами собой поползли вверх. Звонил отец Влады – владелец крупнейшей в городе адвокатской конторы и мой бывший работодатель, у которого я так эпично проходила практику в прошлом году. – Алло! – Здравствуйте, Анатолий Дмитриевич, – я вежливо поздоровалась. – Здравствуй, Стефания, как дела? – оживленно поинтересовался бывший шеф. – Замечательно, – вылетело у меня с сарказмом. Зло глянула на входную дверь и вдохнула побольше воздуха. – Я рад, – хмыкнул Анатолий Дмитриевич. – Стефания, скажи мне, ты уже получила лицензию? – Нет еще, но первый экзамен сдала на «отлично», – затаив дыхание, сообщила я. – Когда второй? – Через неделю, – я уже начала догадываться, к чему ведет Анатолий Дмитриевич. – Выходи к нам. Твое место осталось за тобой. – Вы уверены? – всё-таки решила уточнить. Ну мало ли: номер перепутал, ретроградный Меркурий в Скорпионе задержался… – Абсолютно. Мне нужны амбициозные люди! Но ты же понимаешь, что пока серьезные дела я тебе доверить не смогу? Годик в помощниках побегаешь – а там посмотрим. – Понимаю, – выдохнула я. И уже хотела брякнуть, что в его компании готова работать бесплатно и даже приплачивать сверху, но вовремя прикусила язык. – Можешь выходить уже завтра. К экзаменам подготовиться поможем, но сдавать будешь сама! – строго сказал Анатолий Дмитриевич. – Спасибо! Вежливо попрощавшись с новым работодателем, запрыгала от радости, пугая интеллигенцию. Маркиз в этот момент увлеченно вылизывался, задавшись целью очистить свою шерсть от всей уличной грязи. Он покосился на меня, мол: чего шумим? Ответа не получил и с удвоенным энтузиазмом вернулся к своему важному делу. Я еще несколько минут бурно радовалась приобретению работы, но когда вспомнила, что наряду с учебниками и нормальная одежда тоже осталась в квартире Шведова – скисла. Уходя от него в то утро, я и не подумала прихватить с собой самое важное – ключи от квартиры. Сделав лицо «кирпичом», набрала номер Шведова. – Да, – напряженно ответил он. – Мне нужна моя одежда и учебники, – с ходу сообщила я, – и ключи. – Возвращайся домой и не нужно будет таскать одежду туда-сюда, – нагло заявил Ярослав. – Нет! Ты дашь мне ключи или организуем кражу со взломом? – Группой лиц по предварительному? Я так понимаю, что без твоих подружек не обойдется, – хмыкнул Шведов. – При грамотном адвокате ограничишься исправительными работами. – Ты сдашь собственную жену? – ахнула я. – Бывшую – легко! Ты еще не передумала разводиться? – с сарказмом произнес Яр. – Шведов, ты совесть на службе на лифчик променял? – Почти. Вечером за тобой заеду, – безапелляционно бросил дражайший супруг и отключился. – Хам! – воскликнула я, смотря в абсолютно черный экран мобильного, и нервно завертелась на месте. Маркиз недовольно зевнул и смерил меня высокомерным взглядом. Вспомнив, что в интеллигенции проснулась страсть к высоте и бродяжничеству, я закрыла все окна и задумчиво уставилась в стену. До вечера было далеко, а сидеть дома просто так – скучно. Поэтому я позвонила подругам и предложила перенести встречу на «прямо сейчас». Обе радостно согласились. Тщательно проверив краны, газ и окна, я отправилась в кофейню, которой владела Анина мама. Это было наше любимое место для посиделок. Когда я приехала, девочки уже сидели за угловым столиком, что-то обсуждая. Заметив меня, обе выдали свои лучшие улыбки и в два голоса спросили: – Чем провинился Яр? – Таскает с работы всякую гадость, а я ревную, между прочим! – буркнула я. – Что он таскает с работы? Пыль, грязь и плохое настроение? – с улыбкой уточнила Аня. – Нет. Розовое кружево цвета «вырвиглаз» нулевого размера! И запах духов на своей одежде! – Во дает! Он что – думает, что родился котом, и у него девять жизней? – Аня сжала руки в кулаки. – Не знаю, что он думает, но меня пытается убедить, что это не улика, а вещдок. Подкинули, говорит! – Может, и правда подкинули? – Влада робко попыталась защитить Яра. – Может, – согласилась я со вздохом, – но мне нужны доказательства. – Так давайте сами все выясним? – радостно предложила Аня. – Как? – мы с Владой одновременно развернулись к ней. Аня широко улыбнулась: – Понятия не имею! Но мы придумаем! – А что, если у него и правда есть любовница? – сказала я, старательно скрывая панику. – Тогда мы тебе нового мужа найдем! – секунду подумав, решила Влада. – Из ОМОНа! Или вот у Захара Аниного неженатые коллеги есть. Из родного отделения, между прочим! – Опять защитники правопорядка? – скривилась я. Еще немного подумав, Влада выдала новую идею: – Адвоката можно. Будет, что дома обсудить. А вообще, я уверена, что Яр говорит правду. – Тогда тем более нужно найти того, кто ему лифчик подбросил, – подхватила Аня. – У меня ни одной идеи нет, как это можно сделать... – Предлагаю съесть пирожное и выпить кофе с карамелью, – воодушевленно сказала Влада. – А что? Сладкое очень хорошо влияет на работу мозга! Я недавно статью об этом писала! – Поддерживаю! Я подняла руку, обернулась и вежливо позвала официанта. – Хорошо. Если отталкиваться от того, что Яра подставили, то нужно выяснить, а кто, собственно, такой бессмертный, – взмахнув вилкой в воздухе, рассудительно сказала Аня. – Женщина, – ответила я, немного подумав. – Мужчинам проще морду недругу набить. Говорю как счастливая обладательница четырех братьев. – Значит, это либо кто-то из бывших… – … либо нынешних, – вздохнула я. – Отставить панику! – оптимистично проговорила Аня. – Нужно вспомнить, кто желает вам развода. С кем встречался Яр, когда вы только познакомились? – Мне было некогда следить за его подружками, – возмутилась я, – сначала я его избегала, потом пыталась избавиться от ухаживаний, а потом училась на последнем курсе! – Да, мы помним, – подруги дружно хмыкнули. – Давай спросим у его друзей. – А они сразу как давай нам все рассказывать! – И что нам тогда делать? – не выдержала Влада. – Еще пирожных заказать, – буркнула я и заметила, что мои подруги как-то подозрительно напряглись, а посетители оживились. Резко развернулась к двери и громко засопела, увидев на пороге двоих из ларца, которые по нелепой случайности были еще и моими старшими братьями. Марк и Мирон хищно переглянулись и двинули к нашему столику. – Привет, девчонки! – радостно поприветствовал всех Марк, отодвигая стул от соседнего стола и устраиваясь за нашим. – Как дела? – Мирон повторил действия своего близнеца и сел с другой стороны. – Очень добрый день, – широко улыбнулась Аня, забирая у Мирона свою тарелку с пирожным. – Фаня, ты как? – осведомился Марк, который тоже положил глаз на Анино пирожное и плотоядно облизнулся. – Как в сказке! – пропела я. – Вы что тут забыли? – прошипела, грозно глядя на обоих братьев по очереди. – Шли мимо, – с самым честным видом соврал Марк. – И зашли, – подтвердил Мирон, который уже успел получить по загребущей руке от Ани и наткнуться на испепеляющий взгляд Влады, когда потянулся за вишенкой на ее пирожном. – В следующий раз, когда будете идти мимо – идите! – Мы не можем оставить сестру одну в такой тяжелый для нее период, – назидательно произнес Марк. – Кстати, Шведову мы сообщили, что ты возврату и обмену не подлежишь. Сам женился – сам виноват! Правильно я говорю, Мирон? – Поддерживаю тебя, о, мое отражение! – засмеялся Мирон, которого не отпускала идея стырить у Ани пирожное. Я резко поднялась, отодвинув стул с громким звуком, и собралась к бару, чтобы заказать братцам пирожные, но как-то неудачно повернулась, запуталась в собственных ногах и стала заваливаться на пол. Мирон успел подхватить меня со спины, Марк схватил за локоть, и оба помогли принять устойчивое положение. – Целая? – уточнил Мирон уже серьезнее. – Не битая, не крашеная, – тут же ответил ему второй из ларца, и я не выдержала. Наступила Мирону на ногу, а Марка схватила за ухо и зло прошептала: – Если вы не угомонитесь, то я позвоню вашему Аленькому цветочку и расскажу, что вас двое, на свидание к ней вы ходите по очереди и даже научу вас различать! – Поняли, осознали, больше не будем! – в два голоса пообещали братцы, впечатлившись угрозой. – А ты откуда о ней знаешь? – поинтересовался Марк. Смерив его уничтожающим взглядом, я потопала к барной стойке. Попросила у бариста еще пирожных, кофе и с чувством выполненного долга вернулась обратно за столик. Села на свое место, заметив, что братцы притихли. Удовлетворенно кивнув самой себе, с удовольствием отправила в рот еще кусочек пирожного. И тут вспомнила: – Я совсем забыла рассказать! Влада, сегодня мне звонил твой отец! – Зачем? – подруга округлила глаза, забыв донести стакан до рта. – Сказал, чтобы завтра я выходила к нему на работу! – Да ну?! Поздравляю! – просияв от радости, Влада поднялась и заключила меня в объятия. – Обалдеть! Это очень круто! – Потрясающая новость! – согласилась с ней Аня. – Фаня, мы тобой гордимся! – совершенно серьезно сказал Мирон. – Дай обниму, что ли! – Не надо, гордись на расстоянии, – выставила я ладони перед собой. Но братец меня не послушал. Крепко обняв, поцеловал в макушку и взъерошил волосы. – Моя очередь! Марк проделал те же манипуляции, после которых нужно было долго и тщательно расчесываться. Мирон же решил переключить внимание на моих подруг: – Девочки, рассказывайте, как ваши успехи! Кстати, Влада, ты еще не рассталась со своим Макаром? – Тебе зачем эта информация? – спокойно поинтересовалась подруга. – Я бы за тобой приударил, – Мирон никогда скромностью не страдал. – Пошли на свидание, а? – А пошли, – согласилась Влада, – только на разные. Я к своему парню, а ты… Тоже куда-нибудь сходи. – Злюка, – фыркнул Мирон, но тут же отвлекся на официантку, которая принесла кофе с пирожными. – Двое из ларца, – обратилась я к братьям, – а что, в городе с преступностью покончили? Всех бандитов поймали? Никто закон не нарушает? Поэтому вы вот так в рабочее время занимаетесь праздным ничегонеделанием? – Нарушают, Фаня! Достали уже нарушители эти! – Мирон сокрушенно покачал головой. – Мы к бабушке зашли, а тебя там нет. Продуктов тебе привезли, – уже серьезно сказал Марк. – Спасибо, – от души поблагодарила я. – Пожалуйста! – Марк великодушно махнул рукой и выдал свою самую очаровательную улыбку, при этом поглядывая на Аню. Подруги у меня были очень привлекательные, но обе крепко и счастливо состояли в отношениях. Поэтому взгляды братьев в первые месяцы после знакомства с ними воспринимали с юмором. А со временем совсем перестали обращать на них внимание. У меня в кармане завибрировал мобильный. Пришло сообщение от Яра: «Ты дома? Я сейчас приеду!» «Я сама приеду к тебе через полчаса!» – отправила ответ, старательно пряча реакцию собственного тела. «К нам!» – пришло тут же гневное восклицание от любимого супруга, и я снова спрятала телефон. Рука дрогнула, а сердце забилось в висках. Я сделала глоток кофе и постаралась взять себя в руки. Мы с подругами так и не придумали, что мне делать. Себя я всегда считала решительной, но в этой ситуации растерялась, не зная, как реагировать. Настроение стремительно падало, пока я молча смотрела в окно и никак не могла заставить себя выйти, сесть в машину и поехать к нему. К нам. Глава 4 – Стеша, все в порядке? – обеспокоенно поинтересовалась Аня. – Конечно! Но мне пора. Я на связи! – Мы тоже, – в два голоса ответили подруги, и я медленно поднялась. – Фаня, а ты куда? – подозрительно спросил Мирон. – На кудыкину гору. Надо мне! – отмахнулась я. – Ну а мы тогда еще посидим, да, девочки? – Марк не растерялся. – Нам тоже пора, – елейно улыбнувшись двоим из ларца, сообщили мои подруги и дружно встали из-за стола. Тепло попрощавшись с ними, я села в машину, завела мотор и решила временно ни о чем не думать. Потому что смысла в этом не было. Проблемы нужно решать по мере их поступления. Сейчас моей главной заботой было отсутствие одежды и учебников, на ней я и решила сконцентрироваться, еще не подозревая, насколько коварным типом очень привлекательной наружности оказался мой муж. Припарковавшись во дворе у дома Шведова, решительно потопала в нужном направлении. Игнорируя трясущиеся поджилки, с каменным лицом вошла в подъезд, потом в лифт, дождалась, пока он поднимет меня на нужный этаж, и, ни секунды не мешкая, нажала на дверной звонок. Ярослав открыл сразу же, словно стоял за дверью, ожидая моего прихода. Я гулко сглотнула, потому что одеться после душа мой муж «забыл». На нем были только черные боксеры, а махровое полотенце висело на плечах. Капли воды блестели на загорелой коже и стекали на лицо с мокрых волос, а нахальные голубые глаза скользили по моему телу. Ярослав дерзко усмехнулся и шире распахнул дверь, молчаливо приглашая меня. Я юркнула внутрь, стараясь смотреть куда угодно, только не на мужа, однако глаза сами возвращались к его фигуре, заставляя сердце нервно трепетать в груди. – Как дела? – чуть хрипло уточнил он, нарочито лениво вытирая волосы полотенцем. Литые мышцы перекатывались под его кожей, а кто-то неведомый, но такой же нахальный, как Яр, украл весь мой словарный запас, оставив в копилке только невнятные междометия. Шведов мою реакцию считал в одну секунду и сделал шаг ко мне, но я решительно выставила ладони перед собой и выпалила: – Вещи и учебники! Я тороплюсь! – Что, даже чаю не попьешь? – он вопросительно изогнул одну бровь, продолжая ласкать мое тело взглядом. – С твоим любимым печеньем. – Я на диете, – отговорилась я, краснея. Казалось, еще немного – и задымлюсь от горячей волны, прокатившейся по телу от его обжигающего взгляда, а потом растекусь лужицей прямо на пороге гостиной. Ярослав кивнул и иронично хмыкнул, пока я пыталась сообразить, в какую сторону мне идти. Мозг отказывался адекватно работать. Тяжело дыша, я продолжала рассматривать Шведова. – Стеша, ты хорошо подумала? – голосом змея-искусителя проговорил он. – Нет, но мне нужно идти! Мою голову вдруг посетила мысль, а убрали ли братцы продукты в холодильник. Зная двоих из ларца – вряд ли. Скорее всего, просто оставили все пакеты в прихожей и с чувством выполненного долга отправились лопать пирожные. А значит, интеллигенция, которая имела нездоровую тягу к полиэтилену, вволю навеселится. – Куда? – нарочито равнодушно спросил Яр. – Ты временно лишился права задавать такие вопросы. – Да ну? – бровь Шведова поползла вверх. Я вдруг подумала, что он ревнует и злорадно хмыкнула. Не одной мне страдать от ревности и неизвестности! И, развернувшись на пятках, потопала в нашу комнату, кожей ощущая присутствие дражайшего супруга за спиной. – Уверена, что сможешь жить одна? – продолжал Ярослав, когда я начала задумчиво перебирать в шкафу свой многочисленный гардероб. – Кто тебе сказал, что одна? – изумилась я, имея в виду интеллигентную пушистость. Но, кажется, Яр о коте и не вспомнил, потому что напряженно спросил: – А с кем? – Я не обязана отчитываться! – доставая белый брючный костюм, отмахнулась я. – Стефания, если я что-то узнаю… – прорычал Ярослав. – Не волнуйся, не узнаешь, – ляпнула в ответ, не задумываясь. Шведов явно воспринял мою реплику по-своему и зло выдохнул, буравя меня взглядом. – Ты понимаешь, что сейчас никуда не уйдешь? – уточнил супруг, сузив глаза. – О, прости! Я забыла, что у нас новые правила. Чтобы выйти из дома, нужно собрать разрешения в трех экземплярах, заверенные нотариусом строго в понедельник в полную Луну! А перед этим, видимо, принести в жертву единорога на перекрестке трех дорог в дождливую полночь! Яр, я не буду спрашивать, когда и куда мне ходить! – взвилась я. Пусть сначала докажет отсутствие у меня рогов на голове! Вдруг там уже такие образовались, что олени в лесу нервно завидуют в сторонке! – У тебя появился новый воздыхатель? – продолжал гнуть свое Ярослав, не обращая внимания на мою последнюю реплику. Он явно припомнил случай годовой давности, когда таковых было целых два, не считая самого Шведова. – А у тебя появилось свободное время? – тут же отбила я. – Раньше тебя в это время суток дома застать было невозможно! – Я взял отпуск, – глядя мне прямо в глаза, сообщил Шведов. – Да? Ну тогда хорошего отдыха, – от души пожелала я, жалобно глядя на рабочий стол, на котором лежали мои учебники. Для того, чтобы забрать их, мне пришлось бы обойти Ярослава, но он загородил путь собой, явно желая продолжить диалог. – Стефания, я задал тебе вопрос, – строго напомнил Шведов. – Задам встречный… – начала я, но Яр договорить не дал. Накрыв большим пальцем мои губы, он страдальчески скривился. Я схватила его за запястье, откинула руку в сторону и выпалила: – Будут новости – звони! А пока мне некогда болтать, у меня дел полно! – Каких дел? Ты уже закончила университет! – Лицензия, работа… Не один ты совершаешь трудовые подвиги. – Какая работа? – заинтересовался Яр. Я отвернулась на мгновение, но решила, что проще сказать правду. – У Макеева в адвокатской фирме. – Там, где ты практиковалась в прошлом году? – Яр начал заводиться. – А напомни-ка, Глеб все еще там работает? – Откуда мне знать? – я отвела глаза. – Не слежу, знаешь ли, за карьерой своего бывшего руководителя практики. Откровенно говоря, о Глебе и его прошлогодних матримониальных планах не только в отношении меня, но и Влады, я напрочь забыла! Мы с подругой от души повеселились тогда, избавляя Глеба Сергеича от грез, связанных с женитьбой на одной из нас. Он даже вполне себе мирно подписал нам обеим практику. Но вот забыл ли свой позор – оставалось тайной. Что ж, поживем – увидим. Отказываться от престижной работы только потому, что у кого-то слишком тонкая душевная организация, я не собиралась! – Стефания, если увижу тебя рядом с ним… – начал Ярослав. – Не смотри! И дай уже мне собраться! Я снова отвернулась, нашла в огромном шкафу старую сумку и аккуратно сложила в нее несколько своих костюмов. Нервно застегнув замок под горящим взглядом Ярослава, схватила сумку и попыталась мужа обойти. Он сделал шаг в сторону, насмешливо улыбнувшись, и продолжил с неудовольствием наблюдать, как я складываю учебники в большой рюкзак. Громко сопя, я, наконец, засунула в рюкзак последний учебник, развернулась к Шведову, со злостью сдув с лица прядь волос, и неожиданно увидела, что любимый муж надевает джинсы. Затем он легким, почти небрежным движением натянул футболку и повернулся ко мне. – Куда-то собираешься? – я старалась, чтобы голос звучал равнодушно, но нотки ревности все равно умудрились проскользнуть. Ярослав знал меня как свои пять пальцев! Поэтому победно улыбнулся и уверенно сказал: – Раз гора не идет к Магомеду – Магомед не гордый, он сам переедет к жене! – Нет! – возмутилась я. – Да! – безапелляционно парировал Ярослав, подхватывая мою спортивную сумку. – Это не обсуждается, – добавил он, отбирая еще и рюкзак с учебниками. Легкой походкой дошел до дверей и произнес, обернувшись через плечо: – Ты идешь или тут останемся? Я никак не могла избавиться от культурного шока. Молча хлопала глазами и не находила слов, чтобы достойно ответить. – Стеша… – с усмешкой позвал Ярослав. – Ладно, пошли! Решительно сделав шаг вперед, я задрала подбородок на нужную высоту, обошла Шведова и первой вышла в прихожую. Натянула обувь, дождалась, пока Ярослав сделает то же самое, и молча покинула его жилище. – Стой! – потребовал Яр. – Меня подожди. – Что ты задумал? – прошипела я. – Моя жена хочет пожить у бабушки. Стеша, разве я хоть когда-нибудь мог тебе отказать? – он выдал свою лучшую улыбку. Легко подхватил одной рукой мою сумку и рюкзак, а другой приобнял меня за талию и повел к лифту. – Ты не будешь жить там со мной! – выпалила я, упираясь ногами перед входом в лифт. – Кто мне помешает? Твой новый поклонник? – Ярослав не отпускал идею выяснить у меня наличие «поклонника». Но я не собиралась облегчать ему жизнь и признаваться, что все еще настолько сильно любила супруга, что других мужчин категорически не воспринимала. И отвечать посчитала ниже своего достоинства. Молча выдохнув, вошла в лифт. Ярослав встал рядом со мной и попытался снова обнять за талию, но я нервно откинула его руку, стараясь смотреть строго перед собой. В этот момент на мой мобильный пришло сообщение. Я достала телефон, повернулась к Ярославу так, чтобы он не видел, кто автор письма, и сняла телефон с блокировки. Писала Аня: «Мы совсем забыли о деле. Важном, расследовательном!» Я хмыкнула и настрочила ответ: «Вы где?» «Скоро будем у Влады. Ждем тебя!» «Буду!» Нажала «отправить» и подняла взгляд на взбешенного Ярослава. – Это Аня! – пробурчала я, ибо нарываться на открытый конфликт не было ни сил, ни желания. – Классно! – с сарказмом заметил он. – Что опять? Где царит несправедливость, которую вы обязаны исправить? Давно вас в участок не забирали? Рассказывать Шведову правду было категорически нельзя. При упоминании в одном предложении имени «Аня» и слова «расследование» у Ярослава мгновенно начинали дергаться оба глаза, а из уст так и норовил вырваться нервный смешок вместе с заковыристым матом. – Давно, – согласилась я. – Надо исправить, да? – ядовито поинтересовался Шведов. – И после этого ты будешь мне говорить, что собираешься жить одна? Если даже забыть об убедительных доводах твоих братьев типа «хана коту и бабушкиной квартире», то остается ваша с подружками нездоровая страсть искать неприятности на свои нижние девяносто! Вспомним ваш прошлый «залет»? – Какой именно? – осведомилась я. Яр страдальчески застонал, дверь лифта распахнулась, и мы оба покинули кабинку. – Все, Стеша! – Аня предложила помочь в подготовке к экзамену, – соврала я, глазом не моргнув. – Не верю! – отрезал Яр, открывая передо мной подъездную дверь. – Твое право, – пожала я плечами. – Может, ты проведешь собственное расследование и выяснишь, наконец, обладательницу розового кружева? – Почти выяснил. – Ну? – с надеждой спросила я. – Кто она? – Потом расскажу и даже покажу, – Яр вздохнул. – Когда «потом»? – На днях. Завтра или послезавтра, в зависимости от того, когда смертник вернется в город. – Ты уверен? – я даже затаила дыхание. – Нет. Поэтому мне нужна пара дней, – уже спокойнее произнес Ярослав. Мы стояли у подъезда, глядя друг на друга. Шведов протянул руку, нежно погладил меня большим пальцем по щеке и прикрыл глаза. В этот момент я услышала трель его мобильного. Ярослав зло выругался сквозь зубы и достал телефон. Нахмурился, увидев, кто звонит, и отошел в сторону, чтобы ответить. Пробуждая во мне новые сомнения! Супруг говорил тихо, а его спина была напряжена. Я буквально кожей чувствовала, что он чем-то сильно озабочен. Что-то отрывисто произнеся на прощание, убрал мобильный в карман и повернулся ко мне. – Прости, Рыжик, отпуск временно прерывается. – Ничего нового, – ядовито проговорила я, – глупо было думать, что он у тебя будет. – Это очень важно! – Яр начал оправдываться. А я развернулась и пошла к своей машине. В два счета обогнав меня широким шагом, Шведов положил обе сумки на заднее сиденье. Потом обнял за плечи, заставляя смотреть ему в лицо: – Я буду занят пару часов. Потом приеду к тебе в бабушкину квартиру. И никаких расследований. Да, Стеша? – с нажимом произнес Ярослав. Я отвела глаза, чтобы не давать несбыточных обещаний, и неопределенно кивнула. – Умничка! – очень нежно прошептал Шведов, чмокнул меня в макушку и галантно открыл передо мной дверь автомобиля. Сев за руль, я завела мотор и, ни секунды не раздумывая, поехала к подругам. Потому что больше не собиралась ждать любимого супруга дома в гордом одиночестве. И точно знала, что один его обещанный час равен моим трем. А он сказал: «Пару часиков», что в переводе с языка Ярослава означало: «Раньше ночи не жди!» Поэтому я со спокойной совестью свернула в направлении дома Влады. Доехав без приключений, спустя пятнадцать минут уже парковалась у нее во дворе. Машины Макара, парня Влады, видно не было. Автомобиля Аниного жениха – майора Давыдова – тоже. Удовлетворенно кивнув, я потопала ко второму подъезду. – О, третья шаболда приехала, – прокомментировала мой приезд знакомая бабуля, соседка Влады. – Сейчас оргию устроят, точно говорю! Бабуля делилась мечтами со своими подругами, провожая меня недовольным взглядом. Когда я мило улыбнулась и вежливо поздоровалась, все три «одуванчика» брезгливо поджали губы. Мы с подружками вдоволь от них натерпелись. Особенно доставалось Владе. Та самая активистка жила в ее подъезде и периодически портила подруге настроение и нервировала и так нервные клетки Макара, который никогда не обладал ангельским терпением. Поднявшись по лестнице, я постучала в знакомую дверь. Влада открыла сразу и радушно пригласила меня внутрь. – А что это тут так по-спартански? – засмеялась я. – Там три бабушки в ожидании оргии, а у вас еще ничего не готово. Хоть бы пожарных вызвали! Влада скривилась так, словно у нее разом заныли все зубы. – Она сама на днях пожарных вызывала. Ей, видите ли, показалось, что из нашей квартиры газом пахнет. За пожарными еще и скорая приехала, на сифилис нас проверять. А потом она позвонила в полицию… Хорошо, что Захар был дома и разобрался с коллегами, – сквозь зубы рассказала Влада, щелкнув кнопкой чайника. Сидящая за столом Аня подтвердила сказанное кивком. – Бабуля эта уже и до нас с Захаром добралась! Недавно мне полчаса рассказывала, что живем мы во грехе, так как не венчаны. И гореть нам в геенне огненной… Такой жути нагнала! Вот фантазия у человека! – уважительно присвистнула она. – Ей просто скучно. Нужно болезной занятие найти по душе! – развеселилась я, усаживаясь за стол напротив Ани. – Как дела? – наливая чай в большую кружку, полюбопытствовала Влада. – Ты же к Яру ездила? – Да, но сейчас я не готова о нем говорить. Давайте лучше о деле. Девочки мгновенно посерьезнели. Устроившись за столом, Влада сообщила: – Это касается Семена. Я нахмурилась и напряглась. Сёма был бывшим однокурсником Влады и Ани и нашим общим другом. Мы с девочками его нежно любили и, конечно, не могли оставить в беде. – А что с Сёмой? – забеспокоилась я. – Знаешь, все очень странно, – ответила Влада. – Семен не хочет просить нашей помощи, но я-то вижу, что мы ему нужны. Началось все с мелких неприятностей. То машину поцарапают, то на заказ вызовут – а там никого. Ты же знаешь, что он в свободное время аниматором подрабатывает. А вчера ночью на него напали. Прямо возле подъезда. – Избили? – ахнула я. – Нет. Он сам побил нападавшего. Сёма же спортсмен, реакция сработала. Тот, кто нападал, в травматологии. И он написал на Сёму заявление в полицию. Об избиении. – Вот это наглость! – восхитилась я и горячо начала: – Нужно взять записи с дворовых камер, доказать, что это была самооборона и непременно писать встречное… – С этим мы разобрались, – успокоила меня Аня, – уже все сделали. Но ведь кто-то ему и до этого пакостил! – Нужно выяснить, кому это выгодно, – сказала я авторитетно. – С кем Сёма ругался? Может, кому-то дорогу перешел? – Поругаться с Сёмой – это нужен особый талант. Он ведь совершенно неконфликтный, – вздохнула Влада, и мы с Аней вынуждены были с ней согласиться. – А работа? Может, он статью написал провокационную? – Он писал про питомники, про волонтеров и про городские мероприятия. Там придраться не к чему, – возразила Влада. – Тогда остается девушка. С кем он встречался или встречается? – выдала я новую версию. – Да ни с кем. Три месяца назад расстался с Таней, и больше никого не было. Я бы знала, – Влада совсем сникла. Наш диалог неожиданно прервал стук в дверь. Мы с подругами переглянулись и дружно отправились в прихожую. Влада открыла дверь, и на пороге мы без удивления увидели местного участкового Антона Михайловича. Сотрудник охраны правопорядка выглядел злым и уставшим, а за его спиной стояла та самая баба Клава, злорадно ухмыляясь. Мы все трое дружно закатили глаза и так же дружно посмотрели на участкового. – Здравствуйте, Антон Михалыч, – Влада усмехнулась, – пришли в оргии поучаствовать? Проходите, будете почетным гостем. Участковый поперхнулся, удивившись неожиданному приглашению, но в квартиру вошел, захлопнув дверь перед любопытным носом бабы Клавы. Осмотрел нашу троицу критическим взглядом и страдальчески простонал: – Как вы мне надоели! – Ну мы тоже не в восторге от Вашего появления, – честно сказала Аня, – но ничего, молчим. Чай будете? – А буду! – решил Антон Михайлович. – Проходите, – махнула рукой Влада в сторону кухни. Участковый снял фуражку, закинул ее на вешалку и, с любопытством осматривая обстановку, прошел на кухню. Сев на свободное место, положил на стол кожаную, потертую временем папку и снова обвел нас взглядом, в котором читалась вся скорбь еврейского народа. – Я так понимаю – теперь ждем пожарных, – философски произнесла Влада. – Приедут тушить пожар страсти. – А потом скорую. Сифилис лечить, – Аня нервно поддержала ее. – Антон Михалыч, Вы бы уже бабушку в штат взяли, – посоветовала я, – вон с каким рвением трудится. Участковый поперхнулся повторно и с благодарностью принял из рук Влады чашку с чаем. Без тени стеснения положил себе в тарелку самый большой кусок торта и с тяжелым вздохом сделал первый глоток. – Горячий! – возмущенно воскликнул он. – Логично, – мы дружно кивнули. Участкового было жалко. Баба Клава, видимо, уже в печенках сидела у стража правопорядка и проела ему немалую плешь. – Я обязан составить протокол, – вздохнул Антон Михайлович. – Вызов был! Так положено! – Составляйте, – со всей широтой души согласились мы. Мне ужасно хотелось бы прочесть, что он там напишет про вызов и нелегальную оргию в отдельно взятой квартире. Наверняка этот шедевр будет достоин отдельной печати. Участковый увлеченно сочинял протокол, параллельно попивая чай и уничтожая запасы торта, когда пришел Макар. Он открыл дверь своим ключом, удивленно осмотрел нашу композицию «Три скучающих девицы и непрестанно жующий участковый, корпящий над формулировками» и страдальчески закатил глаза: – Что опять? – Оргия, – вздохнула Влада. – И снова без меня? – засмеялся Макар, подходя к своей второй половинке. Нежно поцеловал ее в макушку, кивнул нам с Аней и пошел наливать себе чай. Мы с подругами переглянулись, понимая, что продолжать разговор в присутствии Макара никак не сможем. – Подпишите, – велел Антон Михайлович, разворачивая к нам лист бумаги, – быстрее, я тороплюсь. Мы поставили свои подписи, и страж правопорядка, наконец, ретировался. – Ну мы тоже пойдем, – произнесла я, переглянувшись с Аней. Согласно кивнув, она спросила: – Как насчет завтра всем вместе пообедать в кофейне? – С удовольствием, – в два голоса согласились мы с Владой. Глава 5 В подъезде мы с Аней нос к носу снова столкнулись с участковым, который разговаривал с кем-то по телефону. При нашем появлении страж порядка сбросил вызов и вопросительно на нас глянул. И меня вдруг осенила идея: – Антон Михалыч, а что Вы бабулю за ложный вызов не оштрафуете? Она же террористка телефонная! – Штрафовал! – с истеричными нотками в голосе сообщил участковый. – Она, понимаешь ли, без повода вроде не вызывает. Газом вот недавно действительно пахло. Только из ее квартиры. Пожарные обязаны были отреагировать. И отреагировали. А скорую она вызывает себе – у бабы Клавы давление скачет и сердце больное. – Ну а Вы? – не удержалась я. – А я уже столько рапортов на нее написал! Знаете, кто у нее сын? Вот он и платит все штрафы. – Нормально! – присвистнула я. – А поговорить с матушкой? Этот старушечий беспредел нужно как-то остановить! И кто ее сын? – Сына зовут Кирилл Матвеев, – сдал Антон Михалыч, – я был у него. – И что? – заинтересованно спросили мы. – И ничего. По месту прописки мне дверь не открыли, – пробурчал участковый. – Ладно, диктуйте адрес. О том, что я буду говорить блудному сыночку, и зачем вообще мне все это нужно, я временно решила не думать и действовать по обстоятельствам. Бабушку нужно было как-то отвлечь от Влады с Макаром. Да и у Ани уже начинал подергиваться правый глаз от ее проделок. Поэтому я решительно протянула руку и потребовала: – Антон Михалыч, а одолжите удостоверение на пять минут, а? – Зачем? – подозрительно спросил участковый. – Так надо! И подыграйте мне! – решительно сказала я, забирая из его рук корочку. Мы вышли на улицу, где на лавке нас уже поджидала гроза всех «шаболд», именуемая в миру бабой Клавой. Приняв самый серьезный вид, я встала напротив. Справа от меня стоял участковый, а слева Аня. Ровно минуту мы хмуро рассматривали заметно притихшую бабу Клаву, которая нервно вертела головой явно в поисках подмоги. Но группа ее поддержки разбрелась, видимо, досматривать сериал, и бабуля предстала перед нами в гордом одиночестве. – Вы нам подходите! – серьезно произнесла я, почему-то вспомнив «Людей в черном». – Куда подхожу? – занервничала баба Клава. Я решила поскорее перейти к сути, чтобы не слишком сильно нервировать ее больное сердце. Достав удостоверение участкового, провела им перед носом бабули и заговорщицки спросила: – Вы патриот? Она нервно кивнула, явно не понимая, к чему я веду. Обернувшись к Ане и Антону Михалычу и обменявшись с ними многозначительными взглядами, я продолжила с самым серьезным видом нести самый отъявленный бред: – Мы – специальные агенты правительства нашей страны. И долго искали именно такую, как Вы! Мы долго присматривались и решили – Вы нам подходите! Думаю, редакторы каналов, которые дурят таким бабушкам головы, нервно позавидовали бы в сторонке, увидев это представление, потому что такую чушь даже они вряд ли могли придумать. Я же старалась убедить свою проснувшуюся совесть, что бабушку не обманываю, а просто направляю ее энергию в мирное русло. Меня с детства учили уважать старость. Но когда энтузиазм бабы Клавы мешает спокойно жить всем вокруг – нужно искать нестандартные подходы. – Куда подхожу? Зачем подхожу? Я никому не подхожу! – тут же открестилась бабуля. – Подходите, гражданка! Вы ведь не можете отказать правительству и Родине, если им так нужны? – произнесла я с нажимом и нахмурила брови. – Не можете! Поэтому с сегодняшнего дня Вы работаете на нас! А Родина Вас не забудет! После моей пламенной речи глаза Антона Михалыча встретились на переносице, а сам участковый так сжал губы, что они побелели. – Итак. С сегодняшнего дня Вы, Матвеева Клавдия, должны записывать все, что происходит во дворе! Абсолютно все! Где-то в этом районе засел иностранный шпион. И только Вы можете его найти. – Как шпион? – она приложила ладони к груди, ахнув от изумления. – А вот так. Коварный шпион! И только Вы сможете его обнаружить! Поэтому для Вас персональное партзадание – записывать в блокнот все, что считаете подозрительным! От руки. И раз в два месяца передавать данные Антону Михайловичу, как нашему самому лучшему сотруднику. А он разберется, что со всем этим делать! Антон Михалыч прикрыл глаза, однако я успела заметить, что правый задергался. Но пусть лучше так, чем прибегать на вызовы по несколько раз в день! – И вот еще что! Чтобы нас с Вами не рассекретили, ни в коем случае нельзя звонить участковому! И пожарным! Только в случае реального возгорания! Если желание будет нестерпимым – срочно попейте чай с медом и ромашкой! Его правительство предоставляет бесплатно для своих агентов. Участковый тихонько взвыл, поняв, что ему еще и в аптеку придется бежать за медом с ромашкой, но мужественно промолчал. Аня, закусив кулак, повернулась к нам спиной, а я продолжила ломать комедию: – Вы поняли инструкции? – Поняла! – важно согласилась баба Клава, поправляя узел платка под подбородком. – А не врете ли вы, девоньки? – Такими вещами не шутят! – патетично ответила я. – Антон Михайлович сам будет забирать данные, звонить и торопить его не нужно. Помните про чай! И… удачи! Я пожала растерявшейся бабе Клаве руку и развернулась к своим спутникам: – За работу, господа! Наша служба и опасна, и трудна! Участковый выдохнул и побрел за мной, а Аня, приняв самый невозмутимый вид, потопала в соседний подъезд. Недавно она переехала к своему уже жениху майору Давыдову и жила через стенку от Влады, только в другом подъезде. – Ну ты выдала... – покачал головой Антон Михалыч, когда мы свернули за угол. – Я такого бреда давно не слышал. – Просто всем хочется знать, что они кому-то нужны, даже если этот кто-то – Родина, – немного грустно произнесла я. – Купите ей мед и чай с ромашкой? – Накуплю на год вперед, – пообещал участковый и протянул руку. – Удостоверение отдашь? – Ой! – пискнула я, возвращая стражу порядка документ. – До свидания! – Пока, – подмигнул мне Антон Михалыч, и мы разошлись в разные стороны. Я приехала домой к бабушке, где голодная интеллигенция встретила меня протяжным «Мяууу…» и раскиданными по всему полу разорванными пакетами. Помянув добрым словом двоих из ларца, покормила кота, тяжело вздохнула и принялась за уборку, параллельно высказывая пушистости все, что думаю о его внезапном увлечении полиэтиленом. Когда с уборкой было покончено, а Ярослав все еще не явился и даже не удосужился написать сообщение (что, впрочем, было обычным делом), я разобрала свой рюкзак и села за учебу. Но мысли мои то и дело возвращались к супругу. К полуночи, злая и нервная, я уже не находила себе места от беспокойства. Наконец, раздался стук в дверь. Намеренно медленно я потопала к двери, приняв самый скучающий вид. Не глядя в глазок, распахнула ее настежь. И глаза мои от удивления округлились, потому что на пороге стоял не мой дражайший супруг, а странная девица, раскрашенная, как новогодняя елка. Высокая тощая блондинка с невероятно наглым взглядом, обведенным черным «смокиайс», тонким носом и ярко-красными напомаженными губами. Я и сама любила алый цвет на губах, но на этой дамочке он смотрелся вульгарно. Одета она была довольно стильно, что создавало когнитивный диссонанс между макияжем и образом девицы в целом. – Вы квартирой ошиблись, – сказала я. – Вас, наверное, сосед сверху вызвал. Этажом выше действительно жил молодой симпатичный парень, очередь из девиц к которому не уменьшалась, а прибавлялась с каждым днем. Как-то придя к бабуле, я наблюдала умилительную картину, когда две дамы не могли поделить моего соседа. Не вмешаться, конечно, не смогла, и в финале истории сосед заперся в своей квартире от двух разъяренных уже подружек. И думаю, что затаил обиду на меня, как на главную зачинщицу расправы над ловеласом. – Я к тебе, – нагло заявила девица, входя в квартиру. – С какой целью? – нахмурилась я, автоматически делая шаг назад и смотря на девицу снизу вверх. Кто-то свыше и так наградил девицу гренадерским ростом, но она не брезговала высокими каблуками. – Поговорить, – оглядев меня с головы до ног, ответила незнакомка. Пришла крамольная мысль, что это очередной консультант какой-нибудь косметической компании оборзел вкрай, но девица выглядела дорого и слишком уж нагло. – Говори, – процедила я, скрещивая руки на груди. – Я пришла поговорить о Ярославе! – объявила девица. Мне с трудом удалось подобрать челюсть с пола и угомонить почему-то резко зашедшееся в груди сердце. Я решила уточнить: – И что с Ярославом? – Ничего. Дай ему развод, – напрочь обескуражила меня блондинка. – С какой стати? – прошипела я, начиная закипать. – С такой, что он – мой! – И когда ты умудрилась себе его присвоить? И с какой целью пришла ко мне? Благословения просить? – Стефа, – мерзко коверкая мое имя, сказала блондинка, – мы с Ярославом любовники! Уже давно. Но из-за того, что ты – дочь генерального прокурора, Ярик боится с тобой развестись. Я наклонила голову, соображая. «Боится» и «Ярослав»? Мой муж когда-то не испугался влезть в квартиру генерального прокурора, к слову, на пятом этаже, а тут боится? – … и я требую, чтобы ты оставила его в покое! Первые слова блондинки я пропустила мимо ушей, но такое требование спустить не могла. – Да требуй, конечно, – произнесла ровным голосом, хотя внутри все клокотало от злости. И если он действительно изменил мне с ней, то причину развода я укажу как «Дурной вкус в выборе любовницы!» – Стефания, вижу, что ты мне не веришь. Но я не вру, – сменила тон блондинка, – и могу это доказать. – Очень интересная практика! – возмутилась я. – Прийти к жене своего любовника, чтобы что-то ей доказать! – У него родинка на пояснице, – произнесла девица. И вдруг до меня долетел аромат ее парфюма... Очень знакомый аромат, от которого глаза мгновенно застило красной пеленой. Блондинка же, не замечая, что над ее головой сгущаются тучи, еще и мобильный достала, демонстрируя мне переписку с Яром, которая состояла из двух предложений. Девица интересовалась, как скоро он приедет, Яр же коротко ответил: «Скоро». Дату я не рассмотрела. – Знаешь, что, а забирай! – выпалила я в конце концов. – Безвозмездно. То есть даром! Можешь не благодарить! – Надеюсь, ты не пойдешь жаловаться отцу… – Еще раз повторяю: надейся! И иди уже к своему герою-любовнику в погонах. Он там, наверное, дико скучает! – Молодец, правильное решение! Посмотри, какая ты несуразная. Еще и рыжая! Это стало последней каплей... Судорожно рыская взглядом по сторонам, я впервые в жизни порадовалась собственной расхлябанности. У двери в ванную стояло ведро с водой, которой я мыла пол... Сделав несколько шагов, схватила ведро и, не жалея недавнего ремонта, от души окатила блондинку грязной водой. Бабушка – мудрая женщина, она поймет. Коридор огласил визгливый крик, а я бодро подхватила обалдевшую блондинку под руку, вывела за порог, вручила ей пустое ведро и с громким стуком захлопнула дверь. Тут же из-за нее полетели проклятия в мой адрес. Я зажмурилась, прислонившись к стене спиной и пытаясь погасить огонь, который горел в груди. Глаза жгли злые слезы. Гад! Надо же! А с какими честными глазами убеждал меня, что измены не было! И ведь я почти поверила! Мне казалось, что еще немного – и я буквально вспыхну и рассыплюсь пеплом от переполняемых эмоций. Поэтому, ни секунды больше не думая, оделась в первое, что попалось под руку, схватила ключи и выскочила на улицу. Во дворе горели фонари, а возле подъезда валялась бабулино ведро. Блондинки же и след простыл. Я подняла голову к небу, вытерла слезы и бездумно побрела, куда глаза глядят, еще не зная, что ночь мне предстояла крайне насыщенная… Глава 6 Ярослав Я решительно подошел к майору, который отвечал за операцию. Леха курил в уголке кухни, скрипя зубами от злости. – И что это было? – спросил его. – Лех, мы СОБР, а не мальчики для твоих развлечений. – Яр, да я сам ни хрена не понимаю... – растерянно развел Леха руками. – Ведь явно было, что тут притон, где наркоту хранят. У меня столько записей, свидетелей... разрешение от прокурора… – Может, твои придурки пищевой мак за наркоту приняли? – хмыкнул я, взглядом указывая на пачку мака, стоящую на полке. – Я разберусь! – решительно пообещал Леха. – Прости, мужик, что из отпуска выдернул. – Ты не только меня из отпуска выдернул, ты еще и пацанов моих дернул просто так! – возмутился я, хотя прекрасно понимал, что работа у нас такая. Глянул на часы – половина пятого утра. Даже думать не хотел, что там себе придумала моя жена, имея неуемную фантазию и бесячий талант попадать во все возможные передряги. Очень хотелось надеяться, что она просто обиделась и легла спать, но зная Стефанию… А если еще и подружки в гости нагрянули, то все – туши свет, бросай гранату, рой окоп и спасайся, кто может! И сейчас я печенкой чувствовал, что моя жена в компании еще двух всадниц Апокалипсиса, как мы в шутку их называли, задумала влезть в очередную историю. Боже, дай мне терпения! Мне позвонили с работы, когда я планировал ехать с ней. Что бы кто ни говорил, свою жену я любил. Нет, не любил. Боготворил! Как только в первый раз увидел тогда в клубе, сразу понял – моя. Сам не думал, что такое бывает... Но как-то так произошло, что без нее я себя уже не представлял. И, как любила говорить Аня, закон мирового свинства вмешался в самый неподходящий момент! Когда мне нужно было быть рядом с женой... Я же видел, что она хочет мне верить! Нужно было просто немного поднажать, и мир в семье был бы восстановлен! Но тут, блядь, вмешался Леха со своими наркоторговцами. Приказ подписан, операция назначена, а наш Крылов крыло сломал. Руку в двух местах! В аквапарке с горочки скатился, придурок... Я предложил уволить его нахрен из рядов СОБРа, чтоб конечности берег в следующий раз, и мозгов ему выдать вместо премии. Операция была в самом разгаре. Действуя четко по инструкции, мы ворвались в квартиру, до смерти напугав парочку, которая до нашего появления мирно занималась сексом! И никаких наркотиков, кроме долбаного мака, там не обнаружили! Леха рычал на всех, а я готов был пристрелить Леху. Потому что у парочки секс был, а на меня жена обиделась. Весь отряд потом долго ржал, когда оказалась, что мужик женат. И жена его мирно спит дома, пока он кувыркается с любовницей. Ну хоть одно хорошее дело сделали – закодировали мужика от измен на всю жизнь. Когда вылечит аристократическое косоглазие и заикание – станет образцовым мужем! – Мы поехали, – отчеканил я, пожимая Лехе руку. Махнул своим пацанам на выход, и мы покинули этот недопритон. До конторы доехали быстро, с ветерком. Водителю тоже хотелось домой и спать. А мне хотелось к жене. И плевать было, что раннее утро, и она совершенно точно в ярости! Я всегда кайфовал, когда приходил домой после работы, ложился в кровать и притягивал ее, сонную, к себе. Стеша как-то умудрялась меня успокаивать одним своим присутствием, а ее внутренний свет озарял все, даже когда она спала. Быстро переодевшись, достал мобильный. Пропущенный был только один – от Мирона, брата Стеши. Я выругался, уже понимая, что моя жена таки нашла приключение на свои нижние девяносто. Нажал на дозвон. Мирон взял трубку после первого же гудка. – Привет, Яр! – весело поприветствовал он. – Будешь должен! Ой, не могу... – заржал Мирон. – Приезжай в отделение, свою забирай! – Что опять? – возвел я очи горе. – Не поверишь – наша Фаня маньяка арестовала. В компании своих всадниц, Романа и трех проституток. Представь лицо нашего следака, когда они этого типа в отделение привезли, чулками связанного! Мирон снова заржал, пару раз хрюкнул от смеха и продолжил: – Полкан час орал без перерыва, что мы все уволены, а вместо нас он наберет в штат проституток. Или нас в них же переквалифицирует. – Какого маньяка? – уточнил я, холодея внутри. – Того, который рыжих… – Мирон запнулся, мгновенно посерьезнел и выдал: – Он у меня сейчас до суда не доживет! – Я сам! – рявкнул я, но Мирон уже отключился. Собрал вещи, крикнул коллеге, что отчет начальству будет писать Крылов, а иначе я ему клюв сломаю, и выскочил из здания. Сев в машину, дал по газам, нарушая все известные правила дорожного движения. Господи, а проституток она где взяла? И маньяк этот… Приказ от начальства был – панику не поднимать, в СМИ это никак не освещать. Псих каждую неделю убивал рыжую девушку. А моя звезда с подружками, конечно же, куда-то поперлась ночью… Твою мать! Я мог бы догадаться, что его притянет именно моя рыжая катастрофа, но она жила в противоположной части города от той, где находили тела убитых девушек. И в том районе ей вроде бы нечего было делать. Но, блядь... этих трех подружек с неотвратимостью локомотива словно магнитом тянуло туда, где раздавали приключения! В этот момент я понял, что сам близок к панике. Хваленое хладнокровие мне изменило, и руки позорно тряслись от страха за жену. Свернув к полицейскому участку, чуть не врезался в кайен Макара. Он резко вильнул влево и громко посигналил. Потом, видимо, рассмотрел мою машину, криво припарковался и вышел. Мы кивнули друг другу, быстро пожали руки и рванули в отделение. И лишь тогда меня отпустило, когда я увидел свою жену в кабинете следаков. Целую, невредимую, растрепанную и очень злую. Моя катастрофа сидела на скамейке в компании своих подружек, Ромы и трех девиц легкого поведения. Она посмотрела на меня и тут же отвела глаза. Да что происходит, мать вашу? Еще и подружки ее глянули на меня так, словно желали испепелить на месте. Даже Роман как-то странно покосился и неодобрительно покачал головой. – Стеша, ты в порядке? – спросил я настороженно. Моя рыжая беда не ответила, гордо отвернувшись. В кабинет вошли Серый и Зохан. Оба были в неистовстве. Но если Захар умел себя контролировать, то Серый начал рычать прямо с порога: – Все, Зохан, надо закрывать отделение к чертям собачьим! Распускаем нахрен весь штат. Город может спать спокойно – на защиту вышли три всадницы Апокалипсиса! Они уже даже небольшую и очень экстравагантную армию набрали! Вы что устроили? – рявкнул он, по очереди глядя на девчонок. Не то чтобы они испугались... Даже не удивились. Спокойно переглянувшись, лишь вздохнули в смиренном ожидании, когда минует гроза. Серый после каждого попадалова им разнос устраивал. И не то чтобы это как-то на них влияло... Зато мужик пар выпускал. – Он первым начал, – подала голос Аня. – Кто – он? – заинтересовался Ромашов, который являлся лучшим другом Захара и родным дядей Ани. – Маньяк! Мы просто шли по улице, а он как вылетит! Стешка свою сигнализацию включила, он немного контузился, Роман его добил, а мы с девочками связали… – Хорошая была сигнализация, громкая, – добавила моя жена. Серый нервно хохотнул, прикрыл оба дергающихся глаза, набрал в рот воздуха и заорал: – Вы зачем на улицу ночью поперлись?! – Мы гуляли, – спокойно сказала Аня, опуская глаза. – А маньяк как выскочил, как выпрыгнул – и полетели клочки по закоулочкам, да? – засмеялся Макар. Влада недовольно на него зыркнула, но промолчала. – Ладно, а вот с дамами легкого поведения вы где познакомились? – продолжал допрос Серый. – Там же, на улице, – Аня вздохнула. – Вы по какой улице гуляли?! Аня, если я только узнаю, что вы специально этого маньяка ловили… – пригрозил Серый. – Мы его поймали совершенно случайно, – заверила Стеша, глядя своими огромными зелеными глазищами. – А девочки поделились с нами своими запасами, потому что веревки ни у кого с собой не было. Захар наручники теперь от Ани прячет – и очень зря! Сегодня они бы нам очень пригодились. Может, выдадите нам парочку, а? В личное пользование. – Какими запасами? – обалдел Захар, собирая челюсть с пола и пытаясь вернуть глазам правильную анатомическую форму. – Чулками, – как для слабоумного пояснила моя Стеша. – Хорошие, кстати, крепкие. Где брала? – она повернулась к одной из девиц и вопросительно на нее посмотрела. Мы с мужиками переглянулись. Эта черта у всех трех девочек была, несомненно, положительной – они не умели унывать и долго грустить. Но ловить маньяков – это уже слишком даже для них. Местный следак взирал на всю компанию со священным ужасом. Ну да, это нам уже были привычны выходки наших вторых половинок, а вот его жизнь к такому не готовила. – Можно домой? – подала голос Влада. – Нам всем завтра на работу. – Идите, – с облегчением выдохнул следователь. Моя жена первой пошла к выходу. Я сделал шаг к ней. Стефания неожиданно достала из кармана крохотную визитку и ткнула ею мне в грудь, уставившись при этом в глаза пышущим злобой взглядом. Виноват, признаю, но не мог я позвонить! И тут я увидел завитки букв, набитых на визитке, и брови сами поползли вверх: – Это что, Стеша? – Визитка вон той блондинки, – указала она пальцем на одну из дам легкого поведения. – И на какой хрен она мне? – нахмурился я, передернув плечами от взгляда жрицы любви. – Вдруг тебе твоя блондинка надоест – будет альтернатива! – рявкнула моя жена и поторопилась на выход. – Какая блондинка? – не понял я. Рванул было за ней, но был остановлен Романом. И исключительно из мужской солидарности Рома выдал мне информацию... Оказывается к моей жене приходила моя любовница, которой в природе, вообще-то, не существовало… Глава 7 Я вышла на улицу и, вдохнув прохладный ночной воздух, с трудом удержала себя на ногах. События последних нескольких часов окончательно меня вымотали. Первая злость на Яра схлынула, и единственное, о чем я мечтала в этот момент – лечь спать. И была очень благодарна следователям за то, что не стали долго нас мучить. Естественно, мы не рассказали всю правду о том, как поймали маньяка и что этому предшествовало. Ведь у наших мужчин нервная система потому и названа нервной… И лучше бы они никогда не узнали, как все было на самом деле. – Спите, жители славного Багдада! В Багдаде все спокойно, город надежно защищен Фаней – грозой всех маньяков! – вдруг на всю улицу завопил Марк. Резко развернувшись и нахмурив брови, я с угрозой посмотрела на братца. Его точная копия заржала в сторонке, Аня с Владой хмуро переглянулись, а Марк продолжил ломать комедию: – Фаня, зачем тебе адвокатура, а? Пошли к нам в отделение! И вы, девчонки! Зачем вам эта журналистика? Нам тут скучно без вас! – Папе не говори только, – буркнула я. – А что мне за это будет? – деловито поинтересовался Марк. – Ничего. Именно ничего не будет! И Аленький цветочек ничего не узнает… – Мирон, надо с Алинкой расставаться. Срочно! Тогда у Фани не будет повода нас шантажировать! – Будет, – мстительно пообещала я. – Ладно. Где Яр? Езжайте уже домой. Может, проводить? – серьезно спросил Мирон, осматриваясь в поисках моего супруга, который по неизвестной мне причине задержался в полицейском участке. – Так это ты ему позвонил! – обличительно ткнула я пальцем в Мирона. – Нет. Я не звонил, это он сам! Братец возвел очи к небу и по-детски выставил ногу вперед, ковыряясь носком ботинка в земле. Выглядело это потешно, но от души поколотить его очень хотелось. – Влада! – просительно обратилась я к подруге. – Поехали, – она решительно взяла меня за руку и повела к своей машине. Аня отправилась с нами, предварительно что-то шепнув Захару. Мы сели в машину, Влада вжала газ в пол и резко сорвалась с места. Конкуренцию в умении водить мог составить подружке только Макар, ее парень, который спокойно ехал за нами. Окончательно обессиленные, мы с Аней дружно задремали на заднем сиденье. – Стеш, приехали, – потормошила меня Влада. Я сонно распахнула глаза, молча кивнула, чтобы не разбудить Аню, и тихонько выползла на улицу. Там уже стоял Макар. – До дома провожу, – объяснил он в ответ на мой вопросительный взгляд. – Спасибо, – выдавила я. Макар довел меня до квартиры и дождался, пока я закроюсь на все замки. Я успела только завести будильник. Как только голова коснулась подушки – провалилась в глубокий сон. К сожалению, недолгий. Мне казалось, что я только закрыла глаза, когда раздался раздражающий писк мобильного. Проклиная всех маньяков скопом и ночного в частности, я с трудом встала, напоминая себе свежеподнятого зомби, и с закрытыми глазами пошлепала в ванную. Умылась ледяной водой, но это не помогло. Глаза так и норовили снова закрыться, а руки дрожали. Решив, что мне нужна двойная порция крепкого кофе, потопала в кухню. Проходя через гостиную, мазнула взглядом по дивану и... Резко остановившись, я моргнула пару раз, чтобы избавиться от видения. Видение исчезать не желало. Наоборот, сладко потянулось и открыло глаза, машинально притягивая к себе спящую интеллигенцию. Кот, предатель, спал на диване, уютно пристроившись к Ярославу под крылышко. Сон как рукой сняло! Уперев руки в бока, я грозно спросила: – Ты что здесь делаешь? – Сплю, – томно промурлыкал Яр и снова сладко потянулся. – И как ты попал в бабушкину квартиру? – сузила я глаза. – Через окно, – очаровательно улыбнулся он. Я скрипнула зубами от злости, понимая, что с этого дня буду наглухо запирать все окна. Потому что интеллигенция постоянно в эти окна норовит выйти, а моему супругу не помешали войти ни второй этаж, ни узенькая щелочка приоткрытого окна! – Уходи немедленно! – потребовала я. – Вот как вошел, так и выходи! – Стеша, мы вчера договаривались, что я остаюсь здесь, – потирая сонные глаза, лениво протянул муж. Думала я в тот момент громко и матом. Но глянув на изображение бабули, висящее на стене, решила сдержать поток ругательств и даже поправила растрепавшиеся волосы. – Это ты сам с собой договорился, забыв спросить мое мнение. Ярослав, мне на работу нужно! – Я отвезу. – Я и сама в состоянии доехать! – ахнула я, в который раз поражаясь нахальству собственного мужа. – И создать на дороге аварийную ситуацию? Стефания, ты не спала всю ночь. Сейчас мы выпьем кофе, и я отвезу тебя на работу. Ну не гад ли?! – Иди пей кофе со своей блондинкой! А я подаю на развод! – отрезала я и развернулась. Успела сделать ровно два шага, как Ярослав схватил меня за локоть и, притянув к себе, резанул взглядом. Его брови сошлись у переносицы, а сам супруг, кажется, был в бешенстве. Он вдохнул побольше воздуха, прикрыл глаза и на удивление спокойно отчеканил: – Развода не будет. Разговор окончен! И утопал в ванную комнату, даже ни разу не оглянувшись! – Да чтоб тебя...! – топнула я ногой, закусив губу от досады. – Предатель! – прошипела коту и ушла в комнату одеваться. Находиться в одном помещении с Яром было тяжело. Кофе я могла и в офисе выпить. Быстро натянув на себя костюм, схватила сумочку и выскочила из квартиры за пару секунд до того, как Ярослав покинул ванную. Решила уйти по-английски, не прощаясь. Села в машину, завела мотор, отъехала на пару кварталов от дома и остановилась, чтобы окончательно привести себя в порядок. Замазав тональным кремом синяки под глазами, навела яркий макияж с акцентом на губы и собрала волосы в аккуратный пучок. Вздохнула, выгоняя из головы все посторонние мысли, и снова завела двигатель. Я всегда считала, что любимая работа – лучшее лекарство от душевных мук. Страдать и лить слезы в подушку считала пустым занятием, от которого могло стать только хуже. Поэтому надев на лицо свою лучшую улыбку, я припарковалась у офиса, вышла из машины, расправила плечи и решительно направилась совершать трудовые подвиги. В офисе практически ничего не изменилось, кроме огромного фикуса, красующегося теперь напротив входа, и моего статуса. Я шла по холлу, громко цокая каблуками и вежливо здороваясь со знакомыми. Подойдя к зеркальному лифту, вошла в кабину, посмотрела на свое отражение и неодобрительно покачала головой. Нет... Выражение лица срочно нужно было переодеть. Улыбка больше походила на оскал, глаза покраснели от стресса и недосыпа, а ремешок сумки я сжимала до побелевших костяшек. Я выдохнула и решила совсем не улыбаться, дабы не травмировать окружающих своим кислым видом. Звякнул колокольчик, лифт остановился, и я потопала в кабинет Анатолия Дмитриевича. Кивнув в знак приветствия его секретарше – милейшей Дарье Ивановне – аккуратно постучала в добротную дубовую дверь костяшками пальцев. – Войдите! – отозвался мой новый начальник. Дважды повторять мне было не нужно, и спустя секунду я стояла перед ним, улыбаясь во все тридцать два. – Доброе утро, Стефания, – приветствовал Анатолий Дмитриевич, – проходи, присаживайся. Как дела? Я села на посетительский стул и почти искренне ответила: – Все отлично. – Ну вот и хорошо. Сейчас тебе нужно сходить в отдел кадров, у тебя ведь изменилась фамилия с прошлого года, – шеф мягко улыбнулся и продолжил. – Пойдешь в помощницы Аллы Андреевны. – Правда? – обрадовалась я. Алла Андреевна была по-настоящему талантливым адвокатом и замечательным человеком, если не считать некоторой циничности и стервозности. Впрочем, в том году мы с ней легко нашли общий язык. У Аллы Андреевны действительно было чему поучиться. – Правда, – мягко подтвердил Анатолий Дмитриевич, – но есть нюанс. Алла в командировке, приедет через неделю. А пока… Речь шефа прервал стук в дверь. Я медленно обернулась, и улыбка мгновенно сползла с моего лица, когда Глеб сделал шаг в кабинет и прикрыл за собой дверь. – Доброе утро, Стефания! – очаровательно улыбнулся мой бывший куратор. Выдавила из себя ответную улыбку, очень надеясь на то, что Глеб Сергеевич не слишком злопамятный. – А пока ты поработаешь с Глебом, – закончил мысль Анатолий Дмитриевич. Я уже готова была взвыть от досады, но подумав несколько мгновений, решила, что неделю мы как-нибудь переживем. Наверное… – Пойдем, Стефания. Покажу тебе твой кабинет на эту неделю, – оскалился Глеб и так глянул на меня, что стало ясно – он все помнит и до сих пор негодует. Молча поднявшись, вопросительно посмотрела на Глеба. – Я отчет попозже занесу, – пообещал он шефу и мотнул мне головой на выход. Последовала за ним, снова сжимая ремешок сумки, только теперь от недовольства. Мы спустились на этаж ниже, прошли по длинному коридору вдоль ряда закрытых дверей и наконец остановились у одной из них. – Пока здесь поработаешь, – отпирая замок, сообщил Глеб. Распахнул дверь и галантно пропустил меня вперед. Я вспомнила, что в прошлом году этот кабинет занимала Влада, а через три двери от него восседал Глеб Сергеевич, совершая трудовые подвиги во имя адвокатуры. – Располагайся. Через полчаса придешь ко мне, у нас клиент. Важный! Так что, Стефания, давай без своих фокусов! – предупредил мой временный начальник и отбыл. С облегчением выдохнула, но не успела даже подойти к столу, как в проеме двери материализовалась голова Глеба, и он буднично произнес: – Я люблю черный кофе с ложкой сахара. Хотела было спросить, для чего мне нужна эта информация, но Глеб сам мстительно продолжил: – И каждое утро я хочу видеть кофе у себя на столе. – Это не входит в мои обязанности! – вспыхнула я. – Входит, если хочешь продвинуться по карьерной лестнице хоть немного. – Не знала, что для того, чтобы сделать карьеру, нужно уметь доставлять Вам кофе, Глеб Сергеевич! – произнесла ядовито. – Я думала, ценятся ум и образование, а не умение вовремя подавать кофе! – Стефания, думать буду я, а ты – молча выполнять распоряжения! Глеб пошире открыл дверь и встал на пороге, демонстрируя свое превосходство. – Ладно, – согласилась я и широко улыбнулась, – будет тебе кофе с утра… – Без фокусов, Стеша! – предупредил он строго. – Какие фокусы, Глеб, о чем ты? – я скромно наклонила голову вбок. – Тогда принеси мне кофе и готовься к встрече, – велел начальник и величественно удалился. Я скрипнула зубами, но решила, что в первый день стоит избегать конфликтов. Оставив сумку, потопала в крохотную кухню для сотрудников. Включила кофемашину, достала с полки кружку и сахар. Дождалась, пока чашка наполнится и поняла, что напрочь забыла, сколько ложек сахара класть Глебу. Вспомнив слова Влады о том, что сладкое улучшает работу мозга, решила не жадничать и от души бахнула три ложки с большой горкой. Размешала и потопала к кабинету Глеба Сергеевича. Вежливо постучала и аккуратно, чтобы не расплескать горячий напиток, вошла. На посетительском стуле уже сидел импозантный мужчина в годах. Брюнет с проседью на висках, классический костюм – по виду явно запредельно дорогой, идеально начищенные туфли и модная стрижка. Посетитель мазнул по мне взглядом и снова переключился на Глеба. Я тихо подошла к столу начальника, поставила чашку с кофе и тихонько присела напротив посетителя. – Виктор Максимович, познакомьтесь, это моя помощница Стефания, – представил меня Глеб. Посетитель не обратил на его слова никакого внимания. Он пожевал губами и заговорил. С каждым произнесенным словом его очарование испарялось как с белых яблонь дым. Но я могла только молча скрипеть зубами. – Я хочу, чтобы Вы помогли мне с разводом, – начал Виктор Максимович, – так, чтобы моей супруге не досталось ничего. – Сколько Вы прожили в браке? – спокойно уточнил Глеб. – Двадцать лет. У нас двое детей. И я хочу, чтобы дети остались со мной. Я начала медленно закипать, поэтому спрятала руки под стол и сжала кулаки. Во мне всегда горела жажда справедливости, и то, что говорил Виктор Максимович, никак не желало укладываться в моей голове. Прожить с женщиной двадцать лет – и при разводе оставить ни с чем! Это было выше моего понимания! Хотя, конечно, адвокатскую этику никто не отменял. Нас учили, что адвокат должен быть беспристрастен и холоден. Но у меня не получалось... Глеб же, равнодушно пожав плечами, продолжил задавать вопросы, что-то уточняя, пока я рассматривала нашего нового клиента уже совсем другими глазами. Мы проработали до обеда. Виктор Максимович подписал договор с агентством, пообещал предоставить все, что нужно и ушел с чувством полного удовлетворения. – Не сопи так, – хмыкнул Глеб, увидев, как я провожаю клиента гневным взглядом. – Это твоя работа – защищать и помогать. – Знаю, – пробурчала я. – Ну раз знаешь, то возьми документы у Аси и поезжай в суд. – Ладно, – покорно согласилась, желая проветриться. Ася выдала мне большую папку, пожелала удачи и продолжила пилить ногти. Я же решила, что не все так плохо. В суде я проторчала до конца рабочего дня и, вымотанная, поехала домой. Глава 8 Ярослав Выйдя из ванной комнаты, я успел лишь заметить, как за Стефанией закрылась дверь. Щелкнул замок, и послышался стук ее каблучков по лестнице. Сходил умыться… Сцепив зубы, громко, не стесняясь, выругался. Маркиз, который до этого спокойно вылизывался на пороге, громко мяукнул, словно поддакивая. Вечером Рома рассказал мне все обстоятельства визита блондинки к моей жене, но быстро сменил тему, когда я потребовал подробностей их ночной эпопеи с маньяком. Зуб даю – девочки нам не рассказали и половины правды. Решив, что потерял уже достаточно времени, я устало потер лицо рукой и пошел обуваться. Эту «любовницу» нужно было срочно найти. И я мог лишь обещать, что знакомство ей не понравится! Я не понимал, что за хрень творилась вокруг меня и моей жены, но был решительно настроен разобраться и наказать виновных. И, наконец, вернуть свою жену домой, потому что лазать к ней в окна мне надоело. Хотелось входить в собственную квартиру законным путем и лицезреть жену, занимающуюся… Да чем угодно! Главное, чтобы со мной и в нашем доме. Быстро собравшись, захлопнул дверь и вышел на улицу, на ходу набирая Захару. – Привет, – ответил он после первого же гудка. – Помощь нужна, ты на работе? – Приезжай, – отчеканил Зохан и отключился. Через двадцать минут я уже парковался у знакомого отдела полиции. Захар сидел в своем кабинете, сонно медитируя над листком бумаги. При моем появлении Давыдов оживился, поднялся с места и, крепко пожав мне руку, спросил: – Что случилось? – Записи с городских камер нужны. Поможешь? – Ты в следаки решил податься? – хмыкнул Захар. – Нет, – я слегка замялся, но продолжил: – Подставляют меня. – Чего? – Давыдов округлил глаза и запер дверь кабинета. – А подробнее? – Подробнее – кто-то очень хочет рассорить меня с женой, – прорычал я. – Сначала мне подкинули в карман лифчик, а вчера наши всадницы влипли потому, что к Стеше пришла моя любовница. – Любовница? – переспросил Захар. – Да. Которой нет! – Точно? Мало ли, по пьянке… Но встретившись со мной взглядом, Давыдов быстро добавил: – С какой камеры нужна запись? Назвав адрес, я устало опустился на стул. Последние дни меня буквально преследовали неудачи. И проблемы с женой была не единственной головной болью. Я впервые обманул Стефанию, когда сказал, что выяснил, кто подкинул мне лифчик. Думал, что представлю ей любого из коллег, тот подтвердит, что неудачно пошутил, и мы все забудем. Но левая блондинка – это было уже слишком! – Вспоминай всех блондинок, с которыми ты… проводил время, – нахмурился Захар. – Ты сам-то в состоянии вспомнить тех, кто был до Ани? – скептически поинтересовался я. – Часть точно вспомню, – хмыкнул Давыдов. – Пошли, это наш район, посмотрим записи. Мы спустились на первый этаж и прошли в дальнюю комнату, где стояли мониторы, на которые передавались записи с городских камер. – Здравия желаю! – подскочил молодой лейтенант, увидев нас. – Сиди, – махнул Захар. – Отмотай мне вот эту камеру на вчерашнюю полночь. – Не положено, товарищ майор… – начал лейтенант. – Нужно разрешение… – Мы никому не скажем. Быстро! – гаркнул Давыдов. Парень скривился, но дунул исполнять приказ, виновато уточнив: – Надо подождать. – Мы не торопимся! – ответил Захар и повернулся ко мне: – Есть мысли? – Об убийстве придурка без чувства юмора – полно, – прорычал я. – А кто он – ни одной. У Захара зазвонил мобильный, и он вышел в коридор. А я устало откинулся на спинку стула, пытаясь… Да, вспомнить всех блондинок. Получалось плохо, лица расплывались, а имена я никогда не запоминал. Ну, может, в редких случаях… Кроме одного – моей жены. Захар вернулся не один, а с Ромашовым. Серега протянул руку, я крепко ее пожал и посмотрел на друга: – Что выяснил? – Ничего. Маньяк молчит о своем задержании, но с удовольствием рассказывает, когда и как он убивал. – Самое хреновое для мужика – это удар по самолюбию. А этого шесть девах в женские чулки замотали, – нервно хмыкнул Давыдов. – Товарищ майор, вот то, что Вы просили, – прервал нас лейтенант. – Скопируй и пришли мне на почту, – приказал Захар, глянув на меня. Когда мы пришли в его кабинет, видео уже было у нас. Серега включил запись. На ней было видно, как в подъезд входит высокая тощая блондинка. Лица, конечно, разглядеть не удалось. – Никого не смущает, что она в полночь в темных очках по улице шастает? – присмотревшись, спросил Серый. – Всех смущает, – согласился я и попросил Захара: – Перемотай. Зохан нажал на перемотку, и уже спустя пять минут мы лицезрели, как злющая блондинка вылетает из подъезда вся мокрая, зло кидает в сторону пустое ведро и быстрым шагом уходит за угол дома. – Ну Стешка, молодец! – восхищенно пробормотал Серый. – Что за маскарад она устроила? – барабаня пальцами по компьютерной мышке, задумчиво пробормотал Захар. Я же в это время всматривался в монитор, где было видно, как моя жена выскочила из подъезда. Весь ее вид кричал о том, что ей плохо. Стеша обняла себя руками и посмотрела наверх, а потом побрела в сторону дороги. Сжав кулаки, я постарался забыть о том, что, вообще-то, абсолютно безопасен для женщин и детей. Не в этом случае, не в этом… – Нужно отследить, в какую сторону ушла блондинка, – сказал я, глянув на Захара, – узнать адрес и побеседовать. – Пошли, – согласился Давыдов, поднимаясь… Глава 9 По пути домой я пыталась вспомнить, есть ли в моем холодильнике что-то очень быстрого приготовления. Желательно, чтобы достать, сразу съесть и при этом не мыть посуду. Потому что благодаря Глебу и нашему новому клиенту – чтоб его любовница бросила! – я не успела даже выпить чашку кофе, не говоря уже о полноценном приеме пищи. Решив не мучиться, свернула на перекрестке к нашей с подругами любимой кофейне. Там меня точно накормят, напоят, обогреют и что-нибудь завернут с собой. Расшатанная последними событиями нервная система требовала сладкого и побольше. До сих пор перед глазами стояла блондинка, которая явилась ко мне под покровом ночи с требованием отдать ей Ярослава. Я скрипела зубами, злилась, но ничего поделать не могла. Припарковавшись у кофейни, заперла машину и медленно пошла ко входу. Над головой звякнул колокольчик, в нос ударил запах кофе, выпечки и корицы. Блаженно прикрыв глаза и наслаждаясь ароматом, я почувствовала, как желудок утробно заурчал, требуя еды немедленно. Осмотрелась и заметила за дальним столиком Владу в компании Макара и Тимура – его лучшего друга и одного из моих бывших ухажеров. Друзья тоже меня заметили, и Влада махнула рукой, приглашая присоединиться к ним. Не теряя времени, я подошла к баристе, сделала заказ и, расцеловавшись с Владой, устроилась за столиком. – Привет, – улыбка получилась не особо веселой. – Привет, Стеша! Как дела? – дружелюбно поздоровался Тимур. Его зеленые глаза смотрели с живым любопытством и явным мужским интересом, темные кудри на голове лежали в творческом беспорядке, а на пухлых губах играла приветливая улыбка. – Все отлично! – мне не хотелось вдаваться в подробности. – Разведка донесла, что вы маньяка ночью поймали, – продолжил Тим. Я покосилась на «разведку» в лице Макара, но тот и бровью не повел, продолжая спокойно пить кофе. – Арестовали и передали правоохранительным органам, – согласилась я. – Как дела у Ярослава? – Тимур не желал угомониться. – У Ярослава дела не очень. То лапы ломит, то хвост отваливается, то провалы в памяти случаются, – с досадой ляпнула я и тут же прикусила язык. Влада обеспокоенно на меня посмотрела, но ничего комментировать не стала. – О, как! – невероятно обрадовался Тимур. В этот момент я отвлеклась на официанта, который принес мой заказ, и напрочь забыла обо всем остальном. Рот наполнился слюной. В предвкушении я потирала ладони и только что не облизывалась. – Спасибо! Поблагодарила, взяла вилку и отправила первый кусочек пирожного в рот. И, блаженно зажмурившись, поняла, что жизнь налаживается. – Тебя что, не кормили сегодня? – спросила Влада. – Папа работой загрузил? – Хуже, – с полным ртом говорить было не очень удобно, поэтому я шустро дожевала и выдала: – Твой папа определил меня на неделю в помощницы к Глебу! У Влады округлились глаза, Макар сжал челюсти, а Тимур принялся с любопытством слушать мой эмоциональный монолог о Глебе и новом клиенте, который переплюнул в коварстве даже самого Глеба! – Нет, ты представляешь? Двадцать лет прожил с женой, настрогал двоих детей, а теперь уходит к молодой любовнице, а жену хочет оставить ни с чем! – горячилась я, размахивая ложечкой в воздухе и снова забыв о еде. – Мало того – он еще и детей у нее хочет отобрать! – Как зовут клиента? – подал голос Макар. – Виктор Максимович Датский, человек и депутат, – буркнула я. Макар хмыкнул и продолжил: – Стеша, ты помнишь об адвокатской этике? – А ты помнишь о справедливости? – не удержалась я, хотя не могла не признать, что он был прав. Однако была у меня одна мысль... Возможно, ее реализация позволила бы усидеть на двух стульях. Но для этого нужны были обе мои подруги и отсутствие Макара, Тимура и трех майоров. Мне вообще стало казаться, что в последнее время наши мужчины сговорились и упрямо не давали нам с Аней и Владой оставаться наедине. – Справедливости нет, Стеша, – пропел Макар. – Это мы еще посмотрим, – ответила я, быстро глянув на Владу. Подруга поняла меня без слов, но Макар заметил наши гляделки и нахмурился еще больше. – Лимит справедливости на этот месяц выполнен! – грозно произнес он. – Влада… – Что – Влада? Выполнен – значит, выполнен, – спокойно пожала плечами подруга и уткнулась носом в тарелку. Макар вздохнул, возведя очи горе, повернулся к Тимуру и страдальчески произнес: – Зато не скучно! Тим снова задержал взгляд на мне дольше, чем нужно, а когда я в упор посмотрела на него, широко и открыто улыбнулся. – Я сейчас, – подмигнув, он легко встал, обошел стол и решительно направился к выходу из кофейни. – Не возьмут тебя, Макар, в партизаны! – сокрушенно покачала я головой. – Всю ценную информацию выдал! – Возьмут. Потому что я ничего не говорил. У тебя на лице все написано, а я своему другу не враг, – спокойно возразил Макар. – А что, отличная идея! – вдруг поддержала Влада. – Может, и тебе любовника завести? – Да, конечно, пусть заводит. Мы ему сразу при появлении орден дадим. Так и напишем: «Почетному камикадзе района», – Макар хмыкнул. – Шведов как-то делился способами, как спрятать труп так, чтобы его не нашли. Так что земля пуховиком твоему гипотетическому любовнику. – Шведову, значит, можно, а мне нет? – вспыхнула я. – Я этого не говорил, – помахал Макар пальцем. – Ты подала на развод? – осторожно спросила Влада. Я отвернулась к окну, не в силах признать, что очень хотела, но почему-то не хватило духу. Когда была в суде, даже попросила нужный бланк, но в последний момент просто спрятала его в сумочку, где он, собственно, и лежал до сих пор. Опустив голову, нервно принялась доедать десерт. Мысли в голове скакали как бешеные блохи, но все крутились вокруг разводов. Моего и депутатского. – Поеду домой, – заявила я, проглотив последний кусочек, – ужасно хочу спать. – Проводить? – тут же вскинулась подруга. – Нет, сама доберусь. Расплатилась по счету и медленно вышла из кофейни. Подходя к своей машине, щелкнула брелком сигнализации и вдруг услышала знакомый голос: – Уже уходишь? Резко повернувшись, увидела Тимура, который стоял рядом, небрежно опираясь бедром на капот. – Да, день был трудный, – вежливо кивнула я. – Ладно. Увидимся, Стеша! – Тим шкодливо подмигнул и пошел обратно в кофейню. – Домой. Никуда не сворачивая! – прошептала я себе под нос, прежде чем завести мотор. Я медленно отъехала от кофейни, с головой погрузившись в собственные мысли. И уже была на полпути к дому, когда взгляд остановился на заднем сиденье, на котором неизвестно откуда вдруг появился букет цветов. Моих любимых – ромашек! Сложив два и два, нетрудно было догадаться, что цветы оставил Тимур. Он знал, что просто так я бы их от него не приняла. Но ведь не возвращаться же в кофейню, чтобы вернуть букет? Неодобрительно покачав головой, решила, что с Тимом нужно будет серьезно поговорить, однако от неожиданного проявления внимания на душе вдруг немного потеплело. Вспомнилось, что дражайший супруг дарил мне цветы всего один раз – на нашей свадьбе. Я сжала губы в плотную линию и приказала себе о Шведове больше не думать. Не думать! Совсем! И неважно, что сердце начинало биться о грудную клетку, словно хотело выскочить из груди, каждый раз, когда какая-то мелочь напоминала о нем! Все равно не думать и не вспоминать! Изменил – значит, так блондинке и надо! Припарковав машину на стоянке, достала с заднего сиденья цветы и медленно поплелась к дому. На город опускались сумерки. Закатное солнце било в глаза, и я сощурилась. Вдруг послышались знакомые голоса. Притормозила, прикрыв глаза ладонью, создавая импровизированный козырек, и словно наяву услышала звук падения собственной челюсти на асфальт... Под бабушкиными окнами, пошатываясь как одинокие березки на ветру, стояли два майора – Давыдов и Ромашов. Оба смотрели вверх, где третий майор – он же мой дражайший супруг – держа в зубах букет цветов, лез на дерево, чтобы снова войти в бабушкино окно! При этом все трое были пьяны. В зюзю, в дрова, в умат, в драбадан! – Шведов, сожми крепче букет – выпадет! – заплетающимся языком посоветовал Сережа. – Ты уверен, что ему сейчас нужен именно букет? – засомневался Захар. – Женщины любят эту… Как ее? Ну как… О, романтику! И супергероев. Романтишных! – Что это вы тут хулиганите? – пристала к ним соседка, высунувшаяся в окно первого этажа. – Я сейчас милицию вызову! – Спокойно, гражданка, милиция уже здесь. Не мешайте проведению спецоперации! – качнувшись на месте, заверил ее Захар, доставая из кармана удостоверение. – Это какой? – заинтересовалась она. – Важной. И секретной! – махнул рукой Захар. – Барышня, не мешайте следствию! «Барышня» недовольно сузила глаза и с громким звуком захлопнула створку. Я же, справившись с первым потрясением, тоже решила следствию не мешать. Спокойно прошла в подъезд и, поднявшись в квартиру, заперла за собой дверь. Скинув обувь, подошла к окну и отдернула штору. Глазам моим открылась умилительная картина... Шведов словно огромный кот полулежал на ветке, держа в зубах букет ромашек, идентичных тем, что был в моих руках, и пытался дотянуться до окна. В голову пришла крамольная мысль, что, возможно, где-то рядом ромашки продавали по акции и с большой скидкой, раз уж сегодня они были так популярны. Я открыла окно и с яростью уставилась на супруга. Ярослав же, заметив меня, расплылся в улыбке и сверкнул глазами. – И где Вы, сударь, изволили напиться? – поинтересовалась я. – Стеша… – умиленно произнес супруг, вытаскивая изо рта букет и протягивая мне, – это тебе. – Спасибо, – буркнула я, поспешив букет забрать. Побоялась, что любимый муж сверзится с приличной высоты. Там, конечно, кусты, которые смягчат падение, но супруга, несмотря ни на что, было жаль. – А это что? – нахмурился Яр, заметив, наконец, второй букет. – Где? – удивленно приподняла я брови. – В руке. Стеша, откуда цветы? – Ты подарил. Только что. От алкоголя в глазах двоится, да? – сочувственно спросила я. Вдруг за спиной раздался голос бабули: – А это у нас что такое? Ярослав икнул, и впервые в жизни я смогла лицезреть, как человек трезвеет на глазах. Резко обернувшись, увидела бабушку. Она стояла за моей спиной, с укором глядя на опешившего супруга. Сделав головокружительный кульбит, сердце ухнуло в пятки и тут же забилось в висках. – Стефания, что это? – вновь строго спросила бабуля, изящно махнув рукой в сторону Яра. – Кот, – ляпнула я, – новая порода, экспериментальная, полицейский сторожевой. Ярослав округлил глаза и серьезно подтвердил: – Мяу! Я от удивления некрасиво открыла рот, пока бабуля с интересом ученого, раскопавшего редкую находку, рассматривала «кота». – Нужно будет позвонить твоему папе, Стефания, и сказать, что эксперимент с треском провалился. – Не надо папе! – испугалась я, покосившись на Яра, который продолжал неподвижно сидеть на ветке. Бабушка подошла ближе, смерила его взглядом, говорившим много больше слов, и молча закрыла окно. Задернула шторы и повернулась ко мне: – Стефания, ты должна рассказать мне, что у вас происходит! Молча сбежав на кухню, я прижалась к окну, наблюдая, как Ярослав легко спускается вниз. И только когда он ступил на землю, смогла выдохнуть. – Стеша... – напомнила о себе бабуля. – Ба, мне в душ нужно! – затараторила я. – Ты давно приехала? – Днем. Что произошло в коридоре? Почему стены в потеках? – Это я… Швабру одну мыла! Боже. Что я несу? Бабушка приподняла одну бровь и сжала губы, а я втянула голову в плечи, становясь меньше ростом. – Почему твой муж лезет в наши окна? – Дверь же закрыта, – пискнула я. – Стеша, расскажи, что случилось. Я желаю знать правду. – Ба, мы просто поругались. Ничего серьезного, правда! А у меня такая потрясающая новость – меня на работу взяли в офис Макеева. Я теперь настоящий адвокат! – Знаю, Марк и Мирон уже похвастались, – бабуля тут же оттаяла. – Я приехала поздравить и узнать, как тут поживает Маркиз. – Хорошо поживает. Появившаяся как раз вовремя интеллигентная пушистость принялась крутиться у бабушкиных ног и громко мурлыкать. Бабушка умилилась и, подхватив тучного кота на руки, принялась поглаживать его за ушком. – Я в душ! – выпалила я, воспользовавшись моментом, быстрым шагом прошла в ванную комнату и заперлась изнутри. Прислонившись спиной к двери и обняв себя руками, я прикрыла глаза. Поведение Ярослава обескураживало, а диалог двух пьяных майоров под деревом косвенно подтверждал виновность любимого супруга, чтоб ему все следующие сутки похмельем страдать! Неуверенный шепот моей интуиции заглушал громкий крик голых фактов, и я страдальчески прикрыла глаза. Медленно отлепившись от двери, включила душ и долго смотрела, как стекает вода. Наконец мотнула головой, выгоняя посторонние мысли, разделась и встала под горячие струи, запрокинув голову вверх. Устало провела ладонями по лицу, сбрасывая напряжение, и вздрогнула от неожиданности, услышав звонок мобильного. Фырча и отплевываясь, чуть не поскользнулась на мокром полу, пока доставала телефон. Не глядя на экран, приняла вызов и рявкнула в трубку: – Да! – Только попробуй бросить трубку, – без обиняков произнес Ярослав. – У тебя пять минут, – хмуро предупредила я. – Стефания! – прорычал он. Язык у дражайшего супруга заплетался. – Я видел записи с камер! – Прелесть какая... – я не удержалась. – С каких камер? Какие записи? – С дворовых камер. За всю вчерашнюю ночь просмотрел. Сердце забилось в горле. Я выключила воду и напряглась. – Так вот я понятия не имею, что за девица к тебе приходила! – Яр… – Слушай меня! – перебил муж. Я села на бортик ванной и приготовилась слушать. Ровно четыре оставшиеся минуты! – Кто подарил тебе цветы, Стеша? – прорычал Ярослав. – Ты, – пожала я плечами. – Второй букет! Я молчала, рассматривая стену напротив. – Стеш, тебе его не жалко? – спокойно поинтересовался муж. – Ведь найду – и звездюлей животворящих вставлю. – Ты бы блондинку с таким рвением искал, – вздохнула я. – Да нет ее на камерах! По слепой зоне шла со двора, зараза! – не выдержал Яр. – Думаешь, я не искал? Думаешь, что мне все равно, да? Тяжело вздохнул и продолжил: – Не веришь? – Не знаю, – честно призналась я, ежась от холода. С волос стекали капли воды, застилая глаза. Или это были слезы? – Дурочка! Моя дурочка! Слышишь, Стеша? Моя! Я был, есть и буду. О разводе можешь даже не думать! Не веришь – ладно! Добился один раз – добьюсь и второй. И своему аграрию передай, чтоб деньги на цветы больше не тратил! Спокойной ночи, маленькая! – закончив свой монолог, Ярослав отключился. Я зло скрипнула зубами и отложила телефон, вытирая слезы. Грудь больно сдавило... Обтерлась неторопливо полотенцем, оделась и, снова натянув на лицо улыбку, покинула ванную. А в коридоре тут же столкнулась с первым из ларца, Марком – он был на целых пятнадцать минут старше брата! – Фаня! – обрадовался братец. – Как дела? – Ты что здесь делаешь? – вздохнула я. – Транспортирую бабулю до ворот дачи, – вздохнул Марк. – Удачи! Хлопнув его по плечу, направилась в гостиную. Но не успела свернуть за угол, как угодила во вторые объятия – Мирона. – Ты почему еще не по месту прописки? – сверкнув глазами, полюбопытствовал младший из ларца. Я закатила глаза и решила не отвечать. Молча обошла его и потопала на кухню. – Фань, а ну, стоять! – Мирон схватил меня за руку. Обошел и заглянул в глаза. – Рассказывай! – велел он очень серьезно. С него мгновенно слетела бравада, и место веселого и временами очень бесящего брата занял капитан полиции Мирон Демидов, собирающийся проводить самый настоящий допрос по всем правилам. И практиковаться в тактике ведения допросов он решил на мне! – Потом, – отмахнулась я, косясь на бабулю. Мирон внимательно посмотрел на Марка. Второй из ларца согласно кивнул и потопал к бабуле. Мы все уже привыкли, что близнецы умели как-то общаться без слов. Им всегда хватало одного лишь взгляда, чтобы понять друг друга. – Попьем чай и поедем! – громко сообщила ба так, чтобы все услышали. Я облегченно вздохнула, а Мирон нахмурился. Но спорить с бабушкой – это было все равно, что веером пытаться остановить Ниагарский водопад. Марк шустро разложил на столе приборы, Мирон достал с полки печенье, пока бабуля аккуратно поправляла на коленях салфетку и ласково поглядывала на вернувшего интеллигентность кота. – Прошу, – любезно произнес Марк, ставя перед ней фарфоровую чашку с ароматным чаем. Бабуля величественно кивнула, сделала глоток и посмотрела на меня: – Я слушаю. Опустив голову, я уткнулась носом в чашку. – Стефания, я должна повторять дважды? – приподняла бровь бабушка. – Ба, помнишь, что ты мне перед свадьбой сказала? – пролепетала я. – Ты сказала, что сор из избы выносить нельзя. Мы просто поссорились, у нас этот… – Не мямли! – велела бабуля. Я машинально выпрямилась, заправила за ухо прядь волос и уже тверже произнесла: – У нас кризис первого года жизни! – Кризис, значит, – задумчиво повторила бабушка и с сарказмом уточнила: – Первого года? Собирай вещи и возвращайся к мужу. – Ба! – возмутилась я. – Я пять раз «ба»! И хочу нянчить правнуков, а не гонять твоего, Стеша, мужа с веток! – Откуда? – поперхнулся Марк. – Не встревай, Марк! – бабуля грациозно повернулась к братцу и смерила его взглядом. Тот мгновенно замолчал, сверкая глазами от любопытства. – Глупости эти ваши кризисы! – безапелляционно заявила бабуля. – Ба, уже поздно, – прокашлявшись, напомнил Марк, придя мне на помощь, – пока доедем до дачи… Неонилла Альбертовна неодобрительно покачала головой, отставила пустую чашку, поднялась, демонстрируя идеальную осанку, и произнесла: – Поехали. Стефания, разберись со своим супругом, или мне придется вмешаться! – Не надо! – вылетело у меня. Бабуля приподняла бровь и махнула рукой первому из ларца. Марк галантно подставил ей локоть, подхватил сумку, и они направились к выходу. Встав на пороге, мы с Мироном проводили бабушку с внуком, и только когда за ними захлопнулась дверь, оба выдохнули. – Прогуляемся? – с самым серьезным видом повернулся ко мне Мирон. Быстренько собравшись, мы с братом вышли совершать вечерний променад. Неспешно шли по центральной улице, подставляя лица теплому летнему ветру. Мирон осматривался по сторонам и периодически косился на меня, ибо я молчала. Завет бабушки о том, что сор из избы выносить нельзя, я блюла свято. К тому же отлично знала нравы представителей семейства Демидовых. Мы могли сколько угодно ругаться, спорить и подкалывать друг друга, но в серьезные и решающие моменты всегда собирались вместе и поддерживали друг друга. И я была уверена – стоит мне только заикнуться о своих подозрениях по поводу измены Ярослава, как вся семья во главе с бабулей прилетит на помощь. И вот вообще не факт, что помогут, но весело точно станет всем, учитывая энтузиазм и богатую фантазию каждого из членов нашего большого семейства. – Фань, – не выдержал Мирон, – что у вас происходит? – Кризис, Мирон, кризис. Вот женишься – сам все поймешь! От перспективы стать окольцованным тот передернул плечами и только что не перекрестился. – Не скажешь, значит? – спокойно уточнил братец. – Да нечего рассказывать, – вздохнула я. Мы шли по аллее навстречу многочисленным прохожим. Кто-то катался на скейте, влюбленные парочки прогуливались, романтично держась за руки, а компании подростков оккупировали все скамейки. Один из скейтеров, явно любящий скорость больше, чем целость собственных конечностей, на огромной скорости пролетел мимо меня. Я сделала шаг в сторону, запнулась и чуть было не встретилась носом с асфальтом, но Мирон вовремя успел меня поймать. – Его нужно оштрафовать! – пробурчала я, махнув рукой в сторону подслеповатого любителя скорости. – Мне сбегать? – со смешком уточнил Мирон. – Не факт, что догоню, конечно… Держись за меня! Бабушка мне последние нервные клетки похерит, если тебя собьет скейтер! – Очень смешно! – фыркнула я, но покорно обхватила по-джентельменски подставленный локоть братца. – А кто смеется? – Мирон отвернулся, явно пряча улыбку. Мы снова замолчали, наслаждаясь тихим вечером. И тут совершенно неожиданно к нам подлетела незнакомая мне блондинка с перекошенным от злости лицом и со всего маху влепила Мирону пощечину. Братец, мягко говоря, охренел и на всякий случай задвинул меня себе за спину, потому что блондинка нацелила свои коготки на мое лицо. – Гад! Кобель! – заорала она, радуя публику бесплатным шоу. – Дамочка, Вы кто? – воскликнул Мирон, пытаясь увернуться от очередной оплеухи. – Ах ты, сволочь! – вспыхнула блондинка, мгновенно покраснев как рак, и развернулась ко мне. – А ты… – А ну, стоять! – брат рявкнул так, что мы обе вжали головы в плечи.– Сестру не трогай! – Сестру? – девушка иронично приподняла бровь, переводя взгляд с меня на брата. Похожи мы были примерно как ель на медведя, да. Но это не являлось поводом смотреть на меня так, словно я забрала у нее из-под носа последнюю пачку краски для волос на полке. – Да, сестру! – Вы из меня дуру не делайте! – взвилась блондинка. – Природа до нас постаралась, – вздохнула я. – Мирон! – девица возмутилась. – Я – Марк! – спокойно парировал МИРОН. – Не поняла... – блондинка захлопала глазами и беспомощно глянула на меня. Я полезла за мобильным. Нашла у мамы в социальных сетях наши подростковые фото и ткнула блондинке в лицо. – Вот, смотри. Я, Марк и Мирон. Они близнецы, – спокойно пояснила ей. – А это кто? – незнакомка ткнула пальцем в Мирона. Братец изобразил взгляд кота из «Шрека» и молитвенно сложил ладони на груди. Женская солидарность во мне боролась с совестью, но победили сестринские чувства. – Он же тебе сказал – Марк, – покорно повторила я. – А… А где Мирон? – блондинка смутилась и виновато глянула на братца. – Бабушку на дачу повез, – очаровательно улыбнулся младший из ларца. Я возвела очи к небу, решив не вмешиваться в похождения братцев. Почему-то подумалось, что мне не захочется знать подробности. – Прости, – повернулась ко мне девушка. – Все в порядке, – ободряюще улыбнулась я. – Помощь нужна? – Нет, спасибо. Я пойду. С искренним сочувствием я молча помахала ей рукой и разъяренно уперлась руками в бока, испепеляя братца взглядом. – Фаня, это не то, что ты подумала! Мирон снова стал привычным засранцем с ветром в голове. Я приподняла одну бровь вверх. – Ладно... То! – он тут же пошел на попятную. – Но в свое оправдание… Хотя я не должен оправдываться! – Не должен, – кивнула согласно, – а я не должна тебя покрывать! – Как это – не должна? – младший из ларца поперхнулся и покосился на меня. – Фаня, мы – родственники и обязаны помогать друг другу! Понимаю, будет сложно, но предлагаю забыть досадное недоразумение и продолжить прогулку! – Что-то мне уже не хочется, – покачала я головой. – Откуда мне знать, из-за какого угла вылетит твоя очередная пассия, и как тебя в ее присутствии называть! – Зови любимым братом! – добродушно улыбнулся Мирон, обнимая меня за плечи. Мы развернулись в обратную сторону и тем же маршрутом потопали обратно к дому бабули. – Может, у меня переночуешь? – серьезно предложил братец. – Нет. Я не готова войти в это царство разврата. – Не царство разврата, а комната наслаждений, – мечтательно промурлыкал он. – Фу! Даже представлять не хочу! – меня передернуло. – Давай сменим тему? – Давай, – с готовностью согласился Мирон. – Чем провинился наш любимый спасатель Ярослав? – Так что там с комнатой наслаждений? – я повернула голову, заглядывая брату в глаза. – Даю слово, что никому не расскажу. Даже Марку, – торжественно пообещал Мирон в ответ, скрестив указательный и средний пальцы и прикоснувшись ими к своим губам. Это был наш секретный жест, придуманный Арсением, который значил больше, чем обещание. Так мы в детстве клялись не сдавать друг друга и бережно хранить чужие тайны, не делясь даже с остальными братьями. И я сдалась... – Ладно, слушай! Следующие пятнадцать минут я в красках расписывала события прошедших недель, начиная со звонка, духов и треклятого лифчика. А закончила приходом блондинки и попыткой Ярослава притвориться котом, мирно сидящим на ветке с букетом ромашек в зубах. Мирон слушал не перебивая, позволив мне высказаться. Мы успели дойти до дома, и свою пламенную речь я заканчивала, сидя на лавочке у подъезда. Замолчав наконец, выдохнула, жалобно глядя на хмурого брата. – Мда… – потирая подбородок, задумчиво протянул он. – А опиши-ка мне ту блондинку поподробнее. До деталей. Я долго и нудно вспоминала каждую мелочь в поведении и внешности девицы. Мирон не отставал, дотошно выясняя даже самые незначительные детали. – Понял. Иди домой, отдыхай, – мягко проговорил он, когда я выдохлась. – А ты? Мирон, ты обещал, что никому! Даже Шведову. Я сама с ним разберусь. – Фаня – гроза маньяков! – засмеялся Мирон. – Домой я, домой. Иди. Светом маякни, как зайдешь! – Ладно... Силы меня покинули, еще когда я возвращалась с работы. И, устало вздохнув и еле переставляя ноги, я побрела домой. Глава 10 Следующим утром я проснулась на удивление бодрая и полная сил. Поддержка родного брата вдохновила, и жизнь перестала казаться серой, скучной и унылой. Напевая под нос попсовую мелодию, быстро собралась и решила выйти пораньше, чтобы заехать в любимую кофейню – взять кофе на вынос. Себе. А несносному Глебу Сергеичу я решила подавать по утрам растворимый. Самый дешевый, какой только можно было найти в магазинах. И его тоже нужно было приобрести для «любимого» временного начальства. Вышла из квартиры, продолжая бодро улыбаться, и услышала этажом выше заковыристый мат, который выдавал сосед сверху. Тот самый, из-за которого бабулечкам, живущим в подъезде, всегда было что обсудить. Так сказать – вечный предлог для сплетен. Сосед красноречиво умолял некую гражданку пустить его в собственное жилище. Я хмыкнула и весело спустилась по лестнице на этаж ниже. На площадке между первым и вторым этажом кто-то оставил квитанции для оплаты на подоконнике, не донеся их ровно полметра до специального ящика, который был для этого предназначен. Решив поискать нужный мне листочек, начала перебирать их. Бабушка ненавидела копить долги, а я ненавидела, когда бабуля не в духе. Когда перекладывала очередную квитанцию, взгляд наткнулся на знакомое имя – Кирилл Матвеев. В первую секунду хотела отложить ее в сторону, но потом вспомнила, что именно так звали сына соседки Влады – той самой грозы всех шаболд, а ныне уважаемого шпиона. Оказалось, что ее сын был тем самым бабушкиным соседом сверху, который уже тихо умолял некую Тамилу пустить его в дом. Решительно схватила квитанцию и потопала на голоса, поражаясь, насколько тесен мир. Кирилл стоял ко мне спиной, уперевшись лбом в дверь, и томным голосом умолял Тамилу успокоиться и не принимать ситуацию близко к сердцу. Одет он был, кстати, только в полотенце на бедрах и смешные тапочки с Кроликом Роджером. Я вежливо кашлянула, обращая на себя внимание. Кирилл обернулся, смерил меня оценивающим взглядом и, мгновенно оказавшись рядом, горячо зашептал: – Привет, соседка! – Очень доброе утро, – вежливо сказала я, вспомнив Аню и сделав в уме пометку, что подруге нужно будет срочно позвонить. – Не очень. Выручи, а? В долгу не останусь. – Чем рассчитываться будешь? – с любопытством поинтересовалась я. – Выполню любое твое желание, – томно промурлыкал Кирилл. – Годится, – я кивнула, заметив, как хищно сверкнули глаза соседа. Вот он удивится, когда я свое желание озвучу! – Что случилось? – То, что Тамила не хочет уходить. А мне на работу нужно! Вот позарез! – Кирилл резанул ребром ладони по горлу и невинно захлопал глазами. – Хаотичная смена партнеров к добру не приводит, – заметила я наставительно. – Я больше не буду, – пообещал сосед и даже приложил ладонь к груди, демонстрируя смирение с предстоящей моногамностью. – Ладно, подыграй! – вздохнула я. И, громко хлопнув в ладоши, завопила: – Ах ты, гад! Мне сказал, что уезжаешь в командировку, а сам здесь! Изменщик, сволочь, кобель! Я решительно поднялась на лестничную площадку, продолжая спектакль: – Все папе расскажу! Пусть он тебя уволит! Тебя даже дворником больше не возьмут! – Милая, успокойся, прошу! – Кирилл явно горячо поддержал мою идею, моментально вжившись в роль. – Успокойся?! У нас дети… Хоть бы их пожалел! – Родная, я люблю только тебя! – почти правдоподобно произнес он. Подумал и добавил: – И наших детей! Всех троих... – После развода ты их больше не увидишь! Я снова хлопнула в ладоши и повернулась к двери с намерением постучать. Но тут дверь распахнулась сама, являя нам знойную брюнетку с самым зверским выражением на лице. Несмотря на раннее утро, даже на мой придирчивый взгляд девушка была очень красивой. Я бы назвала ее красоту роковой. Она внимательно посмотрела на меня, затем на Кирилла, снова перевела взгляд на меня и тихо произнесла: – Извини... Я не знала, что он женат! – Я вот тоже в легком шоке! – как гром среди ясного неба раздался голос Шведова. – Милая, это кто? – не подозревая, что над его головой сгущаются тучи, уточнил у меня Кирилл. – Первый раз вижу! – не сдержав нервный смешок, выдала я и налетела на Кирилла: – Ты мне теперь еще и с мужчинами изменяешь?! Выражение лица моего настоящего супруга в тот момент нужно было запечатлеть для потомков. Ярослав явно обалдел и очень нехорошо посмотрел на меня. Брюнетка же приняла мудрое решение ретироваться. Развернулась к Кириллу, с размаху отвесила ему настоящую пощечину и гордо удалилась, громко цокая шпильками. – Что это было? – даже не взглянув в сторону Тамилы, спросил Ярослав у ошарашенного соседа. Тот слегка стушевался и покосился на меня. – Что ты здесь делаешь? – задала я встречный вопрос Ярославу. – Видимо, знакомлюсь с твоим новым мужем. А детей ты где прячешь? Троих… – Шведов опасно сузил глаза, но с места не двигался. – Подожди, потом поругаемся... – успокаивающе махнув рукой, я повернулась к Кириллу. – Наш договор в силе? Сосед кивнул, опасливо глядя на моего обалдевшего супруга. – Прелестно! – обрадовалась я. Но Яр перебил: – Стеша… – Потом, – и снова махнула рукой. – Кирилл, помни – ты обещал! – Уверена, что хочешь сейчас это обсудить? – спросил он, дернув плечом под испепеляющим взглядом Ярослава. – Да. Клавдия Матвеева тебе кем приходится? Пришла очередь Кирилла удивленно распахнуть глаза. – Мамой. А что? – Вот мое желание – ты должен один вечер в неделю проводить с мамой! – Не понял... – потирая лицо ладонью, произнес опешивший сосед. – Что непонятного? Твоя мама от недостатка внимания уже весь подъезд в страхе держит. Участковый лечит нервный тик, а мои подруги, живущие по соседству, уже разорились на успокоительных. А все потому, что твоей матушке не хватает сыновнего внимания! Один вечер в неделю. Тебе не трудно, маме приятно, и все довольны. Я проверю! – Ладно, – все еще не придя в себя от шока, пообещал сосед. – Хорошего дня, – я широко улыбнулась, отдала ему квитанцию и с чувством выполненного долга потопала вниз. Супруг за мной не последовал. Вместо этого он поднялся на несколько ступеней, схватил Кирилла за шею и очень душевно поинтересовался: – Мужик, почем сейчас ромашки? Я застыла на месте и уперла руки в бока. – Понятия не имею, – выдохнул Кирилл, – узнать? – Не надо, – улыбнулся Шведов, похлопал его по плечу и повернулся ко мне: – Пошли. Дверь за Кириллом закрылась. Я буквально кипела от негодования. – И что это было? – Тот же вопрос! – встав напротив, прорычал Ярослав. – Что ты вообще здесь делаешь? – возмутилась я. – Приехал отвезти тебя на работу. Но смотрю – ты неплохо проводишь время! – Я восстанавливала справедливость… – Во имя Луны? – иронично приподняв бровь, уточнил Шведов. – Стеша, у меня от твоей жажды справедливости уже седые волосы проклюнулись. Сначала мы возвращали бомжу квартиру, которую у него «отжали», потом чуть не дошли до суда, когда мальчик собаку при тебе ударил, теперь, как я понимаю, случилось воссоединение семьи… – Бомжа не тронь! Анатолий – замечательный человек! Он, между прочим, твои обязанности иногда выполняет. – Это какие? – Ярослав аж поперхнулся. – Пакеты тяжелые помогает мне донести до двери! А ты что подумал? – Именно это и подумал! – вздохнул Яр, расслабляясь. – Пошли. – Ты понимаешь, что только что угрожал моему соседу? – Угрожал? – удивился он. – Как? Я просто поинтересовался ценами на ромашки. Состава преступления нет, Стефания. Тебе ли не знать… – Да ты себя видел в тот момент? – воскликнула я возмущенно. – Это к делу не пришьешь! Может, уже пойдем в квартиру твоей бабушки и там продолжим выяснять отношения? – Нет уж! Мне нужно на работу. – Так рано? – Еще в магазин и кофейню. – У бабушки кофе закончился или снова лень мыть посуду? – весело хмыкнул Шведов. – Хочется вкусный кофе, – пробурчала я, не желая признаваться, что Ярослав был прав по всем пунктам. Кофе действительно закончился. Остался растворимый, который я не стала пить потому, что ненавидела мыть посуду. Яр об этом хорошо знал. Когда мы жили вместе, он мужественно брал эту ненавистную обязанность на себя. Мне проще было дважды за день сделать генеральную уборку и вымыть окна, чем драить проклятую посуду. Может, потому, что горы посуды после общих трапез с братьями обычно мыла я... Правда, иногда Сева, но только в том случае, если я отдавала ему свою законную шоколадку. Взяточничество у младших членов семейства Демидовых цвело буйным цветом… Шведов галантно пропустил меня вперед и уныло поплелся следом. Выглядел он, кстати, бодренько, без единого следа вчерашних бурных возлияний. Не было даже характерного амбре. Шла по ступеням, кожей чувствуя обжигающий взгляд любимого мужа. Я далеко не сразу поняла, что Ярослав чрезвычайно ревнив. Просто как-то так случилось, что в один момент из моей жизни пропали все ухажеры. Даже самый ретивый вдруг вообще перестал меня замечать, хотя до этого буквально проходу не давал. И лишь много позже двое из ларца со смехом рассказали, как Яр методично и филигранно избавлялся от конкурентов. Что примечательно – всегда в рамках закона. Примерно как сегодня… Но тогда я не замечала ничего, находясь под дурманом первой большой любви. Мы вышли на улицу, и я, не оборачиваясь, направилась в сторону парковки, где оставила машину. Теша себя надеждой, что Ярослав отправится по своим делам. Мне тяжело было находиться в его обществе. Мозг упрямо твердил, что дражайшего супруга нужно гнать в шею, а душа робкой птичкой хотела в его крепкие и такие надежные объятия… И я боялась не устоять и пасть в своих собственных глазах, потому что измена для меня была хуже предательства… Открыла сумочку, которую правильнее было назвать крохотным филиалом Бермудского треугольника. Потому что то, что туда попадало, обычно безвозвратно терялось. Роясь в поисках ключей в куче ненужного барахла, которое проще было выкинуть вместе с сумкой, чем перебирать, достала документы. Держа их одной рукой, второй продолжила оптимистично перебирать содержимое. И не сразу заметила, как Шведов вытянул листки из моей руки и теперь хмуро рассматривал бланк заявления на развод. Встретилась взглядом с Яром и вздрогнула, когда он резким движением разорвал бумагу пополам и спрятал себе в карман, вернув мне остальное. От шока, не иначе, я в ту же секунду нашла ключи и поспешила спрятаться в салоне автомобиля. Вопреки моим ожиданиям Ярослав не стал ничего комментировать. Просто так же молча отобрал у меня ключи, щелкнул брелком сигнализации, обошел машину и распахнул для меня пассажирскую дверь. – У тебя что, ни одного важного дела? – не удержалась я. – Есть одно, как раз им занят. В машину садись, – Шведов мотнул головой, прожигая меня взглядом. Я знала этот взгляд, который говорил, что спорить и упираться бесполезно. Сжала челюсти и, гордо продефилировав мимо Шведова, грациозно устроилась на пассажирском сиденье. Точнее, я очень надеялась, что выглядела грациозно, а не как обычно… Ярослав сел за руль, завел мотор и медленно выехал со двора, задумчиво глядя на дорогу. Супруг был явно чем-то озабочен, но, как и всегда, старался не подавать виду. – Стеша, давай поговорим? – решился он наконец. – Может, ты все же увеличишь скорость? – предложила я в ответ, глядя на спидометр. Стрелка намертво зависла на отметке «сорок». С такими темпами мы добрались бы к офису ближе к обеду, оставив моего нового любимого шефа без утренней порции свежекупленного растворимого напитка, который производитель гордо называл «кофе». – Что было не так? – не обращая внимания на мою последнюю реплику, спросил Ярослав. – Когда? – не поняла я. – До того, как ты сбежала жить к бабушке. – Я не сбежала, а ушла! Потому что… – До этого! – Яр сморщил нос и тихо выдохнул сквозь зубы, обходя острую тему. – Все так, – пожала я печами. – Чего тебе не хватало? Внимания? Цветов? Романтики? Слегка обалдев, я широко распахнула глаза: – Кто ты такой и где мой муж? – Ответь! – потребовал Яр. – Шведов, я вышла за тебя замуж, прекрасно зная, кто ты и где работаешь. Я не строила иллюзий, что ты будешь каждую минуту со мной, принимая все нюансы твоей работы. Да, возможно, иногда мне хотелось какого-то проявления романтики... Или видеть тебя не только перед сном... Но я ни разу не упрекнула тебя ни в чем. И молчала, когда ты пропадал на работе сутками. Но предмет чужого гардероба в твоем кармане немного меня… – я замахала рукой в воздухе, подбирая нужное слово, – расстроил! А когда ко мне явилась твоя любовница… – Стеш, тебя ничего в ее визите не смутило? – напряженно произнес Ярослав. – Например, то, что она пришла в квартиру бабушки. Откуда она могла об этом знать? – Ты мог сказать, – выдохнула я и задумалась. Зная Ярослава – не мог. – Она показывала вашу переписку, где ты обещал, что скоро приедешь, – выдала я новый довод. Ярослав резко затормозил и обалдело развернулся ко мне: – От какого числа переписка? Уверена, что номер мой? – Уверена. Но число я не рассмотрела. – Что там было написано? – муж буквально вцепился в меня взглядом. – Она спрашивала, скоро ли ты приедешь. Ты написал, что скоро. Все, – растерянно ответила я. – Может, ты мне объяснишь, что происходит? – Объясню. Как только сам разберусь, – пообещал Ярослав, паркуясь у кофейни. Руки задрожали, но в моей душе вдруг зажегся огонек надежды. Не торопясь покидать автомобиль, я, в ожидании продолжения нашего разговора, покосилась на Яра, который напряженно о чем-то думал. Не дождалась... Шведов заглушил мотор и вышел из машины. Войдя в мою любимейшую кофейню, мы окунулись в ее волшебную атмосферу. Анина мама сделала из нее практически филиал райского сада в отдельно взятом городе. Ярослав шел за мной молча. Надежда на то, что мы во всем разберемся, рушилась во мне с каждым его следующим шагом. К моему удивлению, за стойкой, лениво протирая стаканы, стоял Ромашка. – Привет, Ром! – радостно махнула ему рукой. Друг оживился, отложил идеально чистый бокал и облокотился на стойку. – Как дела? – он покосился на Ярослава, но я незаметно мотнула головой, уведомляя друга, что с мужем мы не помирились. – Отлично! – выдавила я улыбку. – Ты почему здесь? Уволился ведь давно. – Людмила Павловна попросила Олега заменить, у него там какие-то дела образовались. Тебе как всегда? – Да, только с собой, – кивнула я. – Яр, а тебе? – Черный, крепкий, две ложки сахара, – машинально ответила я за Ярослава. Шведов кивком подтвердил мою правоту и встал рядом, спрятав руки в карманы. Супруг о чем-то напряженно размышлял, а я глазела по сторонам, когда колокольчик над дверью мелодично звякнул, и в ее проеме показался неизвестный мужчина. Посетитель неинтеллигентно икнул и осмотрел зал пьяным взглядом, задержавшись на мне чуть дольше. – Рыжая, куда я попал? – обратился он ко мне. – На пятый межгалактический совет джедаев, – вместо меня ответил Яр, и его тон не подразумевал для пьянчуги ничего хорошего. Рома тихо засмеялся, а посетитель прикрыл за собой дверь с той стороны. – Да пребудет с вами сила! – уже не сдерживаясь, захохотал Роман, ставя перед нами наш кофе. – Остряки! Может, человек заблудился! – фыркнула я. Шведов возвел очи горе и устало потер лицо ладонью: – Ничего. Щас патрульных встретит – они проводят до ближайшего медвытрезвителя. – Точно, патрульные! – хлопнула я себя по лбу ладонью. – Мне же Ане позвонить нужно! – Ну в принципе правильная логическая цепочка. Аня и патрульные всегда идут в одном предложении, – снова засмеялся Рома. – Как дела на работе? – перевел он тему. – И кофе! – невпопад ляпнула я, вспомнив про Глеба. – Еще один с собой? – спокойно уточнил друг. – Нет. Мне нужна самая дешевая растворимая бурда! – Только не говори, что ты снова работаешь с Глебом, – простонал Ярослав. – Нет, конечно! – поспешно заверила я. Но Шведов мне не поверил. Смерив проницательным взглядом, громко выдохнул. – Кто еще из бывших ухажеров активизировался? – опасно сузив глаза, душевно так поинтересовался супруг сквозь зубы. – Никто! – решительно отбрила я, не желая подставлять Тимура. Ромашки, подаренные им, до сих пор бередили тонкую душевную организацию Яра, и говорить правду было чревато. – На тебе самую дешевую растворимую бурду, – пресекая в зародыше начинающийся скандал, отвлек нас Рома. Он поставил на стойку железную баночку растворимого порошка и подвинул ко мне. – Откуда в царстве настоящего кофе появился самозванец? – развеселилась я, пряча баночку в сумку. – Он тут уже несколько месяцев партизанит. По-моему, Олег как-то принес, а вот для чего – не помню. Так что пользуйся и не благодари, – подмигнул он и отвлекся на нового посетителя. Взяв со стойки свой стаканчик с самым умопомрачительным кофе, я сделала большой глоток и блаженно зажмурилась, смакуя. Распахнула глаза и встретилась взглядом с Яром. В его глазах снова, как и раньше, плескались нежность и какое-то умиление, смешанные с горечью. Я чуть было не подавилась, рассматривая собственного мужа, который в этот момент показался мне недосягаемым. Голубые глаза, дерзко смотрящие на этот мир, широкие брови, которые чаще всего были нахмурены, пухлые чувственные губы и упрямая ямочка на подбородке... Но вспомнив наш разговор в машине и то, что Ярослав не захотел его продолжать, я подавила в зародыше вспыхнувшую было надежду и гордо вскинула подбородок. Подхватила стаканчик и уже собиралась уйти, как была остановлена любимым мужем: – Подожди. Яр развернулся к Роме и попросил: – Положи ей с собой медовых пирожных. Я вспыхнула и сжала в руке стаканчик с кофе. – Не нужно! Я на диете. – Нет? Ну тогда я сам съем, – очаровательно улыбнулся Ярослав, глядя, как Роман шустро накладывает в большую коробку мои любимые пирожные. Гад! Я сглотнула вязкую слюну, глядя на произведение кондитерского искусства. Шведов расплатился, подхватил коробку и свой кофе и пошел вслед за мной. Уже стоя у машины, я хмуро попросила: – Верни ключи. – Верну. До офиса доедем, и верну, – пообещал Яр и легкой походкой обошел машину. Я тихонько взвыла и глянула на часы. До начала рабочего дня оставалось двадцать минут! – Тогда жми на газ сильнее, – плюхнувшись на пассажирское сиденье, громко хлопнула дверью. – Любой каприз, Рыжик! – нежно прошептал Яр и нажал на газ. Отвернулась к окну, стараясь ни о чем не думать. – Может, все-таки съешь пирожное? – голосом Змея-искусителя произнес Шведов. – Твои любимые, Стеша. – Сейчас? – изумилась я. – Как раньше... Помнишь, мы завтракали в машине? – Это запрещенный прием. Раньше ты с блондинками не водился… Шведов набрал в грудь побольше воздуха и на мгновение прикрыл глаза. На его лице вдруг появилось очень кровожадное выражение, а руль он стиснул до побелевших костяшек. – Да не знаю я ее! Я отвернулась и снова сделала большой глоток кофе. Но в этот раз даже он не поднял настроение. Наконец мы подъехали к офису и вышли из машины. Ярослав протянул мне ключи и всучил коробку с пирожными, предварительно вытащив одно для себя. И уведомил, нахально подмигнув: – В шесть я за тобой зайду. – Не надо! – открестилась я от сомнительного удовольствия снова выяснять отношения. – До вечера, Рыжик! Он легко коснулся моих волос и, словно нехотя, развернулся и пошел в сторону автобусной остановки, на ходу вытаскивая мобильный. Я пару мгновений смотрела ему вслед, а потом решительно потопала в офис. Мне было, о чем подумать… Глава 11 Всю дорогу я напряженно мыслила. Так, как учил Мирон – вспоминая все до мелочей. И никак не могла понять, что именно меня смущало. Не глядя по сторонам, дошла до кабинета, оставила там вещи и как сомнамбула потопала в кухню с баночкой бурды. От души сыпанула Глебу растворимого напитка, машинально плюхнула туда три ложки сахара, налила молока и минуты три задумчиво размешивала получившуюся субстанцию. Отложив ложечку в сторону, отправилась радовать своим присутствием Глеба Сергеевича. Начальство величественно сидело в своем кресле, разбирая документы. Я тихонько подошла и поставила кружку на край его стола. Не отрывая взгляда от бумаг и позабыв меня поблагодарить (наверняка случайно!), Глеб подхватил кружку, сделал большой глоток и... выпучил глаза от шока. С трудом проглотил и возмущенно воззрился на меня: – Стефания, это что? – Кофе, – пожала я плечами, – из лучшей в городе кофейни! Ни словом не обманула! – Вот это? – ужаснулся Глеб. – Да я на эту кофейню в суд подам! – Кофейня принадлежит жене подполковника Совы и матери моей лучшей подруги. Удачи! – хмыкнула я. – Стеша! Сделай мне нормальный кофе! – приказал шеф, расслабив узел галстука. – А этот тебе чем не угодил? – захлопала я ресницами. – Ты издеваешься?! – взревел он и вскочил на ноги. – Сейчас принесу, – миролюбиво произнесла я и повернулась к выходу, продолжая напряженно размышлять. Глеб явно ожидал от меня другой реакции. Открыл рот, уже собираясь возразить, но тут же захлопнул и плюхнулся обратно в кресло. Я снова вернулась на кухню, сделала для начальника черный кофе с сахаром, вернулась в кабинет и поставила перед ним новую кружку. – У тебя все в порядке? – с некоторой опаской спросил Глеб. – Конечно! – Тогда бери документы и снова дуй в суд. – Ладно, – я покорно кивнула, окончательно обескураживая и так обалдевшее начальство. Глеб посмотрел на меня, затем на свежеприготовленный кофе и на всякий случай отставил его в сторонку. Я снова пошла к секретарю, забрала нужные документы, пояснения к ним и вышла на улицу. Сев в машину, завела мотор и только в тот момент вспомнила, что забыла в кабинете свою сумочку. Чертыхаясь и ругаясь сквозь зубы, вернулась в офис, поднялась на третий этаж и… застыла на месте. По коридору шел Глеб, галантно приобнимая за талию шикарную жгучую брюнетку. Женщина выглядела роскошно. Высокая, даже чуть выше далеко не маленького Глеба Сергеевича, яркая и на сто процентов уверенная в собственной привлекательности. Карие глаза, обрамленные пушистыми ресницами, пухлые губы, на которых сиял обычный блеск для губ… – Стеша, все в порядке? – забеспокоился Глеб, увидев меня. – Да, сумку забыла, – успокаивающе махнув ему, я обошла парочку и протянула руку к ручке двери. И тут меня осенило! Это она совсем недавно приходила в квартиру бабушки и убеждала меня, что является любовницей моего мужа! И если бы образ той блондинки не крутился в моей голове все это время, я бы никогда в жизни ее не узнала! Сердце забилось в горле, а руки затряслись. Рискуя быть пойманной, я пошла вслед за парочкой, которая направлялась прямиком в кабинет Анатолия Дмитриевича! И я совершенно перестала понимать, что происходит, когда Глеб открыл для брюнетки дверь в кабинет самого главного начальника, но сам входить не стал. – Стеша? – повернувшись, он заметил меня. – Кто это был? – я не очень прилично ткнула пальцем в дверь приемной Анатолия Дмитриевича. – Занимайся своими делами, Стефания! Ты где должна быть? – В суде! – буркнула я. – Вот и иди… в суд! – раздраженно рявкнул Глеб. С трудом сдерживая рвущиеся наружу ругательства, я быстрым шагом вернулась к своему кабинету, схватила сумочку и вылетела на улицу. Забралась в машину, но уезжать в суд не стала торопиться. Вместо этого достала мобильный и позвонила Владе, зорко следя за входной дверью. Могла бы и Ярославу, но у него был только один способ решения всех проблем. А я решила, что если история с любовницей – это проделки Глеба, то уж с ним разберусь сама, чтобы наверняка отбить охоту шутить в будущем! – Привет! – радостно ответила Влада. – Ты сейчас занята? – деловито осведомилась я. – Нет, материал для статьи я уже раздобыла. Что случилось? – Нужна твоя помощь. Приезжай к офису своего отца. Срочно! Влада примчалась за рекордно короткое время. Блондинка – а в миру брюнетка – здание нашей адвокатской конторы еще не покинула. Я искусала себе все губы, без конца ерзая на сиденье, пока рядом с моей машиной с визгом не затормозила новенькая ауди Влады. Подруга вышла из машины, пересела в мою и обеспокоенно спросила: – Что случилось? – Там, – я указала рукой на офис, – в кабинете твоего отца сейчас находится любовница Ярослава! – Чего? – Влада округлила глаза и громко сглотнула. – Ты уверена? – Абсолютно. Как и в том, что она брюнетка. Кстати, очень даже красивая, – скрипя зубами, вынужденно признала я. – Я перестала что-либо понимать с того момента, как ты сообщила, что она в кабинете отца, – ответила Влада. – Я и сама ничего не понимаю! Беспомощно разведя руками, я принялась рассказывать подруге все по порядку. Влада слушала, не перебивая. И как раз когда я закончила свою пламенную речь, брюнетка грациозной походкой вышла из здания. – Вот она! – пискнула я. Влада взглянула на нее и быстро повернулась ко мне: – Ты уверена? На сто процентов? – На двести! – Ладно, я за ней, а ты успокойся. Вечером встретимся, – подруга выскочила из машины, пересела в свою и медленно двинулась за дорогим внедорожником, которым управляла девица. Кипя от негодования, я завела мотор и поехала в суд. Энергия во мне кипела и пузырилась, и те дела, на которые обычно уходил весь день, я переделала за рекордные три часа. Даже чопорный секретарь в суде не стал в этот раз со мной спорить. Закончив с поручением шефа и решив, что на работу сегодня уже можно не возвращаться (иначе Глеб снова отправит меня в суд), позвонила Владе. – Встретимся у дома Аниных родителей, – лаконично сказала она. Я кивнула, словно Влада могла меня видеть, и поехала по нужному адресу. Злость все еще не отпускала, потому что я ненавидела находиться в неведении, а интуиция подсказывала, что ситуация совсем непростая. И было совершенно непонятно, каким боком в ней участвовал Глеб. Мстить нам настолько коварно было не за что! Точно не за невинный розыгрыш в ресторане, когда мы с Владой изображали двух обманутых невест. За тот случай он мне с блеском отомстил ежеутренним кофе и бесконечными поездками в суд! Думать о Ярославе я боялась. Потому что верить в его невиновность в тот момент хотелось больше обычного. И все больше я убеждалась в том, что мой муж говорил правду… У дома Ани мы с Владой припарковались практически одновременно. Вышли из машин и потопали к Аниному подъезду, наблюдая умилительную картину. Аня стояла на подъездной дорожке, и казалось, что даже оба «бублика» на ее голове кипят от негодования. Опасно сощурив глаза и склонив голову набок, подруга в упор смотрела на Филина. Дима Филин был Аниным однокурсником и самым преданным фанатом. И он сидел в печенках не только у подруги, но и у всех нас. У парня были явные проблемы с головой. Он искренне считал, что они с Аней созданы друг для друга, и даже строгое внушение майора Давыдова и наши активные попытки от Филина избавиться результатов не давали. Сейчас он стоял напротив Ани, что-то эмоционально ей доказывая, и только что волосы на голове не рвал! Учитывая, что Аня и Захар готовились к свадьбе, неудачливый жених, видимо, решил испытать последний крохи ее терпения. – Что ж он так убивается? – почти сочувственно произнесла Влада. – Да так что-то и не убьется! – посетовала я под укоризненным взглядом подруги. Подойдя ближе, мы прислушались к диалогу. – Анна, ты не можешь так со мной поступить! – патетично вещал Филин, взмахивая обеими руками одновременно. – Может! – безапелляционно ответила я за Аню. Филин не обратил на нас ровным счетом никакого внимания, сосредоточившись на Ане, которая уже оглядывалась по сторонам в поисках орудия будущего убийства. – Аня, мы созданы друг для друга! Ты не понимаешь, какую ошибку совершаешь! – Его что, родители в детстве роняли? – продолжала я бурчать. Дмитрий наконец соизволил заметить нас и зыркнул недовольным взглядом. – Аня не должна выходить за него замуж! Потому что мы с ней одно целое. Она – Сова, я – Филин. Рак и рыба, – завел он до оскомины надоевшую пластинку. Скорпион Анна нашла все же большую палку и пошла в наступление, опасно сверкая глазами. – Анна, ты не в себе! – заметив ее с палкой наперевес, Филин дал заднюю. – Стеш, сколько сейчас за убийство дают? – уточнила подруга, опасно поигрывая дубинкой. – От шести до пятнадцати, – бодро оттарабанила я. – А с особой жестокостью? – сузила глаза Аня, делая шаг к Филину. – Могут и пожизненно! Но это если тело найдут, – добавила я оптимистично. Прикинув свои шансы, Дмитрий сделал правильные выводы. Отошел на несколько шагов назад и возвестил: – Я приду завтра, когда ты остынешь! Спустя пару секунд его и след простыл. Аня устало отбросила несостоявшееся орудие зверской расправы над Филином, сдула с лица прядь волос и зло посмотрела на нас. – Как дела? – рявкнула она, еще не успев прийти в себя. – Поехали куда-нибудь, поговорим, – предложила Влада. Она единственная из нашей троицы сохраняла ледяное спокойствие. Спустя полчаса мы уже сидели в кофейне и делились друг с другом последними новостями. – Я проследила за брюнеткой до аэропорта, – принялась рассказывать Влада, когда мы ввели Аню в курс дела. – Она улетела. – Но обещала вернуться... – буркнула я. – Я записала номер машины. Рома обещал к вечеру выяснить все, что только можно. – Накосячила – и в аэропорт!.. – Получается, что Ярослав тебе не изменял! – Получается, что Яр мне не изменял с блондинкой, тут он не соврал, – я вздохнула, покосившись на телефон. Очень хотелось позвонить Шведову. Так, что все внутри переворачивалось. Потому что я дико соскучилась, потому что до невозможности хотела его увидеть. Дотронуться. Обнять. Словно повинуясь силе мысли, мой мобильный зазвонил. Я вздрогнула и взглянула на экран. Увидев там «Любимый муж», гулко сглотнула и дрожащими руками взяла телефон: – Соскучился? – Даже не представляешь, насколько, – хмыкнул Яр. – Во сколько освободишься? – В шесть, – немного подумав, ответила я. – И ты сейчас не в кофейне с подругами? – иронично спросил супруг. Округлив глаза, я заозиралась по сторонам, но Шведова не увидела. – Не озирайся, я просто мимо ехал, – снова хмыкнул Яр. – В шесть буду у дома Неониллы Альбертовны, – сообщил он и отключился, пресекая все возражения. Я осторожно отложила телефон и прижала ладони к горящим щекам. Подруги вежливо отвели глаза в сторону, пока я пыталась восстановить дыхание, мысленно уже готовясь к встрече с мужем и очень серьезному разговору… Глава 12 Ярослав Я уходил от офиса адвокатской компании, не оглядываясь. С трудом сдержав желание поцеловать жену. А лучше – закинуть на плечо и забрать домой. И уже там, в родных стенах, не дав ей сказать ни слова, доказать старым как мир способом, что я не верблюд. Ну не стоял у меня на других! Не интересовали меня блондинки, брюнетки и даже рыжие. Кроме одной. Той, которая вздернув веснушчатый нос, топала делать Глебу пакости. В том, что в этот раз попал именно Глеб, я не сомневался. Как и в том, что моя рыжая беда сумеет раскрасить серые будни любого. В зависимости от ее настроения – либо во все цвета радуги, либо так, что захочется взвыть. Мне хотелось выть. Впервые в жизни я понимал, что бессилен. И ни хера не понимал, что происходит и кому все это нужно! Это дико бесило и не сулило пакостникам ничего хорошего. Приехал домой, запер дверь и устало бросил связку ключей на полку. Дома было непривычно тихо. Стефания всегда была шумной. Она умудрялась одним своим присутствием оживлять и освещать все вокруг. Стеша топала, иногда ворчала, сопела, когда делала уроки и чего-то не понимала… Или гремела посудой в кухне, пытаясь что-то приготовить. Или шумно радовалась, когда я возвращался домой раньше обычного. Она с порога запрыгивала мне на руки, проверяя реакцию – я ловил всегда. В кухне на обеденном столе стояла ее пустая чашка. А рядом – моя, и тоже пустая. И квартира пустая... Блядь! Я устало потер лицо и уставился в окно. В кармане зазвонил мобильный. Глянул на экран – Крылов. На сломанное крыло пожаловаться захотел? – Да, – отчеканил я. – Яр, нужно встретиться. Срочно и тихо. – Что случилось? – я напрягся. – Кафе «Берендей». Через полчаса. Там кабинки отдельные. И тачку припаркуй где-нибудь за пару кварталов. – Понял, двадцать минут, – быстро ответил я и скинул вызов. Крылов, конечно, та еще птица Говорун. И знатно отличился никак не умом и сообразительностью. Но он явно не паникер и устраивать шпионские игры не стал бы. Я быстро подхватил ключи от машины, запер дверь и, перескакивая через две ступеньки, побежал вниз. Бросил тачку, как и просил Крылов, за пару кварталов и быстрым шагом дошел до кафе. Набрал пернатого и уточнил номер кабинки. Андрюха, нахохлившись, сидел за столом, гордо возложив перед собой загипсованную руку. Заметив меня, протянул целую конечность, которую я крепко пожал. Перевернув стул спинкой вперед, сел напротив него: – Рассказывай! Андрюха замялся и придвинулся ближе. Да какого хрена происходит?! – У меня на днях люди были. Серьезные, – заговорщицким шепотом сообщил он. – Что хотели? – А хотели, Яр, чтобы я стучал! Я поперхнулся и сильно сжал кулаки: – Конкретнее! – Предлагали большие деньги за информацию. – Какую? – Я должен был скидывать адреса объектов, на которых мы работаем. Особенно их интересовали наркотики. Такие деньги предлагали… Просили скидывать сообщение, как только узнаю адрес нового объекта, который мы будем «брать»! – Почему тебе? В отделе по борьбе с наркотиками все неподкупные, что ли? – начал я размышлять вслух. – Понятия не имею, – пожал плечами Крылов и скривился. – Руку они тебе сломали? – Нет, – коллега явно смутился. – Понятно. Хорошо, что сказал. Разберемся, – я поднялся. – Командир! – окликнул меня Крылов уже на выходе. – Думаю, что я не первый, к кому они пришли… И тут я вспомнил последнюю операцию, когда вместо наркопритона мы по факту обнаружили дом терпимости… – Будь на связи! – бросил я и быстро вышел, на ходу набирая номер знакомого следака, с которым мы в тот раз так эпично нашли кондитерский мак. – Ты разве не в отпуске? – спросил Леха вместо приветствия. – Отдохнешь с вами… Ты в конторе? – Аха. До сих пор объяснительные за нашу прошлую эпопею пишу. – Пропуск мне закажи, разговор есть! – Понял, жду! Леха отключился, а я быстро сел в тачку и поехал к нему. Думать о том, что в моей команде завелась крыса, не хотелось. Но она завелась! А я грызунов терпеть не мог! Проезжая мимо любимой кофейни моей жены заметил две знакомые тачки. Мысли снова переключились на Стефанию, и я не удержался – позвонил. Просто, чтобы знать, что с ней все в порядке, и они там не придумывают очередной оригинальный способ захвата этого мира. – Соскучился? – проворковала моя жена. – Даже не представляешь, насколько, – совершенно честно ответил я. – Во сколько освободишься? – В шесть, – нерешительно ответила моя беда, только подкрепляя подозрение, что в середине рабочего дня троица собралась не просто пообедать. – И ты сейчас не в кофейне с подругами? – иронично поинтересовался я, упирая педаль газа в пол. Точно знал, что моя жена сейчас покраснела. И то, что заозиралась по сторонам. – Не озирайся, я просто мимо ехал, – снова хмыкнул я. – В шесть буду у дома Неониллы Альбертовны, – добавил безапелляционно и отключился. Придурковатая улыбка расплылась на лице, а пальцы сами набрали номер Давыдова. – Что-то выяснил? – с ходу поинтересовался он. – Что сегодня замечательный день, чтобы захватить этот мир. – Опять? – простонал Зохан. – Снова. Присмотри за ними. – Она должна к свадьбе готовиться! – прорычал Давыдов с нотками обиды в голосе. – Ты сам-то что планируешь делать? – Грызуна ловить. Крыса у меня в команде завелась. – Понял, присмотрю, – пообещал Захар. – До связи! Отложив мобилу на панель, я снова увеличил скорость. У здания главного управления по борьбе с наркотиками припарковал тачку и решительно пошел к Лехе. Друг корпел над очередным опусом, задумчиво почесывая шариковой ручкой за ухом. Заметив меня, отложил ручку и вопросительно посмотрел мне в лицо. – Скажи, Лех, часто у тебя в последнее время случаются такие конфузы, какой был у нас? – сразу же перешел я к делу. – В последнее время все чаще, – зло выдохнул майор. – Есть информация? – Есть. Рассказал ему про Крылова и о своих подозрениях. Леха слушал, не перебивая, а потом разразился трехэтажным, покрывая всех грызунов отборной бранью. Резко вскочив с места, зло посмотрел на меня: – Звони Крылову. Пусть соглашается. Я согласно кивнул. Те же мысли посещали и меня – поймать на живца и взять сразу всех. Еще некоторое время мы провели в кабинете Лехи, составляя краткий план. Пообещав быть на связи, я отправился решать свои семейные проблемы. По дороге домой мне снова позвонили. На этот раз Мирон. – Привет подкаблучникам, – весело поздоровался он. – Почему подкаблучникам? Мне жена разрешает всем говорить, что в семье главный я, – отбил я, хмыкнув. Мирон засмеялся и огорошил: – Нашел я твою «любовницу». – Врешь!.. – Не вру. Ты где? – Недалеко от твоей конторы, – прикинув расстояние, ответил я. – Давай к себе домой, я тут рядом. И жрать хочу. У тебя в холодильнике что-нибудь есть? – Есть. Мышь, павшая смертью храбрых. Уже дня три висит. – Мда… Но все равно жди, я в магаз по дороге заеду. – Понял, через полчаса буду дома… Мирона я встретил у своего подъезда. Он сидел на лавке, а у его ног стоял огромный пакет провизии. Явно готовился кормить себя, любимого. – Рассказывай, – сразу же перешел я к делу, как только мы вошли в подъезд. – Я тебе потом лучше покажу, – многообещающе ответил Мирон, сохраняя интригу. Мне, блядь, даже в страшном сне никогда не могло присниться, что я буду расследовать собственную измену… Войдя в квартиру, Мирон сразу же потопал на кухню и зашуршал пакетами. Я встал на пороге, опираясь плечом о косяк, и иронично поинтересовался: – Ты ограбил ближайшую кулинарию? – Хватал, не глядя. Голодный до ужаса! Я вот думаю, может, и мне жениться? А что? Зато всегда буду накормлен! – Лучше купи месячный абонемент в какой-нибудь конторе по доставке еды, – посоветовал я. – Ты прав! – выставил Мирон вверх большой палец. – Это тебе повезло – ты к нам попал. А вот к кому я попаду – неизвестно. Все-таки чужие люди... А вдруг мне с тещей не повезет? Или с тестем? – Они сойдут с ума от счастья, когда поймут, какое сокровище им досталось, – сыронизировал я. – Мда… Еще бы одна кукла свое счастье поняла. – Кто? – полюбопытствовал я. – Та красотка, с которой тебя недавно на улице встретил? – Скажи – она шикарная? И бессердечная, зараза! У меня апокалипсис во всех стратегических местах, а она мне: «Мы просто друзья, Мирон!» Да если бы я хоть одного друга так хотел, давно бы с разукрашенной физиономией ходил! – Наглее надо быть. – Был! – смешно всплеснул рукой Мирон. – А она меня в подъезд в одном исподнем выгнала. И объявила дружбу! Говорю же – бессердечная зараза! – Дружбу… Моя развод мне объявила, – стиснул я зубы. – Точно! Все вспоминал, нахрена я к тебе пришел, – он стукнул себя ладонью по лбу и достал мобильный из кармана. Отключив блокировку, протянул мне. – Знакомься, Ирина – твоя любовница! Взяв из его рук мобильный, я вгляделся в фотографию холеной… – Она же брюнетка! – Да. Натуральная. И стерва. Отборнейшая, – согласился Мирон. Где-то я ее видел... Я смотрел на изображение, понимая, что лицо девицы мне знакомо. Но вот откуда – никак не мог понять. То, что у меня с ней никогда ничего не было – факт, но кого-то девица мне сильно напоминала! – Как ты ее нашел? – нахмурился я. – Офень пфосто, – с набитым ртом ответил Мирон. Быстро дожевал, проглотил и продолжил: – Я с ней как-то… очень неплохо проводил время. А узнал по приметам, которые мне Фаня описала. К слову – она переживает! Мог бы и не говорить! Я и сам себе места не находил. Покой я потерял с самой первой встречи с моей рыжей хулиганкой, а вот сон и последние нервные клетки – в тот день, когда она от меня ушла… Все справлялись со своими эмоциями по-разному. Моя жена, когда ей было плохо, нагромождала вокруг себя людей и события. Обычно это выливалось в грандиозные проблемы, а в самый последний раз – во встречу с «рыжим» маньяком. Сейчас это было плохо еще и потому, что я не мог ее защитить, ибо впал в немилость. Теперь я крайний с конца в списке тех, кому она позвонит, если вдруг снова нарвется на неприятности… – А что ей было нужно, ты случайно не выяснил? – спросил я, махнув рукой, в которой держал телефон. – А лучше скажи ее адрес – сам выясню. – Адрес я тебе скажу, но она сегодня улетела в теплые страны. Теперь слушай. Это – Ирина Смирнова, ей двадцать семь, но мозгов – как у шестнадцатилетней. Красивая и жадная. Она любовница депутата. Может, слышал – Виктор Датский. Он сейчас с женой разводится, чтобы на своей зазнобе жениться. Мирон сделал глоток кофе и продолжил: – Ирина несколько раз в диалоге со Стешей просила не рассказывать о ваших «отношениях» папе. Делала упор именно на это: «Не говори отцу». Ты что-нибудь понимаешь? – Только то, что все это похоже на дурацкий фарс и явную попытку рассорить меня со всей вашей семьей. – Здравая мысль. Знаешь, если бы Фаня тогда рассказала папе и нам с братьями о том, что ты ей изменил, мы бы приняли меры… И этот кто-то явно надеялся на взрывной характер Фани, а когда эффекта не достиг – отправил Ирку к ней. А я всегда говорил – Фаня у нас кремень, она и мне-то тебя сдала лишь под клятву о неразглашении, – с гордостью произнес Мирон. – Они покойники, обещаю! – Поддерживаю. Но Фане об этом лучше не знать. Тебе бы некоторое время подальше от нее держаться, во всяком случае, пока мы не разобрались, кто есть кто. – Нет! – решительно отрезал я. – Моя жена будет рядом со мной. – Тогда карманы проверяй и после работы переодевайся в машине, – нервно хмыкнул Мирон. – Я поговорю кое с кем, чтоб присмотрели за ней, когда меня нет рядом. – Отличная идея. Если наши «спасительницы» еще кого-нибудь с доски «Их разыскивает полиция» арестуют – наш полкан этого может не пережить. Закроет к хренам отделение, а вместо нас девиц с низкой социальной ответственностью наберет. В общем, я запросил у своих всю информацию об Ирине, вечером тебе на почту скину. – Спасибо! – поблагодарил его от души. – Я потом еще по своим каналам пробью всех друзей и родственников. – Я же говорил: повезло, что к нам в семью попал, – улыбнулся Мирон. – Ладно, я пошел, а то кукла заскучает без моего дружеского плеча. Он поднялся, довольно потирая руки, и спустя несколько мгновений исчез за дверью. Заперев замок, я оперся ладонями о стену и опустил голову, пытаясь справиться с раздражением. Глубоко подышал пару минут и снова достал мобильный, чтобы сделать несколько звонков… Глава 13 Стефания Мы с подругами еще некоторое время просидели в кофейне, перебирая варианты личности блондинки тире брюнетки. Ничего толкового нам в голову не пришло, и все трое загрустили. Кофе был выпит, пирожные съедены, и мы уже подумывали разъехаться по домам, как Аню осенило: – Мне же завтра идти на примерку свадебного платья! – И ты только сейчас об этом вспомнила? – возмутились мы с Владой. – Ненавижу ходить по магазинам! – фыркнула Аня. – Это же твоя свадьба! – Я просто такое платье выбрала... В общем, Захару и моему папе лучше до свадьбы его не видеть. – Рассказывай! – загоревшись любопытством, потребовали мы с Владой. Платье Анечка действительно выбрала экстравагантное – короткое и… розовое! И волосы для свадьбы она решила перекрасить снова в красный цвет, а вместо свадебной прически накрутить на голове два «бублика». Зная, как клинит на «бубликах» майора Давыдова, я могла с уверенностью сказать, что жених и невеста покинут нас задолго до окончания празднования! Я искренне радовалась за подругу. Настолько, что смогла, наконец, искренне и от души улыбнуться. – Рома написал, – оповестила нас Влада, заглянув в мобильный. – Девицу, которая уехала в аэропорт, зовут Ирина Смирнова. Адрес прописки прилагается. – Больше он ничего не узнал? – Аня была слегка разочарована. – Мы журналисты, а не полиция, – напомнила ей Влада, – хорошо, что хоть это выяснил. Я окончательно скисла, слушая диалог подруг. Потому что не понимала, что мне делать. Ехать по адресу? И что? Опускаться до банальных женских склок я считала ниже своего достоинства. Уверена, ни одна из моих подруг тоже не допустила бы до подобного. Для меня прийти к девице, которую я облила ведром воды – было сродни унижению. Это как опуститься до ее уровня. А во мне с корнем засели бабушкины постулаты о том, что леди должна переживать все трудности с гордо поднятой головой! Вот и выдала в итоге со вздохом: – Я к ней не поеду. Влада с Аней несколько мгновений возмущенно буравили меня взглядами, но быстренько прикинули ситуацию на себя и вынуждены были со мной согласиться. – Нужно просто выяснить о ней как можно больше, чтобы понять, зачем ей нужно было переодеваться в блондинку, – авторитетно решила Аня. – Да, Стеша, ты наша подруга, и мы тебя любим. Но мы верим Ярославу, – Влада поддержала ее. – И нам кажется, что все не так просто! – закончила мысль Аня. Как бы я хотела, чтобы все было именно так, как говорили мои подруги! Но жирный, упитанный и наглый червяк сомнения снова поднял голову и словно наяву подмигнул. Я вздрогнула, отгораживаясь от собственной буйной фантазии. Подняла голову и увидела, что в кофейню входит Макар. С букетом ромашек! Он легкой походкой подошел к нам, протянул букет Владе и очень нежно ее поцеловал. Мы с Аней тактично отвели взгляды. – Привет, девчонки! Как дела? Уже придумали, как захватить этот мир? – иронично сказал Макар, занимая свободный стул. Влада положила букет так, чтобы он лежал между нами, и приникла к плечу любимого. А я с трудом сдерживала рвущийся наружу вопрос: «Почем сейчас ромашки, и нет ли на них какой-нибудь акции?» Макар делал заказ, когда колокольчик над входом снова звякнул. Мое тело отреагировало раньше мозга. Кровь прилила к щекам, а дыхание сбилось, когда к нашему столу уверенной походкой направились Ярослав и Мирон. Я опустила голову и зажмурилась, ожидая, когда грохочущее в горле сердце вернется на положенное ему место и даст мне, наконец, вдохнуть хоть немного воздуха! – Очень добрый день! А мы к вам! – радостно возвестил Мирон. – Ммм… Ромашки, – протянул Ярослав, устраиваясь рядом со мной. – Это не мое, – пискнула я, отодвигая злосчастный букет поближе к его обладательнице. – Да! – подтвердила Влада. – Это мои. Мне Макар их только что подарил! Я сидела, не поднимая головы, когда почувствовала руку Ярослава на спинке своего стула. Он положил ладонь мне на плечо, и все тело дернулось, будто от встречи с высоковольтными проводами. В кровь мгновенно выбросило ударную дозу адреналина, и сердце забилось, словно одержимое. Казалось, все пространство сузилось до крохотного шарика, где были только я и мой муж. И не было кислорода! – Мог бы и сам жене ромашки купить, – вступилась за меня Аня, видя, что я слегка в неадеквате. – Я купил ей кое-что поинтереснее, – загадочно произнес Ярослав. Вскинувшись от любопытства, я развернулась к мужу, встречаясь с ним взглядом. Крохотный шар, в котором мы находились, стал еще меньше, а мои щеки загорелись так сильно, что казалось – на них можно жарить яичницу! Шведов сжал челюсти и дернул кадыком, не моргая смотря мне прямо в глаза. Его ладонь на моем плече сжалась, а сам супруг слегка побледнел. Он осторожно сместил ладонь с моего плеча на шею и провел кончиками пальцев по чувствительной коже. Я вздрогнула, по коже пробежали мурашки размером с увесистых слонов. В глазах Ярослава зажглось очень знакомое пламя. Тело по привычке отреагировало возбуждением, граничащим с безумством. Между ног мгновенно увлажнилось, а в горле, наоборот, пересохло. Я нервно заерзала на стуле, не в силах отвести взгляд, и сильно сжала бедра. Каждое его невинное касание ощущалось прикосновением каленого железа. Его собственнический взгляд говорил громче слов, подчиняя, убеждая, что не отпустит и не даст уйти. Напоминал, что чуть более полугода назад я сама вручила себя Ярославу, преподнеся ему свое сердце и душу на блюдечке с голубой каемочкой. Он же обещал хранить и оберегать меня до тех пор, пока нас не разлучит смерть. Возможно, мы поторопились со свадьбой. Возможно, нам нужно было просто пожить вместе и проверить наши отношения... Но что сделано – то сделано! И я ни разу не усомнилась в собственном выборе до случая с чужим бельем в кармане родного супруга! Мы продолжали немой диалог, не слыша ничего вокруг. Друзья сделали вид, что нас с ними нет, и начали что-то обсуждать. Их слова пролетали мимо моего сознания. Были только нахальные синие глаза Ярослава и кончики его пальцев, выводящие узоры на моей шее… Мне казалось, мы сидим так целую вечность, пока меня не окликнул Мирон: – Фаня, отомри! Фаня, блин, оторвись от супруга, а то я щас сам к бабуле съезжу и твои вещи по месту прописки отвезу! С трудом оторвав взгляд от Ярослава, перевела его на Мирона. Младший из ларца возвел очи горе и медленно повторил: – Вам определенно нужно остаться наедине в комнате с большой кроватью. Покосившись на Яра, он добавил: – С любой кроватью. Можно и без кровати. Главное – наедине. Садистка ты, Фаня! Я только фыркнула, скрещивая руки на груди. – Какие планы? – поинтересовался Мирон. И произнес с нажимом: – Все по домам, да? – Да! – поддержали его мои подруги. – Я отвезу, – бросил Яр, когда мы вышли на улицу, и, не дожидаясь ответа, забрал из моих трясущихся рук ключи. Машина приглашающе мигнула фарами, когда Шведов выключил сигнализацию. Мы подошли ближе, супруг галантно открыл передо мной пассажирскую дверь, заглянул в салон, зарычал и… достал с заднего сиденья букет ромашек! Прокляли меня этими ромашками, не иначе! – Это тоже не твое? – Мне подкинули! – быстро закивала я, мысленно обещая себе больше у Тимура машину не чинить! – Вот и мне пять дней назад кое-что вот так же подкинули, – с укором сказал Яр, понизив голос и наклонившись ко мне. Покачал головой и отправился снова в кофейню. Вернувшись уже без букета, спокойно подошел ко мне, снова открыл пассажирскую дверь и спокойно проговорил: – Только я тебе верю… Мы ехали молча, лишь изредка переглядываясь. Я сопела, ковыряла ногтем тонкую ткань юбки и кусала до боли губы. Тело всегда остро реагировало на присутствие Ярослава в радиусе нескольких метров, этот день не стал исключением. По позвоночнику прокатилась капелька пота, а я со всей силы сжала бедра, стараясь смотреть куда угодно, только не на собственного мужа. Казалось, между нами выросла стена из недопонимания, обиды и горечи, сквозь которую тонкими лучиками сочилась надежда. И именно она заставила меня поднять голову и произнести: – Допустим, я тебе верю. Ярослав недоверчиво покосился в мою сторону, но отвечать не торопился, ожидая продолжения. – И если у тебя с блондинкой ничего не было, то что тогда было? Я говорила сумбурно, собственные эмоции топили с головой, отключая способность здраво мыслить и внятно выражать свои мысли. – Зачем кому-то нужно было нас поссорить? – смогла наконец-то правильно сформулировать вопрос. О том, что блондинка оказалась брюнеткой Ириной и давеча озарила офис адвокатской фирмы своим лучезарным присутствием, я решила временно умолчать. Ярослав задумчиво смотрел на дорогу и о чем-то сосредоточенно размышлял, барабаня пальцами по рулю. – Яр, объясни! Потому что я совсем ничего не понимаю. – Ты должна понять только одну вещь – я тебя люблю, и у меня никого не было! Все остальное оставь мне! – Так не пойдет! – замотала я головой. – Именно так и никак иначе, Стеша, – уже мягче произнес он. – Я сам разберусь. А ты сдавай экзамены, мотай нервы Глебу и забудь о любых расследованиях, касающихся моей несуществующей измены. У Ани же свадьба! Вот и займитесь подготовкой. – Это дискриминация! – возмутилась я. – Можешь собрать и возглавить общество феминисток, – одобряюще кивнул Яр. – Уверен, под твоим предводительством они, наконец, захватят мир! – Ты издеваешься? – вспыхнула я. – Нет. Он посмотрел на меня кристально чистым взглядом, от которого колени мгновенно ослабли, и я нервно заерзала на сиденье. – Ты издеваешься! – Нет. Я хочу, чтобы ты мне верила. А еще лучше – вернулась домой. И тогда я решу все проблемы намного быстрее. – Ну уж нет. Я тебе верить должна, а ты мне правду рассказывать не хочешь! И отвернулась к окну, скрестив руки на груди. – Не сопи, Рыжик! Обещаю, что найду всех, кто тебя расстроил, и накажу. Совершу этот подвиг в твою честь, и ты будешь кусать себе локти, потому что сразу мне не поверила и провела так много времени вдали от меня. Обещаю потребовать нескромную компенсацию за столько ночей, проведенных в одиночестве! – Ну ты и нахал! – восхитилась я, но щеки предательски загорелись. – Я тоже тебя люблю, – подмигнул мне Ярослав и снова сосредоточился на дороге. – Куда мы едем? Я наконец сообразила, что двигались мы точно не в сторону бабушкиного дома. – В магазин. Наверняка последние несколько дней ты питалась только кондитерскими изысками, которые подают в кофейне. – У меня полный холодильник продуктов! – Которые нужно приготовить! А к экзамену ты подготовилась, будущий великий защитник? Мне стало стыдно... – Нет. Некогда было. Коты, знаешь ли, распоясались. Один из окон выходит, второй в окна входит... Я за ними следить не успеваю! Подрывают, знаешь ли, душевное равновесие! – А в перерывах ты развлекаешься поимкой маньяков, – напомнил Ярослав. – Что же делать, если наши доблестные органы не справляются?! У них маньяки под носом шастают, а они чаи гоняют! – И как город существовал до вашего с подружками рождения?.. – сыронизировал Шведов. – Чудом, – фыркнула я. Яр залез в карман и вытащил оттуда новую портативную сигнализацию, идентичную той, которую мы сломали, когда ловили маньяка. – Держи при себе. Эта модифицированная. Теперь, когда ты ее включишь, в течение пяти минут к тебе приедет группа быстрого реагирования. Я удивленно вертела в руках новую «игрушку». – Они, конечно, не настолько креативные, как твои подружки, но тоже смогут задержать маньяка и увезти, куда нужно! – У нас что, еще один маньяк в городе завелся? – ахнула я. – Ни одного. Все уже знают, что город под вашей защитой. Собрали вещи и покорно сдались полиции. Слезно просили посадить их в камеру и ни в коем случае не отдавать их вам. – Да ты прекратишь издеваться? Мне стало неловко. Потому что нарываться на неприятности я никогда не планировала, они как-то сами всегда... А я просто решала проблемы по мере их поступления… – Молчу! – Ярослав поднял ладони вверх, снова обжигая меня горящим взглядом. – Когда у тебя экзамен? – Послезавтра, – прошептала я, борясь с реакцией собственного тела. – Значит, будем готовиться, – сказал Шведов, поворачивая, наконец, в направлении бабушкиного дома. – Я сама! – Вдвоем веселее! Тем более, я могу помочь, и ты это знаешь. Возражения не принимаются, я соскучился по Маркизу. Я мысленно взвыла, не зная, как реагировать. В умении добиваться своего Шведову не было равных! – Не возражай, Рыжик. Это бесполезно, – непреклонно заявил Яр, тормозя у бабушкиного дома. Заглушил мотор, вышел из машины, открыл передо мной дверь и протянул руку: – Пошли. ****** – Я больше не могу! – взвыла я, нервно откидывая тетрадь в сторону. – Нет такого ответа, – заглянув в методичку, спокойно сообщил Ярослав, медленно поглаживая предательскую интеллигенцию за ушком. Наглая пушистость уютно устроилась у Шведова на коленях и млела от ласк, мурлыча словно трактор. Шведов основательно подошел к подготовке к экзамену и всю душу из меня вынул своими вопросами. Когда мы вошли в квартиру, дражайший супруг направился в кухню, чтобы приготовить ужин, а мне велел готовиться. Быстро перекусив омлетом, он удобно устроился на диване с методичкой и принялся задавать вопросы. Что примечательно – ни разу не заглянув в правильные ответы, гонял так, что мне без конца приходилось сверяться с записями и штудировать учебники. – Давай сделаем перерыв! – жалобно попросила я, сдувая с лица прядь волос. – Немного осталось. Сегодня позанимаешься, а завтра отдохнешь, – мягко произнес Ярослав. – Ну ты… Да ты даже Зубра переплюнул в занудстве! – не сдержалась я. Белкин Георгий Витальевич – он же Зубр, он же душегубец и самый главный зануда университета – был нашим преподавателем по уголовному праву. И без тени сомнения можно заявить, что он был единственным педагогом, которого ненавидели абсолютно все! Сдать у него экзамен с первого раза не мог никто, даже те, кто без остановки то самое право зубрил. Взятки он не брал, а шантажировать его было нечем. Мы с подругами проверяли… На первом курсе я сдала ему экзамен только с седьмого раза. На втором – с дергающимся глазом, недосыпом и нервным тиком – с пятого. На третьем курсе, видя мои мучения, вмешалась Неонилла Альбертовна. Стены университета ее визит выдержали, а вот Зубр – нет. Не знаю, о чем они говорили, но с того дня весь наш поток бегал к Зубру не больше четырех раз за сессию. И каждый раз, когда сдавать приходила я, преподаватель, краснея и заикаясь, передавал моей потрясающей бабуле приветы и… отправлял «еще подучить». Учитывая, что к его экзаменам я готовилась так, словно от этого зависела моя жизнь, а учебник могла цитировать целыми абзацами, Зубра в те моменты ненавидела всеми фибрами души. Передернув плечами от воспоминаний, горящим взглядом уставилась на невозмутимого Шведова, который, приподняв бровь, все еще ждал ответа на заданный вопрос. – Сатрап! – буркнула я и снова уткнулась в учебник. Шведов только хмыкнул, продолжая ласкать за ушком уже спящую интеллигенцию. В тот момент я завидовала коту как никогда… Как можно было спокойно заниматься, когда дражайший супруг смотрел на меня так, что все тело плавилось? От его голоса у меня колени подгибались! И вопросы он задавал таким тоном, как будто что-то неприличное в постели шептал, а не спрашивал, как проходят гражданско-правовые сделки. У меня мозг плавился, подсовывая вместо ответов на вопросы совсем уж неприличные картинки со мной и Ярославом в главной роли… – Может, хотя бы чаю попьем? – взмолилась я. – Сладкое благотворно влияет на работу мозга. – Давай, – величественно согласился Ярослав, и я тут же дунула на кухню. Включила чайник и встала у окна, зажмурившись. Дыхание восстанавливаться не желало, сердце колотилось как одержимое, а когда я скорее почувствовала, чем услышала тихие шаги Яра, и вовсе пустилось в галоп. – В темноте лучше думается, да? – насмешливо спросил супруг и включил свет. Я резко развернулась, вжимаясь бедрами в подоконник, и задержала дыхание, когда муж быстро приблизился ко мне и протянул руку. Закусила губу, наблюдая, как Яр медленно достает из моих волос, заплетенных в «дульку», три шариковые ручки и два простых карандаша. Была у меня такая дурная привычка… Шведов аккуратно положил канцелярию на стол и впился взглядом в мое лицо. – Устала? – Очень, – честно призналась я. Сдерживать себя, чтобы не поцеловать столь любимые губы, становилось все сложнее, и львиная доля моей выдержки уходила именно на это. – Ты так долго к этому шла, Рыжик. Один шаг – и твоя мечта исполнится, – хрипло пробормотал Яр. В моей голове снова возникли ассоциации, которые совершенно не касались юриспруденции. – Да, – прошептала я, отводя взгляд. – Не злись, но на экзамене тебя будут спрашивать еще строже, и ты должна быть готова, – продолжал шептать Яр, пряча руки в карманы. – Угу… – только и смогла выдавить я. Шведов ни на секунду не отрывал от меня глаз, но и не шевелился. Просто гипнотизировал взглядом, давая мне возможность решать самой. А я не знала, что делать... Сглотнула вязкую слюну, смотря на Шведова снизу вверх, и сжала подоконник так сильно, что пальцы свело судорогой. Мы стояли в полной тишине, слышно было только наше прерывистое дыхание. Щелчок чайника показался оглушительным... Мы оба вздрогнули, сбрасывая оцепенение, и разорвали зрительный контакт. Я попыталась Ярослава обойти, но, как это часто бывало, запуталась в собственных ногах и упала прямо в заботливо раскрытые объятия супруга, уткнувшись носом в его грудь. – Ой… – Ох уж эта гравитация... – показательно тяжело вздохнул Яр, скрывая улыбку. Вцепившись пальцами в его футболку и вперив взгляд в пол, я промолчала. Почувствовала, как ладонь Яра скользит по моей спине, вызывая стаю мурашек и крошечные электрические разряды. Нежно массирует шею, зарывается в волосы... И не могла пошевелиться, наслаждаясь этим крохотным моментом такой нужной и желанной близости, забыв в эти секунды о своих обидах и подозрениях. Шведов громко выдохнул сквозь зубы, сильнее сжал ладонь на моей шее и первым сделал шаг в сторону, придерживая меня, чтобы я могла сохранить равновесие и не встретиться носом с полом. – Чай… – приказала я себе и закусила губу. – Сладкий чай… Глава 14 Я честно пыталась налить нам обоим чаю. Закусив губу, дрожащими руками достала две кружки. Поставила их на столешницу – и они обе вдруг завалились на пузатые бока. Нахмурилась, помогла кружкам принять правильное положение и потянулась за заварником. И если бы не отменная реакция Ярослава – то быть чаю разлитым на полу! Предательские конечности меня просто не слушались! – Сядь, я сам налью, – неодобрительно покачав головой, велел дражайший супруг. – Нет, – зачем-то уперлась я, горя желанием довести дело до конца. Как самое легкое. Потому что сопротивляться собственным чувствам было мучительно сложно. С тоской посмотрев, как Ярослав твердой рукой разливает заварку, потянулась за чайником – и была награждена крайне недовольным взглядом. Шведов чайник отобрал, разлил чай и в мою кружку от души бухнул молока и сахара. «Чтобы не горячий, а то ошпаришься. И послаще, для работы мозга, да…» Треклятый чай застрял в горле, стоило только сделать первый глоток, но я мужественно давилась, дабы не показать Ярославу, насколько мне в тот момент было плохо, томно и нервно! Супруг тоже не горел желанием продолжать вечернее чаепитие. Отставил кружку в сторону и рассматривал меня. И взгляд был... как ожог! Я его каждой клеточкой чувствовала! Отчего все тело вибрировало, а бедра сами собой сжимались покрепче. – Когда заканчивается твой отпуск? – спросила, старательно отводя глаза. – Уже закончился. – А… Ты ведь должен был до следующей недели еще гулять! – Непредвиденные обстоятельства, – отговорился Шведов стандартной фразой. Я прекрасно знала правила. Братья и отец тоже никогда не говорили дома о работе. Когда Арсений уже начал служить в полиции, они с отцом запирались в кабинете, чтобы что-то обсудить. Потом к ним стали присоединяться двое из ларца, но только после того, как закончили университет. После слов Ярослава в груди что-то сжалось, и новой волной накатила грусть. Действительно ли он вышел на работу или… Я могла подключить папу. Могла сказать ему о своих подозрениях – и на следующий же день у меня на столе был бы подробный график рабочих смех и «непредвиденных обстоятельств» моего мужа, а сам он имел бы очень серьезный разговор с тестем. Но делать что-то подобное я тоже считала ниже своего достоинства. Словно я пользуюсь даже не своим положением, а отцовским, и настолько не уверена в себе, что с помощью отца контролирую жизнь своего мужа. А я привыкла сама решать собственные проблемы! – Продолжим? – уточнил Яр, явно отвлекая меня от упаднических мыслей. – Нет, – испугалась я, пресекая на корню педагогические замашки Шведова. Ярослав весело хмыкнул, и только в тот момент я заметила, что его стул стоит как-то слишком близко к моему, и дистанция между нами стремительно сокращается! Когда успел-то?! А главное – как? Я не успела ничего уточнить у супруга, потому что зазвонил мой мобильный. Вздрогнула и взглянула на дисплей – Марк. – Что тебе надобно, старче? – хмыкнула в трубку. В ответ Марк громко заржал. Да так заразительно, что и я не смогла сдержать улыбку. – Ой, не могуууу... – провыл старший из ларца. – Фаня, ты обязана это увидеть! – Что увидеть? – Приезжай, – Марк никак не мог успокоиться и снова засмеялся, – на дачу. – Ладно, – пообещала я, глядя на часы. В принципе, успевала туда и обратно, а сон – он для слабаков. Ни один нормальный студент не спит перед экзаменом. Работа тоже не требовала героических умственных подвигов. Ездить по судам смог бы и первокурсник. – Поехали, – согласился Яр на мой вопросительный взгляд. Это было много лучше, чем оставаться наедине в четырех стенах. В первую очередь для моей нервной системы, и так расшатанной последними событиями и предстоящим экзаменом. Пока Ярослав заботливо насыпал в миску кота корм, я быстро собралась. Проверила все окна, чтобы интеллигенция не сбежала, и спустя десять минут уже топталась на пороге в ожидании, когда дражайший супруг наденет обувь. Открыла дверь, пританцовывая от любопытства. Интересно, что так развеселило Марка? Ярослав молча протянул мне джинсовку, ибо ночью все-таки было прохладно, отобрал у меня ключи, запер квартиру, очень естественно взял меня за руку и повел на улицу. – Ты знаешь, где бабушкина дача находится? – полюбопытствовала я на ходу. Руку решила не отбирать. – Написал Марку, он скинет геолокацию, – кивнул Яр, и в подтверждение его слов тут же пиликнул мобильный. – Теперь знаю. Ехать нужно было около сорока минут. Откинувшись на сиденье, я наблюдала, как расслабленно и уверенно мой муж ведет машину одной рукой. Вся его поза говорила о нерушимой уверенности в себе и внутренней силе. Я вспомнила, как первое время после начала отношений дико его ревновала к чужим женским взглядам и вполне серьезно интересовалась, не продают ли где-то паранджу шестидесятого размера. Потому что он – мой! И нечего всяким смотреть… А когда озвучила свои мысли, Ярослав утробно зарычал и потом ближайшие сутки доказывал, что я любимая, единственная, неповторимая и самая желанная. Так убедительно доказывал, что даже тени сомнения не осталось тогда. – Рыжик, не сопи, – хмыкнул Яр, – я знаю, о чем ты думаешь. Ничего не изменилось, ты по-прежнему любимая, единственная и неповторимая. Доказывать могу начать прямо сейчас. Учитывая, что находились мы в тот момент на довольно оживленной трассе, можно было с уверенностью сказать, что народ бы вокруг знатно впечатлился. Ярослав молча протянул руку, сгреб мою ладонь в свою и переплел наши пальцы, сворачивая в знакомый проулок. Поцеловал кончики моих пальцев, обжигая горячим дыханием, и с неохотой выпустил. У дверей кофейни уже стоял Олег – наш знакомый бариста – с двумя стаканчиками кофе на вынос и маленькой коробочкой. Яр открыл окно и забрал все у Олега. Один стакан и коробочку протянул мне и снова тронулся с места. Я сделала глоток и блаженно зажмурилась. – Кофе – это слишком личное. Его с кем попало не пьют, – подмигнул Яр, напоминая мне о нашей первой нормальной встрече. Не в клубе, где он с коллегами напугал всех до икоты. Потом, через пару дней. Тогда у нас с подругами только зарождалась традиция собираться в кофейне. Мы назначили встречу, и я пришла чуть раньше. Заказав себе кофе, сидела за барной стойкой, когда ко мне неслышно подошел ОН. И предложил составить мне компанию. Тогда я ответила именно этой фразой… Сглотнула и не смогла сдержать тяжелый вздох. Машинально открыла коробку, достала из нее пирожное и протянула Яру. – Руки заняты, – посетовал муж. Одной рукой он вел автомобиль, а вторая была занята стаканчиком. И я, как это бывало раньше, повернулась и аккуратно поднесла пирожное к губам Яра. Он откусил кусочек, с хитрецой глянув на меня. Все так же сидя боком, я тоже попробовала именно его пирожное. Одно на двоих… Всегда было одно на двоих… – У тебя крошки, – проговорила тихо, большим пальцем убирая несколько мелких крошек и крем с подбородка Шведова. И в тот момент мне показалось, что до дачи мы не доедем. Глаза любимого мужа потемнели, кадык дернулся, а все тело напряглось. Обстановка в салоне стремительно накалялась, и мне уже катастрофически не хватало кислорода. – Сядь ровно, скоро начнется бездорожье, – хриплым голосом велел Ярослав. Я завороженно кивнула, плюхаясь на сиденье. Кофе разлился, оставляя некрасивые кляксы на моих джинсах, но я уже ничего не видела и не чувствовала. Только собственное дыхание, тянущую боль внизу живота и дикую жажду по собственному мужу… Ярослав сильно сжал челюсти, и я опасливо съежилась на сиденье, периодически косясь на супруга и на всякий случай отставив стаканчик в сторону. Весь путь до дачи ехали в тяжелой звенящей тишине. Нет, в салоне тихо играла музыка, а за окном было довольно оживленное движение, но мы не слышали ничего, кроме звуков нашего дыхания. А у меня еще и сердце в ушах грохотало! К моменту, когда Яр затормозил у ворот бабушкиной дачи, я искусала все губы настолько, что они воспалились и горели. Так, словно мы со Шведовым целовались всю дорогу, а не сопели дружным хором. Первое, что бросилось в глаза, когда Ярослав заглушил мотор – четверо омоновцев, бодренько так орудующих у бабулиного забора. С лицами такими… одухотворенными. Словно парни познали дзен... Ярослав крякнул, а я поспешила на улицу, вдруг забеспокоившись. Прошла мимо парня в форме, вежливо поздоровалась, обходя его, и ускорила шаг. А когда заметила бабулю, то с трудом удержала челюсть на положенном месте. Моя прекрасная ба, сидя за стареньким и явно наскоро накрытым столом, грациозно попивала чай в компании полковника Ромашова! Дедушки Ани! Но меня поразило не то, что они знакомы, а то, что бабушка явно смущалась, когда Павел Семенович с идеальной выправкой и благородной сединой на висках подливал ей чай, улыбаясь во все тридцать два! Сладкая парочка «твикс», казалось, даже не замечает, что у них по огороду шастает ОМОН, продолжая свою светскую беседу с нотками кокетства. Я просто встала как вкопанная, ища взглядом Марка. Старший из ларца первым меня увидел и завопил во всю ивановскую: «Фаня!» Заключив в медвежьи объятия, закружил в воздухе, параллельно быстро докладывая обстановку мне на ухо: – У бабули новый экстравагантный ухажер! – Вижу. ОМОН тут зачем? Полковник так бабулю решил впечатлить? Подогнал бесплатную рабсилу? – Это самое веселое. ОМОН тут перепутал адресок и сломал бабуле забор. Бабуля, как настоящая женщина, впала в очень контролируемую истерику и срочно вызвала полковника с соседней дачи. Теперь вот парни забор латают! – Не повезло беднягам, – хмыкнула я. – Стефания! – бабуля наконец заметила прибытие блудного чадушка и величественно обратила на нас внимание. – Здрасьте! – вылетело у меня. – Знакомься, Павел, это моя единственная внучка Стефания, – представила меня бабуля, критически оглядывая с ног до головы. Остановила взгляд на джинсах в некрасивых кляксах от кофе и недовольно поджала губы. Упс! – Мы знакомы. Стефания – подруга моей Анечки, – Павел Семенович весело мне подмигнул. – Здравствуйте, товарищ полковник! – гаркнул Ярослав, подходя ближе. – Неонилла Альбертовна, добрый вечер. – Ярослав… Вы уже в состоянии общаться целыми предложениями или все еще мните себя котом? – с непередаваемой интонацией поинтересовалась бабушка. – В состоянии, – так очаровательно улыбнулся ей Шведов, что у меня ноги подкосились. Однако на бабушку его взгляды не действовали. – Что вы здесь делаете? – уточнила она, переводя взгляд с меня на Ярослава. – Мимо ехали, – ляпнула я, наблюдая, как двое парней в форме корячатся с одной из досок забора. Та была сломана ровно посередине, а запасных досок нигде не наблюдалось, и парни по очереди крутили два черенка, явно соображая, каким матерным словом они чинятся. – Стефания… – предостерегающе прошептала бабуля. Я же – от шока, не иначе – сама схватила Ярослава за руку, неосознанно стараясь встать к нему еще ближе. Муж момент не упустил и так сильно прижал меня спиной к своей груди, что, казалось, ребра хрустнули. – Ба, Фаня, наверное, хочет чая, – привлек внимание Марк. – Хочет – может налить, – разрешила бабуля. Чая я не хотела, дома напилась. А вот узнать подробности приезда ОМОНа было интересно. Многое бы отдала, чтобы присутствовать на даче в тот момент, когда они нагрянули… Покосилась на Марка, но старший из ларца только отрицательно мотнул головой, показывая, что в эпичный момент тоже отсутствовал. – Яр, отойдем? – шепнул Марк. – А Фаня пока нам всем чайку нальет, да? Я тяжело вздохнула, с неохотой выбираясь из таких уютных объятий супруга. Судя по тому, что руки с моей талии Шведов убрал далеко не сразу – ему тоже не очень хотелось беседовать с Марком. С тоской посмотрела на удаляющиеся спины брата и мужа и снова тяжело вздохнула. – Стеша, все в порядке? – пытливо уточнила бабушка. – Да, – отмерла я. – Ба, что случилось? Они тебя напугали? – мотнула головой в сторону добровольно принужденных страдальцев в погонах. – Не настолько, чтобы поднимать панику, – уклончиво ответила она, стрельнув глазками в полковника. Еще не справившись с первым шоком, я снова впала в ступор. Чуть было не полезла за мобильным, дабы сообщить подруге новость, но вовремя себя одернула и быстро поскакала в дом за тремя дополнительными кружками. В кухне затормозила, соображая, где может стоять чистая посуда, и выглянула в окно. Там у забора что-то эмоционально обсуждали Марк и Ярослав. Точнее, Марк размахивал руками, о чем-то рассказывая Шведову, а мой муж спокойно слушал, спрятав руки в карманы джинсов. Засмотревшись на Яра, не сразу поняла, что меня заметили. Муж повернулся, выдал свою лучшую улыбку и подмигнул мне, глядя прямо в глаза, пока Марк снова не привлек его внимание. Отлепившись от окна и созерцания родного мужа, схватила, наконец, три кружки и вернулась на крыльцо. – Папа? Не поверила своим глазам, когда увидела отца, который так же удивленно, как и я несколько минут назад, рассматривал милую композицию «пары лебедей» сидящую за столом. – Рыжик? – удивился папа. – А ты что здесь делаешь? – Я… Мы с Ярославом мимо ехали и решили, что ужасно по бабушке соскучились! – Куда вы ехали? – подозрительно спросил отец. – И где Ярослав? – С Марком болтает, – махнула я рукой, мгновенно напрягаясь. – Михаил? – бабуля вопросительно приподняла бровь и незаметно подмигнула мне. – Неонилла Альбертовна, здравствуйте! – мгновенно сменил тон папа. – Павел Семенович, как дела? – Замечательно. Огородом занимаюсь, внучку вот скоро замуж выдам. Младшую. Правнучка недавно родилась, – с гордостью начал рассказывать полковник. – Поздравляю! А мы вот внуков никак не дождемся, – отец неодобрительно покосился на меня. – У Сени требуй, он старший, – тут же открестилась я. – Вот видите, – посетовал папенька, разворачиваясь к полковнику. – Спасибо Вам за помощь! Я разберусь, почему у нас силовики стали адреса путать с завидным постоянством! – Разберись, – серьезно кивнул полковник. – Не дело это – так женщину пугать. «Женщина» отнюдь не выглядела испуганной, скорее, наоборот – крайне довольной. Подозреваю, что парни до самого утра попали. Бабуля им каждую свою похеренную нервную клетку припомнит. – И часто путают? – почесав нос, уточнила я. – Адреса – в смысле. – Стеша! – папа строго на меня глянул и снова повернулся к полковнику. Ясно, не мое дело… – Пойду я, – поднялся Павел Семенович. – Неонилла, жду завтра на мое фирменное варенье. – Буду, – кокетливо пригладив волосы, пообещала бабуля. Мы с папой переглянулись, но комментировать ситуацию не рискнули. Жить хотелось всем. Полковник, щеголяя идеальной выправкой, нас покинул, а Марк с Ярославом вернулись. – О, чай! – невероятно обрадовался Марк, пожимая отцу руку. – Как дела, па? Отец в тот момент был занят тем, что буравил Ярослава взглядом. Мой супруг же, нисколько не смущаясь, сгонял за стулом и устроился рядом со мной, по-хозяйски положив ладонь мне на талию. Папа моргнул и переключил внимание на старшего из ларца: – Где Мирон? – Занят! – выдохнул Марк, за обе щеки уплетая варенье. Подозреваю фирменное – из-под заботливых рук полковника! – Чем? Снова позорит честь мундира? – Только свою, – засмеялся Марк, – мундир чист! А Мирон, кажется, поплыл. – Куда? – не понял папа. – Влюбился, то бишь, – тут же исправился брат. – В кого? – Длинная история. Захочет – сам расскажет. – И что, это повод не помогать бабушке? – изумился папа. – Фань, вот объясни мне, почему у нас с тобой родители одни и те же, но наши с братьями почему-то строже? – развернулся ко мне Марк. – Кстати, по поводу Фани, – отец вздохнул, ослабил узел галстука и снова обратил на нас с Ярославом строгий взгляд. – До меня дошли нехорошие слухи, что вы разводитесь, и ты, Стефания, живешь у бабушки. – Врут! – поперхнулась я. – Нагло врут. – Мы не разводимся, – подтвердил Яр, но я почувствовала, как он напрягся и притянул меня ближе к себе. – И живут вместе, – жизнерадостно встрял Марк. – Да-да. Просто Фаня пару дней за Маркизом присматривала. Да, ба? – Конечно! Маркиз не может сейчас жить со мной на даче, он боится, – величественно подтвердила бабуля. – Но сегодня Стефания будет ночевать у себя дома, а за Маркизом присмотрит Сева. И если нам с Марком папа еще мог не поверить, то бабушкин непререкаемый авторитет сыграл свою роль, и родитель расслабился. А я осознала всю степень подставы от любимой родни… Глава 15 Ярослав Глядя на мгновенно вспыхнувшую мордашку Стеши, захотелось крепко пожать Марку руку. А бабушку своей жены в тот момент я готов был заключить в объятия. Я не просил их поддержки, но был безумно им благодарен. И озадачен. Быстро же слухи дошли до прокурора! Слишком быстро. И нет, я никогда не пользовался своим родством с отцом Стефании. Нельзя сказать, что побаивался его. Знал, конечно, что подпортить мне судьбу он может всего одним звонком куда нужно, но священного трепета не ощущал. Я – военный, офицер, и мне не нужна «крыша». Перед нашей со Стефанией свадьбой между мной и Михаилом Юрьевичем состоялся серьезный разговор, где я четко озвучил, что поддержка на службе мне от него не нужна. Я сам был в состоянии решать все возникающие проблемы и не собирался бегать к отцу своей жены. Еще пообещал, что с того момента, как Стефания возьмет мою фамилию, ответственность за нее буду нести я, в том числе и материальную. И ни разу не нарушил своего слова, делая для жены все и даже больше. И кайфуя от ее отдачи... Она всегда отдавала очень много: тепла, радости, эмоций. Шумно радовалась даже самому незначительному подарку, самой крохотной мелочи. Ей был важен сам подарок, а не его содержание. И ей хотелось дарить еще и еще, просто чтобы вновь видеть радостную мордашку, светящиеся глаза. И ловить ее на подлете, когда моя жена желала запрыгнуть мне на руки. А о сексе с ней я даже думать лишний раз не мог – член вставал в полную боевую готовность только от отголоска мыслей о моей обнаженной супруге… Прижал Стешу покрепче, с удовольствием наблюдая за реакцией ее тела на мои прикосновения. Сколько бы она ни пыталась уговорить меня и себя, что обижена, ее тело всегда моментально отзывалось. Легкое нажатие на спину – и вот она уже ерзает на стуле, на молочных щеках растекается румянец, а веснушки становятся еще ярче. Я ее понимал. Понимал и давал возможность решать самой. Потому что если бы это я заподозрил ее в измене, то с вероятностью сто процентов – сорвался бы. Не на ней. Но город вполне мог пострадать. По кирпичику разобрал бы все в поисках гипотетического любовника! И если бы смертник ограничился несколькими сломанными костями… я бы сказал, что он легко отделался. Стефания повела себя вполне терпеливо даже в такой грязной ситуации … – Я сейчас, – бросил коротко, легко поднялся и отошел от стола. Посочувствовав коллегам, которые чинили палкой, гвоздем и честным словом забор Неониллы Альбертовны, написал короткое сообщение Лехе. Друг не удивился и спустя несколько минут подтвердил мои догадки. Стиснув в руке мобильный, я зло выдохнул и спрятал телефон в карман. С тоской покосился на своего Рыжика, понимая, что примирение придется отложить. Блядь! Нужно уже окончательно разобраться в ситуации! Наказать виновных и спокойно требовать у начальства еще один отпуск для примирения с женой. И планировал я потребовать по максимуму… Не думать о сексе. Пока не думать. Иначе меня разорвет на части… Нужно дать малышке возможность спокойно сдать экзамены. В этом вопросе я был за нее спокоен. Мой напор Стеша выдержала с достоинством, а значит, на экзамене ей нечего бояться. Ее мечты должны исполняться… Вернулся за стол, где Марк уже доскребал маленькой ложкой остатки варенья и довольно жмурился под неодобрительным взглядом моей жены. – Полковник не для тебя, вообще-то, старался, – подколола она его. – Бабушка не ест сладкое уже лет сорок, – отмахнулся Марк. Неонилла Альбертовна неожиданно покраснела. Видимо, «забыла» сообщить новому воздыхателю, что сладкое на дух не выносит. Ну а что? Зато какой повод сходить в гости! – И насколько у вас с Аниным дедом все серьезно? – отвлеклась Стеша на бабушку. Все члены семейства поддержали ее заинтересованными взглядами. – Стефания, займись собственным мужем, – с достоинством ответила Неонилла Альбертовна. А я что? Я очень даже «за»! – Чего им заниматься-то? – буркнула Стеша, косясь на меня. Не смог отказать себе в удовольствии снова притянуть жену поближе. Уткнулся носом ей в макушку, вдыхая клубничный запах, и блаженно прикрыл глаза. Она доверчиво прильнула к моей груди и глубоко вздохнула. В этот момент я встретился взглядом с тестем, который критически поглядывал на нашу пару. И я его понимал. Стефания – единственная и любимая дочь. Я бы свою тоже в обиду не дал. И не дам, когда она у нас появится. Такая же рыженькая, как моя жена… А потом еще и сына родим… Или сразу двойню, прецеденты в семье имелись. Михаил Юрьевич заметно расслабился, глядя на дочь. Малышка соврала отцу, защищая меня. Я бы и сам вывез в любом случае, но от ее поступка в груди разливались тепло и щемящая нежность. Однако обратиться к тестю все же придется, потому что дело приобретало серьезный оборот и касалось уже не только моей личной жизни! – Вам пора! – вдруг объявила Неонилла Альбертовна. – Марк, там в кухне под столом еще три баночки варенья, забери себе. – Так полковник к тебе давно с вареньем подкатывает! – обрадовался Марк. Но Неонилла Альбертовна одним взглядом заставила внука поперхнуться и с достоинством поднялась. – Михаил, Мирона не ругай, я хочу успеть понянчить как можно больше правнуков. А Марк и Сева ко мне послезавтра приедут, завтра я занята. – Очередной порцией варенья, – не удержался Марк. – Не полковник, а Карлсон какой-то! – Марк... – осадил сына Михаил Юрьевич. – Это же бабушка, мы не можем ее доверить кому попало! – Послезавтра и с инструментами! – напомнила бабушка внуку. – Арсению передай, чтобы в этот раз сменную одежду взял. – Всех построила, – вздохнул Марк, но так, чтобы бабуля не услышала, – но Фаня снова не при деле. – Ах да, Стефания! – Неонилла Альбертовна развернулась, в который раз подтверждая, что слух у нее отменный. – Кляксы на джинсах у истинной леди? – Где ты там истинную леди нашла, ба? – снова встрял Марк, за что получил от Стефании ладошкой в лоб и довольно заулыбался. – Прости, ба, я случайно! Моя жена смущенно повернулась к бабушке, но взглядом продолжала прожигать родного брата: – А ты… – Займись мужем, Стеша, – скопировал бабушку Марк. – Ярослав, стукни его, пожалуйста, – невинно попросил мой Рыжик, повернувшись ко мне. – Не надо! – показательно испугался Марк. – У него рука тяжелая! Я решительно вмешался: – Поехали домой, а Марк уберет со стола. – Ну вы… – уважительно присвистнул тот. – Я вам новости, а вы меня – посуду… Стеша возмутилась: – Ты все варенье слопал! Даже не поделился! – Стой, где стоишь! – воскликнул Марк, сбегал в дом и принес полную банку варенья. – Вот! На, лопай! Джинсы только не заляпай! Вручил Стефании банку с вареньем под одобрительным взглядом отца и дунул убирать со стола. – Пока, папочка, мы поехали. Стеша обняла папу, поцеловала его в щеку и повернулась ко мне. – Иди в машину, – я протянул жене ключи, проследил взглядом, как она скрывается за воротами, и обратился к тестю: – Нужно поговорить. – Завтра в девять жду в кабинете, – мгновенно оценив обстановку, ответил Михаил Юрьевич. – Терпит? – Да. Я протянул руку, тесть крепко ее пожал и тоже пошел к своей машине. Глава 16 Ярослав сел в машину явно чем-то глубоко озабоченный. Хлопнул дверью и завел мотор, глядя строго перед собой. – Что-то случилось? – поинтересовалась я, прижимая к груди банку с вареньем. – Нет. – О чем ты говорил с папой? – Рыжик, это по работе, – словно извиняясь, ответил Шведов. – Это как-то связано с тем, что силовики стали часто приезжать по неправильным адресам? – все же уточнила я, похлопав ресницами. Ярослав поперхнулся воздухом и резко развернулся ко мне: – Стеша… Если я только узнаю… Хоть что-нибудь… – Не волнуйся, не узнаешь, – широко улыбнулась я, подтверждая внутри свои догадки. – Стефания! – рявкнул Ярослав. – Чтобы тебя, твоих всадниц и трех ваших знакомых «ночных бабочек» даже рядом с этим делом не было! – Мы и не планировали этим заниматься, – произнесла совершенно честно. – А чем планировали? – сузил глаза Яр. Я лишь посильнее прижала к себе варенье и, надеясь, что выгляжу достаточно искренне, уведомила любимого мужа: – Ничем! У меня экзамены и много работы. Документы сами себя в суд, знаешь ли, не отвезут. – Я предупредил! – Я поняла, – покорно кивнула. – Заниматься расследованиями нужно так, чтобы ты не узнал. – Стеша! – не выдержал Яр, но наткнулся на мой насмешливый взгляд и мгновенно расслабился. – Не шути так, Рыжик. – Да что не так? Все наши расследования всегда заканчивались очень успешно! – Маньяк – тоже ваше расследование?! – Нет. Маньяк – сплошная импровизация. Но как мы его поймали... – Даже представлять не хочу! – И не надо! – согласно закивала я. – Может, уже поедем? Ну что ты так смотришь? Когда мы машину Макара с гонок украли, это привело к тому, что потом задержали целую банду наркоторговцев! Девчонки вора арестовали, который кафе грабил! А маньяк... Ну ведь хорошее дело сделали! Кто знает, скольких он еще мог погубить… С каждым произнесенным мной словом Ярослав становился все мрачнее, а я говорила все тише, понимая, что зашла на очень скользкую тропинку и явно брякнула лишнее. Очень много лишнего... Вот лучше бы вообще молча варенье обнимала! Я посильнее вжалась в сиденье и низко опустила голову. – Ну? Что замолчала? Продолжай! – едко прошипел Шведов. – Не буду, – буркнула я. Ярослав еще пару мгновений поразмышлял, стоит ли продолжать острую тему, потом мудро решил, что поссориться мы и по другому поводу успеем. Машина наконец-то тронулась с места к моему великому облегчению. – А куда мы поедем? – уточнила я осторожно. – Тебе бабушка что сказала? – нервно ответил Яр, которого все еще не отпустило. – Домой! – А… – Не обсуждается. – И… – И даже не спорь. – Но… – Без «но»! – Знаешь, что...? – начиная закипать, выдохнула я. – Знаю. Командовать я буду на работе подчиненными, а тут мне «не там», и нечего мне орать на тебя. – Шведов! – я не выдержала. – Дай мне самой озвучивать свои мысли! – Даю! – зарычал Ярослав. – Озвучивай! – А я уже не хочу! И домой не поеду! Отвези меня к Владе, раз уж бабушка нашла для интеллигенции новую няньку. – Да, уже еду. Видишь, как спешу? Спидометр намертво завис на отметке «двадцать». Я подпрыгнула на месте, у Ярослава задергались оба глаза, и мы уже молча обожгли друг друга яростными взглядами. – Бля, все! Не могу больше... – простонал Шведов, резко выкручивая руль в сторону. Поставил машину на ручник, резким движением выдернул у меня из рук банку с вареньем, и уже спустя мгновение я как-то оказалась сидящей у него на коленях, а мои губы были взяты в плен его – жесткими, голодными и такими родными. Левой рукой Ярослав удерживал меня за затылок, ни на секунду не позволяя отстраниться, а правой нахально забрался под футболку, отодвинул чашечку лифчика и ощутимо сжал набухший сосок. Я выгнулась и тихо застонала ему в губы, уцепившись за его шею. У Ярослава, кажется, окончательно сорвало тормоза, потому что ТАК жадно и дико он не целовал меня никогда. Голодно. Одержимо. Опустив руку, резко дернул меня вниз, впечатывая в пах и одновременно приподнимая свои бедра, где все уже было в полной боевой готовности. Я пискнула и еще сильнее прижалась к нему, скользя клитором по его члену. И даже через ткань джинсов ощущения были невероятно острые. Ярослав зарычал в губы, намотал на кулак мои волосы и заставил наклонить голову, открывая себе доступ к шее. Провел языком от ключицы к уху и легко прикусил нежную кожу, вызывая новый стон. С силой сжал ладонью мое бедро, снова притягивая ближе, словно мы уже без одежды, и он во мне… Я задвигалась так, как было ему нужно, закатывая глаза от удовольствия... И не заметила, как оказалась без футболки, а следом за ней куда-то пропал и лифчик. Шведов сильно втянул сосок в рот, поигрывая языком с острой вершиной, и тут уже я потеряла над собой контроль. Дрожащими руками попыталась содрать с него футболку, тихо выругалась, заерзала, слыша сдавленное хрипение своего мужа, и нетерпеливо потребовала: – Сними ее! Быстрее! В тот момент мы оба напоминали одержимых. Дикий взгляд Ярослава это подтверждал. Одним легким движением сняв футболку, он откинул ее в сторону и прижал меня к себе, снова атакуя мои губы. Смял их и ворвался языком в рот, сплетаясь с моим. Его руки скользили по обнаженной спине, прижимая все ближе. А я хотела еще сильнее! Проникнуть в него целиком! Чтобы как одно целое, чтобы всегда вместе. Яр оторвался от моих губ, легко потянул за волосы, заставляя выгнуться, и прикусил сосок, поигрывая большим пальцем с другим. Я снова застонала сквозь зубы, чувствуя, как закатываются глаза от удовольствия на грани боли. Низ живота уже не просто ныл. Мне казалось, что меня сейчас разорвет на части. И хотелось большего... Хотелось самой его целовать, гладить, покусывать... Но мой супруг полностью перехватил инициативу, доводя практически до безумия своими ласками. – Яр... – простонала я. – Тшшш... – выдохнул он, обжигая слишком чувствительный сосок горячим дыханием. И если до этого момента мне казалось, что хотеть его сильнее я не способна, то теперь поняла, что ужасно ошибалась. В глазах потемнело, а голова закружилась. Лоно истекало соками возбуждения. Я готова была выть, плакать и умолять взять меня наконец. Так, как умел только он. Мой первый и единственный мужчина. – Шведов! – закричала я, впиваясь ногтями в его шею. – Шведова! – не остался в долгу мой муж. Кажется, это был особый кайф для него – называть меня своей фамилией. Прижал к себе посильнее, открыл дверцу, подхватил меня на руки и перенес на заднее сиденье. Но все это я заметила лишь тогда, когда разгоряченная кожа спины коснулась холодного кожаного покрытия. И в какой момент лишилась джинсов и трусиков, я тоже не помнила. Открыла глаза, невидящим взглядом окинув силуэты деревьев в полной темноте, и почувствовала, наконец, то, что было мне так нужно – Ярослава во мне. Одним резким, мощным толчком он заполнил меня до упора и одновременно прикусил шею. В ту же секунду меня пронзило судорогой оргазма. Тело выгнулось, перед глазами замелькали разноцветные круги... Все, что я могла – это цепляться за спину Ярослава и ждать, когда мозг, наконец, сможет дать приказ вдохнуть легким. – Моя! – хрипло выдохнул Шведов, когда я немного успокоилась, и потерся носом о мою щеку. И задвигался... Медленно и тягуче, растягивая удовольствие и снова доводя меня до пика. Но и его подвел хваленый контроль, когда я легко провела языком по шее Яра. Он задвигался быстро, глубоко, хаотично. Выбивая стоны и крики удовольствия. Во второй раз мы кончили одновременно. Все тело пронзило судорогой – и я сильно выгнулась, ловя последние отголоски феерического оргазма... Мы оба были мокрыми от пота и тяжело дышали. Ярослав оперся на свой локоть и пытался восстановить дыхание. Я же просто гладила его плечи, рассматривая потолок. Шведов нежно провел кончиками пальцев по моей щеке, заставляя повернуться к нему, и теперь уже невероятно нежно поцеловал припухшие от его недавних поцелуев губы. Он все еще был во мне, но не двигался. Медленно целовал губы, гладил шею. Царила глубокая ночь, вокруг простирался лес... В этот момент во всем большом мире были только мы. – Домой, Рыжик, – наконец выдохнул Ярослав, – там продолжим. И я не нашла в себе сил возразить… Ярослав медленно и немного лениво поднялся, вышел из машины и сладко потянулся. Я с трудом проглотила ком в горле и заозиралась по сторонам в поисках зрителей, ибо мой муж щеголял костюмом Адама, который где-то потерял даже единственный листик! С трудом поднялась и вышла следом, разминая затекшие мышцы. – В машину сядь и оденься! – зарычал супруг, повторяя мои недавние действия и тоже осматриваясь по сторонам. – Стеша, мы сейчас продолжим прямо здесь, – серьезно пообещал он. И не то чтобы я была слишком уж против, но… Снова дурацкое «но»! – Где моя одежда? – почесав нос, осведомилась я. Следующие несколько минут мы разыскивали предметы моего гардероба по салону, находя их в самых неожиданных местах. На полу между сиденьями сиротливо стояла баночка с вареньем, а я медленно одевалась, стараясь не смотреть на Ярослава. Он хмуро рассматривал меня, стоя напротив и спрятав руки в карманы. – Поехали, – попросила я. Шведов задумчиво кивнул, обошел машину, сел за руль и развернулся ко мне: – Ты до сих пор сомневаешься, Рыжик? Я не знала, как выразить свои чувства одним предложением, поэтому молча пожала плечами и закусила губу. – Стефания! – демонстративно ахнул мой муж. – После всего, что между нами было, ты еще сомневаешься? – он побарабанил пальцами по рулю и приподнял вверх одну бровь. – Ладно, спишем на то, что ты впечатлилась близостью настолько, что потеряла дар речи, – решил для себя Шведов. Я молча похлопала глазами, но лицо Ярослава, которое выражало крайнее негодование, заставило меня весело рассмеяться. Подумала несколько мгновений и решительно произнесла: – Верю! И гори все огнем! – Но если вдруг… больше ты меня никогда не увидишь, – предупредила я совершенно серьезно. Шведов протянул руку, погладил мою щеку большим пальцем и с мукой посмотрел мне в глаза: – Дурочка ты, ну зачем мне кто-то другой, если у меня от тебя крыша едет? – Поехали домой, – произнесла я тихо и потерлась щекой о его ладонь. Яр согласно кивнул и рванул с места. Путь домой оказался слишком коротким и стремительным. Кажется, муж всерьез решил побить рекорд Макара, который, к слову, был профессиональным гонщиком. Мы въехали во двор, Яр припарковал машину и быстро вылез из нее. Помог выбраться мне, подхватил на руки и легко понес домой. Целоваться мы начали еще в подъезде. И стоило только нашим губам соприкоснуться, у нас обоих снова слетели предохранители... Мы поднялись на наш этаж, Яр поставил меня на ноги, ловким движением фокусника вытащил из кармана ключи и попытался открыть дверь. Я же в это время исследовала его спину, забравшись ладошками под футболку, и целовала его шею. – Малыш, потерпи минутку, – прошипел Яр, который никак не мог попасть ключом в замочную скважину. И непонятно было, меня он уговаривал или себя. Наконец дверь открылась. Обняв за талию, Шведов внес меня через порог, закрылся изнутри и провел хищным взглядом по моему телу. Сделал шаг, становясь вплотную, и совершенно бесцеремонно стянул с меня футболку. Лифчик в машине я так и не надела. Рывком расстегнул молнию на джинсах, опустился на колени, помогая мне снять совершенно ненужную в данной ситуации одежду. Лизнул живот, обжигая взглядом, и поднялся. Притянув к себе за шею, впился в губы поцелуем. Обхватил за талию, впечатал в стену и приподнял, заставляя обвить ногами его бедра. Легко придерживая на весу одной рукой, другой снова намотал на кулак мои волосы, целуя и легко прикусывая шею. Ощущение трения голой кожи о его одежду сводило с ума. Его губы на моей шее и груди, язык, рисующий узоры вокруг соска, окончательно лишали разума, оставляя только голые инстинкты. – Раздевайся! – скомандовала я, тяжело дыша. Он поставил меня на пол и, не сводя дикого взгляда, очень ловко избавился от одежды. Я облизала пересохшие губы, рассматривая идеальное тело своего мужа. Тугие мышцы, кубики пресса, легкая поросль волос на груди. И руки. Сильные, увитые реками вен, с широкими ладонями и длинными пальцами. Но долго любоваться собою Ярослав мне не позволил. Снова прижал к стене, проводя кончиками пальцев от шеи до груди, обвел сосок, легонько сжал его, погладил живот и опустился ниже. Коснулся пульсирующего, истекающего соками клитора и удовлетворенно зарычал. – Я обещал тебе потребовать по максимуму, Рыжик, – прошептал мне на ухо, одновременно размазывая влагу по нежным складочкам. Я застонала и посильнее прижалась к горячему телу Шведова, уткнувшись носом в его плечо. Ярослав не торопился. Медленно обвел клитор пальцем, вызывая новый стон. Потом резко нагнулся, подхватил мою ногу под коленом и прижал ее к своему бедру, окончательно обездвиживая и буквально впечатывая меня в стену. Почувствовав в себе сразу два его пальца, я выгнулась. В глазах потемнело, а голова снова закружилась, пока эти пальцы творили со мной что-то невообразимое. Низ живота скручивало приближающимися судорогами оргазма, с губ сам собой сорвался протяжный стон... Яр усилил напор. – Посмотри на меня, – потребовал он. Я подняла помутневший взгляд, встречаясь с его глазами – дикими, черными. Зрачки расширились, скрывая радужку. Ярослав так сильно сжал челюсть, что желваки заиграли на скулах. Ни на секунду не прекращая движения пальцами, он пожирал меня взглядом. Подчинял, порабощал... Словно ставил клеймо принадлежности только ему. И когда напряжение там, внизу, стало невыносимым, он вдруг резко развернул меня к себе спиной и одним мощным толчком вошел до упора, одновременно сжимая ладонью грудь. И я кончила с громким криком, царапая ногтями стену. Все тело пронзила острая волна невообразимого удовольствия. Ярослав не остановился, продолжая двигаться. Яростно, совсем не нежно. Но шептал на ухо что-то невероятно милое. Этот контраст нежности и грубости заводил много сильнее любого афродизиака. И я потеряла себя... Потерялась во времени и пространстве, забыв свое имя. Были только его руки на моем теле, он во мне и невыносимая потребность в моем мужчине. Он легко сдавил шею, заставляя выгнуться, обвел большим пальцем мои губы. Высунув кончик языка, я облизала подушечку его пальца. Ярослав снова зарычал, окончательно теряя над собой контроль. Толчки стали хаотичными. Сжал мои бедра, тихо выругался – и мое тело снова выгнуло в невероятных судорогах. Я содрогнулась всем телом, выкрикивая имя своего мужа, чувствуя, что и он в тот момент находился на пике. Мы оба обессиленно опирались на стену, пытаясь отдышаться. Яр легко поцеловал мое плечо и медленно вышел, вызывая у меня новую судорогу. Прижал к себе и тихо прошептал, выдохнув мне в висок: – В душ. А потом в спальню. – Спать? – невинно поинтересовалась я. – Пару часов, возможно, поспим, – хищно пообещал мой супруг… Глава 17 Ярослав Мерзкая трель будильника раздражающе въедалась в мозг. Я вырубил звук, развернулся на бок, протянул руку и… никого в постели не обнаружил! Сон пропал мгновенно, потому что я точно знал, что моя жена должна была быть в постели! Неужели опять…? Резко вскочив, вылетел из спальни. Но стоило лишь сделать шаг за ее порог, как я услышал голос Стефании. Немного успокоившись, уже медленнее дошел до кухни и остановился в дверях. Прислонился плечом к косяку, наблюдая, как Стеша, одетая только в мою футболку, пыталась говорить с кем-то по телефону и одновременно жарить яичницу. – До свидания, мама! Обязательно приезжайте в гости, мы соскучились! – сказала она напоследок в трубку и отложила телефон. Медленно повернулась и, встретившись со мной взглядом, счастливо улыбнулась. Положила ложку на стол, хитро сощурилась и, сделав пару быстрых шагов, запрыгнула мне на руки, обвивая торс ногами. Поймал, конечно! Как и всегда. Стефания доверчиво прильнула ко мне, крепко прижавшись всем телом. И мое отреагировало соответственно! Она заерзала и напряглась. – Даже не думай! – предупредила строго, пытаясь слезть. Прижал к себе посильнее и улыбнулся уголком губ. Не мог оторваться от нее этой ночью, это было выше моих сил. И поспали мы, как я и предрекал, всего пару часов. – Прости, Рыжик! – прошептал, с неохотой опуская Стешу на пол. – Яичница пригорела! – ахнула моя жена, делая шаг к плите. – Стой! – приказал я, заметив свежий ожог на ее руке. – Я сам! – Просто… Я бы нормально пожарила, но позвонила твоя мама, и я отвлеклась, – виновато прошептала моя катастрофа. Поцеловав место ожога, я выключил плиту и выбросил угольки, которые были когда-то яичницей, в мусорку. Открыл окно, чтобы избавиться от дыма и неприятного запаха, и развернулся к Стеше. – Что хотела мама? – перевел я тему, наблюдая, как Стефания забирается на свое любимое место. Когда я готовил, она всегда сидела на кухонной тумбе у окна, прижав колено к груди. Это тоже был наш своеобразный ритуал. – Узнать, как дела. Я давно ей не звонила. Мои родители ее сразу приняли и полюбили. И для Стефании не стало проблемой назвать свою свекровь мамой. В наших немногочисленных, но бурных конфликтах моя мама всегда занимала сторону моей жены. – Я не хотела тебя будить, – созналась Стеша, – собиралась в кои-то веки приготовить нормальный завтрак. – Понятно... – хмыкнул я. – Но давай завтраки оставим мне, ладно? Ты мне целая и невредимая нужна. Она фыркнула, но возражать не стала. Я снова подошел к своему Рыжику, взял ее ладошку в свою и погладил красное от ожога запястье большим пальцем, стараясь не касаться поврежденного участка кожи. – Как дела в офисе? – поинтересовался наконец. – Чем ты занимаешься, кроме поездок в суд? – Почти ничем. Помогаю адвокату в деле о разводе, – пробурчала Стеша и смешно сморщила нос. – Что за дело? Расскажи, – попросил я. – Депутат Датский разводится с женой. А мы представляем его интересы. Он хочет лишить супругу не только имущества, но и детей! – не выдержала Стефания и от избытка чувств даже хлопнула ладонью по столешнице. – Я не для того из последних сил училась и лицензию получала, чтобы вот таким заниматься! Это же несправедливо! Только потому, что у него деньги и связи… И молодая любовница! Датский… Мирон говорил, что девица, которая приходила к Стеше – любовница Датского. Твою мать! – Ах да, забыла сказать, – буднично продолжила моя жена. – Твою любовницу и любовницу Датского зовут Ирина. Она у вас одна на двоих. Я поперхнулся воздухом и резко развернулся к Стефании, которая тем временем снова негодовала по поводу несправедливости и подлого поведения депутата. – Откуда ты знаешь? – осторожно прервал ее. – Она была в нашем офисе. А сегодня утром мне Влада сообщила, что она – любовница Датского, – отмахнулась Стеша. – Тааак, – я отставил мокрую сковороду в сторону, уговаривая себя успокоиться. – Ну что? Я случайно увидела ее с Глебом в офисе, она к Макееву шла. Попросила Владу узнать, кто она такая. Влада спросила у отца. Он рассказал ей, а она мне. Все становилось слишком интересно! Нужно будет уточнить у Лехи, не замешан ли сам Датский в чем-то незаконном. И не он ли подкупает моих парней! – И что было дальше? – мягко уточнил я. – Ну, собственно, я тебя и простила потому, что задумалась: зачем брюнетке переодеваться в блондинку, и что она забыла в офисе. И почему уехала на моря, если у вас все так радужно в отношениях. А сейчас все подтвердилось. Ну зачем ей требовать у меня оставить тебя в покое, если у них с депутатом все серьезно, и он разводится с женой, чтобы жениться на ней? Странно, ты не находишь? – Нахожу, – широко улыбнулся я. – С Глебом, значит, ее видела? – Да, он ее в кабинет Макеева провожал. Но она приходила по требованию Датского – мне так Влада сказала. И с Глебом у них ничего общего. Он просто очень галантно ее провожал, словно боялся потерять хорошего клиента. Знаешь, немного так снизу вверх на нее смотрел и был очень вежлив. А он так ведет себя только с ВИП-клиентами, которых ни в коем случае нельзя потерять. Поэтому я и подумала, что он ни при чем. – Понял, – я кивнул. – Яр, скажи, а Датский не замечен ни в чем противозаконном? Может, это как-то связано с тем, что ОМОН и вы адреса стали путать? – Я разберусь, обещаю, – мягко произнес я, внутренне напрягаясь, – а ты готовься к экзамену. – Если не сдам на лицензию – пойду в полицию работать, – радостно решила моя супруга, – к Мирону с Марком. Да хранит Господь местное отделение полиции! Там эти два братца и так постоянно шорох наводят. А если еще и моя катастрофа подключится со своими креативными методами расследования и задержания… – Рыжик, ты можешь недельку побыть паинькой, пока я во всем разбираюсь? Сдать экзамен и не объявлять партизанскую войну своему первому клиенту? – Хорошо, – сверкнув глазами, пообещала моя рыжая беда. Ладно, пусть думает, что я поверил. Охрана к ней уже приставлена, а за пару дней, думаю, она не успеет наделать глупостей и пакостей Датскому. Хотя весь ее вид кричал, что развод депутату Датскому предстоит очень веселый. С сюрпризом рыжим таким, жаждущим справедливости… И, возможно, после этого самого развода – безработным. Твою ж мать! Может, правда отправить нашу неугомонную троицу Африку от голода избавлять? – Мне пора на работу, – сморщила носик Стеша. – Мне тоже нужно съездить по делам. – Рано не ждать, да? – поникла она. – Ждать, – решительно произнес я. – Максимум в девять я буду дома. Слово даю! – Жаль, не успели позавтракать, – вздохнул Рыжик и дунул в спальню – одеваться. Спустя пятнадцать минут она снова подскочила ко мне, чмокнула в щеку и убежала вершить справедливость, не иначе! Я же быстро собрался и поехал в прокуратуру. Тесть уже ждал меня в своем кабинете, собранный и хмурый. Я пожал ему руку и быстро выдал всю известную мне информацию, умолчав только о том, что касалось меня лично. Михаил Юрьевич слушал, не перебивая, лишь иногда постукивая пальцами по столешнице. – Получается, что у нас под носом целая сеть, которая докладывает непонятно кому о наших делах? Не думаю, что они с СОБРа начали. – Получается так. Мне кажется, что они постепенно сажают на все высокие должности своих людей. За последние полгода многие честные офицеры кресел лишились из-за ерунды. – Думаешь, их подставили? – Почти уверен. Кто-то расчищает себе дорогу, убирая лишних. У меня пару недель назад табельное из шкафчика пропало. Я рапорт написал. А на следующий день оно вновь лежало на положенном месте, – признался я. – Почему не сказал? – рявкнул Михаил Юрьевич. – Потому что сам решаю свои проблемы по работе. Но в данном случае это не моя юрисдикция, слишком большие люди фигурируют. – Хорошо, – мгновенно остыл тесть. – Стефания что-то знает? – Нет. Она занята учебой и новой работой. Но я на всякий случай к ней охрану приставил и выдал портативную сигнализацию с вызовом группы быстрого реагирования. – Молодец, – уважительно протянул Михаил Юрьевич. – Есть кто-то подозрительный на примете? – Проверьте депутата Датского, – предложил я, – слишком много всего к нему тянется. Напрягает. – Хорошо. Бери моих людей и давай к своему Лехе. Отчитываться будете лично мне. Организую любую помощь. Звонить мне на личный номер. – Спасибо, – отчеканил я, поднимаясь… Глава 18 Из квартиры я не вышла, а вылетела, окрыленная и до неприличия счастливая. Широкая улыбка не сходила с лица, и мне хотелось обнять и осчастливить весь мир! Подозрения со Шведова были окончательно сняты после сообщения Влады. Цепочка событий пока не желала выстраиваться в моей голове в полноценную версию, но я, наконец, убедилась в том, что мой муж мне верен. С плеч словно упал огромный груз, давящий на меня все это время и мешающий полноценно дышать и даже двигаться. Однако в то утро мне было сложно ходить по совершенно другой причине – болели даже те мышцы, о существовании которых в своем организме я не подозревала. Но и это не могло омрачить моего настроения! С сияющей улыбкой я доехала до офиса, оставила в кабинете свои вещи и отправилась варить Глебу кофе. По привычке бухнула три ложки сахара, отнесла в кабинет и поставила на край стола своего временного начальства, которое было настолько увлечено работой, что забыло даже поздороваться. Пожав плечами, я молча развернулась и хотела уже покинуть негостеприимный кабинет, как услышала шипение Глеба вслед: – Стефания, вот скажи мне: ты можешь хоть одну просьбу исполнить как нужно? Резко развернулась, судорожно перебирая в голове, какие документы я возила в суд и где снова умудрилась накосячить. – Могу, – кивнула в ответ на разъяренный взгляд. – Я просил черный несладкий кофе! Стеша, ты уже не подросток, чтобы бунтовать против взрослых! Ты – адвокат, работающий в солидной фирме! – Вот именно! – не сдержалась я. – Хочешь кофе по утрам – заведи себе секретаршу, а я – адвокат, работающий в солидной фирме! Глеб задумчиво побарабанил пальцами по столешнице и медленно поднялся. Подошел ко мне вплотную и грозно зашипел, нависая сверху: – Ты отстранена от дела Датского. И вообще от всех серьезных дел. Иди к Асе, возьми у нее документы. Съездишь в суд. А после обеда сядешь заниматься. Макеев велел подготовить тебя к экзамену! И что плохого я сделала Макееву, что готовить меня к экзамену поручили Глебу?! – Когда приедет Алла, я передам Макееву характеристику на тебя. – Что-то мне подсказывает, что ты очень плохо обо мне думаешь, – пробормотала я себе под нос. – Ты не умеешь работать. Слишком подвержена эмоциям, совершенно непредсказуема в своих поступках и не умеешь подчиняться старшим! – Последний пункт тебя особенно задевает, да? – широко улыбнулась я. Глеб наклонил голову еще ниже и, глядя мне прямо в глаза, рявкнул: – Иди в суд, Стефания! – Ладно, – спокойно пожала я плечами, – в суд так в суд! – И готовься к увольнению. Ты не сможешь работать адвокатом. Найди профессию попроще. Переквалифицируйся в нотариуса, например. Или вообще сиди дома и готовь борщи мужу. Женщина в зале суда смотрится нелепо. – Да ты шовинист! – ахнула я. – Как же хорошо, что в прошлом году я вовремя узнала, что ты еще и брачный аферист! – напомнила Глебу о его позоре. Глеб Сергеевич спрятал руки в карманы брюк и криво усмехнулся. – Зря я тогда папе все не рассказала, – мстительно проговорила я, с удовольствием наблюдая, как ухмылка сползает с его лица. Конечно, я бы ни за что не стала жаловаться отцу. И не стану. Но поведение Глеба обескураживало и жутко злило, и я не могла не ответить! – Не волнуйся, я жаловаться не пойду. А ты иди к Макееву и пиши на меня кляузу, – едко проговорила, отворачиваясь от него. Вылетела из кабинета, не отказав себе в удовольствии хлопнуть дверью, и рванула к Асе. – За тобой черти гонятся? – заметив меня, хмыкнула секретарша. – Неважно, – махнула я рукой. – Давай документы для суда. – Опять? – ахнула она, двигая ко мне большую папку. – Признавайся, чем Глебу насолила? – Сахаром, – честно ответила я, подхватила папку и решительно направилась к выходу. Сев в машину, постаралась отдышаться, но злость и обида не проходили. Может, Глеб прав, и я слишком подвержена эмоциям? Вместо того, чтобы себя контролировать, позволяю им вмешиваться в мою жизнь? Однако я не хотела становиться такой же черствой и бесчувственной, как Глеб, который предпочитал защищать того, у кого кошелек больше, а не того, кто прав! Может, в компании Макеева все были такими, и мне действительно там не место? Решив, что снова повторяю свою же ошибку, и что принимать решение на эмоциях – не самый лучший выход, я порулила в суд. Разгневанной фурией влетела в здание суда и поздоровалась с уже знакомым секретарем. В последнее время стало казаться, что работаю я, собственно, не в адвокатской конторе, а в суде. Со мной там уже большая часть сотрудников как со старой знакомой болтали… Но в тот день это послужило мне на благо. Молодой секретарь быстренько провел меня без очереди по нужным кабинетам, и спустя час я уже стояла на крыльце, щурясь под ярким солнышком и блаженно вдыхая свежий воздух. Села в машину, забросила документы на пассажирское сиденье и набрала номер Влады. – Как дела? – поинтересовалась весело. – Отлично. А твои? Вы помирились с Яром? Скажи, что да! – взмолилась Влада. – Помирились, – выдохнула я. – Отлично! У нас с Аней к тебе дело! Точнее, есть план, как помочь жене Датского с разводом, не подставив тебя! И выяснить, зачем его любовница возомнила себя пассией твоего мужа! Когда встретимся? – Можно сейчас. До обеда я абсолютно свободна. Только не в кофейне. Что-то мне подсказывает, что кое-кто туда непременно нагрянет и не даст нам спокойно поговорить. – Поддерживаю! – согласилась Влада. – Ты сейчас где? – В суде! – нервно хмыкнула я. – Кафе «Берендей». Недалеко от тебя. И там отдельные кабинки. Мы с Аней минут через двадцать будем! – Мне нужно примерно столько же, чтобы доехать. Мы простились, и я вырулила на дорогу, постепенно успокаиваясь. Долго унывать и злиться я не умела. А проблемы нужно решать по мере их поступления. Проезжая мимо магазина со знакомым названием, вспомнила, что его упоминала София – жрица любви, которая так любезно поделилась чулками для связывания маньяка. И сама не понимая, зачем, свернула к нему... А спустя пять минут обзавелась несколькими чулочно-носочными изделиями, которые уже показали себя в деле как суперпрочные. Спрятав их в сумку, поехала на встречу с подругами. Я затормозила у нужного кафе, с удивлением отмечая, что у входа стояла не только машина Влады, но и тачки Макара и Романа. Насмешливо хмыкнула и потопала на встречу с друзьями. Все уже удобно устроились за столом в отдельной кабинке. Мы тепло поздоровались, сделали заказ и … – Влада, что это? – спросила я, взглядом указывая на безымянный пальчик подруги, на котором красовалось колечко. – Кольцо, – вспыхнула подруга, пряча руку. – Мы видим, что кольцо. Макар? – я повернулась к мажору. – Она что, вам не сказала? – хмуро произнес он и покосился на смущенную Владу. – А я не виновата, что ты сделал мне предложение на следующий день после Захара! Не хотела портить Ане праздник. Сказала бы после их с Давыдовым свадьбы! – пристыженно бормотала Влада, все больше съеживаясь под взглядом Макара. – Ну вы… Вот как партизанить нужно! – воскликнула я, обращаясь к мажору, намекая на то, что он выболтал все Тимуру о моей ссоре с Ярославом. Макар смотрел на Владу, а подруга медленно стекала по сиденью, явно готовясь к тактическому отступлению, которое другие назвали бы позорным бегством. Вдруг Аня, широко улыбнувшись, заключила ее в крепкие объятия. Настолько крепкие, что Владислава крякнула и выпучила глаза, взглядом умоляя Макара прекратить беспредел, учиненный Анечкой. Я решила от Ани не отставать и тоже от души поздравила подругу с уже не новоприобретенным статусом невесты. Роман с Семеном, конечно, не смогли остаться в стороне, и наши посиделки как-то незаметно переросли в праздничные. О том, что мы вроде как собирались обсудить развод депутата Датского, все дружно забыли. – Веснушка, а ты что, на встречи с подругами кольцо снимала? –внезапно озарило Макара. Влада покраснела до кончиков волос, поперхнулась воздухом и снова приготовилась к побегу, но общий смех охладил пыл обиженного жениха. Макар пообещал невесте «разобраться дома», Влада гулко сглотнула, а я окончательно уверилась, что у друзей все хорошо и широко улыбнулась. Когда мой обеденный перерыв начал стремительно приближаться к концу, я заметила на лице Семена хмурое выражение. – Сём, что случилось? – спросила тихонько. – Ничего. Все в порядке, – выдохнул друг, но как-то неубедительно. – Да все то же, – вместо него ответила Влада. – Тот парень, которого он избил, никак не желает угомониться, и дело близится к суду. – И ты молчал? – возмутилась я. – Это мое дело, – гордо отказался от нашей помощи Семен. – Уже нет. Рассказывай! Общими усилиями мы насели на беднягу, и у него просто не оставалось другого выхода, как выложить нам всю правду. – Я писал статью о роддоме, – начал рассказывать он, – о том, который закрыли. Там все оказалось очень непросто. По факту роддом работает, но туда никого не кладут. А он в этом районе единственный, где принимали роды бесплатно. – Дай угадаю, – влезла я. – Где-то рядом открылся суперсовременный перинатальный центр с конскими ценами? – Умница! – кивнул Семен. – В бесплатном всех сотрудников заставили написать заявление по собственному. А те, кто не написал, до сих пор работают там за копейки. Просто сидят целый день в здании, где никого, кроме них, нет. Я выяснил, что перинатальный центр негласно принадлежит депутату Датскому… – Кому? – в три голоса воскликнули мы с подругами. – Оформлен на его мать, но руководит там его любовница. – Ирина Смирнова, – снова хором закончили мы трое. – Откуда вы все знаете? – опешил Сёма. – Влада, я же сказал, что лимит справедливости на этот месяц выполнен! – взвыл Макар. – Вы что, полезли разводить Датского? – Там все не так просто, – уведомила я всех. – Я случайно подслушала, что наши силовики стали часто адреса путать. Так вот, недавно ОМОН так неудачно напутал, что попали бойцы не к преступникам, а к моей бабуле. Друзья переглянулись, молчаливо сочувствуя ОМОНу, и принялись слушать дальше. Мои же мысли скакнули в другую сторону: – Ань, а ты знаешь, что твой дед ухаживает за моей бабушкой? – Нет, – округлила глаза Аня, – давно? – Три банки варенья, – быстро посчитала я. – Вру. Четыре! – Это же почти серьезные отношения уже! – ахнула Аня. Я важно кивнула. – Это что, мы с тобой теперь родственницы почти? – обрадовалась Анечка. – Жизнь покажет, – философски пожала я плечами. – Может, вы потом родственные связи обсудите? – отвлек нас Макар. – Что там с силовиками? – Точно не знаю. Говорю же: подслушала. Но мне кажется, что Датский и тут отметился! И если доказать, что он замешан в криминале, то «прощай, мандат и неприкосновенность и здравствуйте, теплые носки и невкусные сухарики», – озвучила я свои мысли. – А деньги и дети достанутся его жене! – Нужно поговорить с его женой. Может, она сможет помочь? – предложила Влада. – Только аккуратно! Хотя от дела Датского Глеб меня отстранил. – За что? – возмутились мои подруги. – За сахар, – вздохнула я. – Ладно, Глеб – это моя проблема. Но любовница Датского изображала любовницу Яра – и это странно! Как-то слишком много Датского в последнее время в моей жизни! – Она, кажется, завтра должна вернуться, – вспомнила Влада. – У меня знакомая в авиакомпании работает. Мы все дружно покосились на Макара. Тот вздохнул и, скривившись так, словно у него разом прихватило все зубы, страдальчески проговорил: – Если безобразие нельзя предотвратить, его нужно возглавить. А вас остановить невозможно. Проще с самим Апокалипсисом договориться. Я с вами! – До одного умная мысль дошла, будем ждать, когда эта же мысль озарит майоров, – обрадовалась Аня. – Предлагаю встретиться вечером у Влады с Макаром и придумать новый план. Стеша, ты сможешь? – Да, Яр обещал быть в девять, а я, возможно, даже раньше освобожусь. Там Глеб должен меня к экзамену готовить. Зная его – он просто принесет книги и уйдет в закат. – Новый план... – простонал Макар. – Где-то был еще и старый? – Был, но забыт за ненадобностью, – широко улыбнулась ему Аня. – Мы с Ромашкой и Сёмой съездим в роддом, Влада с Макаром – в перинатальный центр. А ты, Стеш, готовься к экзамену. Вполне возможно, что скоро Семену потребуется адвокат. – Я еще не готова! – Никто этого не сделает лучше, чем ты. В крайнем случае, мы поможем, – ободрила меня Аня, возвращая веру в свои силы. Мы тепло распрощались и разъехались в разные стороны. Как я и предрекала, Глеб бухнул передо мной огромную кипу книг и молча удалился, мстительно хлопнув дверью моего временного кабинета. Я же решила не тратить времени зря и вплотную засела за учебу, до конца рабочего дня не высовывая носа из учебников. Когда часы пробили, наконец, восемнадцать ноль-ноль, я медленно поднялась, разминая затекшие мышцы. Сложила книги в аккуратную стопочку на столе, закинула в сумку записи, которые успела сделать, и покинула здание адвокатской компании. На всякий случай предупредила Асю, что завтра я сдаю экзамены, и меня не будет. Она с улыбкой пожелала мне удачи, я отсалютовала рукой в ответ и быстренько ретировалась. Уже сидя в машине, позвонила Шведову, чтобы удостовериться, что супруга точно не будет дома до девяти. О нашем с подругами маленьком расследовании я решила мужу не сообщать, оберегая его нервную систему. Ему там и без меня потрясений хватало! – Да, Рыжик, – нежно, но устало ответил супруг. – Как дела? – бодро спросила я. – Хорошо, – выдохнул Яр. – Какие планы? – А у тебя? – Работа, малыш. Много работы. – Тогда я заеду к Владе с Макаром. Представляешь, мажор сделал ей предложение! – Представляю, – хмыкнул Яр. – Надолго ты там? – К девяти буду дома, – клятвенно пообещала я. – Чем днем занималась? – Утром была в суде, днем в кафе вместе с друзьями отмечала предложение Макара, а после обеда занималась, – честно выдала я. – Тебя забрать вечером? – хрипло поинтересовался дражайший супруг. – Нет. Я позвоню, перед тем как выехать. Или лучше ты сам, – решила я, – а то вдруг у тебя опять непредвиденные обстоятельства появятся. – Стеша, я сказал, что в девять буду дома – значит, буду. – Ладно, сегодня поверю, – я улыбнулась, – тогда до вечера? – Целую, маленькая. Веди себя хорошо, – насмешливо проговорил Яр. – Я всегда веду себя хорошо. Тебе хоть раз было за меня стыдно? – Хм… – Не отвечай! – тут же пошла я на попятную. – Все, мне пора. Ярослав вздохнул и отключился, а я, снова широко и открыто улыбнувшись, покатила к Владе. У подъезда охраняла свой пост уважаемого шпиона бдительная баба Клава. Заметив меня, соседка Влады важно кивнула в знак приветствия. Даже не стала комментировать мой приход оповещением всей округи о предстоящей оргии. Я посчитала это победой и, быстро взлетев по лестнице, постучала в нужную дверь. Влада открыла почти сразу, заговорщицки мне подмигнула и радушно пригласила в свое жилище. – Почему вы с Макаром не съедетесь уже на одной жилплощади? – полюбопытствовала я. – Не знаю. Возможно, мы просто любим ходить друг к другу в гости, – подруга счастливо улыбнулась. – Может, тебе потолок проломить и лестницу поставить? Будет двухэтажная квартира, – выдала я свежую идею. – Была такая мысль... – Аня еще не приехала? – Они там в роддоме задержались. Кажется, статья сменит авторство на соавторство, – хохотнула подруга. – Главное сейчас – вытащить Сёму и доказать, что Датский – преступник. Знаешь, что я сегодня подумала? А если зайти с другой стороны и постараться доказать, что парень, который угрожает Семену судом, работает на Датского? – Это хороший вариант, – согласилась Влада. – Предлагаю вам уже не париться и открыть свое детективное агентство, – сострил Макар. – Я даже название придумал: «Следствие ведут Колобки». Будете доставать народ на законных основаниях, жрицы справедливости. – Макар… – прошипела Влада. – Что? Ну ты-то у меня богиня! Возмездия, – никак не желал угомониться мажор. – Могу представлять тебя в суде, когда ты решишь с ним развестись, – широко улыбнулась я, обращаясь к подруге. Мажор недовольно зыркнул в мою сторону, но быстро понял, что лучше не спорить. В этот момент в дверь громко постучали. Влада побежала открывать дверь, а вернулась уже в компании Ани, Ромы и Семена. – Очень добрый вечер, – Аня зло выдохнула. – Наши дела не очень, да? – с досадой уточнила я. – Эти депутаты в край оборзели! – устало произнесла она, плюхаясь на диван. – Может, и нам в Думу податься? – Чтобы тоже оборзеть в край? – переключился Макар на Аню. – Тогда бери выше – сразу в президенты! – А что? Я могу, – серьезно кивнула Аня. – Ох, как бы я развернулась… – мечтательно закатила глаза подруга. – Что ты ищешь, Макар? – Щас, подожди, где-то тут была, – проговорил мажор, рыская на полках, – вот, нашел! С широченной улыбкой он протянул Ане тонкую брошюру. Подруга глянула на название и возмущенно охнула: – «Как править миром, чтобы не заметили врачи»? Макар, тебе домой не пора? – Разжаловала меня из вашего миленького отряда сопротивления? – веселился мажор. – Да! – надулась Аня. – Все, простите, я больше не буду, – Макар поднял ладони вверх. – Что у вас? – вздохнула Аня. – Потому что в роддоме ничего интересного. Три человека сидят в пустых стенах. Интервью мы, конечно, взяли, но ничего нового они нам не сказали. – Роды в перинатальном центре стоят как три моих зарплаты, и это только сами роды. Плюс ведение беременности, которое тоже в круглую сумму встает. Больше ничего интересного мы тоже не выяснили, – вздохнула Влада. Мы ненадолго замолчали, и тут у Романа пиликнул мобильный. Он достал телефон, и его лицо озарила мечтательная улыбка, а сам он с головой ушел в переписку. – Рома, у тебя появилась девушка? – Аня первой озвучила интересующий всех вопрос. Ромашка отмахнулся, продолжая строчить сообщение, а мы с любопытством переглянулись и в три голоса возмутились: – Ну, Рома! – Еще не девушка, но я в процессе, – загадочно сообщил друг, пряча мобильный в карман. – Кто такая? – Как зовут? – Где вы познакомились? – тут же переключились мы. Роман продолжал держать интригу и мечтательно смотреть в потолок. Решив, что сегодня от него ничего не добьемся, снова вернулись к теме адвоката Датского. Но ничего умнее того, чтобы доказать его связь с парнем, который не давал покоя Семену, не придумали. И приуныли. – Предлагаю попить чай с тортом, – предложила Влада. – Да, давайте отмечать вашу помолвку, раз уж с планами не клеится, – согласился Роман. – Может, все как-нибудь само решится? Знали бы мы тогда, КАК оно «само» решится… – Мне пора, – глянув на часы, оповестила я подруг. Время стремительно приближалось к девяти, а Ярослав мне так и не позвонил. Решив, что дражайший супруг снова заработался, я всерьез собралась немного поскандалить. Для профилактики… Но тут телефон зазвонил, на экране высветилось «любимый муж», и я довольно просияла, мгновенно забыв о своих коварных планах. – Алло! – Рыжик, я собираюсь домой, – устало и как-то напряженно произнес муж. – Скоро буду, – пропустив мимо сознания его тон, радостно ответила я и быстро засобиралась домой. Никаких новых идей за чаепитием у нас не возникло, и хмурые друзья вслед за мной покинули жилплощадь Влады. Домой я доехала с ветерком и под бодрую музыку. Припарковалась и, пританцовывая, потопала к подъезду. Но когда мой взгляд наткнулся на дражайшего супруга, стоящего у подъезда и держащего в руках ребенка, я резко затормозила. Встала как вкопанная, круглыми от удивления глазами смотря, как Ярослав аккуратно покачивает малышку, которой на вид было месяцев восемь. Тут мой муж засюсюкал и поднял девочку над головой, отчего та весело засмеялась, а у меня задергался глаз. Потому что первая мысль, которая пришла в голову: «А не его ли это дочь?» Колени предательски подогнулись, а перед глазами вдруг возникла та самая брюнетка, дефилирующая по коридорам адвокатской фирмы. – Стеша! – наконец заметил меня Ярослав. Поудобнее перехватил малышку и пошел в мою сторону. – Шведов, где ты взял ребенка? – нервно уточнила я. – У соседей, – широко улыбнулся Яр. Посмотрел на меня, что-то прикинул в уме и выдал: – Это не мой ребенок, Стеша. Это Милашка. Точнее, Милана – дочка наших соседей сверху, – быстро пояснил он. – Они дома памперсы забыли, попросили присмотреть. Я с облегчением выдохнула, а когда окончательно успокоилась, посмотрела на Шведова совсем другими глазами. На то, с какой заботой он держал Милашку, как улыбался ей и весело поднимал над головой. Он словно весь светился, а наружу просачивалась вся нерастраченная нежность. В этот момент во мне что-то щелкнуло, а грудь сдавило от невыносимой любви к собственному мужу. Пока я пялилась на Шведова, к нему действительно подошла Света – наша соседка – и забрала малышку, громко благодаря моего супруга за помощь. – Стефания, ты снова подумала обо мне плохо? – иронично поинтересовался супруг, обнимая меня за плечи. – Я… – Вредная девчонка. Я тебе что говорил? Ярослав мягко, но настойчиво повел меня домой. – Кажется, меня все еще не отпустила ситуация с кружевным безобразием, – виновато призналась я. Мы вошли в квартиру. Ярослав отобрал у меня сумку, подошел вплотную и взял за подбородок, вынуждая поднять голову и встретиться с ним взглядом. – Стеша, о чем ты думаешь? – О ребенке, – ляпнула я чистую правду, – о нашем. Его глаза сверкнули, а губы дрогнули в улыбке, но Шведов смог сохранить серьезное выражение лица: – Ты готова родить мне ребенка? – Кажется, да, – неуверенно произнесла я. После свадьбы мы с Яром сразу обговорили вопрос детей и решили, что в первую очередь я должна закончить университет и хоть немного поработать. Я не была готова стать мамой, а Яр меня не торопил. Ровно до этого дня. Шведов подхватил меня на руки и аккуратно понес в комнату. Посадил на диван, а сам опустился на корточки напротив. Сгреб мои руки в свои и так счастливо улыбнулся, что я не смогла не улыбнуться ему в ответ. – Только страшно, – призналась я. – Чего ты боишься, Рыжик? – А вдруг я не справлюсь? Я себя-то не могу иногда без приключений из спальни на кухню транспортировать… – А как же я? – игриво поинтересовался Яр. – Стеша, у нашего ребенка четыре дяди, два деда, две бабушки и такая шикарная прабабушка, о которой можно только мечтать. Думаешь, мы все не справимся? – Все равно страшно, – произнесла я уже спокойнее. Протянув руку, Ярослав коснулся моей щеки. Нежно провел большим пальцем по губам и гулко сглотнул. – Я с тобой, Рыжик. Если хочешь – можем еще годик подождать! Я зажмурилась и решительно замотала головой: – Нет. Я готова. Потому что с тобой не страшно. И знаешь, что? – Что? – тихо и очень нежно спросил Яр. – Я тебя люблю, майор! Так сильно, что иногда дышать сложно. – И я тебя, Рыжик. Так сильно, что без тебя дышать совсем не получается, – признался он. Обняла его за шею, вдыхая такой родной запах, и крепко прижалась к сильному телу. Почувствовала, как Яр поднимается на ноги, ни на секунду не разжимая объятий. – Раз уж мы решились родить ребенка, то я требую дочь. Такую же рыжую и с веснушками. Или даже двойню! Я только крепче прижалась к мужу, дурея от счастья. – А потом сына. Или двоих. – Шведов, остановись! – засмеялась я. – Так мы до тройни дойдем. – На тройню я тоже согласен, – немного подумав, сказал Ярослав, медленно продвигаясь в сторону спальни. – Ты ведь поела у Влады, правда? Потому что я планирую прямо сейчас заняться вопросом пополнения нашей семьи… А может, ты уже беременна? – Скоро узнаем, – шепнула я, притягивая мужа к себе поближе. Так, чтобы наши губы наконец-то соприкоснулись… Глава 19 Проснулась я от звонка мобильного. Хмуро глянула за окно, где только занимался рассвет, и скосила глаза на Ярослава, который сладко спал, по-хозяйски положив ладонь мне на живот, и не реагировал на внешние раздражители. Еще бы! Почти до утра мой любимый муж со всем рвением доказывал мне, что совершенно готов к пополнению нашей семьи. И если он продолжит с тем же энтузиазмом, то мне нужно будет увольняться с работы, потому что я не обладала способностью не спать сутками! Это Шведов мог легко обходиться несколькими часами сна и выглядел всегда бодро и свежо. Я, к моему большому сожалению, так не умела. – Алло! – буркнула в трубку, даже не посмотрев, кто звонит. – Фаня, беда! Голос Всеволода был совершенно спокоен, словно он говорил о том, что за окном встает солнце. – Что случилось? – я испуганно подскочила. Вслед за мной вскинулся Ярослав. Мгновенно оценив обстановку, он отобрал мой мобильный и включил громкую связь, внимательно вслушиваясь в наш диалог. – Кот пропал! – с мукой в голосе сообщил Сева. – Я ночевал у бабушки. Лег спать. Проснулся утром, а его нет! Фаня, где мне его искать? – Окна были открыты? – Жара же! Я точно знала, что в этот момент Сева спокойно пожал плечами. – Сейчас приедем, – вздохнула я, – а ты иди, под окнами поброди. Может, Маркиз снова на дерево залез. – Кошмар, – так же спокойно ответил Всеволод и отключился. – Иногда я завидую его непрошибаемому спокойствию! – Боже! Шесть утра! Зачем он проснулся так рано?.. – простонал Яр, откидываясь на подушки. Одеяло сползло, оголяя его торс, и я облизала губы, рассматривая идеально вылепленную фигуру своего мужчины. И даже сама себе немножко позавидовала. Яр заметил мою реакцию и шкодливо приспустил одеяло еще ниже. Потом еще... Так, чтобы стало заметно, что Шведов снова готов к нелегкому делу – исправлению демографической ситуации в отдельно взятой семье. Я скрестила ноги и закусила губу, вспоминая некоторые особенно неприличные моменты прошлой ночи. И уже готова была плюнуть на интеллигенцию, но перед глазами возникло укоризненное лицо Неониллы Альбертовны... Пришлось срочно срываться с места, дабы спасти бабушкиного любимца и нервные клетки моего братца, которого вполне себе могла постичь участь несчастных омоновцев, зависших на бабулиной даче. Мы с Яром быстренько собрались. Я – чертыхаясь сквозь зубы. Шведов – за отведенные сорок секунд, пока горит спичка… Наконец я сдула с лица прядь волос и сообщила Ярославу: – Я готова. Муж неодобрительно покачал головой, ибо пока я натягивала брюки, подпрыгивая на одной ноге, умудрилась обзавестись парочкой новых синяков. Взял меня за руку и повел на выход. До бабули мы добрались быстро, и во дворе увидели удивительную картину. Взъерошенный Сева стоял у подъезда, явно не зная, что делать. А напротив наш ИНТЕЛЛИГЕНТНЫЙ Маркиз дрался с дворовым котом. И, кажется, интеллигенция побеждала, судя по полному гордости взгляду братца, которым он встретил нас. – И что нам делать? – растерянно протянула я под аккомпанемент кошачьей драки. – Давно они дерутся? – повернулся Шведов к Всеволоду. – Понятия не имею. Когда я из подъезда вышел, никого не было. А когда вернулся, обойдя дом – эти уже дрались. И обрати внимание на ту дамочку, – указал он на рыжую кошечку, которая наблюдала за потасовкой в сторонке. – Кажется, это из-за нее. – Настоящий мужик, – польстил Ярослав Маркизу и забрал из рук Севы ключи от бабушкиной квартиры. Вернулся он с полным ведром воды. Окатил драчунов и очень ловко схватил за загривок недовольного и явно желающего продолжить Маркиза. Кот продолжал шипеть на своего оппонента, с его шерсти стекала вода, а лапы так и норовили оцарапать Ярослава, дабы вырваться и, наконец, покорить сердце рыженькой кошечки. – Прости, мужик, тебе сегодня не светит, – со смешком сообщил коту Ярослав и быстро понес драчуна в дом. – Прости, что разбудил, – повинился Сева. – Но я был уверен, что и ты кота теряла и знаешь, где он может быть. – Да, я тоже от жары спасалась открытыми окнами, – дернула я плечами, вспомнив, как сама бегала по двору в одной пижаме в поисках кошачьего Казановы, которого ошибочно считали интеллигентным Маркизом. Чем ближе мы подходили к квартире бабули, тем сильнее бушевал кот и громче злился Ярослав, который уже с трудом удерживал пушистость. – Может, пожалеть его? – предложил Сева. – У него там вроде первая любовь. – Нас потом бабуля не помилует, – возразила я, хотя с братом была солидарна. Пришла очередь Всеволода передергивать плечами, ибо бабушка – это бабушка. Злой Шведов опустил обиженную пушистость на пол, быстренько запер все окна и повернулся к нам: – Скучный кот – горе в семье. – Да, скучные в нашей семье не приживаются, – согласился Сева. – Пойдемте, чай попьем, что ли? Фань, ты получила лицензию? – Нет. Сейчас как раз поеду сдавать последний экзамен. – Надо тебя поругать на дорожку, – улыбнулся Всеволод. – Ругай на здоровье, но когда я уйду, – великодушно разрешила я, – можете все вместе дружно ругать меня с девяти до десяти утра. – Лады, – согласился Сева и потопал в кухню. Я же подошла к Ярославу и крепко прижалась к его груди, чтобы немного напитаться его спокойствием и уверенностью. Перед экзаменом мне это было необходимо. Муж притянул меня к себе, уткнувшись подбородком в макушку. Он дышал ровно и спокойно, мягко поглаживая мою шею, и нервозность уходила. Ко мне возвращалась вера в свои силы и знания. – Ты все сможешь, я знаю, – шепнул Яр. Я еще теснее прижалась к его груди. Футболка была влажной, а кожа горячей. Блаженно прикрыв глаза, я просто наслаждалась моментом. – Вам чай сюда принести? Стоя попьете? – индифферентно уточнил Сева, появляясь в дверях кухни. С неохотой отлепившись от мужа, я замотала головой: – Нет. – Фаня, мы все с тобой, знай это, – проникновенно сказал брат, когда я проходила мимо. – Спасибо, – шепнула я, чувствуя тепло в груди. Мы спокойно попили чай, и Яр отвез меня к месту проведения экзамена. Притормозил у нужного здания, аккуратно взял за подбородок и произнес, глядя в глаза: – Я буду здесь. Всегда рядом, помнишь? – Тебе разве не нужно на работу? – Нужно. Но здесь я сейчас нужнее. Поеду после обеда, я уже предупредил. – Спасибо! – выдохнула я. Нежно поцеловала мужа в щеку и побежала сдавать последний экзамен… Экзамен я сдала на «отлично», с ходу отвечая на все вопросы и точно зная, что где-то рядом находится мой муж. Именно его невидимая, но такая осязаемая поддержка придала мне сил. Хотя гоняли меня в хвост и гриву, задавая порой такие провокационные вопросы, что я терялась. Однако мой муж и тут мне помог! Когда занимался со мной у бабушки дома и всю душу из меня вынул, демонстрируя чудеса педагогики. Окрыленная и донельзя довольная, я пожала по очереди руки всем членам комиссии и счастливо поскакала к выходу, размахивая сумкой. Вылетела на улицу и, не смотря по сторонам, бегом побежала к Ярославу, который стоял, опершись о капот машины. С разбегу запрыгнула ему на руки, обвивая торс руками и ногами, и прижалась всем телом. – Я сдала, Яр! Сдала! Я получила лицензию! – захлебываясь эмоциями, громко прокричала под довольный смех своего мужа. Ярослав закружил меня в воздухе и признался: – Я в тебе не сомневался, Рыжик! – И мы не сомневались, – послышался знакомый голос. Две одинаковые фигуры с одинаковыми лицами стояли у машины и так же одинаково улыбались. Яр поставил меня на ноги и встал за спиной, приобняв за талию. – Ну всё, все безвинно обвиненные могут теперь спать спокойно – Фаня получила лицензию, Фаня всех защитит! – сострил Марк, двинувшись к нам. – Я уже представил ее в зале суда, – заржал Мирон, подходя с другой стороны. – Прокурорам нужно будет молоко за вредность выдавать, Фаня им все нервные клетки похерит. – Не подходите ко мне, – предупредила я, выставляя сумку перед собой наподобие щита. – Нет, Фаня, мы обязаны тебя поздравить, – хищно проговорил Марк, и оба братца по очереди потискали меня в своих медвежьих объятиях, так растрепав волосы, что прическа моя стала напоминать воронье гнездо. И пока я пыталась отбиться от энтузиазма двоих из ларца под заразительный смех Ярослава, не заметила, как площадь стала заполняться машинами. Приехали все! Аня с Захаром, Влада и Макар, даже Яна с Сережей и Ромашка с Сёмой. А замыкали шествие еще два моих старших брата. Я настороженно огляделась: а не стоят ли где в сторонке бабуля с полковником, но искомых не наблюдалось. – Ты сдала! – утвердительно воскликнула Аня. И так звонко, что на нашу компанию стали оглядываться прохожие. – Да! – громко подтвердила я, подпрыгнув на месте. А потом началось форменное сумасшествие, потому что я кочевала из одних радостных объятий в другие, дурея от счастья. Даже папа позвонил, чтобы узнать получило ли младшее чадушко лицензию. Узнав, что я ответила на все вопросы и совсем скоро получу документы, отец быстренько пригласил всю нашу банду к бабуле на дачу – отмечать. Договорились, что мы озарим нашим присутствием бабулю и полковника на выходных, а пока отметим знаменательное событие в широком и очень шумном кругу друзей. Отмечать мы поехали в любимую кофейню, где от души налопались сладкого и напились самого вкусного в городе кофе. Я со страхом ждала момента, когда Ярослав уедет на работу, но муж только периодически выходил на улицу, чтобы поговорить с кем-то по телефону, и только после обеда шепнул, что останется со мной в такой день. В день исполнения моей мечты! К моменту, когда наши посиделки закончились, и все засобирались по домам, у меня щеки болели от смеха. Однако от меня не укрылась некоторая озабоченность в глазах Мирона, хотя братец усиленно делал вид, что у него, как и всегда, все хорошо. Вспомнив слова старшего из ларца, что Мирон «поплыл», решила в самое ближайшее время поговорить с ним и выяснить, не нужна ли моя помощь. Потом, наедине… Мы все тепло простились и разъехались. Всю дорогу до дома я продолжала глупо улыбаться под смешки своего мужа, в глазах которого плескалась гордость. Когда добрались домой, Ярослав запер дверь. Стремительно развернувшись ко мне, мгновенно изменился в лице. Его взгляд потемнел, кадык дернулся, а сам супруг напрягся, смотря мне прямо в глаза. Я машинально сглотнула, делая шаг к мужу. Сама обняла его за шею и потянулась за поцелуем. Мгновение – и я была прижата к стене, а Ярослав впился в мои губы, вторгаясь языком в рот, лишая кислорода и возможности соображать. Он приподнял меня над полом, заставляя обвить его бедра ногами, и понес в спальню, ни на мгновение не прекращая терзать мои губы. Мы оба мгновенно загорелись и тяжело дышали от переполнявших чувств. В спальне Ярослав поставил меня на пол, мазнул взглядом по моей блузке с кучей пуговиц и с сожалением прошептал: – Хорошая была блузка. – Почему бы… Не успела я договорить, как пуговицы весело поскакали по полу, а сама блузка оказалась порвана. Куски ткани полетели на пол, а я осталась в одном лифчике. Но и он на мне надолго не задержался. Шведов жадно приник губами к моей груди и прикусил острый сосок, вызывая стон наслаждения. Я сильнее прижала его голову, стремясь продлить удовольствие, и почувствовала, как муж ловко расстегивает пуговицу и замок на моих брюках. Ярослав рывками стянул с меня остатки одежды, оставляя совершенно обнаженную. Прошелся взглядом по моей фигуре и сверкнул глазами. Я же, решив, что положение неравное, сделала шаг к нему, подцепила его футболку пальчиками, ловко ее стянула и откинула в сторону. Дрожащими руками расстегнула ремень, затем ширинку и избавила мужа от совершенно ненужной одежды. Встретившись взглядами, мы снова сошли с ума... Яр притянул меня к себе, снова атакуя мои губы. Его ладонь прошлась по груди, быстро погладила живот и остановилась на клиторе, который налился соками возбуждения. Ярослав вздрогнул, зарычал и, одним точным движением бросив меня на постель, опустился сверху. Прикусил сосок, провел языком по животу, и я почувствовала его губы на своем клиторе. Он раздвинул влажные складки и втянул в рот чувствительное местечко, отчего все мое тело пронзила волна удовольствия, а с губ сорвался громкий крик. Шведов не собирался уменьшать напор. Ввел в меня два пальца, продолжая ласкать языком, и задвигал пальцами в унисон с языком... Спустя несколько мгновений мое тело выгнулось и затряслось в сладких конвульсиях. Удовлетворенно кивнув, Яр дождался, когда я смогу нормально вдохнуть и в тот же момент заполнил собой, снова беря в плен мои губы. Медленно вышел и снова резко вошел одним мощным толчком, заново лишая возможности дышать. И хрипло застонал мне в губы, снова и снова заполняя меня до основания. Он двигался быстро, хаотично. И когда я готова была второй раз вознестись высоко над землей, вдруг обхватил за талию, прижал к себе и ловко развернулся, усаживая меня сверху. Я уперлась ладошками в грудь своего мужа и хищно облизала губы, в который раз с жадностью и удовольствием рассматривая его – голодного, возбужденного, с диким взглядом синих глаз. На шее Ярослава билась жилка, а сам он нетерпеливо приподнимал бедра, совершенно точно не собираясь давать мне руководить. А мне вдруг захотелось поиграть! Я улыбнулась и провела кончиками пальцев по литой груди. Медленно опустившись, лизнула языком по шее Шведова, втянула в рот мочку уха и слегка прикусила. Муж снова дернулся, приподнял бедра и, схватив меня за волосы, намотал пряди на кулак. Притянул к себе, быстро и жадно поцеловал и снова задвигался во мне. Одной рукой Яр стискивал мои бедра, другой продолжал фиксировать голову, не позволяя двигаться. Немного приподняв, втянул сосок в рот и продолжил вбиваться в меня с огромной скоростью. Нас хватило ненадолго. Я громко закричала, сотрясаясь всем телом, и тут же за мной последовал Ярослав. Обессиленно упала ему на грудь, ловя последние отголоски экстаза и чувствуя, как бешено колотится его сердце под моей ладонью. Мы лежали неподвижно еще некоторое время, наслаждаясь близостью, лениво поглаживая друг друга. Сладко зевнув, я наконец сползла со своего мужа и положила голову на его плечо. – Спи, Рыжик, – нежно прошептал Шведов, укрывая меня тонким одеялом. И я уплыла в сладкий глубокий сон, поудобнее пристроившись к любимому под крылышко. Утром я снова порхала от счастья. Ярослав очень рано убежал на работу, оставив мне на столе завтрак и милую записку, где дражайший супруг слезно извинялся за свой ранний отъезд. С улыбкой на лице я быстренько слопала омлет, запила его кофе и, словно в эйфории, принялась собираться на работу. Глянув на себя в зеркало, улыбнулась еще шире, потому что на меня смотрела яркая девушка с горящими от счастья глазами и припухшими от поцелуев губами. Живя с Ярославом, я даже перестала стесняться собственных веснушек, которые до этого всегда старательно замазывала тональным кремом. Яр однажды сказал, что влюблен в каждую, и я в тот же день выбросила тональный крем в мусорное ведро, принимая себя такой, какая есть. В тот день я забыла обо всем, окунувшись в свое маленькое семейное счастье. У меня напрочь вылетели из головы и депутат Датский со своими мошенническими схемами и разводом, и Глеб, который спал и видел, как меня поганой метлой погонят из здания адвокатской фирмы. Даже мнимая любовница моего мужа Ирина, которая должна была уже вернуться из отпуска! Краем сознания я помнила только, что собиралась позвонить Мирону, но и это решила отложить на вечер. До самого офиса я ехала с широкой улыбкой, радуясь лету и солнышку. Вошла в здание, где совершали трудовые подвиги жрецы Фемиды, поднялась на свой этаж и притормозила в коридоре, услышав как Глеб с кем-то скандалит. Ничего удивительного в этом не было, моего временного куратора в офисе многие недолюбливали. Я уже хотела пройти мимо, когда услышала свою фамилию. Воровато оглядевшись, подошла ближе. Глеб или его собеседник неплотно закрыли дверь, и через крохотную щелочку мне все было прекрасно слышно. – Алла, я повторяю: Шведова у нас работать не будет! Я радостно улыбнулась, поняв, что вернулась моя любимейшая Алла Андреевна. – Да что ты говоришь? – Алла Андреевна говорила насмешливо и немного свысока. И одной лишь фразой продемонстрировала все презрение к Глебу. – Ты меня услышала. Я написал на нее характеристику для Макеева… – Ну возьми свою писульку, сверни в трубочку и засунь себе… куда-нибудь. Я лично готовила для Стефании место своего помощника еще с прошлого года, Глебушка. Вот это новость! Я снова радостно улыбнулась, плотнее прижимаясь к стене. – Алла, ты переходишь все границы… – зашипел Глеб. – А ты совсем берегов не видишь! – Она неуправляема! Не следует правилам, не признает авторитетов! – И ты таким был, Глеб. Помнишь, когда мы учились в университете? Что произошло с самым отъявленным хулиганом курса? Продался? – Алла, мы сейчас не обо мне говорим. – Оставь Стешу в покое! – потребовала Алла Андреевна. – И характеристику свою выбрось в ведро. Иначе тебе придется иметь дело со мной! Обещаю, тебе не понравится, – холодно произнесла моя любимая начальница. Стало понятно, что пора уходить, пока меня не застукали. Я тихонечко прошла к своему кабинету, быстро отперла замок и успела скрыться до того, как дверь кабинета Глеба с громким стуком захлопнулась, оповещая, что Алла Андреевна разговор закончила. Пара мгновений – и моя дверь открылась, и начальница, как всегда, в строгом, идеально выглаженном и супермодном костюме оказалась на пороге. – Все слышала? – скорее утвердительно поинтересовалась она. Я молча кивнула, решив, что врать смысла нет. – Умница. Чем ты ему насолила? – Кофе с тремя ложками сахара приносила, а он любит с одной, – честно призналась я, решив умолчать о том, что было между нами год назад. Алла Андреевна удивленно приподняла брови и вдруг громко рассмеялась. И даже смеяться у нее получалось необыкновенно грациозно. – Специально три насыпала? Покраснев, я опустила голову. – Я в тебе не ошиблась, Стеша. Оставайся в этом кабинете и будь всегда на связи. Я сейчас сижу через стену. А Глеба, если снова начнет лютовать, отправляй ко мне. – Сама разберусь, – твердо произнесла я, смотря Алле Андреевне прямо в глаза. Начальница согласно кивнула, почему-то напомнив мне бабушку, и величественно удалилась в свой кабинет, предварительно предупредив: – Давай через двадцать минут ко мне. Введу тебя в курс дела, ты должна изучить документы. И поздравляю с успешной сдачей экзамена! Когда дверь закрылась, я сильно закусила кулак, чтобы не закричать от радости, что мне больше не нужно ездить в суд, носить кофе и терпеть бесконечные придирки. Все же я ошибалась – не все в этом офисе были такими, как Глеб, и это окрыляло. Дело оказалось по-настоящему интересным. Алла Андреевна с удовольствием делилась информацией и со все возрастающим интересом слушала мое мнение об этом новом деле. И нет, мы не помогали очередному депутату оставить жену ни с чем. Мы занимались именно тем, чем я горела – защищали парня, которого обвинили в убийстве. И, судя по тем документам, которые у нас были – совершенно бездоказательно! Мы даже не пошли на обед. Я быстренько сгоняла в кулинарию, чтобы купить перекусить, и до самого конца рабочего дня мы увлеченно трудились, азартно споря, какую линию защиты нам выбрать. К шести я вымоталась так, что с трудом волочила ноги, но была настолько счастлива, что просто летала над полом, поддерживаемая невидимыми крыльями. В кармане зазвонил мобильный. Я лениво достала телефон, прочитала на дисплее имя Ани и приняла вызов. – Стеша, срочно выходи из офиса и садись к Роме в машину, – очень серьезно потребовала Аня. Мне как-то сразу поплохело, а сердце забилось где-то в горле. А когда я села в машину Ромашки, где уже были Аня, Сёма и… Филин, то окончательно перестала понимать, что происходит. Роман надавил на газ, и машина тронулась с места. Аня обеспокоенно произнесла: – Стеша, за тобой следят! – Ты уверена? – мой голос сел от неожиданности. – Вот сейчас мы это и проверим, – сказала Аня. – Я уверен! – влез Филин. Я еще больше удивилась: – А ты откуда знаешь? – Сейчас Филин все расскажет, – пообещала Аня. Глава 20 Ярослав – Ну что замолчал? – спокойно, даже устало поинтересовался Леха у Лисина. Я временно держался в стороне, просто наблюдая за допросом и с трудом сдерживая рвущуюся наружу злость. Мы, мать его, три года служили с ним бок о бок! Я ему спину спокойно подставлял, доверял, как своему… Нервно ударил кулаком о стену и снова сжал зубы, вслушиваясь в разговор и смотря на бывшего друга через мониторы. Допрос снимали на камеру, и изображение сразу же выводилось на экраны компьютеров, находящихся в соседнем кабинете. Я же планировал побеседовать с ним позже. И без камер. – Сколько тебе заплатили? – спокойно и монотонно продолжал Леха. Когда Лисин назвал сумму, я переглянулся с двумя офицерами, которых отрядил на это дело мой тесть, и округлил глаза. – Что входило в твои обязанности? – Передавать информацию о заданиях. Куда едем, в каком составе, сколько времени нужно, чтобы добраться, – устало отвечал Лисин. – Дальше, – потребовал Леха. – А дальше мне было приказано убрать с дороги Шведова. – Отключай камеру, – отчеканил я. Майор, сидящий со мной в кабинете, отключил запись, и я быстрым шагом направился в допросную. Увидев меня, Лисин побледнел и мгновенно осунулся. – Я слушаю! – прорычал я, опираясь ладонями на столешницу. – Табельное мое ты украл? – Да. А потом вернул на место, – произнес он сдавленно. – Командир, давай начистоту? Тебя бы тесть по-любому прикрыл. Не удержался и вдарил старому другу по морде. Не особо сильно. Просто чтобы больше не думал, что я прячусь за спиной прокурора. Хреново я знал своего друга. Очень хреново! – Продолжай, – потребовал я. – Нечего продолжать. Тебя с этого места было не сдвинуть. И не подкупить. И Ирка предложила хороший вариант. Я долго не мог понять связь Ирины со всей этой заварушкой, пока не выяснил, что она – двоюродная сестра Лисина. И любовница Датского, который и финансировал шахматную партию смены руководящих должностей в городе. Но это прокуратуре еще нужно доказать… А пока у нас есть единственный свидетель… – Какой вариант? – приподнял я бровь. Лисин передернул плечами: – Лишить тебя поддержки прокурора. Зная твою любовь к жене, предполагалось, что потом ты бы сам начал совершать ошибки. – И мое место занял бы ты! – зло продолжил я. Он усмехнулся. – Откуда мы знали, что твоя рыжая такой непрошибаемой окажется. Нормальная баба побежала бы к отцу жаловаться, и к братьям, а твоя… В этот момент своей женой я гордился, как никогда. – И когда ваши приколы с бельем и духами не сработали, Ирка пошла к моей жене, – утвердительно произнес я. – Да. А твоя психичка ей ведро грязной воды на голову вылила, а сама побежала в твои объятия. В груди разлилось приятное тепло. Правы Зохан с Макаром – эти три девочки приносят удачу, сами того не осознавая. В них столько света и тепла, что оно распространяется на всех, кто рядом. Даже проказы их всегда умудряются оборачиваться благими делами, хотя, конечно, знатно редит запас наших с парнями нервных клеток. Каждому из нас необходимо знать, что наши всадницы Апокалипсиса в безопасности и не вершат очередную справедливость, но каждый из нас понимает, что в этом их суть. И в глубине души мы все знаем, что не хотим ничего менять. И снова, в который раз, эти три подруги своей самостоятельностью, желанием разобраться и упертостью вставили немало палок в колеса депутату, которому я обязательно подправлю мандат, когда до него доберусь! Я хищно улыбнулся. Так, что даже бывалый Леха вздрогнул и буквально за пару минут объяснил Лисину, что оскорблять мою жену – большая ошибка. И нервировать тоже! Потому что я не выношу, когда моя жена не в духе! Лисин скривился от боли, прижав ладонь к животу, а я обернулся к Лехе: – Я закончил. Продолжай. – Спасибо! – со смешком ответил друг, вернулся на свой стул и как ни в чем ни бывало продолжил допрос. Камеры в этот момент снова заработали, но я уже не слушал, что говорит Лисин. Для меня все и так было понятно, остальное – дело прокуратуры. Облокотился о стену, смотря в монитор, но не вслушиваясь в показания Лисина, и тут зазвонил мой мобильный. Печенкой чувствуя, что грядут очередные неприятности, принял вызов. – Майор, там твоя тревожную кнопку нажала. Наши уже выехали. – Твою мать!.. Адрес, быстро! Я гнал на служебной машине на полной скорости, включив сирену и проблесковые маячки. Потому что когда мне сообщили адрес, где моя бесценная супруга нажала на тревожную кнопку, я, мягко говоря, охерел. Адрес квартиры депутата Датского! Эти три подруги меня когда-нибудь сведут с ума! Что они там забыли? И почему вызвали ГБР? Подъехав к дому Датского, я не смог не обратить внимания на стайку бабушек в разноцветных платочках, которые все прибывали к его подъезду. Резко вжал тормоз в пол, когда заметил на столбе обычный альбомный лист, на котором было напечатано: « Только сегодня наш любимый депутат Датский Максим Викторович бесплатно раздает лекарства пенсионерам прямо у себя дома в рамках акции поддержки пенсионеров. Не пропустите !» Взвыл и сжал зубы, точно зная, кому могло прийти в голову развесить вот это! Когда они все успевают, вот когда?! Медленно проехал мимо подъезда, распугивая старушек полицейской сиреной, и обалдел окончательно, сделав себе пометку в уме провести серьезную беседу с Ромой и Семеном... Ну сколько можно поддерживать тот беспредел, который творили три всадницы чертового Апокалипсиса! Осмотрел взглядом улицу и, наконец, заметил всю четверку: Аню, свою жену, Владу и Яну. Все целые, невредимые и красные как маки, они объясняли что-то парням из ГБР. Затормозил, выскочил из машины и быстро приблизился к ним. Стефания, заметив меня, стала заметно меньше ростом и на всякий случай спряталась за спину Влады. Поздно, милая, довела! – Что случилось? – рявкнул я. – Привет, командир, – подошел ко мне Гоша – командир ГБРовцев, на ходу поднимая балаклаву. – Даже не знаю, что сказать… – Правду, – обреченно выдавил я, косясь на свою благоверную. – У жены спроси, – хмыкнул тот. – Спрошу! – пообещал я. ЯРазвернулся в ее сторону, когда раздался удивленный свист – один из парней заглянул в багажник машины Романа. Сдержав нервный смешок, подошел к нему и … сам офигел! Потому что в багажнике, связанный ЧУЛКАМИ(!), лежал мой парень, которого я отрядил на охрану своей жены! Наши всадницы даже заботливо подложили ему под голову подушечку с рюшечками! Блядь... За спиной снова послышался удивленный свист. – А мент связанный у вас в багажнике что делает? – обратился к девочкам Гоша, который заглянул в багажник из-за моего плеча. – Мент?.. – в четыре голоса ошарашенно протянули катастрофы городского масштаба. – Прости, начальник, – выдавил Костя, пытаясь улечься поудобнее, что было не очень просто, будучи связанным. – А с тобой я позже поговорю, – буркнул в ответ и развернулся к Гоше: – Спасибо, друг, дальше я сам. – Как скажешь, – хмыкнул он, махнув рукой своим парням. – Стефания! – рявкнул я, призывая всю свою выдержку. – Мы не знали, что он мент! – тут же заговорила моя рыжая беда, выставляя ладони перед собой и медленно делая шаг назад. – Пусть товарищ мент расскажет, зачем он за мной следил! – А ты сама не могла спросить? – я сузил глаза. – Мне… Меня… Влада отвлекла, чтобы мы отвлекли Датского, – выдавила моя жена. – Я видел, как вы его отвлекли, – прошипел я. – Это было первое, что пришло в голову, – пропищала моя катастрофа. – Ярослав, меня нельзя ругать! – Почему? – приподнял я бровь. – Я беременна! – ляпнула моя катастрофа. – Ну... могу быть беременна. Или не могу... Но если я беременна, то кричать нельзя. И не смотри так сурово, пожалуйста, мне страшно. Страшно ей! Воровать ментов, связывать их чулками и запихивать в багажник ей не страшно… Поздно пить боржоми, майор! Жену свою ты обожаешь, даже выходки ее сам же недавно мысленно поощрял... Перевоспитывать уже поздно! И отвлекать ее у тебя тоже херово получается! Остается только расслабиться и получать удовольствие, ибо до старости скучно тебе точно не будет! Оглядев всю банду по очереди, строго произнес: – Я слушаю. ОПГ, блин, местного разлива! – Ярослав, ты только не нервничай, – начала Аня. Тоже поздно! – Просто ко мне пришел Филин, – она указала на явно не совсем адекватного парня, стоящего в сторонке, – и сказал, что за Стешей следят. – А он как это заметил? – спросил я и повернулся к Филину. – Ну рассказывай, – потребовал у довольного собой парня. – Пусть сначала Аня пообещает... – глянув на Анечку, протянул пернатый. – Обещаю убить тебя быстро и закопать под самой красивой яблоней! – нервно взвилась Аня. – Тогда я отказываюсь говорить! Филин задрал нос, но ровно до той секунды, пока не встретился взглядом со мной. Вздрогнув, он заговорил. – Я следил за Анной. Чтобы сказать ей, что она меня больше не интересует, – выпячив вперед подбородок, сообщил болезный. Помню, как мы с Захаром говорили о том, что у его Анечки есть чокнутый поклонник. Взглянув на данного индивидуума, искренне Зохану посочувствовал. Аня удивленно крякнула, но уточнять не решилась. – Да, я нашел другую, – продолжил Дмитрий. – Анна разбила мое сердце, но я снова влюблен! – «Я бежал за вами трое суток, чтобы сообщить, что вы мне не нравитесь», – сыронизировал Роман, но тут же осекся. – Бедная девушка... За какие грехи ты ей? – сочувственно произнесла Аня, но Филин предпочел ее реплику проигнорировать. – Так вот. Я следил за Аней, а она много времени проводит с подругами. И заметил, что последние два дня за ними везде ездит одна машина. Решил проследить и понял, что ездит она за Стефанией, – Дмитрий ткнул пальцем в сторону моей жены, – и пошел к Анне. А она, бессердечная, мне снова на голову воду вылила. Холодной! Целое ведро! – В этот раз попала куда надо, – довольно прошипела Аня и пояснила для Стеши с Владой: – В прошлый раз я чуточку намочила участкового вместо Филина. Я сжал зубы и потребовал у болезного: – Продолжай. – Нечего продолжать. Я промок, замерз, а потом приехал Рома и… – Ты жаловаться будешь или про слежку рассказывать? – рявкнула Аня. – Бессердечная! – припечатал ее Филин. – Сам дурак, – обиделась девушка. – Дима, продолжай, – спокойно попросил я. Кивнув, Филин снова заговорил: – Они запихнули меня в машину и повезли к Стефании в офис. – Дальше я уже догадываюсь. Вы решили сами задержать преследователя. – Да. И собирались привезти в участок, предварительно его опросив, – подтвердила Аня, – но не успели. – Не успели? – переспросил я. – Да. Позвонила Влада и попросила срочно отвлечь Датского. – Зачем? – произнес я почти спокойно. – Они с Яной очень случайно нашли телефон Датского, – тихо ответила Аня. – Очень случайно?! – взревел я. – Нашли?! – Да! И пусть докажет обратное! – А отвлекать его было зачем? – Затем… Надо было! – Попробую угадать – вы копировали из него всю информацию? – Это недоказуемо, – парировала Аня, подтверждая мои догадки. Дальше мне ничего не нужно было объяснять. Две девицы расклеивали объявления, две другие тырили информацию. – Кто нажал на тревожную кнопку? И зачем? – Я, – храбро призналась Яна, – случайно. Думала, это брелок у Стеши такой красивый. Вертела его в руках и случайно нажала на кнопку. Твою мать! Хотя именно этого и следовало ожидать. – Телефон на место вернули? – строго спросил я. – Да, – кивнула Влада. – Всю информацию с него мне на флешку. Быстро! И когда Влада, недовольно нахмурившись, дунула исполнять, я возвел очи к небу и нервно хохотнул. Глава 21 Я стояла, молча пялясь на своего мужа. Очень недовольного мужа. Ярослав никогда не кричал, когда был зол. Ни единого раза муж не повысил на меня голос, находясь в ярости. Он смотрел. Так смотрел, что лучше бы орал. От одного пронизывающего взгляда голубых глаз и чуть вздернутой брови хотелось тут же провалиться сквозь землю от стыда, а еще лучше – отмотать время назад и никуда не ввязываться. Но что случилось, то случилось, и ответственность за свои поступки нести придется. Хотя Яр все же предпочтительнее двоих из ларца. Те кого угодно до нервного тика своими подколками могут довести! – Все по домам, – скомандовал Яр и снова пристально посмотрел мне в лицо. Упс... – Девочки ко мне в машину, мальчики сами доберутся, – продолжал распоряжаться Шведов. – А с этим что делать? – спросил Рома, взглядом указывая на свой багажник. – Развязать, извиниться и отпустить домой, – вздохнул Яр и махнул рукой мне и подругам. Мол, не тормозим, дамы, волшебная пилюлька сама себя не раздаст. Я опустила голову и молча поплелась к полицейскому автомобилю, на котором приехал Яр. Села на переднее сиденье, пристегнулась и примерно сложила ладони на коленях, стараясь смотреть строго прямо. Мои подруги так же смирно устроились на заднем сиденье и молча рассматривали свои руки. Яр сел за руль, завел мотор и выехал со двора. Проезжая мимо подъезда депутата Датского, так сильно сжал челюсти, что скрип их громко разнесся в мертвой тишине салона. Потом хрипло выдавил, мотнув головой в сторону объявления: – Депутата зовут Виктор Максимович. – Мне некогда было вспоминать! – возмутилась я. – Знаешь, как тяжело было найти в округе магазин, в котором распечатывают объявления? – ляпнула я и замолчала, прикусив язык. Датскому же совершенно точно скучно не было. Депутат стоял на улице, пытаясь отбиться от воинствующих бабушек, не получивших свои лекарства. О телефоне он в тот момент совершенно точно не думал… – Ярослав, а куда ты нас везешь? – робко спросила Влада. – В участок, – спокойно сообщил Шведов, – вы арестованы за хулиганство. – Что?! – в четыре голоса завопили мы. – А как с вами по-другому? Сейчас я отвезу вас домой, а завтра ваша банда в полном составе пойдет Датского арестовывать? И не нужно меня убеждать, что ты, Влада, скинула мне всю информацию с его телефона, а у себя ее удалила. Влада скривилась, но врать не решилась. – Яр, а ты всем расскажешь, да? – опасливо уточнила Аня, имея в виду майора Давыдова, конечно. Яна согласно кивнула, вопросительно глядя на Ярослава, потому что ее майор – Сергей Ромашов – тоже был не в восторге от наших расследований. Кажется, готов был жевать корень валерианы каждый раз, когда ему звонили из родного отделения. Потому что он еще со своей родной племянницей Анечкой похерил весь запас нервных клеток. Шведов посмотрел по очереди на всех трех моих подруг в зеркало заднего вида и тяжело вздохнул: – Не расскажу. Если вы пообещаете больше не лезть к Датскому! Подруги облегченно выдохнули, мудро не давая никаких обещаний, и снова пристали к Шведову: – И Стешу не ругай! Яр снова покосился на троицу, сидящую за нами, и в салоне автомобиля воцарилась полная тишина. Но через пару мгновений ее разорвала Яна. – А мы переезжаем сюда, к вам, – оповестила подруга. – Я закончила университет, и мы с Сережей решили, что здесь нам будет спокойнее. Дело в том, что Сережа и родной брат Яны Гриша, мягко говоря, не ладили. И было чудом, если их редкие встречи не заканчивались дракой, зачинщиком которой был все тот же Гриша. Отец Яны год назад дал свое согласие на зятя в погонах, но с условием – Яна должна была закончить университет. Верный Сережа перевелся в ее родной город, но часто наведывался в гости к семье, живя практически на два дома. И для нас всех было невероятно радостно, что эпопея закончилась, и наша подруга теперь будет спокойно жить с любимым через стенку от Влады и этажом выше Ани. – Ярослав, а может, тебе тоже квартиру в нашем доме купить? – выдала свежую идею Аня, когда общая радость от воссоединения их семьи улеглась. Шведов как-то заметно побледнел от предстоящей перспективы, но мужественно промолчал. Остановив машину у нужного дома, развернулся к моим подругам: – Увижу вас на расстоянии меньше километра от Датского – посажу до окончания операции! – Какой операции? – тут же заинтересовались мы все. – Быстро по домам! – проникновенно прошипел Яр. Мои подруги дружно дунули по местам прописок, больше не задавая лишних вопросов, оставив меня наедине с любимым мужем. Я молчала, а Ярослав спокойно вырулил со двора, разворачиваясь в сторону, противоположную от нашего дома. – Куда мы едем? – решилась я уточнить. – К Мирону. Сегодня ты побудешь с ним, – все-таки ответил Яр. – А ты? – испугалась я. – А я буду разбираться с флешкой и тем, что вы там натворили. Думаешь, Датский вас не вычислит? – Объявление клеили не мы, – тихо призналась я. – А кто? – Филин. Ну мы решили, что если поймают, то его не жалко. И на камерах, которые во дворе, нас не должно быть видно. – Вы не всадницы Апокалипсиса, Стеша, вы – объединенная преступная группировка. Особо опасная, – выдавил Ярослав. – Яр, Датский первым начал! И дело даже не в его разводе, а в том, что из-за него Семен может сесть в тюрьму! – горячо заговорила я. – Подробнее, – потребовал Шведов. И я рассказала все, что знала об истории с Семеном и о перинатальном центре, из-за которого закрыли бесплатный роддом. – Мы просто защищали Сёму, – закончила я со вздохом. – Я понял, – уже спокойнее произнес Яр. – Кстати, если вдруг тебе интересно – белье и духи мне подложил Лисин. Мстить ему не нужно, он уже под трибунал загремел. Я охнула, вспоминая улыбчивого коллегу Яра. И сочувственно посмотрела на мужа, понимая, насколько ему тяжело переживать предательство друга. Хотя внешне Шведов ничего не показывал, я знала, что он страдает. – Прости... Обещаю, что больше мы не полезем в дело Датского. Ни я, ни мои подруги. Ты можешь быть спокоен. Ярослав недоуменно на меня покосился, но увидев, что я говорю искренне, расслабился. – Я все решу, обещаю. А ты побудь с Мироном. Согласно кивнув, я развернулась, встала на сиденье на колени и прижалась покрепче к мужу. Яр вел машину одной рукой, другой зарывшись мне в волосы. Ехать было неудобно, зато невероятно приятно. Мы остановились у дома Мирона. Шведов рывком привлек меня к себе и жадно поцеловал в губы. С трудом оторвавшись и глядя совершенно безумным взглядом, прошептал: – Беги. Поднимешься – мигни светом. Не совсем соображая, что делаю, потому что тело буквально горело от одного лишь поцелуя мужа и его близости, я на негнущихся ногах потопала в гости к брату… Мирон открыл дверь практически сразу. Впустив меня в свое жилище, которое он оптимистично называл «комнатой наслаждений», прошел к окну. Открыл его и махнул Ярославу рукой, что я поднялась. Развернулся ко мне, пряча руки в карманы спортивных штанов: – Фаня, Фаня... Кто ж так бездарно палится? – Издеваться будешь, да? – пробурчала я и насупилась. – А мы, между прочим, доброе дело сделали. – Благодетельница! – ехидно воскликнул Мирон. – Как до тебя милиция справлялась – даже вспоминать не хочу! – Прекрати острить, – потребовала я. – А то что? Меня тоже арестуешь? – Нет, пожалуюсь бабушке, – я широко улыбнулась. – Вот говорил я Марку лет десять назад, что тебя надо цыганам отдать. Не послушал. А как бы спокойно мы сейчас жили... – мечтательно возвел глаза к потолку младший из ларца. – И не надейся! Я бы вернулась, – съязвила я, плюхаясь на мягкий диван в гостиной. – Жизнь – боль, – резюмировал Мирон. – Не ворчи. Ну не осчастливишь сегодня очередную красотку – завтра наверстаешь, – успокоила я братца. – В кого ты у нас такая умная, а, Фань? – скривился он. – В бабушку, – подумав, решила я, – но ты можешь идти, я тут сама тихонько дождусь Ярослава. – С ума сошла? Мне квартиры с неба не сыпятся, чтобы тебя тут одну оставлять. Это ба у нас бесстрашная, у нее на случай ремонта дача есть. – И полковник с ОМОНом, – хмыкнула я. – Да, Марк рассказывал, – засмеялся Мирон, садясь рядом. – Бедные парни до утра бабулины нервы успокаивали, пока она с полковником утренние променады устраивала. – За очередной банкой варенья, не иначе, – поддержала я. – Слушай, а твоя очередная красотка сюда не наведается под покровом ночи? – Нет, – категорично отрезал младший из ларца. – Эх, куда поплыл Мирон… – Куда? – заинтересовался братец. – Марк сказал, что ты поплыл. – Кому сказал? – Вся семья в курсе. – Отличные новости, – страдальчески вздохнул младший из ларца, зажмурился и перевел тему: – Чем ты в этот раз отличилась, рыжая птица Говорун? Умом и сообразительностью, да? – Именно! – важно подтвердила я. – Мы с подругами раскрыли целую преступную сеть! – Так, я пошел писать письмо президенту, чтоб тебе грамоту дали. А потом Яр тебе этой грамотой по заднице. Кто в этот раз жертва? – Депутат Датский, – буркнула я, привычно пропуская колкости мимо ушей. – Фаня, ты обалдела? – Мирон округлил глаза. – Это Датский обалдел, а я вершила справедливость, – пискнула я, опуская голову. – Ну да, Луна была полная, а тебя оставили без присмотра, – вздохнул Мирон. – Надо президенту намекнуть, чтоб в нагрузку к твоей грамоте майорам памятники в полный рост на главной площади поставили. Как мученикам. Я молча глазела в потолок, ожидая, пока повышенная кислотность в организме брата закончится. – Так куда ты поплыл, младший из ларца? – Туда, – махнул рукой Мирон, указывая в стену, – или туда, – он переместил руку к окну. – Как ее зовут? – Никак не зовут, – огрызнулся он и зарылся пятерней в волосы. – Сама приходит и всегда не вовремя. – Снова с Марком заигрались? А я говорила, что ваши обмены свиданиями до добра не доведут! – Фаня, без тебя тошно! – нервно бросил в ответ брат, подкрепляя мои подозрения, что таки поплыл, глубоко и безвозвратно! – Обещаю на ближайший час забыть про твои угрозы отдать меня цыганам и о том, что ты, вообще-то, засранец, и побыть милой младшей сестрой, которая выслушает и даст хороший совет, – патетично произнесла я, складывая пальцы в нашей клятве. – Или я звоню подругам, и мы начинаем расследование под кодовым названием «Куда поплыл Мирон», возглавить которое пригласим бабушку! – Согласен на милую младшую сестру, – поднял ладони вверх младший из ларца. – Я слушаю. – Да нечего рассказывать. Я ей любовь предложил, а она мне дружбу объявила. И ведь дружит, кукла бессердечная! Даже про своего нового ухажера умудрилась рассказать. – А ты что? – А я в процессе избавления от конкурента, – хищно улыбнулся Мирон. – Я к ней со всей душой – а она меня на хутор, бабочек ловить... – Ты отказала мне два раза... – пропела я. – Вот такая вот зараза девушка твоей мечты! – Но я-то чувствую, что она меня тоже хочет, – братец сжал зубы. – Смотрит так, что у меня Апокалипсис во всех стратегических местах, а у нее дыхание сбивается. И дружит… – последние слова Мирон прошипел сквозь зубы. – Значит, не доверяет, – пожала я плечами. – Есть причины? – Есть, – признался он. – Я же не знал тогда, что так зацепит… Меня еще никто так красиво, далеко и профессионально не посылал. Я начала круто уважать девушку, которая так врезалась в сердце брата. В школе, а потом и в университете двоим из ларца не отказывал никто. Наоборот, многие дружили со мной только для того, чтобы познакомиться и окрутить одного из близнецов. Некоторые даже на двоих одновременно засматривались. Но только малая часть тех, кто близко общался с обоими, умела их различать! И я никогда этого не понимала, потому что для меня оба из ларца были совершенно разные. Мне казалось, что они даже не похожи… – Она мне уже нравится, – призналась я. – Э, нет! В свою расследовательскую секту вы эту куклу не получите, – предупредил Мирон. – Город не выдержит еще одной мстительницы с неуемной фантазией. – Ты ее и в глаза куклой называешь? – нахмурила я брови. – Серьезно? Имя ее не помнишь? – Почему не помню? Марьяна. Что не так с «куклой»? – А то, что ты ее обезличил и поставил в одну строчку со всеми своими куклами, кисами и детками! – ткнула я пальцем в грудь брата. – А потом удивляешься, что она тебя за бабочками отправляет! А как ты ухаживаешь? – Нормально я ухаживаю, не учи ученого! – отмахнулся Мирон. – Пошли есть, я голоден! – братец резко поднялся и потопал на кухню. – Ты все равно от меня не убежишь! – предупредила, срываясь за братом… Но больше, как я ни старалась, тему Марьяны мы не поднимали. Поужинали, обсудили ситуацию с Датским, позвонили родителям и бабушке и ближе к ночи разошлись спать. Ко мне сон не шел. Ярослав прислал сообщение, которым уведомил, что он очень занят и до утра не появится, а может, и до завтрашнего вечера. Я прижала телефон к груди, радуясь переменам в поведении родного мужа. Раньше, до ссоры, ему бы и в голову не пришло слать мне подобные сообщения. Обычно звонила или писала я. Отправив ответное письмо с признанием в любви, еще долго пялилась в потолок, силясь придумать, как помочь младшему из ларца… Глава 22 Ярослав Я сидел в кабинете тестя и молча пялился в потолок, пока двое его ребят разгребали все, что наши всадницы натырили с телефона депутата Датского. Слышалось только клацанье клавиатуры и периодически тишину разрезал заковыристый мат одного из майоров. – Яр, где ты это раздобыл? – обалдело уточнил майор Филатов. – Не спрашивай, – отмахнулся я. – Я почти уверен, что это не он раздобыл, а моя дочь, – с нотками гордости в голосе произнес Михаил Юрьевич. Я только хмыкнул, отмечая, что жена моя, очевидно, пошла в отца, а не в бабушку, как думал раньше. – Данные нельзя использовать в рамках закона, – напомнил я. – Да тут и не надо в рамках закона. Мы сейчас за столько ниточек потянем, что депутату мандат подожмет. Это же Клондайк! – присвистнул Филатов. – Мы бы сами вот это несколько лет раскапывали. А судя по тому, что творилось в городе в последнее время, и какое количество наших коллег продалось Датскому – вообще не факт, что раскопали бы и половину. – Что, много? – нахмурился Михаил Юрьевич. Филатов развернул к нему экран ноутбука, и впервые за все время я услышал, как умеет крыть матом депутатов мой тесть. С душой и размахом. Откинув голову, уперся затылком в стену и подумал, что три девицы снова обошли опытных следаков. И далеко не в первый раз. И чувствовала моя печень, что и не в последний. Потому что они не утруждали себя правовыми рамками, а делали то, что велит им сердце и треклятая пятая точка. Захар сетовал на карму. Серый уже ни на что не сетовал, приняв свою участь, и только периодически спускал пар. Макар просто ржал. А я учился смотреть на вещи философски и планировал декрет своей жены! Преступности нужно немного выдохнуть, а то эти девчонки такими темпами всю полицию города без работы оставят! Вершительницы справедливости и жрицы креативного возмездия… – Моя помощь еще нужна? – отмер я. – Будь на связи, – подумав, кивнул Михаил Юрьевич. – Стефания где? – У Мирона, – со смешком отчитался я. – Хорошо, а ты сейчас куда? – На работу. У меня там перестановка кадров намечается. Я не уверен, что крысил только Лисин. – Добро. На мою поддержку можешь рассчитывать. – Я сам, – вежливо отказался я. – Сам он! Самостоятельный! За что и уважаю, – вдруг признался Михаил Юрьевич. Крепко пожав тестю руку, я покинул его кабинет. Моя работа здесь была закончена, осталось прошерстить своих парней и снова требовать отпуск у начальства. Мысли вновь вернулись к любимой супруге. Я оценил ее жест доброй воли – отказаться от расследования дела Датского и тихонько пересидеть у Мирона. Мы оба изменились после вынужденного расставания, оба переосмыслили многие вещи. И мне не стыдно было признаться, что я зависим от своей жены. Влип по полной и без шансов. И с течением времени увязал в ней все сильнее... Мы вместе чуть меньше года, но с каждым днем мои чувства все сильнее и крепче. Достал телефон и написал короткое сообщение, что на работе задержусь надолго. От Стеши мгновенно пришел ответ, где она признавалась мне в любви. Глупая улыбка расплылась по лицу, а в груди разлилась щемящая нежность. Я спрятал телефон в карман и легко дошагал до своей машины, завел мотор и поехал на работу. За двое суток поспать удалось от силы несколько часов, но к вечеру следующего дня я стоял у офиса адвокатской фирмы, где трудилась моя жена. Стефания вылетела из здания с широченной улыбкой на губах. И я машинально тоже начал улыбаться. Заметив меня, она по своей любимой привычке с разбегу запрыгнула ко мне на руки, прижалась всем телом и быстро чмокнула в щеку. – Яр, я так соскучилась! – горячо прошептала Стеша. – Поехали домой, потому что я тоже! – Как дела? Ты устал? Я же вижу, что устал! Ты должен выспаться, – затараторила она, шаря глазами по моему лицу, – давай я сяду за руль, а ты отдохнешь? – Давай, – согласился я. – Как дела? Сколько ты поспал? – снова обеспокоенно принялась уточнять Стеша. – Все в порядке, – заверил ее, расслабленно устраиваясь на пассажирском сиденье и глядя, как моя крохотная жена придвигает водительское кресло почти вплотную к рулю. – Как спалось? – Без тебя не очень, – легко призналась Стеша, глядя на дорогу, – но я столько всего узнала! И знаешь, что? Нужно помочь Мирону! Потому что он влюбился! – Помогай, – щедро разрешил я. Главное, чтобы ее помощь не вылилась в очередное расследование! – А еще у нас такое интересное дело с Аллой Андреевной, – щебетала она, захлебываясь от восторга. – С ней безумно интересно работать! Я мог только улыбаться, напитываясь ее позитивными эмоциями. Словно лишь одним своим присутствием моя жена смывала всю ментальную грязь, налипшую после тяжелого рабочего дня и предательства друга. – Глеб тебя не обижает? – все-таки поинтересовался я, хотя точно знал: даже если обижает – не расскажет. – Нет. Его самого Алла Андреевна обижает, – засмеялась Стеша. Вопрос о причастности Глеба к делу Датского нам еще предстояло прояснить. Его номер был в телефонной книге депутата, но в переписках мы ничего криминального не нашли. Все строго по делу о разводе. Мы проговорили всю дорогу до дома, и меня окончательно отпустило... Стеша припарковала машину и повернулась ко мне: – Пошли скорее… Стефания Держась за руки, мы с Яром поднялись в квартиру, где я с порога безапелляционно объявила: – В душ! А потом я сделаю тебе массаж. Сочувственно посмотрела на мужа, под глазами у которого залегли темные тени от усталости и, цапнув его за руку, повела в ванную комнату. Включила воду, повернулась и медленно стала стягивать с него футболку. Откинула ее в сторону и, не удержавшись, провела кончиками пальцев по его груди. Дыхание Ярослава мгновенно сбилось, а зрачки расширились. Я же опустила руки ниже, расстегнула ремень на его джинсах, затем ширинку и так же медленно помогла ему избавиться от ненужной одежды. Ярослав молча пожирал меня взглядом, позволяя делать все, что я хочу. Поднимаясь с колен, остановилась взглядом на члене Яра в полной боевой готовности – и тело мгновенно напряглось, а низ живота требовательно заныл. Ярослав так же медленно и томно, как и я до этого, снял с меня одежду и швырнул ее в общую кучу. Мы оба знали, что совсем скоро тормоза откажут у обоих, но оба стоически пытались продлить романтический момент. Подняв на руки, Яр опустил меня в ванну, и сам шагнул следом, вставая под теплые струи воды. Я потянулась за мочалкой, налила на нее гель для душа и медленно начала размазывать по его телу. Шведов не шевелился, но судя по дернувшемуся кадыку – стремительно терял контроль... Мой, впрочем, тоже трещал по швам. Однако я упрямо продолжала намыливать его тело, закусив губу и сжав бедра. – Опустись, я вымою тебе волосы, – хрипло попросила я. Ярослав посмотрел на меня и плавно опустился, вставая на колени. Обжег мой живот горячим дыханием, пока я пыталась нашарить на полках шампунь, взятая в плен его взглядом. Нашла с трудом... Но стоило только открыть крышку, как я почувствовала горячий язык Яра, рисующий узоры у меня на животе, а сильные руки обхватили мои бедра. Тюбик полетел на дно ванны, а я обхватила руками плечи Шведова, потому что голова мгновенно закружилась, а в глазах потемнело. И колени предательски ослабли. Яр повернул меня так, чтобы спиной я уперлась в стену, закинул мою ногу на плечо, пальцами раздвинул влажные складки и провел по ним языком. Стон вырвался сам собой, а по телу прошла горячая волна. Втянув в рот чувствительную горошину, он ударил по ней кончиком языка, одновременно двумя пальцами входя в меня. Я смогла только тихонечко взвыть и запрокинуть голову, теряясь в крышесносных ощущениях. Там, где ласкал мой муж, словно скручивалась невидимая пружина, от которой тепло и нега разливались по всему телу. – Яр… – успела прошептать перед тем, как забиться в сладких судорогах. Зажмурилась, чувствуя, как Шведов прижал меня к своему телу, давая время прийти в себя. Уткнувшись носом в его плечо, чуть прикусила кожу и услышала, как шипит мой муж. И в то же мгновение он развернул меня лицом к стене и вошел до упора. Мы горели. Снова. Всегда. Растворялись друг в друге. Забыли о том, что где-то там, за пределами нашего крохотного мирка, существует большой мир. В нашем были только мы... Ярослав двигался жестко, хаотично, с каждым толчком подводя к новой вершине блаженства, на которую мы взлетели почти одновременно. Шведов сплел наши пальцы вместе, порывисто дыша мне в шею. – Почему у нас никогда не получается нормально помыться вдвоем? – хмыкнула я. – Почему? Вот сейчас мы нормально помоемся, – засмеялся Яр, осматриваясь в поисках геля и мочалки. Он налил в ладонь гель для душа и нежно начал намыливать мою слишком чувствительную кожу. Провел по груди, чуть сжав соски, опустился ниже и, наклонив голову, легко прикусил мочку уха. – Нет, так не пойдет, – замотала я головой, силясь прекратить безобразие, которое Яр творил с моим телом. – Стой, где стоишь – и никто не пострадает, – хмыкнул Шведов и обхватил мои плечи ладонями, не позволяя сдвинуться с места. – Ярослав, ты устал! – попыталась я убедить супруга. – Нет. И сейчас я тебе это докажу… Пена была смыта, и мы переместились в комнату… Эпилог Год спустя Я громко постучала в дверь родительской квартиры, нетерпеливо ожидая, когда меня впустят. Была суббота, и традиционные семейные посиделки никто не отменял. Правда, наша семья за этот год здорово пополнилась… Дверь распахнулась, являя довольное лицо младшего из ларца. Мирон осмотрел меня с ног до головы, заметил на моем лице кровожадное выражение и уточнил: – Ты опять насовсем? – Снова! – рявкнула я, отпихивая братца от порога. – Марк! – громко позвал Мирон. – Фаня опять насовсем! – Нет! Еще одного расследования мы не выдержим, – патетично выдал Марк, появляясь в коридоре. За Марком топал Сева, а замыкал шествие Арсений. – Стефания, иди домой к мужу, – спокойно попросил Всеволод. – Папа, не вмешивайся! Мы не переживем еще один «развод» Фани, – братец обернулся в сторону комнаты, откуда быстрым шагом уже спешил отец. – Я… – робко начала я. – Тихо, Фаня, не нервничай, – попросил Мирон. – Да, тебе нельзя, – поддержал его Марк. И две одинаково нахальные физиономии снова, как и год назад, только в разы аккуратнее, подняли меня и потащили к выходу. Обогнав нас, Сева гостеприимно распахнул дверь, дабы двоим из ларца было удобнее транспортировать меня к мужу, который уже стоял на пороге, обалдело рассматривая нашу композицию. – Ярослав, это тебе! – вручили меня близнецы супругу. – И больше не теряй! – хором закончили они. Шведов аккуратно меня перехватил и поставил на ноги, машинально кладя ладонь на мой живот. Еще почти незаметный. Если верить докторам – мы ждали дочь. – Что случилось? – строго поинтересовался Яр, входя в квартиру и запирая за собой дверь. – Фаня, ты зачем так страшно шутишь? – налетел на меня Мирон. – Затем, что вы оба, – я по очереди указала на двоих из ларца, – гады! Близнецы нисколько не смутились, зато заинтересовался папа: – Что у вас опять случилось? – Что? Эти двое пришли на мой судебный процесс с попкорном! Поглазеть! – топнула я ногой. – С попкорном? – опасно проговорил папа, глядя на братьев. – Опять честь мундира и мою фамилию позорите?! – Так его Фаня же и съела в перерыве, – с усмешкой развел руками Марк. – Па, это было ее первое самостоятельное судебное заседание. Как мы могли его пропустить? – Да, Фаня жгла. Аргументы так и сыпались! Она прокурору и слова не давала сказать. Прокурор ей слово – она ему два, он ей аргумент – она ему пять! Фаня, ну дай погордиться! – продолжал комедию Мирон. – Выиграла? – папа перевел на меня взгляд. – А то! – сказала я, гордо расправив плечи. – А я всегда говорила, что у Стефании огромный потенциал, – грациозно выплывая в прихожую, сообщила бабуля. – У врача была? – Была. Девочка, – счастливо выдохнула я. Бабуля всплеснула руками: – Назовите Златой! – Мы Варварой хотели, – ответила я робко. Бабушка внимательно посмотрела на мой живот, задумчиво прикусила губу и выдала: – Нет, она точно Злата! Если верить маме, то бабушка именно таким способом назвала всех нас. И маму – Алевтиной. Поэтому спорить я не решилась, лишь глянула на мужа. А он тоже, в принципе, не возражал против Златы. С того дня, как мы узнали, что я беременна, он вообще перестал в чем-либо мне возражать и всеми силами старался не спорить. – Проходите, не стойте на пороге, – велела ба. – Марк, Мирон, больше над сестрой не шутите! – Мы не шутим, мы гордимся! – засмеялись двое из ларца, пока я с трудом сдерживала желание покусать их обоих. Все наконец прошли в гостиную, где во главе стола уже сидели бабуля и полковник Ромашов. Как-то так вышло, что эта сладкая парочка вообще не расставалась. Теперь они вдвоем воспитывали аж целых два неугомонных семейства – мое и Анино. – Здравствуйте, Павел Семенович, – широко улыбнулась я. – Привет. Как себя чувствуешь? – Отлично! Как Аня? Я не могу ей дозвониться. – Они с Захаром на даче. – Она была у врача? Кто? – я затаила дыхание. – Мальчик! – с гордостью выдал полковник самую важную информацию. Довольно плюхнувшись в кресло, сглотнула слюну – есть хотелось невероятно. – Мирон, а ты почему один? – пристала я к брату. – Потому что если много будешь знать – нос длинный отрастет. – Снова поругались? Мне вмешаться и помирить? – Нет! – брат даже побледнел слегка. – Мы не ругались, она скоро приедет. – Поверю на слово, – кивнула я, цепляя со стола кусочек колбасы и косясь на бабушку. Но та и бровью не повела, хотя очень не любила, когда кто-то начинал есть до того, как вся семья соберется за столом. Мирон, глядя на меня, решил проделать ту же манипуляцию, но ему хватило лишь чуть вздернутой брови бабули. Братец весело засмеялся и подсел поближе ко мне. – Как там поживает наша Злата? – он опустил ладонь на мой живот и аккуратно погладил. – Хорошо поживает. Только мы все время хотим есть, – пожаловалась я. Хотя нужно было признаться, что беременность у меня протекала довольно легко. Я не страдала токсикозом и бодро бегала на работу. Даже умудрилась выиграть свой первый самостоятельный судебный процесс. С помощью Аллы Андреевны, конечно. Но она выступала, скорее, в роли консультанта и присутствовала в качестве моральной поддержки. Депутата Датского и всех, кто был причастен к подкупу сотрудников полиции и нашего несостоявшегося развода, посадили только месяц назад. Дело было громким и очень крупным. Со многих со свистом полетели погоны, а папа очень долгое время жил на работе. Причастность Глеба к этому делу доказать не удалось. Но мой бывший временный руководитель все равно умудрился отличиться, взявшись Датского защищать. Жена же Датского с нашей помощью получила развод, детей и большую сумму денег. Ту, что не арестовали судебные органы, когда махинации ее супруга вылились наружу. Ярослав же, наоборот, старался чаще быть дома. И даже стал дарить мне цветы без повода и приглашать на свидания. Забеременеть у меня получилось только три месяца назад. Хотя все это время мы совершенно не переживали, а просто жили и наслаждались друг другом. Это не значило, что мы с Ярославом не ругались. Была еще парочка крупных ссор... Но больше я из дома не уходила. У нас с бабулей случился серьезный разговор, и моя мудрая ба дала мне по-настоящему дельный совет: отношения – это работа двоих. Тяжелая работа, которая требует много сил, но всегда приносит сладкие плоды. И я, как и всегда, прислушалась к ее совету. И ни капли не жалела об этом, сияющими глазами глядя на своего до неприличия счастливого мужа. – Вчера Глеба посадили, ты знала? – вдруг сказал Мирон. – Нет. За что? – округлила я глаза. – Мошенничество в особо крупных. Помогал деньги отмывать. – Ну так ему и надо! – Мы тоже так думаем, – согласился Мирон. – Давайте праздновать! – Арсений весело подмигнул мне. Придвинувшись поближе к мужу, я потерлась носом о его плечо. Подняла голову и одними губами прошептала: – Я люблю тебя. И в его взгляде прочитала отражение своих чувств…