Опускает мои ноги, наклоняется, целует, снова жестко и по-хозяйски. Аслан заводит за голову мои руки, закрывает глаза, вжимается во вход до легкой боли кончая со скрежетом зубов.

— Пойдешь работать в университет, — все еще находясь внутри, шепчет на ушко щекоча кожу дыханием. — Ты ведь хотела, я договорился. До отъезда пока, а там посмотрим.

— Спасибо, — сама целую любимого мужчину. Это и правда замечательная новость. Пожалуй, первая за сегодня.

Аня.

Мы еще немного повалялись в постели. Аслан ушел в душ оставив мне подобрать его одежду. А мне бы самой переодеться. Между ног неприятно липко и мокрое белье не доставляет особой радости. Подняла, аккуратно сложила рубашку, брюки, скрутила носки и все же сняла с себя трусики.

У мужа зазвонил телефон, брошенный на тумбочке, а на экране та самая девушка, что была в ресторане. Сердце больно кольнула ревность. Но я ведь ничуть не хуже!

Подошла к большому овальному зеркалу на стене, включила подсветку и посмотрела в покрасневшие от слез карие глаза. Мне недавно исполнилось двадцать. Молодая, подтянутая, миловидное личико, полные коралловые губы, небольшой аккуратный носик с крохотный горбинкой. Это я в детстве упала с горки и сильно ударилась. Она меня не портит, скорее добавляет изюминки.

Волосы моя гордость. Длинные, достигают середины плеча., густые, блестящие, как в рекламе дорогих импортных шампуней, волнистые, цвета темного шоколада. Мама в подростковом возрасте не разрешала мне пользоваться декоративной косметикой, а о краске для волос и речи быть не могло. Сейчас я готова сказать ей за это спасибо.

— Любуешься? — в задумчивости даже не заметила, как мой мужчина вернулся в спальню. Он обвил руками талию, положил на плечо подбородок и уставился прямо мне в глаза в зеркальном отражении. — Ань, — он целует меня в щеку. — Хватит загоняться.

— Ты ведь так хочешь сына, — слезы вновь подкатывают комом. — Мне страшно, Аслан, — признаюсь ему. — Вдруг не получится? Тогда что?

— Получится, — заявляет уверенно. — Есть идея, — улыбается Амиров. — Иди в душ, детка, от тебя пахнет сексом. И можешь там немного задержаться, — подмигивает отстраняясь.

Он скидывает на пол полотенце, чтобы надеть чистое белье и одежду, а я залипаю на нем, как в первый раз. Широкая подтянутая спина, по-мужски сильные, узкие бедра, раскаченные в спортивном зале ноги. Амиров всегда был красив. И четыре года назад, когда я увидела его впервые, будучи глупой влюбчивой девчонкой, и сейчас, став вроде бы женщиной, его женой.

— Аня, — он смеется и разворачивается, так и не одевшись. Мой мозг утекает окончательно, бесстыдно исследуя тело мужа спереди. — Иди ко мне, — тянет за руку.

— Мне нужно в душ, Аслан, — напоминаю, наверное, больше для себя.

— Ну так иди, — и у него вновь звонит телефон. Скольжу взглядом по экрану проходя мимо, но натыкаюсь на черную крышку, сама же перевернула, но я интуитивно знаю, что это звонит именно она.

— Угу, давно не виделись, — Аслан не особо радуется звонку, ловит мой немного растерянный взгляд, машет рукой в сторону выхода, фактически выгоняя. Но не подчиниться ему я не могу, потому покидаю спальню в поганом настроении.

Долго стою под горячей водой все пытаясь понять, как мне действовать дальше. Доктор сказал отпустить ситуацию и наслаждаться жизнью. Может стоит попробовать? Может я правда слишком зациклена на ребенке?

Быстро смыла с себя сегодняшний день, надела трусы — шортики, красную футболку, едва прикрывающую попу, вытерла и просушила волосы бросив их на спину.

После недавней близости тело еще приятно ноет. Отбросив хандру, выхожу из спальни, нахожу Аслана на кухне у плиты. Он готовит что-то вкусно пахнущее покачивая головой в такт песне, льющейся из динамиков радио, стоящего на холодильнике.

Тихонечко присела на табурет, поставив на него одну босую ступню и стала наблюдать за этим редким зрелищем. Когда мы только поженились, он часто радовал меня завтраком или ужином, приготовленным его руками, а сейчас просто некогда и вот такие моменты особенно ценны.

— Ммм, — Аслан довольно промычал, рассматривая мой внешний вид. — Ты решила сегодня меня радовать? — подмигивает, расставляя белые квадратные тарелки для меня и себя.

— Да, — пожимаю плечами, разворачиваюсь, запустив ноги под стол, беру нож и нарезаю положенный рядом хлеб. — Тебе не нравится?