— Прогуливаешь, Лютаев.

— Тебя жду. Где ты была? Опоздала — притянул к себе, придирчиво рассматривая — Сонь, мне стоит волноваться?

— Нет, твоими стараниями, я в безопасности — целую его, как будто могу себе позволить.

— Бемби, живи у меня, там самое безопасное место.

— Ого, не кажется что слишком быстро.

— Не кажется, у тебя маньяк дома живет. Как после этого я, свою девушку, должен оставлять там. Я сегодня чуть с ума не сошел. А когда на пару не пришла, вообще с катушек слетел.

У меня в груди запекло. Еле слезы сдержала.

— Свою девушку. Мы встречаемся теперь?

— Да Соня. Вчера не понятно объяснил. Или ты со мной на одну ночь замутила, признавайся.

— Понятно, понятно — пытаюсь отбиться, потому что эта зараза сажает на капот и лезет под кофту.

— Фу-ф белье на месте. И я серьезно, переезжай.

— Макар, давай потише, я ночевать буду… часто

— Сегодня?

— Сегодня.

— Хорошо, пока так — снимает с капота, поправляя одежду — Беги, бемби, я в клуб, вечером заберу.

Целует. Целует. Целует до одури, пока воздух не закачивается. Потом садится в машину и уезжает. А я стою и двинуться не могу, потому что дышать нечем. Потому что страшно потерять. Рассказать страшно. Молчать еще хуже. Потому что впервые заботятся, оберегают. Потому что хочет меня, как есть. Настоящую, без всех условностей. Видеть рядом, касаться. Меня. И все это слишком быстро, остро, на пределе чувств эмоций. Но Макар, он такой весь, слишком. С ним по- другому не будет. Как на вулкане горишь и хочешь еще. Как справляться с этим.

Сидели с Лешей после пар в аудитории, тренироваться не хотелось ни ему, ни мне. Просто разговаривали ни о чем. Рассказывал про сестру, обожал ее. Младше его на десять лет, веревки из него вила. Но Леша не возражал. Смеюсь, когда про шалость очередную слушаю.

Глупо наверно выглядим с открытыми ртами, когда вплывает Марго. Как королева фей. Красивая, ухоженная, порода в ней чувствуется. Завидую ей. Я честно не понимаю, почему Макар со мной. Она ему больше подходит. И в тачке уместно будет смотреться, и на кухне его современной, и в постели. Нет, нет, об этом не думать. Но токсичный процесс запущен, услужливо подкидывая красочные картинки. Ревную его, себе хочу и только.

— Ле-ешь, оставишь нас с Соней, секретки женские — о, нет, какие секреты у меня с Марго.

— Да, Рита, конечно — друг еще называется, сбежал и не оглянулся. А «Рита», смерила Заевского таким взглядом, что ад замерз.

— Гордеева, ты совсем бесстрашная?

— Ты о чем?

— Одно не пойму, шизанутая, на что надеешься? Сидела бы и дальше в уголке и не рыпалась.

— Ого, все еще не пойму, про что ты? — вру, но она откуда знает про нас.

— Про Макара, тупая овца, видела как на парковке липла к нему. Ну, с Лютаевым понятно, экзотики захотелось — окинула презрительным взглядом — Хотя с тобой это благотворительность. Кто ж знал, что Макарчик жалостливый окажется. Знала бы тоже бедолагой прикинулась. — мотнула головой, явно отметая эту идею.

— Марго, ты чего хочешь я не пойму. Унизить меня, зря стараешься. Все уже слышала, иммунитет выработался.

— Кого унижать то, ты и так под плинтусом. Руки марать. Еще раз увижу рядом с Макаром, пожалеешь. С тобой другие будут разговаривать, потом не плачь, что на улицу стыдно выходить. Я понятно объясняю? Скажешь Лютаеву про наш разговор, ну короче ты в курсе, что случиться.

— А ей и не надо говорить Ритусик, я скажу — теперь я и Марго уставились на дверь. Вот кого я точно не ожидала увидеть, так это Тимофея Лукашина. Стоит в дверях, подпирая косяк. Поза расслабленная, но как-то по атмосфере не чувствуется.

— Вали отсюда Тим, мы сами разберемся — стерва аж взвизгнула в конце.

— Ритусик, ты бы горло поберегла, пригодиться. Хотя сморчок ректора вряд ли достанет. Ага, угадал?

— Рот закрой Лукашин. Что несешь?

— Ну у меня же супер способность. Не знала? Я всегда все знаю, так выходит, секреты сами в руки летят. И твой сохраню пока. Хочешь и дальше с короной ходить, помни, я все знаю.

Марго вылетела, даже ничего не сказав в ответ. Это что сейчас было. Меня от нападок Марго защитил Лукашин, это вообще как возможно.

— Спасибо.

— Неа, не надо, за мной должок. Не чужие же люди теперь — я сейчас в шоке, он тоже знает. Да как так быстро то — Домой отвезти?

— Нет, я еще здесь побуду. И, Тим, не говори Макару, не стоит.

— НУ да, а то у него последнее время, обостренно чувство справедливости — подмигивает — Точно домой не поедешь?

Мотаю головой и улыбаюсь. Макар даже когда не рядом, умудряется защищать.

Дожидаюсь пяти часов и прыгаю к нему в руки. Сама целую. Прикусываю нижнюю губу, провожу языком. Втягиваю верхнюю, скольжу языком в его рот, лаская языком его язык. Пальцами глажу шею затылок. Наслаждаюсь, тем что позволяет. Заполняю легкие его запахом кожи, геля для душа и парфюма. Макар не двигается, принимая мои ласки. Легонько сжимая талию. Но это ненадолго. Чувствую, как дрожь пробегает по его телу, когда ногтями царапаю, запуская руки за ворот футболки. Взрывается, сминает мои губы. И все, теперь я не главная, он ведет. Целуемся минут двадцать. Дышим тяжело. Почти без воздуха. Руки под одеждой гладят, трогают. Низ живота ноет, требуя впустить, заполнить собой.