Настроение меняется. Макар целует изгиб моей шеи, я плавлюсь как зефирка на огне. Обнимаю его, лаская пальцами, затылок, прижимаю ближе в себя.

— Поехали домой, любить тебя хочу… долго

— И я … долго.

— Мак, я знаешь что придумал, давай, тебе балаклаву купим. А то уже надоело, всю неделю на харю твою довольную смотрим.

— Кэд, мне пофиг. Прикинь, сейчас мне даже ты нравишься.

Гоняем втроем мяч в спортзале, пока Соня репетирует с Заевским, который должен благодарить матушку природу, обделившую меня танцевальным талантом. Иначе разговора по душам ему не избежать. Сделал вид, что поверил в его неземную любовь к Тумановой. Соня так смотрела, знает, чем меня пронять.

— Фу, Мак, меня аж передернуло. Ох, е… мае — повернулся глянуть, что вызвало такое восхищение — Тим это что за художество, познакомишь с автором

Тим снял футболку, с гордым видом демонстрируя следы от женских ногтей на плечах

— Э, нет, мы еще не закончили, на спине планирую дорисовать

— Это что всем везет, кроме меня. Оп- па, Туманова. По твою душу Мак?

— Не думаю.

Марго огляделась и пошла к трибуне. Там ее подруга сидела, а мы и не заметили. Точно, это же Катька, она по Кэду сохнет, пришла посмотреть.

— Привет, Ритусик — заорал Тим, мы с Кэдом переглянулись — Не меня ищешь?

Марго смерила его таким взглядом, что на месте Тима я бы игнорировал темные переулки.

— Мечтай, Лукашин.

— Не хочешь, мне плечи помазать? А то поранился, о чьи- то острые коготки.

Мы прихерели.

— Марго?! — в один голос.

Тим прищелкнул языком.

— Ты же сам ее терпеть не мог?

— Я и сейчас не в восторге. Но делу это не мешает. Даже наоборот. Это Мак у нас впечатлительный. А здесь все четко, как в аптеке. Услуга за услугу. Бизнес и ничего личного. Ритусик, так что насчет спины — последнее громко и не нам.

Марго показала ему средний палец.

— Ну, не хочешь, как хочешь.

— Это с ней ты все время от меня прятался и в телефоне переписывался

— Кэд, много будешь знать… Короче не твоя это тема. Много знаю, это я.

— Мне реально надо новых друзей искать — все еще ошарашено сказал Кэд.

— Не рефлексируй, Кэд. И тебя пристроим, вон Катюха, зря что ли сюда притащилась, тебя пасет — предложил я

— Да ну, нахрен мне негабаритный груз. Ее же подруги как вышибалу таскают.

— Ну а что, зато в безопасности всегда.

— Тим, бля я сейчас это представил.

— Ну вот, начало положено, а дальше дело за малым. Стерпится — слюбится.

— В ж**у иди.

— Кэд, ты так сразу не отказывайся, присмотрись — бросил на ходу, замечая, как открывается дверь, впуская малышечку.

— Закончили? — обнимаю, целуя в макушку.

— Ага — Соня щекой скользит по моей голой груди.

— Устала?

— Нет, хорошо получается. Мне нравится.

— Заевский сильно руки распускал.

— Макар, мы же танцуем вместе. Тут без рук никак — видит мои сведенные брови — Я тебе предлагала, посмотреть. Что бы убедился.

— Ну, если бы я посмотрел, то Алеша дальше без рук бы танцевал — бемби отрывается ноздри раздула. Грудь вверх, вниз. Часто.

— Макар, я ему не интересна — с нажимом. Злится.

— Давай, я лучше на балу гляну, от соблазна подальше. А то Заевский без рук, испортит выступление.

Шипит змейка моя.

Подождал у дома, пока Соня убиралась и готовила. Не пустила внутрь, хотя клятвенно обещал, на стульчике у порога посидеть. Как верный пес охраняя свою хозяйку. И тут вижу, идет с сидорком. Зыркнул на меня и дальше прет.

— Стоять!! Здороваться не учили?

Рычит.

— На лавку сядь и жди, пока Соня не выйдет — помялся возле лавки, но видимо смелость взыграла, идет дальше.

— Ж*пу прижал!!! — поворачивается, кромсая меня глазами. Наклоняюсь, отрывая веточку с куста, ломаю пополам, намекая на вторую руку. Садится. Вот так лучше.

Через тридцать минут Соня выходит из подъезда. Наблюдая картину: Я возле машины кручу телефон. И ее родственник на лавке, злой как тысяча чертей. Подходит ко мне.

— Твоих рук дело? — с самым невинным видом. Не вру же. Руки не при чем. Все дело в красноречии.

— Что ты, погода чудесная. Дышит человек.

Уже дома наблюдаю, как Соня мечется из угла в угол, нервничает. Завтра утром операция и вроде все нормально, врачи в один голос твердят что опасности нет, прогноз положительный. Но только он же ее родной человек, волнуется.

— Сонь, поешь, весь день голодная — подхожу прижимая к себе.

— Не хочу.

— Поговорим?

— Нет, давай просто так постоим, так легче — беру на руки и усаживаюсь в кресло, глажу по голове — Всю ночь так сидеть будем?