— Ты утверждаешь, что я стал донором для твоего ребенка?
— Для наших, — поправляю. — Два года назад мне сделали ЭКО. Я забеременела близняшками. Одна умерла при рождении. Мне так сказали, но…
— Бред. Алину выносила и родила моя жена.
— Ее настоящая мать — я! — почти кричу. — И дома ее ждет сестра Рита. Они обе — наши с тобой дети.
В панике достаю телефон, запускаю нужные файлы.
— Смотри! — поворачиваю дисплеем к нему.
Вадим мрачнеет.
— Что за?..
* * *Он — мой босс. Я — его помощница.
Мы оба несвободны. Нас ничего не связывает, кроме работы.
Но однажды он попросил меня присмотреть за его дочерью. Которая оказалась копией моей малышки.
Пролог
— Ты утверждаешь, что я стал донором для твоего ребенка?
Вадим надвигается на меня, словно цунами, заставляет отступить и упереться спиной в стену.
— Нет, не совсем так…
Делаю глубокий вдох. Нос щекочет пряный аромат парфюма, к которому я привыкла за все время рядом с Вадимом. Я не могу больше жить на два дома. Пора разобраться во всем.
— То есть я, владелец крупнейшего международного медиахолдинга, два года назад сдал… кхм… свой биоматериал в клинике для твоего ЭКО? — тянет скептически. — Зачем это мне? Подзаработать хотел? Был у меня кризис в бизнесе, но не настолько, — смеется раздраженно.
Зажмуриваюсь и сжимаю руки в кулаки. Я и не ожидала, что он сразу поверит. Но мне не до смеха.
Сердце режет. Ровно пополам.
— Позволь мне объяснить, — пытаюсь достучаться до этого циничного робота. — Я не знаю, как это произошло. Но да. Почти два года назад мы с бывшим мужем сделали ЭКО от донора. Я забеременела близняшками. Но потеряла одного ребенка при родах. Мне так сказали тогда, но…
— Я сочувствую твоему горю, но не имею к этому никакого отношения, — стальным тоном чеканит Вадим, без грамма так называемого «сочувствия». — Или это новый способ на меня ребенка своего повесить? Плюс сто за оригинальность, — и пару раз в ладоши хлопает. Аплодирует издевательски.
В этом весь Вадим Шторм. Холодный, бесчувственный, сметающий все на своем пути.
Сложно устоять перед разбушевавшейся стихией, но я должна постараться.
— Наоборот, — стараюсь подавить эмоции, чтобы общаться с ним на равных. С истеричкой он даже говорить не станет. — Не повесить, — смело смотрю в его огненно-карамельные глаза, которые вижу перед собой каждый божий день, когда обнимаю и целую мою малышку. — Я хочу вернуть свою дочь.
Секунда — и я оказываюсь заключенной в кольце его рук. Вадим упирается в стену кулаками по обе стороны от меня. И, кажется, он вот-вот продавит своей яростной силой тонкую перегородку между комнатами.
— Не шути так, — прищуривается угрожающе. — Алину выносила и родила моя жена. Я был рядом все это время. Слишком дорого мне досталась МОЯ дочь! А то, что ты говоришь, полный бред!
— Но ее настоящая мать — я! — фыркаю ему в лицо, потому что терять больше нечего. — И дома ее ждет сестра-близняшка. Рита. Они обе — наши с тобой дети…
— Убирайся, — цедит Вадим и отталкивается от стены, увеличивая расстояние между нами. — Охрана выведет тебя и больше не впустит в этот дом. Рискнешь похитить Алю — и я отправлю тебя за решетку.
Делает шаг назад. И еще. Разворачивается и идет к входной двери, чтобы прогнать меня.
Но я не могу его отпустить просто так. Погибну, если потеряю свою малышку во второй раз.
Год кромешного ада. Жалкое существование с половинкой кровоточащего сердца в груди. Слабые попытки собрать себя по осколкам…
И вот теперь, когда появились проблески надежды, Вадим решил обрубить все одним махом? И даже выяснять не будет? Где же его пресловутый журналистский нюх? Где профессиональная хватка? Где зов крови, в конце концов?
Ведь он — отец обеих малышек. Сомнений нет. Слишком они похожи на него.
Стираю слезы со щек и наполняюсь решимостью.
Ради наших детей…
Я не собираюсь сдаваться!
— Алю, как и Риту, родила я! — кричу в его широкую спину. — И я докажу тебе это! — Вадим оборачивается.
Дрожащими руками вытаскиваю телефон из кармана, нахожу в памяти нужные файлы. Запускаю и на вытянутой руке выставляю перед ним.
— Смотри!
Вадим бросает взгляд на экран — и уже не может отвести. Будто загипнотизированный, изучает его. Внимательно, недоуменно. С каждой секундой становится все мрачнее.
— Что за…
Половинка первая. Глава 1
За несколько месяцев до событий пролога
Снежана
— С Днем рожденья тебя, — напеваю на американский манер.
Беру мою малышку на руки, утыкаюсь носом в темную макушку, вдыхаю сладкий запах молочка и детского шампуня. Несу дочь на кухню и усаживаю в специальный высокий стульчик.
— С Днем рожденья тебя, — чмокаю ее в крохотный носик-кнопочку и улыбаюсь.
Раскрываю красивую коробку из службы доставки лучшей кондитерской города. Достаю два кексика, украшенных шапками из взбитых сливок. По кухне разносится аромат ванили.
Распечатываю праздничные свечи: розовые, вылитые в виде цифры «1».
Их тоже две…
— С Днем рождени-ия… — вставляю свечи в кексы, поджигаю. — Ри-ита, — придвигаю один к ней, наблюдая, как она воодушевленно глазки округляет. Не выдерживаю и наклоняюсь к кукольному личику. — Моя сладенькая, любимая Ритка-Маргаритка! — провожу своим носом по ее, нежно треплю пухлые щечки.