В уборной меня рвет, выворачивает от омерзения к себе и своей долбанной никчемной жизни. Что мне еще осталось? Так и пройдут мои оставшиеся двести или триста лет в этом мире? Вот в этом дерьме из пьянок, гулянок и беспутства с доступными девками? Сколько их прошло через мою постель за последний месяц? Туча…

И что, стало ли мне лучше хоть как-то? Абсолютно нет! Все точно так же, только теперь я себя чувствую долбанным помойным ведром.

Нет, не подумайте, я никому не мстил и ничего не хотел доказать, я просто пустился в загул от горя и отчаяния, наполнив себя под завязку такими забытыми ощущениями свободы и вседозволенности. И ни черта не вышло, потому что я на все сто процентов был не свободен – я весь принадлежал ей, моей чертовой Истинной паре, которой я не был нужен.

И я, после того как меня вывернуло десять раз наизнанку, сидел в кресле и корчился от сердечной боли. Это невозможно терпеть – девушка всей моей жизни полюбила другого, пустила его в свою жизнь и в свою постель – я прокручивал эти мысли в голове снова и снова, и медленно, раз за разом умирал.

Я боялся закрывать глаза, потому что тут же в моих мыслях представала она, обнаженная, возбужденная, с горящим взглядом сапфировых глаз и в объятьях этого гребаного золотого дракона, что смог достучаться до ее раненого и обиженного сердца, смог воскресить в ней веру в мужчин, любовь и в верность. А я не смог.

Я проиграл по всем фронтам. И сейчас, сжимая руки в кулаки, я отчаянно себя ненавидел. За слабость, за трусость, за тупость и за то, что все просрал. Подчистую.

Где-то в глубине дома отчаянно звонил телефон. Наверное, Молох. Меня задолбало, что я постоянно натыкался на него и сменил замки, тем самым, непрозрачно намекая, что не хочу больше никого видеть на своей территории и его, в том числе. Спустя минут двадцать в дверь заколотили. Приперся все-таки. Мотнул головой и двинулся в сторону террасы. Я как старый, больной, побитый жизнью кот отчаянно не хотел никого видеть.

Но кому интересны мои желания, верно? И если от брата я еще мог хоть как-то спрятаться, то от Каина не стоило даже и пытаться. Вот и опять его тело нарисовалось прямо передо мной, прошло и приземлилось в, рядом стоящий, шезлонг. Я даже бровью не повел, плевать.

– Очухался? – без приветствий начал с ходу пилить меня Архонт.

– Не знаю, – безразлично пожал я плечами.

– Хватит тут чахнуть, Ас. Пора бы уже вернуться на Ра-Кратос. Ты творишь сущую дичь, отказываясь так быстро от нее.

– А ты вспомни, как поступил, когда узнал, что твоя Шая закрутила роман с другим? – от этих моих слов Каин скривился и даже зашипел, – Что, больно, приятель, вспоминать? А я вот в этом дерьме прямо сейчас плаваю, и меня не ввели в заблуждение, я это знаю наверняка и ничего, хожу, ем и даже сплю, не сдох, но хотелось бы. Слава Космосу, что силы у меня нет, была бы – без раздумий и промедления, наверное, убил бы обоих в состоянии аффекта еще месяц назад. Зачем мне возвращаться, для чего?

– А если все-таки ввела в заблуждение? – не унимался Каин.

– Если ты что-то конкретно знаешь, то говори, а нет, так и не начинай. Я своими собственными глазами видел, как она трется, как течная кошка, о другого мужика, – мы на минуту оба замолчали, а потом я все-таки продолжил, – да и не потяну я сейчас тот свой пентхаус, я же почти нищеброд сейчас, счета-то все конфискованы.

Каин рассмеялся и дурашливо потянул:

– Ну, это когда было? Ты ж у нас парень скоростной: раз – и преступник, два – и герой.

– У меня здесь дети, Кай. Куда я их? Да и Молох без меня совсем заскучает, – как бы между делом придумывал я сам себе отговорки, хотя уже точно знал, как именно поступлю.

– Пока ты месяц пил и предавался разврату, твои дети уже оказались пристроены в надежные руки нового тренера. 

– Уволили меня, да? – на самом деле я знал об этом, честно написал своему начальству, что к юным драчунам больше приходить не смогу, не в форме.

– Есть такое дело. И за Молоха не волнуйся, ему тут будет некогда скучать.

– Да? Опять я что-то пропустил? – заинтересованно глянул я на друга.

– Ага, любовь у него тут наклевывается, глядишь, так и сыном обзаведется долгожданным и, самое главное, настоящим, а не подставным гномом с Эльхаймы.

Усмехнулись и опять дружно замолчали, но не на долго.

– Делать-то мне что на Ра-Кратосе? А то буду как дурак бродить за ней побитой собакой. Не, так нельзя, – и опять в груди нестерпимо кольнуло от представившейся картинки: она идет за руку с новым ухажером, а я сзади семеню со слезами на глазах, мол «вернись, я все прощу». Святой Космос, какой кошмар!

– Да есть тут у меня для тебя пара вариантов, – улыбнулся мне заговорщически Каин.

А я впервые за последний разгульный месяц подумал о том, что может быть не все еще потеряно.