Шрифт:
Два гнома уверенно строили тоннель-подкоп сквозь Черную Скалу прямиком в фундамент башни. Их план был прост: пробраться в башню незамеченными, выкрасть принцессу и вернуть идиоту-королю за вознаграждение. Народ, рожденный под землей, славился своей силой и выносливостью, а небольшой рост позволял копать тоннели быстрее, так как они были чуть более метра в высоту. Гномы прибыли сюда еще позавчера и уже подбирались к цели. Куски породы летели во все стороны, а лязг метала о камень был для гнома милее пения птиц. Бор и Дур были их имена, и они работали вместе уже много лет, но от этого только больше ненавидели друг друга.
– Когда вытащим принцессу-то, я ей предложу руку и сердце, – мечтательно протянул Бор. – Она там мужчин нечасто видит, а какой человеческий мужик может быть мужественнее гнома? Да и лицом я хорош!
Дур расхохотался так, что аж перестал копать.
– Что-что ты там предлагать собрался? Это вымя с сардельками, которое ты называешь рукой? Да и откуда у тебя сердце? В последний раз, когда мы дрались, я чуть не оглох, когда стукнул тебя в грудь – эхо было громче, чем в мраморной пещере! А вот про лицо – да, ты из нас двоих красавчик! Да такой, что тебя другие гномы всегда сначала за бабу принимают! О-хо-хо!
– Вы только послушайте, как он заливается! Видать, воздуха маловато становится, слабая голова кружиться начинает! Староват ты уже для всего этого, да и копаешь, как черепаха спаривается!
– Ты кого старым назвал, урюк ты сушеный?!
Две коренастые фигуры сцепились в неуклюжем бою в полутьме. Не начни они драку – Бор и Дур стали бы первыми, кто добрался до башни в тот день.
IV.
Тардла заходила в пещеры Черной Скалы с южной стороны. Она была одна, так как еще два члена ее отряда не смогли добраться до этого места. Конечно, «не смогли» – это достаточно поверхностное описание того, что произошло. Один из напарников назвал Тардлу уродиной, за что получил булавой по макушке. Он, очевидно, был неправ, ведь, объективно говоря, орки не обязаны вписываться в человеческие стандарты красоты! Если зеленая кожа, большие мускулы и торчащие клыки не в его вкусе – пускай держит свое мнение при себе. И свою голову теперь пускай держит внутри грудной клетки. Второго напарника… Скажем так, запасы еды должны были когда-нибудь закончиться, а у большой женщины большие энергетические затраты. И достаточно широкий рацион.
Ни одному из них все равно не был по зубам дракон. Да и планы на принцессу у них были другие, расходящиеся с планом Тардлы. Дело в том, что за всю ее жизнь никто не воспринимал орочиху как хрупкую и ласковую натуру, которой она была глубоко внутри, за толстым слоем зеленой скорлупы. Ей хотелось романтики, объятий, цветов, подвигов, совершенных ради нее! Не то, чтобы другие орки не проявляли к ней интерес, проблема была лишь в том, что каждый раз, когда Тардла обижалась, кто-то обязательно получал перелом, в лучшем случае.
Но однажды она услышала о том, что король требует вернуть дочь из заточения в башне и выдать ее за того рыцаря, что спасет ее. И это было решением! Если кто-то готов сразиться с огнедышащим чудовищем за женщину, которую даже ни разу не видел – то он обязательно примет награду, несмотря на экзотическую внешность! Единственное, что нужно было сделать – это занять место принцессы. Выкинуть привилегированную дрянь из окна башни и сказать спасителю, что злая колдунья, заточившая ее здесь, наложила ужасные чары! Красота (кстати, весьма условная красота, ведь как можно считать бледную кожу, физиономию как у ребенка и отсутствие бицепсов красотой?) утеряна, и не вернуть ее ничем! А если придворные чародеи смогут «вернуть» Тардлу в «прежний» прекрасный облик – тем только лучше! План был прост и гениален. Ведь кроме своей уникальной красоты Тардла могла похвастаться еще и редкой для ее народа сообразительностью!
Она вошла в пещеру у подножия Черной Скалы.
V.
– Идиот! Не греми своей дурацкой сумкой! – шипел сэр Юлий, но даже его шепот звучал громко, отражаясь от стен пещеры.
– Прощения прошу, ваше сиятельство… – пожал плечами Себастьян. – Только сумка-то не моя, там моих вещей и нет вовсе…
– ЗАКРОЙ СВОЙ РОТ! – эта фраза была чем-то средним между шепотом, нормальной речью и потугами рожающей женщины. Лицо молодого рыцаря покраснело так, что стало напоминать тусклый уголек в полумраке.
Себастьян послушно замолчал, и они пошли дальше. Он хотел добавить, что каждый шаг его светлости производил лязг доспехов громче, чем шумел рюкзак с амуницией, но было велено молчать, так что…
– Слышишь, какая тишина? Эта тварь точно спит! – Юлий поднял палец вверх, что тоже спровоцировало несколько металлических щелчков.
Себастьян кивнул, говорить все еще велено не было.
– Да-да… Он спит, а значит я смогу отрубить его голову во сне! Пошли!
Когда эхо последнего слова стихло, они пошли дальше. Тоннели Черной Скалы были настоящим лабиринтом: то разветвляясь, то соединяясь, то расширяясь, то сужаясь, они напоминали паутину, свитую обезумившим пауком. Рыцарь и оруженосец пробрались бы через нее быстрее, если бы сэр Юлий не провел их через одни и те же три развилки пять раз подряд. Они шли и шли в полной тишине, пока пещеры не сотряс отчаянный рык, за которым последовал женский визг.
– Не бойтесь, ваша светлость! – Себастьян снял рыцаря со своей левой ноги, аки кошку с дерева – Вот и дракон, вы же так хотели его найти!
– Иди-ди вперед-д! Разведай! – выдавил сэр Юлий через стиснутые зубы.
Себастьян глубоко вздохнул.
– А секиру вашу можно захватить?
Получив в ответ чересчур энергичное кивание головой, оруженосец отправился вперед с секирой, крепко сжатой в руках. Если он не вернется, а у юнца хватит мозгов добраться до дома живым, то семье Себастьяна обещали посмертную награду за доблестную службу. Идя на смерть, он думал о доме.