— Не плачьте, пожалуйста. Девочки тоже расстроились, но врач не разрешил всем заходить сюда. Мы выйдем, чуть позже они придут.

Я вру, конечно же. Вдруг она именно из-за этого плачет? Хотя я совсем не уверена в этом. Сестры Рамиля такие холоднокровные, что им, я бы сказала, наплевать на всех, кроме себя.

Но, кажется, я зря это ляпнула. Женщина бледнеет на глазах, а у меня сердце сжимается. Что-то неприятно царапает внутренности, становится не по себе. Если с ней что-либо случится, то после нашего развода Рамиль останется абсолютно один со своими ненормальными сестрами.

Нет, если говорить начистоту, до сегодняшнего дня я даже не подозревала, что у них крыша съехала. Вроде были адекватными девушками, а сейчас будто с дуба рухнули.

— Ну всё, мам. Давай, возьми себя в руки и не плачь. А то Лерка начнет вместе с тобой, так мне ещё и ее успокаивать. Ты же знаешь, какая она, — обманчиво-ласковый взгляд в мою сторону.

Рамиль обнимает меня за плечи, притягивает к себе и целует в макушку. Если бы свекровь не смотрела мне прямо в глаза, я бы поморщилась и автоматически отстранилась от почти бывшего мужа. Это смахивает на какую-то тупую игру, потому что в любом случае сыну придется объяснить, что он развелся. Хотела бы я услышать тот самый разговор…

Я поднимаюсь. Наклоняясь, целую маму мужа в лоб, а потом в щёку. Вдыхаю ее аромат глубоко в лёгкие. Я не хочу думать об этом, но почему-то в голову лезут мысли, что это может быть наша последняя встреча.

— Я люблю вас, Лариса Петровна. Не обижайтесь, я знаю, что вы терпеть не можете, когда я обращаюсь к вам на «вы», но иначе не получается. Вы мне как родная, поверьте. И я уверена, с вами всё будет отлично. Вы же верите мне, да?

Она сглатывает и кивает несколько раз.

Я вытираю слезы с ее щеки и целую снова. Не знаю почему, но больше всего меня сейчас волнует именно ее здоровье, а не то, что, казалось бы, безумно счастливый брак, который никогда не разорвется, вот так вот тупо разорвался в клочья. Из-за недосказанности и недоверия друг к другу. А если точнее выразиться, то из-за его недоверия ко мне!

— Мам, через полтора часа мы с тобой улетаем. Мне нужно связаться с некоторыми людьми, окей? А Лере домой пора, она устала очень.

Что за чушь он несёт? Ну и что, что я устала? Ему какое от этого дело? Он, видимо, специально хочет меня отослать отсюда.

Звонит телефон Рамиля. Он достает его из кармана, и я краем глаза замечаю имя звонящего: «Макс». Муж сжимает челюсти, через силу улыбается.

— Пойдем, — буквально рычит мне в лицо. — Иначе врач придет и выгонит. Нам же пять минут дали.

Ага. Я так и поверила.

Мы выходим из палаты, и я быстрыми шагами отдаляюсь от двери, потому что знаю: Рамиль снова выскажет свои долбанные мысли, от которых тошнота подкатывает к горлу. Черт! И почему именно сейчас мне дико хочется съесть лимон?!

— Твой звонит! — схватив за локоть, поворачивает к себе. — Зачем?

— Если бы он был моим, Рамиль, он позвонил бы мне. Не находишь?

Муж поджимает губы и буквально шипит сквозь стиснутые зубы:

— Ты же пожалеешь, Лера. Обо всём. Слова. Поступки. Абсолютно обо всём.

— Я уже пожалела, Рамиль Александрович! Что когда-то я… Дьявол! Прекрати! — я отталкиваю его от себя, потому что его прикосновения тоже стали неприятны. — Буду молить бога, чтобы с твоей мамой всё было хорошо. Мне очень интересно, как ты ей всё объяснишь. И учти, Рамиль… Когда-то ты сам будешь просить меня, чтобы я играла роль перед твоей матерью, мол, ей волноваться нельзя. Но я НИКОГДА этого не сделаю! Потому что терпеть не могу врать, вешать лапшу на уши. Я. ТЕБЯ. НИКОГДА. НЕ ПРОЩУ!

Каждое слово говорю на одном дыхании. Врач подходит к нам, и я уверена, что Рамиль мне ответить не сможет. И, поверьте, будто тяжесть с плеч упала. Выше моих сил — услышать ещё какую-то гадость от него в свой адрес.

Не знаю, что говорит мужчина в белом халате. Я вижу лишь, как муж плотно сжимает челюсти. На его скулах играют желваки. Вот так!

Да, я подпишу документы. Я разведусь! Но ты не посмеешь больше меня оскорбить! Никогда!

Четыре дня я без сна, хоть и говорят, что беременных клонит в сон. Нет, у меня такого нет, наоборот, мучает бессонница. Возможно, это из-за того, что я никак не могу успокоиться. Волнуюсь за свекровь, ну и, конечно же, за свой брак.

Я рано утром вышла из дома, пока истерички не проснулись. Иначе мне все мозги вынесли бы со своими умными предложениями. Я не понимаю, что их так настроило против меня? А главное — кто?

Какая-то грязная игра. Но мне уже плевать. Я так долго ждала этого малыша, что сейчас всё, что мне говорят, я пропускаю мимо ушей. Ну, по крайней мере, их слова точно всерьез воспринимать не стану.

Тамара сказала, сегодня Рамиль летит обратно. Мы с ним не связывались за эти сутки, а он не соизволил написать о состоянии матери. Благо, прислуга рассказывает всё, что творится. А творится в этом доме черт знает что. Она, наверное, единственная после свекрови, кто доверяет мне и знает, что я шага налево не сделаю.