— Итак, что касается прошлого заседания Совета и конкретно, доклада бригадного генерала… Видимо, Василий Андреевич рьяно взялся за дело! Прошло времени всего-то ничего, а сообщения о подозрительных попытках перейти границу стали поступать пачками. Кстати, к нам везут одну интересную парочку, по предварительным данным, скорее всего, польские засланцы. К сожалению, судя по докладу пограничников, ещё одного они упустили. Подробности выясним, когда проведём допрос, обо всех результатах буду сообщать сразу.

Я молча ожидал, пока он перейдёт к причине, по которой он пригласил меня сюда так поспешно.

— Некоторое время назад в наши руки попал один прелюбопытный документ. Хотелось бы сказать, что всё произошло благодаря слаженной работе мастеров своего дела, но… Признаюсь, произошло всё по случайности — очередная заварушка в пригороде, опять в кабаке кто-то начал подстрекать к бунту, причём, все фразы заучены, слово в слово повторяют то, что говорилось и в других случаях. Явно дело рук засланных казачков… Так вот, когда туда прибыли наши дознаватели, один господин привлёк их внимание — слишком нервозно себя вёл, хотя он-то как раз был задержан лишь как свидетель. Пока он ожидал, когда его начнут опрашивать, попытался незаметно избавиться от этого письма. Все его движения были благополучно пресечены, а его доставили к нам для разбирательства. Вот, ознакомься…

Он пододвинул ко мне порядком измятый, замусоленный листок, который я с некоторой брезгливостью взял двумя пальцами за уголок и принялся нетерпеливо пробегать глазами по корявым строчкам. Дружеское послание, вполне в духе времени — с витиеватыми отступлениями, обсуждением каких-то незначительных событий прошлого и общих знакомых… Ничего криминального я не замечал, пока не добрался до последнего абзаца: «… что касается наших дел — с прискорбием вынужден отметить, что старый медведь учуял, что дело с подвохом и на нашу заготовленную загодя приманку не повёлся, более того, доверенный человек разузнал, что он, по всей видимости, ужо сговорился с проклятым орлом! Сам понимаешь, чем тут пахнет! Разумею я, надобно приступать к делу, не затягивая, а то рискуем затянуть петлю на наших шеях, на что я не подписывался! Пострадали мы ни за что, пора бы уж восстановить справедливость, пощипать перышки этому выскочке. Много у нас к нему счётов имеется, и по каждому он заплатит все до последнего медного грошика. Вот только теперь и с медведем решать надобно — и не медлить, если он нас раскроет — быть беде…»

Я вопросительно посмотрел на Ивана:

— Кажется, я понял, что тут зацепило твой взгляд. Конспирация, конечно, из рук вон… Про орла всё понятно, а старый медведь… Полагаю, это Долгорукий…

— Об этом я догадался лишь на заседании Совета, когда ты сообщил, что князю Долгорукому поручено встретиться с Её Величеством для улаживания ваших семейных распрей.

— А что с этим господином? Что удалось узнать от него? Интересно, кто ещё замешан в этом обществе охотников-любителей…

Иван коротко усмехнулся, забирая у меня листок и аккуратно пристраивая его в одну из многочисленных папок:

— А этого господина мы опросили по поводу произошедшего в кабаке, да отпустили с миром, посоветовав впредь тщательнее выбирать места для отдыха.

Я пристально взглянул на него:

— Вот так просто?

— А что мы могли ему предъявить? Наши домыслы? Нет уж, тут надо выжигать всю заразу за раз! И так мы с этим письмом еле выкрутились — вернули его со всеми остальными вещами, что забирали перед тем, как провести в допросную…

Мне хватило выдержки не встревать с вопросом: как же оно оказалось здесь… Оценив мои усилия, Иван тут же пояснил:

— Следом за ним отправили одного нашего соглядатая… Умелец на все руки, да и неудивительно, в детстве кормился тем, что срезал кошели у раззяв-купцов… Вспомнил он бесшабашную юность — и вот, сам видишь…

— А не слишком ли всё это подозрительно? Уличный воришка вытаскивает именно важное письмо…

— И естественно, кошель, в котором сия бумажка и хранилась, да ещё в придачу часы на золотой цепочке! Вот такой выдался у бедолаги напряжённый день. Побывал в Тайной канцелярии, а по пути домой расслабился, потерял бдительность…Немудрено, что в таком состоянии стал лёгкой добычей для бдительных воришек. Обижаете, Ваше Величество! Мои люди своё дело знают.

Немного помолчав, Иван продолжил:

— А далее уже за ним установили ежечасную слежку, подключили лучших… Тут же надобно филигранно сыграть свою партию. Первое время он, конечно, затаился, нервничал, сидел безвылазно дома, да и там ходил с оглядкой. Но после немного успокоился, и вот тут началось самое интересное — встречи с друзьями-заговорщиками. Не буду вдаваться в подробности, каким образом все это провернули мои ребята, перейдем сразу к результатам…

Он ловко вытащил из откуда-то из середины кипы бумаг нужную и пододвинул ко мне:

— Вот, ознакомься с этим списком…

Я вглядывался в записи, сделанные знакомым почерком. Не доверив это секретарю, он сам составил перечень фамилий, которые были мне знакомы…

— Юсупов, братья Воронцовы, Чернышев, Орлов… Мне кажется, или здесь, в основном, прихвостни Владимира? После его смерти они поприжимали хвосты, при дворе появлялись редко… Я и позабыл про них, если уж честно.

— А вот они про тебя не просто помнили. Затаились — да, возможно, даже выжидая, пока про них никто и думать не станет. Но держали нос по ветру, вертелись постоянно где-то рядом. И собирались с духом, чтобы ужалить побольнее. Сторонников вербовали, как сам понимаешь.