Иван Филимонов
Ангар. Отход ко сну
I
Поздний вечер. Где-то в нем затерян огромный ангар. Движение внутри ангара затихает. Лишь в Северной части еще слышен шум: там цехи работают круглосуточно.
Но в крохотном отсеке Южной части шума не слышно.
В отсеке двое. Вид у них неновенький, неблестящий. Пластик во многих местах обшивки отошел, стерся, пртускнел. Металлические части кое-где покрыты рыжей ржавчиной.
Тусклая лампа бросает слабый желтый свет.
– Как работа на участке?
– скрипящим голосом говорит он.
– Как всегда, - говорит она. Ее голос почти не скрипит.
– Только все больше времени уходит на уборку. Приходится задерживаться. А энергия к концу дня исчерпывается, двигатель перегревается, вот-вот остановится. А у тебя?
– И у меня.- Он говорит, будто где-то открывается и закрывается старая дверь на, заржавленных петлях.
– Старею. Всюду не успеваю. Внутри все скрипит. Двигаться тяжело. Суставы заржавели. А иногда, очень редко, серединный сустав разогнется, а потом не сгибается.
– Тебе надо обратиться к Мастеру, - монотонно говорит она.- Пусть смажет серединный сустав.
– Нет, - возражает он.- Что об этом говорить? Меня всего надо смазывать.
– Тогда пусть голосовую мембрану почистит. Ты говоришь, как ржавая пила пилит, и я скоро перестану тебя понимать.
– Нет, - снова возражает он.
– К Мастеру я не пойду. Если бы Мастер был Человек. Ты знаешь, Люди, они странные. Мне после обкатки недолго пришлось работать с Людьми. Это было самое напряженное время в моей жизни. Никогда мне так много не приходилось работать. Но Люди работали больше меня. Люди неиссякаемы. Совершенно непонятно, откуда они берут энергию. Ведь они не подключаются на ночь к аккумулятору, как мы. Однажды со мной что-то произошло. Люди не рассказывали что. Меня должны были разобрать. Но один Человек исправил неполадки. Люди...
– он внезапно замолкает.
– Чувствуют, - говорит она.
– Да,- говорит он, - Люди чувствуют. А откуда ты знаешь это слово?
– Ты рассказываешь эту историю каждый вечер, - монотонно отвечает она.
– Правда?
– спрашивает он.
– Правда, - говорит она.
– Плохо,- скрипит он.- У меня, наверно, отошел какой-то контакт. Как ты думаешь?
– Я не Мастер, - говорит она.
– Да, ты не Мастер,- соглашается он.
И они на время умолкают.
– Что?
– неожиданно скрипит он.
– Что ты говоришь?
– Ничего, - отвечает она.
– У тебя что-то со слуховыми анализаторами.
– Ты говоришь...
– начинает он.
– Нет, ничего не говорю, - возражает она.
– Мне был слышен твой голос,- говорит он.
– А на участке я иногда не слышу команды. Сегодня совсем близко от меня проехал трап от космического челнока "Альбатрос". Он должен подавать команду "опасность!.", но мне ее не было слышно.
– Надо смотреть вокруг, - говорит она.
– Да,- говорит он со скрипом.- Но мне приходится смотреть вниз. Когда я убираю зал, то иногда пропускаю мусор. Со мной раньше такого не было. Может быть, на стекла попадает пыль?
– Дай я посмотрю, - предлагает она.
Он поворачивается стеклами к ней. Она смотрит.
– Никакой пыли не вижу,- говорит она.- У нас в отсеке тусклый свет. Но ты попробуй почистить пылесосом.
– Чистил,- говорит он.
– Тогда ничего не могу сказать.
– А вдруг коррозия?
– скрипит он.- Вот что плохо.
Она не отвечает. Она принимается скоблить манипулятором испачканный черным бок.
Он тоже принимается за дело: включает стационарный пылесос и подставляет к его щели свои стекла. Потом манипуляторы и конечности.
– А может быть, ты все-таки пойдешь к Мастеру?
– нарушает молчание она.
– Ты помнишь мой рассказ об ушедшем?
– говорит в ответ он.
– Помню, - говорит она.
Но он продолжает:
– Тот тогда пошел к Мастеру и не вернулся к себе в отсек. А это противоречит программе: киберы должны служить максимальное время. Поэтому я никогда не пойду к Мастеру.
– Мастер может направить тебя в профилактический, цех, - говорит она.
– -Там меня разберут на части, - еле понятно скрипит он.
– Кому нужен изношенный кибер? Да еще с устарелой программой.
Они замолкают. На этот раз надолго. Они погружаются в вечернюю чистку.
Наконец он выключает пылесос.
– Всё?
– спрашивает она. Она недавно тоже закончила скоблить испачканный бок.
– Всё,- скрипит он.
– Подключаемся?
– спрашивает она.
– Мне иногда кажется,- страшно скрипит он вместо ответа, - что когда-нибудь я подключусь, и произойдет короткое замыкание. Тогда наступит конец.
– Зачем об этом говорить перед подключением?
– спрашивает она.