Разведёнка

Аннотация

Он мерзкий тип, самовлюбленный, циничный и жестокий. Он мимоходом снес ее бизнес и разрушил брак. Да и черт с ним, брак все равно не был счастливым, а бизнес можно поднять заново. НО. Он обидел ее, разбил ей сердце. И вот за это... А кто она? Она та женщина, что спляшет на его костях.

Содержит нецензурную брань.

Глава 1 Бывает в жизни женщины день ужасный. Отвратительный, кошмарный. День в который переворачивается вся ее жизнь. Так вот, в жизни Кристины такой день наступил вчера. Вернее, он наступил в ту минуту, когда встретила в клубе одного белобрысого гада. И с тех пор все пошло прахом. Ее предали, выперли из бизнеса, рухнул ее брак. Да и черт с ним, с браком, она все равно не была счастлива. Развод Кристина как-то пережила. И даже отпраздновала. Широко, с размахом. Погуляла Кристина знатно. Чтобы не было потом обидно за… короче, чтобы было, что вспомнить. Наплясалась до одури и напилась так, что у нее внутри булькало и перекатывалось. А таксист, которого она сняла за половину баснословной суммы (вторую он должен был получить уже утром), возил ее по всем клубам и ресторанам. Потом просто уже катал до самого утра. А она устроилась на заднем сидении ии и затихла, уплывая в дремоту. Таксист, видимо, понял это по-своему, решил, раз она спит, устроить себе перекур. Аккуратно притер автомобиль к обочине и заглушил мотор. Вытащил сигареты. Потянуло дымом. Фуууу. Только сигаретного дыма ей не хватало! И вообще, почему они стоят? Вперед и только вперед! – Эй, мужик, будь другом, выбрось сигарету, – проворчала Кристина, неприязненно морщась. – Мы так не договаривались. Я плачу тебе за то, что ты меня катаешь до утра. Тот крякнул, поперхнувшись беззвучными ругательствами, и в сердцах швырнул сигарету в окошко. А потом, сердито сопя, завел мотор и вновь принялся колесить по городу. Машина мерно покачивалась, убаюкивала, затягивая в сон. В воспоминания. Нет. Вот воспоминаний ей нельзя, там этот белобрысый гад. Кривая ухмылка, надменный взгляд. Ноги расставлены, руки в карманах брюк. Хозяин жизни. Как Кристина ненавидела его в тот момент, ненависть выжигала все, даже ползущий по спине страх. И все равно не могла оторвать от него глаз. Пройти мимо него, словно мимо пустого места, было крайне сложно. Он как будто притягивал ее, не выпуская из своего поля. Давил. Кристине казалось, это его поле жилы рвет в груди.... Проснулась как от толчка. – Утро. Приехали. Нахохленный водила, которому всю ночь пришлось возить ее по всем клубам города, а потом просто катать, мрачно констатировал, что отработал заказ. – Вижу, – пробормотала она, разминая шею и оглядываясь. Забрезживший рассвет застал Кристину у подъезда ее дома. Открыла сумочку и протянула ему еще одну купюру. – В расчете? – спросила, пробуя языком внутреннюю поверхность зубов. Тот что-то нечленораздельное буркнул и как-то слишком быстро рванул с места, стоило Кристине вылезти из машины. Она секунду дивилась ему вслед, морща брови, потом саркастически хмыкнула и поковыляла домой. Окаянные туфли на высоченных шпильках. Ноги отекли и подкашивались. Единственное, о чем она сейчас мечтала, это скинуть проклятые ходули к чертовой матери, стащить с себя платье и влезть в ванну. А потом – спать. Но сначала в туалет! Или почистить зубы? Она еще не решила, что сделает раньше. Провела по ним языком еще раз, во рту с похмелья полный кошмар. Кто б ей сказал, зачем она вчера так набралась? – Уфффф, – выдохнула Кристина и сама поморщилась, выхлоп такой, можно ворон на лету сбивать. Миновала входной тамбур, каблучки зацокали по плитке холла, а ноги понесли ее к вожделенным лифтам. Но за ногами надо было следить, чтобы не разъехались на скользкой плитке, потому она не особо смотрела, куда шла. Автопилот в действии, так сказать. В дверях лифтового холла Кристина столкнулась с соседом, шел выгуливать собаку. Молодой мужчина слегка завис, удивленно на нее уставившись. Ну да! Подумаешь, ее слегка штормит, и прическа похожа воронье гнездо, свернутое набок, а тушь расползлась траурной каймой под глазами. Что, женщину с похмелья не видал? Кристина смерила мрачным взглядом мужика и лабрадора, которого он вел на поводке, и процедила: – Здрасьте. Тот молча кивнул в ответ, но почему-то замешкался в дверях. Тогда она просто отодвинула мужика в сторону вместе с его собакой и наконец прорвалась к лифтам. Нажала кнопку, значок мигал где-то на последнем этаже, теперь будет сползать три часа, останавливаясь на каждом этаже. Тяжело вздохнула, а мужик с собакой почему-то снова оказался рядом. – Что? – сердито спросила Кристина. – Кхммм, – прокашлялся тот. – Может быть вам помочь? У нее уже даже созрел адрес, по которому она собиралась послать его, но тут приехал лифт. – Спасибо, не надо. – Она даже смогла выдавить подобие улыбки, больше похожей не оскал. А потом шагнула в лифт н и закатила глаза. Какое счастье, что еще немного, совсем немного, и туфли можно будет зашвырнуть к чертовой матери и побежать в ванную! Через минуту она уже открывала дверь своей квартиры. Из четырех замков запертыми оказались всего два. Странно, она помнила, как все их запирала. Что-что, а такие вещи Кристина не забывала никогда. Сразу как-то и хмель повыветрился, будто холодом дохнуло. Зашла внутрь и неслышно притворила за собой дверь. Осторожно сняла туфли, стараясь производить как можно меньше шума. Не успела она поставить их на пол, как из гостиной послышались тяжелые мужские шаги. Кто? Она никого не ждала! И это точно не ее бывший муж, потому что в прихожей не было привычной обуви или верхней одежды. У Кристины тоненькие волоски на затылке дыбом встали. За то короткое, пока шаги приближались, хмель выветрился окончательно, остался только страх. Даже головная боль куда-то исчезла. Как будто все отмерзло, испарилось. Еще секунда и… Гость показался в дверях и Кристина досадливо выругалась про себя, как будто чего-то другого ждала. Или, может быть, кого-то. Но она отмела все дурацкие мысли. В дверях стоял Игорь, ее двоюродный брат. Кристина презрительно хмыкнула и прошла мимо него в комнату. – Что ты здесь делаешь? – спросила она. Молчание. Вот только этого ей сейчас не хватало! Мгновенно вернулись и головная боль, и боль в отлежанной шее, и отвратное похмелье. Она бросила сумку на диван и обернулась. – Где шлялась? – спросил Игорь, смерив ее далеким от восхищения взглядом. – Не твое дело, братик, – протянула она язвительно. Кристина была безумно зла на него. Брат, бл***?! Надежда и опора, защитник?! Отказался от нее, как только запахло жареным! Руки сами собой скрестились на груди защитным жестом, пряча горечь и обиду. – Ты себя в зеркале видела? – спросил он, медленно подходя вплотную, и поправил сползавший ей на глаза клок волос. – Крис, на кого ты похожа… – Пошшшел ты, – прошипела, смахивая его руку. – Пошел! К своим друзьям. К Власу. К Рудику. К твоему Паше Белому! А меня… – Оставить в покое? – русые усы дернулись в усмешке, а светло-голубые глаза блеснули ртутью. – Да! – выпалила она, отворачиваясь. – Крис, смотри сюда. Хотелось заткнуть уши, и крикнуть, чтобы убирался, но Игорь разом утратил всю свою насмешливость и стал строг и серьезен. – Тебе надо уехать. Срочно. Поняла? – Что?.. – ее лицо скривилось. – Поняла? – и вдруг рявкнул. – Я не шучу! Кристина вздрогнула. Это было так непохоже на Игоря. Он всегда контролировал эмоции, только если довести совсем уж сильно. Она поневоле уставилась на него и прислушалась к словам. – Тебе надо уехать. Срочно. После того, что ты вчера вытворила… – тут он сморщился, выражая крайнее недовольство и непонимание. – Как ты вообще додумалась злить Белого?! А?! Тебе что, жить надоело? Смотрел на нее секунду, как на умалишенную, а потом махнул рукой. – Ох и дура, ты, сестрица! В общем так, пока что я тебя как-то отмазал, но чтобы духу твоего в городе не было, поняла? На неделю я Пашу задержу тут делами, а там глядишь, забудет. Как только он решит убраться, я дам знать. Обида стояла комом в груди. Принять слова брата, значило признать свою неправоту. И от этого поднимался протест, жег изнутри, жег глаза. – Я никуда не поеду, – сказала она и уже хотела уйти. Но тут Игорь поймал ее за руку. Он был серьезен, смотрел ей в глаза. – Крис, я не шучу, Белый был страшно зол, я еле его уболтал. Она застыла, сжимая кулаки, дрожа от бессильной ярости. Ее опять превращали в пустое место, грязь под ногами. – Почему?! Почему так?! Меня можно размазывать, а этого гада и словом зацепить нельзя?! – Ты знаешь почему. Игорь осторожно обнял ее, она сбросила с себя его руки, но он обнял снова. А ее будто охватил ступор. – Давай, сестренка, иди, умойся, приведи себя в порядок. Билет на поезд я тебе уже взял. – На поезд?! – переспросила Кристина, выбираясь из оцепенения. Только в поезде трястись ей не хватало! – На поезд, угу, – он цыкнул. – Что-то мне подсказывает, что в аэропорту тебя могут ждать Пашины волкодавы. Сама знаешь, он парень мстительный, а ты, похоже, здорово его зацепила. Спорить было бессмысленно, а соглашаться – лицо ломило. – Мыться! – рыкнул Игорь, глядя ей в глаза. – И поторопись, у тебя мало времени. – Пошшшел ты… Своими дружками будешь командовать! – прошипела она, вырываясь. Но мыться все-таки пошла. *** В ванной у Кристины было большое зеркало, в пол стены. И было на что посмотреть, порадоваться. А вид у нее был ужасный. Лицо помятое, волосы – свалявшиеся лохмы, как у ведьмы. Глаза опухшие, в углах губ обозначились складочки. Но это же не морщины? Нет? Она долго рассматривала их,трогала кончиком пальца. Кошмар. Стала раздеваться, а по телу синяки со той ночи. Следы страсти, те, что он, проклятый Белый, на ней оставил. Тело, помнившее ощущения, покрылось мурашками. Горячий комок злой обиды, подкатился к горлу и прорвался наконец слезами. Нельзя было с ней так. Не надо было! Но она быстро справилась, вытерла слезы, и улыбнулась своему отражению. Выложила на полочку телефон, глянула последние отправленные. А потом резко сдернула с себя остатки одежды, залезла под душ и рассмеялась. Она повелась как дура, залипла на него. Думала, что-то значит для этого урода. А он снял все на видео и отослал ее мужу. Теперь уже бывшему. Но даже не это было обидно. А то, что он ей деньги как грязной девке швырнул. Но ничего! Деньги она ему вернула вдвойне. Да еще с приписочкой. «Спасибо за ночь» «Было так себе» Взбесился Белый, значит? Очень хорошо! Отлично. Однако Игорь говорил о делах. То, что они выперли ее из бизнеса, еще не означало, что Кристина сложит лапки. Не дождутся, дела и ее касались. И потом ей показалось, что Игорь ей не все сказал. *** Всего и нельзя было. Игорь скрыл усмешку в усах, провожая взглядом разъяренную Кристину. Отошел к дивану, присел на спинку и стал ждать, пока она приведет себя в порядок. А заодно пошевелит мозгами. Но вот с этим надо повнимательнее. Сестра оказалась умнее, чем все они привыкли думать. Но, к счастью, одно всегда останется неизменным – ее взбалмошный, импульсивный, строптивый и упертый характер. Не гнется, не ломается, прет к цели танком, да еще и умудряется преподносить сюрпризы. Будь она мужиком, ей бы в деле не было равных. Одно плохо, что ее можно спровоцировать. Впрочем, спровоцировать можно каждого, надо просто знать его болевые точки. Тут Игорь откинул голову и беззвучно расхохотался. Кристина, сама того не подозревая, сделала очень сильный ход. Но и опасный! Такой опасный, что у него чуть волос поседел на заднице. Зато сейчас Игорь мог начать то, ради чего собственно все и затевалось. Крупный бизнес, и как и все крупное, только слегка беловатый. Но он бы не потянул его один. Надеины сильный клан, и все же Игорю требовалась мощная поддержка, посерьезнее той, что мог оказать дружище Влас, бывший муж Кристины. Тем более что тот все больше отходил от дел и целиком ушел в свое инвестирование. К тому же Влас одиночка, и всегда таким был. Тут требовалось нечто масштабное, и Паша Белый подходил идеально. Однако любой план имеет свои издержки и недостатки, когда хочешь всего и сразу, приходится чем-то жертвовать. В данном случае Игорю пришлось пожертвовать кое-чем личным, и немного подставить под удар Кристину. Хотя тут он руку не прикладывал, она сама подставилась. Но! Он снова беззвучно расхохотался. Чтобы Белый так завелся из-за бабы? Он же видел, каким взглядом Паша провожал его сестру. Взгляд несытого тигра на добычу это был, а та шипела от злости. Это было бы грех не использовать. Но все это было опасно, и потому Игорь ни на минуту не выпускал Белого из вида. Даже после того, как сделка вошла в силу, и он оставил Пашу заниматься любимым занятием – допрашивать проворовавшегося подельника. Зная Кристину, Игорь все время подспудно ждал, что она так это не оставит, обязательно что-то вытворит. Честно говоря, подозревал, что сестра явится к Паше в отель и устроит бабские разборки. От одной мысли об этом у него лицо кривилось. Не хотелось для нее лишнего унижения, потому и торчал все время поблизости, караулил, чтобы ее перехватить. Но то, что сделала она! Игорь с довольным видом провел рукой по усам. Глупая шальная девчонка сразу выросла в его глазах. Он прищурился, мысленно восстанавливая все вчерашние переговоры с Пашей Медведевым, с Белым, как он привык его называть. Во всех деталях, по минутам, потому что это было важно. *** Игорь до самой ночи торчал там, карауля вход в отель и снаружи, и изнутри. Засек, как Пашины волкодавы вывели бледно-зеленого Рудика, довели до машины и отпустили. Его было не жалко, нечего сначала крысятничать, а потом сдавать своих. Потом еще торчал, уже из чистого упрямства, что-то не давало уйти. И вот дождался! Разъяренный Паша как с фитилем из отеля вылетел, а с ним вся его орда. Хорошо, успел перехватить, иначе огребла его сестрица по самое не могу. Но в тот момент Игорь еще не знал, просто встревожился инстинктивно. – Далеко собрался, брат? – спросил, подходя к Белому, когда тот уже собирался садиться в машину. Паша был злой как черт, ноздри раздувались, бесцветные глаза горели звериной яростью. Честно говоря, видя его состояние, Игорь думал пошлет. А тот, то ли уловил его тревожность и страх (Белый всегда мгновенное реагировал на страх, совсем как акула на кровь), вдруг закрыл дверь и повернулся к нему. – А, ты вовремя, – удовлетворенно кивнул. – Посмотришь, как я буду твою сестру наказывать. Пашкины тонкие губы растянулись в злом циничном оскале, он смерил его взглядом, как будто хотел сказать: – Ну, попробуй, вые*нись. Возрази мне, попытайся. А за его спиной животные улыбочки волкодавов. Не смеют в глаза, отводят, а у самих, бл***, слюни сейчас закапают. И вот это сработало как мгновенный блок. Никогда раньше Игорь не вступал с Белым в открытое противостояние, понимал, нах*** с этим отмороженным придурком связываться, ему легче дать, чем объяснить, почему не хочешь. Но не в этот раз. – Не понял, – свел светлые брови Игорь и подошел ближе на шаг. – Ты не мог бы подоходчивее? – Нах***! – рявкнул Паша. – Получит то, о чем мечтала! – Не забывай, она моя сестра, – твердо и спокойно сказал Игорь, глядя прямо в глаза Белому. А сам гадал, что произошло? Допустим, Рудик мог что-то ляпнуть лишнее. Мог, чтобы отвести гнев Белого от себя, подставить Кристину. С этого трусливого крысеныша станется свалить все на бабу. Игорю надо было мгновенно это все решать, и прежде всего, отвести опасность от этой дурынды. Сто раз пожалел, что еще утром не запихнул ее в самолет и не отправил к родителям. Все потому что не до нее было, боялся упустить момент. И сейчас, когда сделка с Белым уже вошла в силу, он уже не собирался отыгрывать что-то обратно. Поэтому Белого надо было продавить, убедить. Уболтать. Не важно как, важно, чтобы внял. Игорь стоял расслабленно и держал руки в карманах, хотя со спины уже стали заходить Пашкины волкодавы. Однако его налитый ртутью взгляд мог резать ничуть не хуже, чем Пашкина бесцветная сталь. Было и еще кое-что. Надеины сильный клан. Игорь только что дал понять, что ему не спустят, если с головы Кристины упадет хоть один волосок. И Белый, почуяв в нем равного, тормознул, пошел на попятный. Дернул шеей, делая знак, чтобы их оставили. Телохранители отошли. – Что бы она ни сделала, Кристина моя сестра, – совсем тихо, чтобы его слышал только Паша, сказал Игорь. – Как она развлекается, с кем спит, мне по барабану, пока ей ничего не угрожает. Но если девчонка ошиблась в чем-то, я накажу ее сам. Он сознательно акцентировал «девчонка», надо было сбить накал. Мужики девчонкам не мстят, они их трахают. Пауза. Долгая пауза. Злой огонь во взгляде Белого, обращенном куда-то. Его нервные движения и шумное дыхание. Паша так и смотрел куда-то в сторону, дергал шеей и притопывал ногой как норовистый конь, а челюсти гоняли желваки. Игорь не знал, чего ждать. Просто не понимал, чем Кристина этого отморозка так достала, а главное, когда успела? Лично не могла, он все время был там, оставался телефон. Но что она такого можно сказать по телефону? – Брат, если у тебя есть претензии к девчонке, скажи, я все устраню, – тихо и гипнотизирующе монотонно проговорил Игорь. И снова пауза. Белый смотрел ему в глаза, будто прожигал. Игорю казалось, там ворочаются адские змеи. Несколько раз его губы дрогнули, но так и не сказал. – Надеюсь, это небольшое недоразумение не отразится на наших делах? – спросил Игорь, видя, что тот молчит. – Нет, – выдал наконец Паша. – С сестрой я разберусь, – это условие надо было проговорить обязательно. – Хорошо. Формальное согласие Белый дал. Но выражение лица было у того, как будто голодная злая белая акула уставилась на него немигающим взглядом. *** Игоря снова передернуло, так же, как и тогда. И все же он тормознул Белого. Но вот надолго ли? Этот отмороженный ублюдок как бульдог, теперь вцепится и не отстанет. Он ухмыльнулся в усы и покосился в сторону ванной, в которой мылась его сестра. Глава 2 Выворачивает наизнанку – именно так и мог охарактеризовать Белый свое состояние на следующее утро. У него будто жилы из души вытягивало с досады. Первый порыв ярости, от которой мутилось в глазах, прошел, зато наипоганейшее послевкусие поражения осталось. Дерьмо клубилось в душе, кипело. Доходило на медленном огне, бл***! Не попадись ему вчера на пути Игорь Надеин, его сестру неизвестно что ждало. Паша был так зол, что сам не знал, что с ней сделает. Мог бы кинуть ее охране, чтобы пустили по кругу, и смотреть, как эту суку будут драть во все дыры. Мог бы запереть в каком-нибудь подвале, держать там месяцами и драть сам. Голую, на хлебе и воде, бл***! Чтобы ссала под себя от страха. Много чего мог. За то, что она посмела это сделать. Унизила его, тварь. Оскорбила! Будь это мужик, давно бы уже кровью своей умывался. Но в одном Надеин был прав. Мужики «девчонкам» не мстят, они их просто трахают. Поэтому он и дал ей уйти Власовой бабе, но приставил к ней слежку. А неутоленное желание поквитаться осталось. Его грызла досада, будоражила черную и страшную злость перемешку с похотью. Выворачивала, жилы вытягивала. Потому что от одной мысли, как он будет ее драть, у него колом стоял. А думать надо о делах. О делах, бл***, а то нае*бут, стоит только отвернуться. Но потом и это дикое состояние отпустило. В конце концов, Паша был охотник, и он умел ждать добычу годами. Месть блюдо холодное, им надо наслаждаться спокойно, чтобы не пропустить ни одного, самого маленького нюанса. Его удовольствие – ее страх. Кайф! А в спешке да сгоряча, когда тебя всего трясет от злости, что за кайф? Прав был Надеин. Пусть разбирается в своих семейных делах, это его сестра. Белый торопиться не станет, он подождет, пока все успокоятся, забудут, и потом начнет действовать. И вот тогда она не отвертится, заплатит за свою наглость сполна. У Белого никто еще не отвертелся. А пока за ней издали пронаблюдают. Ему надо было знать об этой женщине все: чем занимается, куда ходит, с кем трахается. Грязная сука, он ей покажет «было так себе». – Павел Анатольевич, позволите? Один из его людей вторгся в мысли хозяина, отвлекая. – Чего тебе? – О семье пока удалось узнать не так уж много, но… – мужчина замялся. – У матери Кристины Надеиной родство с армянской диаспорой, – и назвал фамилии. Этих людей Белый знал, серьезные люди. Хуже того, их его отец знал. Хорошо, что Игорь Надеин его тормознул тогда, можно было бы нарваться на неприятности. Дело неожиданно осложнилось, но вдруг Паша осклабился. Так было даже интереснее. Значит, он будет действовать аккуратнее, следов не оставлять. Пашины белесые глазки сузились в щелки, поблескивая возбуждением, а руки сжали подлокотники кресла. – Вот еще, Павел Анатольевич, – человек протянул ему папку. Белый взял папку, лениво перелистнул пару страниц. Потом спросил, наморщив лоб: – Что за ху*ня? – Это материалы по Подгорскому. На него есть кое-что новое Вернул обратно и откинулся в кресле, поставив локти на подлокотники. – Выбрось нах***, – лениво сказал, скрестив пальцы. – Наблюдение снять. Влас Подгорский больше не представлял интереса. Теперь все внимание Белого занимала бывшая жена Власа с ее родственниками из армянской диаспоры. – Как прикажете, – ответил человек, поклонился и вышел, оставив Пашу одного. *** Странное чувство охватило мужчину. С одной стороны, он вроде бы вынужден держаться на расстоянии. Был связан собственным словом по рукам и ногам. Но с другой… Дерьмо постепенно выкипало, превращаясь в адреналин. Предвкушение. Собирая сведения об этой женщине, он вдруг почувствовал себя пауком. Муха сама влезет в паутину, и вот тогда ей не поздоровится А пока он займется делами. В конце концов, для мужика превыше всего бизнес. Развлечения потом. *** Завернутая в полотенце и в банном халате Кристина выползла из ванной. Она одной рукой вытирала мокрые волосы и шумно сопела. Сейчас она действительно казалась брату девчонкой. Очень злой девчонкой. Потому, уже зная, что за этим последует, если вовремя не перехватить инициативу, Игорь встал с дивана. – Есть хочешь? Только фыркнула, сверкнув на него глазами. – Понял. Проговорил со вздохом и своей обычной бесшумной стелющей походкой направился в кухню (топал он тогда специально, давал ей время испугаться как следует и подготовиться). Уже выходя обернулся. – Кстати, Крис, без боевой раскраски ты выглядишь гораздо моложе. Взрыва не последовало, видимо, слишком устала, а может, мозги были заняты другим. В любом случае, он ушел в кухню, чтобы не стеснять ее своим присутствием. Ну и завтрак соорудить, конечно. Его сестра в здоровом-то состоянии не готовила, а чего от нее ждать, когда она с похмелья. В холодильнике у Кристины нашлись кое-какие продукты, а вот хлеба не было. Кофе, сваренные вкрутую яйца, плавленный сыр, кефир и какой-то джем с невнятным названием, вот что удалось набрать на завтрак. К тому времени, когда все это стояло на столе, Кристина уже выползла в кухню, во всем черном, словно вдова. Наполовину просушенные влажные волосы по плечам, в черных глазах настороженность и затаенное внимание. Мельком глянула на стол и полезла в верхний шкафчик. Там, насколько Игорь помнил, Влас хранил сигареты и прочий мелкий хлам. Во всей этой большой кухне с множеством шкафчиков, только один условно принадлежал Власу. Остальные неизвестно чем заняла Кристина. Игорь никогда не мог понять, зачем этим двоим, практически не готовившим дома, такая огромная кухня. Хотя он многого в их жизни не мог понять, но предпочитал не вникать. Она встала на носочки, пошарила рукой в глубине и вытащила початую упаковку печенья и хрустящие хлебцы. У Игоря вытаращились глаза. – Что? – вскинулась его импульсивная сестрица, махнув черными волосами. – Неприкосновенный запас. Игорь поперхнулся, а потом просто рассмеялся: – Так вот что ты по ночам хомячишь? – Иди к черту, – вспыхнули черные глаза. – Откуда ты знаешь, что это я, может Влас? – По глазам вижу, – продолжил он прикалываться. Потом вдруг посерьезнел: – Ешь, давай, времени осталось мало. В 11.34 поезд. Кристина в это время жевала хрустящий хлебец, намазанный плавленным сыром, проглотила все это и спросила прищурившись: – Так спешишь убрать меня отсюда, чтобы я ничего не знала о ваших делах? Вот именно этого Игорь и опасался. Что догадается и заупрямится. – Каких делах, ты прекрасно знаешь, Влас это все состряпал, чтобы тебя отмазать. И тут она расхохоталась, громко, хрипловато, даже весело. А потом кивнула: – Нет, Игорек, я не про Власа, я про твои с Белым дела. Думаешь, я совсем дура и не понимаю, какими там деньгами пахнет? – По-моему, именно ты не понимаешь, чем это для ТЕБЯ пахнет! – рыкнул Игорь внезапно разъярившись от сознания, что сестра права. – Сидела бы тихо, а не вертела задом, взял бы тебя в долю. А ты и так обосрала все, что могла. – А, так, я по-твоему, должна была сидеть тихо и терпеть, как об меня все ноги вытирают?! Вы все?! – Да, Крис. И ты сама понимаешь… – Заткнись, сделай одолжение! – она раздраженно вскинула руку. Ее эмоции, такие осязаемые, как будто шквал звенящего пламени прошелся по кухне и тут же осыпался пеплом. А Кристина замерла, уставившись в одну точку и слышно прошептала: – У меня не было шанса. И он бы все равно от меня не отстал, он все спланировал, использовал как шлюху, как подстилку. А я ему не подстилка, идет он нах***. Взгляд снова обрел огонь и ярость. Она посмотрела Игорю в глаза и припечатала: – Это вы, ты и твой Влас. Вы втравили меня в это дело. Подставили и бросили оба. Ладно, – она вскинула ладони. – Влас сдержал свое слово, прикрыл меня. Но ты братик? Ты же сам дал повод Белой сволочи ноги об меня вытирать! Деньги важнее, правда? А раз деньги важнее, я тоже хочу свою долю в твоих делах! И не делай мне честные глаза, я знаю, что ты меня просто использовал, подставил и сам же воспользовался ситуацией. Игорь вдруг почувствовал себя страшно усталым. Потер переносицу, глаза. Самое смешное, что Кристина была права, он ее использовал и собирался использовать в своих интересах дальше. Но сейчас он ее оберегал. – Послушай меня, Крис. Вчера… Я не знаю, что ты успела вытворить, но Белый был так зол, что его аж трясло. Он замолчал на секунду, видя, как тщательно скрываемая улыбка змеится по губам Кристины. Ее черная бровь взметнулась, изогнувшись дугой, а на лице отразилось довольство. Что она вытворила, оставалось только гадать. – Я не шучу, сестренка. Мне пришлось сказать Паше, что ответственность за тебя берет семья. Поэтому ты поедешь под крылышко к маме, и посидишь там какое-то время. Тише воды ниже травы, поняла? – Нет, – упрямо качнула головой Кристина. – Да. Поедешь к маме с папой и будешь примерной девочкой. – Нет! Они меня достанут! Мама снова начнет выдавать меня замуж! – Кристина аж подскочила и заметалась по кухне. – Я не хочу! Нах*** мне это надо?! – Это надо для твоей безопасности, – мягко сказал он. – Я не вернусь домой, Игорь. Я буду жить одна. В какой-то момент Игорю даже стало жалко сестру, и все он понимал. Как только дома узнают, что она теперь разведенка, Кристину ждет мало приятного. Замуж начнут выдавать однозначно, только на этот раз ей особого выбора никто не даст. Сосватают. Но он подавил в себе жалость. – Придется некоторое время пожить, – холодно сказал, опуская ладони на стол. – Если ты закончила есть, одевайся. Взял сигареты из запасов Власа и вышел из-за стола. *** Она смотрела брату вслед и давила в себе ярость. Он снова подловил ее и заставлял сделать то, от чего ее просто перекашивает. Может быть, будь у нее покладистый мягкий характер, Кристина и приняла бы решение брата без возражений, тем более что он был прав. Она и сама понимала, что дразнить Белого лишний раз опасно. Но Кристина ненавидела, когда ее прогибали! Хочет, чтобы она поехала к маме с папой, тихо сидела и не высовывалась? – Посмотрим, – сказала она себе и зашвырнула в мойку чашки. Времени на размышления было очень мало, ровно столько, сколько, сколько могло понадобиться на то, чтобы собрать в дорогу небольшую сумку. Кристина оглянулась на двери спальни, понимая, что Игорь будет караулить ее как цербер. Единственное преимущество, что она женщина, а женщины всегда копаются долго. Во всяком случае, такой стереотип существует в представлении мужчин. При желании Кристина могла бы собраться в считанные минуты, но зачем облегчать брату задачу? Она намерена была тянуть время это как можно дольше. Поэтому ее кружевные трусы-лифчики были живописно разбросаны по постели, а сама она лихорадочно соображала, как обойти это дурацкое требование – ехать под крылышко к маме с папой. А причины тому были самые банальные – страх снова увидеть в их глазах разочарование и жалость. И самое для нее неприятное – лишиться возможности самой за себя решать. Да! Мама с папой защитят, укроют, пожалеют непутевую дочку. Но тут же припомнится и то, что они с самого начала были не в восторге от ее первого брака. И начнется это мамино любимое – а вот мы говорили, но мы не стали вмешиваться, и вот что вышло… А папа будет выразительно молчать. Нет! Ей не нужна была жалость! Пусть ее брак с Власом Подгорским не сложился, но, живя с ним, Кристина, во всяком случае, пользовалась полной свободой. Муж не любил ее, но никогда не стеснял в средствах и не ограничивал ни чем. Она привыкла так жить! А сейчас под соусом семейной опеки, ее это самой свободы лишат. Кристина хмурила брови, мстительно запихивая в изящную дорожную сумку, этакий дамский саквояж, свою одежду и косилась на дверь. Времени не осталось вовсе, а она так и не придумала, как быть. Собственно, варианты были, но она отметала каждый раз за разом. Можно заартачиться, попросту сесть на осла и сказать, мол, все! Никуда не поеду. Но смысл? Кристина понимала, что Игорь просто так волну не стал бы гнать. Если он решил, он ее запихнет в поезд, хоть связанную по рукам и ногам. Она снова покосилась на дверь. Можно, конечно, сесть в поезд и сойти на следующей же станции, а потом вообще уехать в другом направлении. Но эта мысль ей принципиально не нравилась. Удариться в бега? Много чести будет Белой сволочи, когда он об этом узнает. А что Паша Белый узнает, если она вздумает сбежать, Кристина не сомневалась. Взбесится? Обрадуется? Да. И как любой хищник, станет преследовать добычу. Поэтому она не станет убегать. Но домой к маме с папой не хотелось, так что аж лицо болело. Игорь не отстанет… Она уже слышала под дверью его нетерпеливые шаги. Не отстанет, значит, с ним надо торговаться. Вовремя, Игорь как раз открыл дверь. – Готова? – Сейчас! – сердито фыркнула Кристина, с шумом перетряхивая вещи в шкафу. – Крис, много можешь не брать, это же не навсегда, – со смехом сообщил он, глядя на гору шмоток на кровати. – Братик, я не поеду к маме! Не заставляй! – она вдруг и плюхнулась на кровать, складывая на груди руки. Он присел рядом, положил ей руку на плечо. – Перестань, ты же понимаешь, что по-другому нельзя. Голос монотонный, гипнотизирующе-успокаивающий, знала она его трюк. Кристина тоже умела на публику играть. – Ты специально это делаешь, специально, да? Не хочешь делиться со мной! Я знаю! Я все знаю… – Ничего ты не знаешь, – тот же монотонный голос, только теперь он ее как ребенка поглаживал. – Это опасно для тебя. Я не хочу рисковать, понимаешь? – Опасно? – тут же вскинулась она. – А ТВОЯ мама знает, чем ты тут занимаешься? Рука Игоря дрогнула и на секунду замерла. Потом он с усмешкой сказал: – Я с семнадцати лет не отчитываюсь, сестричка. Но тон малость изменился. Есть контакт, подумала Кристина. Теперь надо было что-то отдать, уйти на попятный, чтобы он пошел на уступки. Закон торговли. Она понурилась. – Хорошо, я поеду, братик, – сказала и обреченно покачала головой. – Вот и молодец, ты же сама понимаешь, что так будет лучше. – Да… Но ты будешь держать меня в курсе? – и уставилась ему в глаза. – Ты же знаешь, я могу быть полезной… Что-то ценное подсказать… А, братик? Игорь убрал руку и поперхнулся. А потом и вовсе встал и отошел к окну. Повернулся к ней молча, в глазах жидкая ртуть плавает. Интерес. Кристина уселась удобнее и начала: – Слушай, Игорек, давай сделаем так. Я поеду домой. Ок, хорошо, да. Но. Мы не говорим никому, что я развожусь, ладно? Все равно развод будет через месяц, пока об этом никто не знает и если мы не будем болтать. Он скрестил на груди руки и слушал не возражая. А Кристина приободрилась и встала, ей нужны были гарантии. – Поверчусь дома пару дней, а потом, – тут она уже серьезно и твердо смотрела на брата. – Я хочу жить отдельно и открыть свое дело. И я нафиг не хочу больше замуж. Ты поможешь мне? Он шумно выдохнул и снялся с места, опуская руки. – Хорошо, я подумаю. Но сейчас собирайся, времени уже нет, – и вышел. Она застыла, прижав ко рту кулак, и прищурилась. Ехать домой придется, но кое-что она все-таки выторговала. Глава 3 Это было интересно. Раньше Белый испытывал нечто подобное только в боях. Необычно. Это одновременно и распаляло, и помогало сдерживать атавистическое желание услышать, как захрустят тоненькие позвонки ее шейки в его руках. Как она забьется, хрипя, и запросит пощады. А не будет пощады. Крис-ти-на. Но это, конечно, выражаясь фигурально. Белый не собирался никого убивать. Зачем? Потешиться, наказать ту суку, что посмела раскрыть на него свою маленькую сучью пасть, Годную только для того, чтобы совать в нее член и трахать. Показать ей ее место. От этой мысли его снова повело судорогой по плечам, а глаза невольно прикрылись. Пришлось усилием воли вздергивать себя и заставлять вернуться к разговору. Тут важные дела решаются, а у него х*** знает чем мозги засраты. И все же послевкусие от этих мыслей оставалось. Оседало в паху, на языке, заставляя облизывать сухие губы. Ерзало мурашками по позвоночнику и возвращалось хищным блеском в глаза. Правда, после этого ему дико хотелось бабу, но в голове царил порядок. А эти мысли затаивались в глубину подсознания, как зверь в засаде, и ждали своего часа, чтобы вырваться на свободу и… Разные варианты всплывали в мозгу, разные. Один лучше другого. Белому уже доложили, что хитрая тварь смоталась. Уехала дневным поездом, а до того шлялась по клубам всю ночь. Но ни с кем не трахалась, как сообщило наблюдение. Это не должно было его волновать – с кем спит или не спит какая-то подстилка. Но, бл***!!! Наверное, если бы он узнал, что эта тварь с кем-то была. От одной мысли у него неконтролируемо скрючивались пальцы. Хрен бы он посмотрел тогда на всю ту армянскую диаспору, ее бы доставили к нему еще до утра, а уж там, как бы он стал ее ломать – только дело его фантазии. Даже жаль, что придется отложить на время и продолжить наблюдение. Оно и к лучшему, дерьмо вызреет. Чем больше будет о ней знать, тем больнее надавит. Но это все, бл***, здорово возбуждало. Когда Белый осознал, куда тянет руку, сипло расхохотался. Игорь Надеин взглянул на него искоса, остальные предпочли сделать вид, что не заметили. Вот это правильно, нех*** на него пялиться, он не баба. А вот смотреть в глаза Надеину и думать, что он будет делать с его драгоценной сестрой и как, уже было отдельное удовольствие. – Довольно на сегодня, – проговорил Паша, вставая. Партнеры по переговорам стали расходиться, а Белый отошел к окну и встал, заложив руки в карманы. Уже действительно было больше восьми, осень, темно как ночью, желтые фанари. Его тянуло избавиться от напряжения. – Павел Анатольевич, – негромкий голос за спиной. – Говори. – Там Бабаев. Просит его принять. – Рудик, что ли? – так и знал, что этот скунс явится задницу ему лизать. – Спроси, чего он хочет. Телохранитель вышел и сразу вернулся. Оказалось, Рудик приглашает всех в клуб, в тот, в котором они были позавчера. – Угощает, говоришь? – дробно рассмеялся Паша, и не повышая голоса и не оборачиваясь, спросил: – Игорь, ты как? Знал, что Надеин теперь всю неделю будет при нем торчать. Это было даже неплохо, можно время от времени ему вопрос неудобный задать и смотреть потом, как начнут плавиться ртутью его светлые глаза. Но в общем и целом, Надеин ему чем-то даже нравился. Выдержанный, и когда есть дело, не разменивался по мелочам. – Я только за, – ответил тот. – Вот и хорошо, – проговорил Паша и пошел на выход, цепляя на ходу пиджак. *** Толкотню в клубах Белый не любил. Толпа на танцполе, лазеры, орущая музыка, все это раздражало. Белый оглядывал это пасущееся стадо, тут легко было выбрать что-нибудь сносное и стравить напряжение прямо в кабинке. Возможность сама по себе нравилась хищнику, а Рудик с его страхом и бегающими глазками тоже настроение поправлял. Но сейчас ему интересен был Игорь. Белый откинулся на спинку диванчика и спросил, разглядывая виски в своем бокале: – А куда твой друган Подгорский запропал? Я б с ним выпил сейчас. Игорь пожал плечами, соломенный ус дернулся в усмешке: – Не знаю, он мне не докладывал. В отпуск уехал, кажется. – Ну-ну, а я думал, он от меня прячется, – хохотнул Паша. – Отпуск – это хорошо! С женой? Рудик хихикнул было, но осекся под взглядом Надеина и отвел глаза. – Нет, – не спеша проговорил Игорь. – Без жены. И добавил, потянувшись за выпивкой: – Разводятся они, ты же постарался. Это было неожиданно приятно. Настолько приятно, что Белый расхохотался. А потом, заметив у барной стойки молодую шлюшку с темными волосами, бросил компанию и направился прямо к ней. Через несколько минут она уже стояла перед ним на коленях в кабинке туалета, а он с остервенением вбивался в ее ярко накрашенный рот. Девчонка такого напора не ожидала, пыталась скулить и вырываться. Но ему было пох*** на ее лезущие со всех сторон слюни и сопли. Он только сильнее сжал в кулаке ее волосы, резко толкнулся на всю длину и еле слышно прошипел: – Вот тааак, Крис-ти-нааа. И оттого, что представлял сейчас на месте этой совсем другую бабу, его судорогой прострелило по хребту. Болезненно, сильно и отвратно. А девку под ним стали накрывать рвотные позывы. Не хватало только, чтобы она ему туфли обблевала. Отодвинул ее от себя, бросил деньги, много. И вышел матерясь. Хотелось помыться. Совсем не то! Никакого удовольствия, бл***! Это только добавило злости, но он подавил кипевшее внутри дерьмо. Глянул своему отражению в глаза и оскалился. Ничего, не мальчишка, недельку можно подождать. А там он покажет ей, за все отыграется. *** Поезд не самолет, он полз медленно. Но Игорь позаботился о комфорте сестры, взял ей СВ, да так, чтобы она была в купе единственной пассажиркой. Временами ей хотелось вызвериться на двоюродного брата, которого она, впрочем, любила наверное, больше, чем родного, если бы родной у нее был. За его циничную прагматичность, за то, что он всегда знал, как надо. А если не знал, то подводил к тому, что все происходило так, как ему надо. Чертов игрок. За эту самую его заботу изуверскую. Но забота была кстати, и она в очередной раз подулась на братика немного, пофыркала со злости, и простила. Кристина никогда не могла долго на кого-то злиться, но наорать, обкакать с ног до головы – это как здрасьте. Вот и сейчас, осталась в одиночестве в купе, дерьмо покипело, покипело, и выкипело. Захотелось есть, едой Игорь ее снабдил, когда только успел набрать ей вкусностей? Потом взяла чаю и под монотонное покачивание и стук колес задумалась. А вообще-то, что с ее жизнью было? Все так внезапно и стремительно завертелось, рухнуло и ударило в нее. Вот еще пару дней назад думала, что все под контролем, строила планы. И вдруг – бац! Ее саму как будто сквозь вальцы провернуло и выплюнуло. Какие к черту планы, что от них осталось? Теперь она… Кристины выразительно шевельнула бровями и скривилась. Разведенка. Новый статус. Так резко, непривычно. Что она при этом чувствовала? Оставалось только почесать затылок под волосами и нервно посмеяться. Потому что чувствовала она себя примерно, как если бы с обрыва в пропасть сорвалась. Боли уже почти нет, ее словно отсекло огненной пилой. Зато свобода и ощущение, что вот-вот крылья раскроются и полетит. И страх, что разобьется. И поэтому оглядываться нельзя. Уходя уходи. Старые нити надо рвать, чтобы новые могли вырасти. В общем, много неизвестно каким боком возникших в ее голове философских мыслей о жизни. А главное, это помогало задавить внутри себя обиду и разочарование, поселившуюся там по милости одного Белого сволоча. Или сволочи? Не важно. Но ничего, Кристина усмехнулась своему отражению в стекле, уж этого-то гада ползучего она из своей головы вырвет нах***. А поезд медленно, но верно вез ее туда, где она пока не готова была появляться – то есть, к родителям. И постепенно в мысли стала просачиваться нервозность. Мама с папой будут ее встречать, и как всегда начнется это. Почему не приехал твой муж? И все такое. И ведь даже виду нельзя показать… Ужасно, но ей кроме Игоря и поделиться даже не с кем. Некому выплакаться. Кошмар. Наверное, потому она и вытащила телефон стала набирать сообщение подруге Аленке. «Аленушкаааа, мне плохоооо… Что делать, я не знаю…» Подумала про себя и приписала: «Хрен с тобой, я вас с Власиком прощаю, живите уже…» Потом подумала еще. Нахмурилась, медленно выдохнула, раздувая щеки, потом начала печатать, облизывая от нервности губы. «Аленка, слушай… Вот как? Как сделать так, чтобы мама не догадалась??? А?! Она же сразу все поймет и вцепится в меня! А мне нельзя сейчас никак, меня же прорвет. Блин… Что делать??? Что мне делать?! А?! А если она про то видео узнает, она же меня вообще убьет! Мама! Ой, мама, мне нельзя все время на глазах… Вот если бы была там, я бы сказала, что иду к подруге…» Печатала, печатала, и вдруг замерла, подняв палец. А потом быстренько набрала: «Аленка, спасибо!» И быстренько все стерла. Конечно, она пойдет с ночевкой к подруге! А маме вовсе не обязательно знать, что подруги в городе нет. Но это на крайний случай, а так может, и обойдется все. Но на душе полегчало. А потом ее сморил сон. Когда есть варианты, можно и расслабиться. *** Ох, но во сне ей снилось что-то непотребное и стыдное… Во сне она опять видела Белого. Он цинично ухмылялся, давил холодным бездушным взглядом, и приближался к ней. Голый, возбужденный. А она тряслась от страха и опять не могла оторвать от него глаз и текла. Позорно текла и ела его голое тело голодными глазами. Он понял все, гадко засмеялся. И тогда она смогла. Выкрикнула ему в лицо: – Пошшшел ты! Ненавижу тебя! И рванулась от него, а он выкинул руку, ловить ее. Так быстро! Кристина понеслась как на крыльях, ощущая за спиной его дыхание, и… Проснулась вся встрепанная, подскочила, не в силах понять, сон это или реальность. Потом села, прислоняясь к стенке купе и прошипела, глядя перед собой невидящими глазами: – Ублюдок. Дешшшевка. Ненавижу тебя! *** Сна после этого, естественно, как не бывало. Но оно и хорошо, всего полчаса оставалось до прибытия. А чувствовала себя Кристина ужасно, и нервное напряжение только усиливалось, чем ближе она подъезжала. Но все вышло на удивление удачно и хорошо. Встречал ее папа, с ним всегда было легче найти общий язык. А мама… Все-таки ей повезло! К маме приехали в гости какие-то родственники, так что ей особо не было времени дочку пытать. Светская беседа за столом, стопятьсот блюд, все с вывертом, и все такое. Кристине надо было только улыбаться и время от времени реплики вставлять. А потом она и вовсе смоталась на кухню под тем соусом, что надо помогать. Даже краем уха услышала о себе ужасно лестный отзыв: «Какая девочка, молодая, домашняя, скромная, уважительная, на старших глаз не поднимает. А какая красавица. Ах, мне бы такую невесту для моего…» Мама с гордостью и солидной долей сожаления отвечала, что любимая дочка уже замужем. Кристина невольно закатила глаза. Знали бы они истинное положение вещей! А вообще, будь мамина воля, она бы только и делала, что замуж ее выдавала. Потому что маме ужасно нравились все эти свадебные торжества, и если кто-то двадцатиюродный где-то устраивал свадьбу, можно было быть уверенным, она ни за что бы не пропустит это мероприятие. Но все имело свои плюсы. Кристина управилась на кухне, а потом, воспользовавшись тем, что маме не до нее, скромненько пожелав все спокойной ночи, ускользнула в свою комнату, и там, выдохнув с облегчением, наконец улеглась спать. Первый день, самый тяжелый, продержалась, дальше должно быть легче. *** Дальше – легче? Кажется, она поторопилась с выводами. – Дорогая моя, ты ничего не хочешь мне сказать? Мама вошла в ее комнату, когда Кристина только открыла глаза и еще лежала в постели. – А? – она тут же откинулась на подушку и постаралась повыше натянуть одеяло. На матери был темно-синий бархатный халат, оттенявший белую бархатистую кожу. Вырез отрывал все еще гладкую высокую шею и ложбинку на большой груди. Кристина всегда знала, что похожа на мать, но сейчас это сходство ощущалось особенно остро. Неожиданно мелькнула мысль, возможно, сходство не ограничивается одной внешностью, что если у мамы такой же как и у нее бунтарский характер? Сразу цепочкой потянулись и другие мысли. Кристина никогда не задумывалась об этой стороне семейных отношений родителей, потому что внешне все всегда выглядело замечательно. Это уж совсем сбило и озадачило Кристину, она даже растерялась. Слегка. А мама смотрела на нее весьма характерно выгнув бровь. Надо было что-то отвечать. – Мам, какая ты у меня красивая, – проговорила она и постаралась улыбнуться. Вообще-то, это была правда. – Девочка, ты мне зубы не заговаривай, – сказала мать. – Что это за вид у тебя, и почему ты опять приехала одна? Дальше прятаться под одеялом было бесполезно. – Как это что за вид? – фыркнула Кристина, усаживаясь в постели. – А то. Вся жеванная, синяки под глазами, – недовольно оглядела ее мама и добавила: – Быстро рассказывай. Ей хотелось взвыть. Хотелось изощренно пытать братика Игоря. Но мама смотрела рентгеновским взглядом, и она, сцепив руки в замок, начала: – Мам, мы праздновали. Понимаешь? Два дня кутили. Ну, выпила немного лишнего, потом дорога. Устала. Кристина уставилась на мать честными глазами, главное, верить в то, что говоришь. И потом что-то же в ее рассказе было правдой. – И что вы праздновали? – голос мамы стал необычайно мягок, а руки сложились на груди. «Мой развод!» – хотелось гаркнуть Кристине. Вместо этого она сосредоточилась и сказала, подпуская в голос таинственности: – Расширяем бизнес. Очень выгодно, большие перспективы. Знакомились с новыми партнерами, а потом хороший хлеб-соль. Ну ты сама понимаешь, так надо. – Да? – с сомнением спросила мама. – А твой муж почему не приехал? Уже второй раз. Он что, не хочет нас видеть? Хотелось закатить глаза и завопить. – Нет, что ты. Власик с Игорем крутятся там как сумасшедшие, просто времени нет нос высунуть. – Угу, – протянула мама, отводя взгляд. Теперь надо только не испортить. Аккуратненько дожать… Она сделала непринужденное лицо и осторожно начала: – А я сюда, мам. Буду открывать тут еще один маленький филиал. – Что? – тут же, недоверчиво скривилась мама. – Зачем? У вас что, какие-то проблемы? – Нет, ну что ты, никаких проблем! Я же говорю, расширяем бизнес. Это… Это Игорь такой ход подсказал! Вот теперь пусть мама Игоря пытает, а он пусть только попробует опровергнуть ее слова. Мама смотрела на нее странным вглядом, словно что-то взвешивала, но молчала. А Кристина чуть-чуть выдохнула напряжение, вроде пронесло, потихоньку выбралась из постели и направилась в ванную. И тут мама ее окликнула: – А синяки тебе кто понаставил? Муж? Он что, бьет тебя? – Что?! – у Кристины от изумления вытаращились глаза. Совершенно искренне причем. Влас за всю их совместную жизнь никогда ее не коснулся и пальцем, хотя, Кристина сама понимала, что иной раз стоило бы. Однако как-то отбрехиваться надо было, потому что мама ждала. – Ой, – проговорила она, краснея и поплотнее запахивая халат. – Это… Это мы решили попробовать что-то новое… кхммм… ну… в общем. Совершенно непередаваемое выражение возникло на лице у мамы, брови шевельнулись. – Аккуратнее надо, – сказала она тихо и наконец вышла из комнаты, но на пороге обернулась. – Смотри, дочь… Я же вижу, что ты приехала с фитилем в заднице. – У меня все в порядке, правда, мам, – «честно» ответила Кристина. Мама кивнула и вышла. А она чуть не сползла по стеночке. Никогда еще Штирлиц не был так близок к провалу. Пришлось быстро брать себя в руки, бежать мыться и с особой тщательностью наводить красоту. А потом принимать активное участие в семейном завтраке и застольных разговорах. Отвечать на сотни вопросов, ибо родственники непременно должны все-все-все знать. С какой скоростью после этого Кристина удирала из дому! *** Первое, что она сделала потом, это позвонила Игорю. Тот коротко шикнул в трубку: – Я перезвоню, – и сбросил вызов. Наверное, даже к лучшему. Она взяла мамину машину, своя-то осталась там. Сидя в ней, она чувствовала себя так, будто мама видит ее отовсюду. Кристина невольно поежилась, маме точно незачем знать, о чем она сейчас будет говорить с двоюродным братом. И тут ей на глаза попалась кофейня, а перед ней небольшая парковка. На парковке было свободное место, Кристина не задумываясь свернула туда. Потом, испытывая определенное облегчение, зашла в кофейню и взяла себе кусок шоколадного торта и кофе со сливками. Уселась за столиком, положила рядом телефон. Минута, вторая, третья, а телефон все молчал. Игорь не перезванивал. Ее подмывало набрать его снова, потому что Кристина терпеть не могла ждать. Она медленно выдохнула тихое бешенство, откромсала ложечкой небольшой кусочек торта и начала жевать. Наверное, торт был изумительный, свежий, не приторный, в меру сладкий. Увы, она почти не чувствовала, вкуса. Механически проглотила, механически отпила глоточек кофе, а мысли вертелись по кругу, как взбесившиеся белки. Наконец пошел входящий звонок, она немедленно подкинулась. – Да! – Привет, Крис, что-нибудь случилось? Спокойно так, чуть иронично. Она готова была взорваться. – Ты! Гад! Запихнул меня сюда, как будто нельзя было подождать хотя бы пару дней! Мне знаешь, что тут устроили?! – Не сочиняй, разразись скандал, меня давно бы уже расстреляли заочно и посмертно. – Тебе легко говорить! А мне знаешь, каково было?! – Ничего, сестричка, я был уверен, что ты выкрутишься. – Гад. – Угу, я такой. Запал прошел, ей уже больше не хотелось ругаться, тем более что надо было поговорить о делах. – А перезванивал почему так долго? – Там были уши, которым незачем тебя слышать. Она осеклась и вздрогнула, понимая, кого Игорь имеет в виду. И фыркнула. Вот еще! – Ты чего звонила, хотела что-то? – Да. Мне срочно нужно отдельное жилье, иначе я там сойду с ума. Игорь громко, долго и обидно смеялся, а ей так и хотелось вызвериться. Но он сказал: – Ладно, поживи у родителей пару дней, потом так и быть, можешь жить у меня. – Я не хочу у тебя, я хочу свое отдельное жилье. Вопроса бы сейчас не стояло, но перед тем как переехать, они с Власом продали квартиру и купили вдвое больше по площади там. Не могла же тогда Кристина предположить, что все так обернется. И теперь получалось, жилье у нее есть, но совсем не там, где ей надо, а возвращаться назад она сейчас категорически не хотела. – Крис, – начал Игорь. – Братик, я хочу сдать мою квартиру там и на эти деньги снимать тут. – Это дело не одного дня. – Я не спешу, у меня есть деньги. И еще. Я собираюсь открыть тут свою фирму. Ты мне поможешь? – Крис, ты еще не развелась, подожди. – Не вижу смысла ждать. Влас никогда не станет судиться со мной из-за какой-то там маленькой фирмы. Ты мне поможешь? Что молчишь, брат? Или передумал меня в дело брать? Слышно было, как он недовольно сопит, потом Игорь высказал: – Ты же не успокоишься, правда? Не хочешь понять, что это опасно?! Не хочешь сидеть на попе ровно и тратить деньги мужа, как все бабы? Обязательно надо искать приключения на задницу! – Я не могу просто так сидеть дома! Мне скучно, почему вы все не понимаете?! Снова молчание, недовольство повисло в воздухе плотным комом, хоть руками его трогай. – Хорошо, что ты хочешь? – проговорил он наконец. – Братик! Я тебя обожаю! – взвизгнула Кристина и тут же сделала невинное лицо, потому что на нее стали оборачиваться. – Давай пропустим эту часть, говори уже, – смирился Игорь. И пошел деловой разговор. Кристине на самом деле нужно было не только жилье. Ей нужно было еще оформить ООО и арендовать офис. Совсем небольшой на первое время, можно даже одну комнату в 15 квадратных метров, но в хорошем «живом» месте, желательно в центре. Пусть даже это будет дороже, чем 150 метров площади где-то на окраине. – И чтобы рядом был сквер и удобная парковка, – перечисляла она. – А носки в полосочку тебе не нужно? – Иди к черту. Не перебивай. Ну и, ясное дело, чтобы квартира была рядом. – Слушай, Крис, – спросил он. – Это все неделю подождет? Я раньше не смогу вырваться никак. – А зачем, братик? Не переживай, я прекрасно все сделаю сама, – оживилась Кристина, принимаясь за свой забытый шоколадный торт. – Так. А в чем тогда заключается моя помощь тебе? – Не мешать! – выпалила Кристина. Слышно было, как Игорь крепился, крепился, а потом все-таки расхохотался. Но смех в трубке оборвался как-то сразу, он сказал изменившимся тоном: – Созвонимся. И отключился. *** Еще когда Надеин оборвал входящий вызов резким: – Я перезвоню. Белый почувствовал это. Как будто невидимые жилы натянулись внутри, а зрение вдруг стало острее в разы. Отметил он и то, как изменился у Игоря взгляд. А главное, язык тела, бл***! Пусть на мгновение, но он почуял в нем настороженность и страх. А интуиция говорила только одно. Потом Надеин мог как угодно изображать безразличие и вальяжную расслабленность. Белый понял, что ему не сидится, но сделал вид, что это его не интересует. Разговор плавно перешел на другие темы, Игорь выждал минут пятнадцать, и только потом сказал: – Я покурить, – и не спеша направился на балкон. Паша Белый насмешливо бросил ему вслед: – Не простудись там. – Рад, что беспокоишься о моем здоровье, – ответил тот в тон. Вроде бы, какое ему дело, кому и зачем Игорь будет сейчас звонить? Паша не слышал, о чем говорят, но не отрывал от Надеина глаз. И почему-то начинало сводить судорогой пальцы, когда увидел, как тот говорит что-то в трубку и смеется. В какой-то момент они встретились взглядами и тот снова резко оборвал разговор. Белый мог поклясться, что Игорь только что говорил с сестрой. Это почему-то взбесило. Он отвел взгляд и с усилием разжал пальцы. – Секретные переговоры, Игорек? – спросил с усмешкой, когда Надеин вернулся. И четко отследил, как на секунду встревоженно плеснулась ртуть в его глазах. Однако Игорь не растерялся, а даже как будто развеселился. – Та… Девушки донимают, – проговорил он и, как ни в чем не бывало, уселся напротив. Догадка была верна. Белый непроизвольно дернул шеей, отгоняя нечто темное, что заворочалось у него в груди. Глава 4 Оказывается, как все становится очень просто, когда примешь решение. А уж когда его одобрят, вернее, пообещают не мешать, так вообще открывается второе дыхание и третья молодость. Но это Кристина так, в шутку хмыкнула. Молодость у нее пока что самая что ни на есть первая. Какие ее годы – наполных двадцать пять! Зато жизненный опыт. Даже то, что она теперь разведенка. Шоколадный торт продолжил уничтожаться, а кофе был допит. Она заказала еще чашечку. Черного, крепкого, без сахара. И вернулась к размышлениям. Так вот, в ее теперешней ситуации был особый изюм. Наверное, именно так ощущают себя ведьмы, когда только-только осознают свою силу. Когда уже есть знание о том, из чего состоит этот мир, и нет иллюзий. Но остается свобода, молодость, сила и красота. И главное, при ней ее мозги. А мозги не должны простаивать, мозги должны работать, ворочать настоящие мужские дела. Кто сказал, кто это узаконил, что женщина должна сидеть на кухне и варить борщи? Какого черта? Она прекрасно могла потягаться с каждым из этих закоренелых мужских шовинистов на их поле. Она видела как движутся деньги, улавливала из воздуха эти комбинации, чуяла нюхом. И после этого пытаться снова загнать ее замуж, как комнатную собачку? – Извини, мама, – пробормотала она. – Но с этим ничего не выйдет! Впрочем, она мечтательно повела бровями. – Во всяком случае, пока я этого не захочу сама. Однако. Кристина поморщилась и причиной этому был не черный кофе. Отнюдь. Просто сама мысль, что рано или поздно придется объясняться с мамой, вызывала у нее досаду и неприятие. Наверное, потому что Кристина вела себя как капризный ребенок, который продолжает гнуть свое и упираться, хотя и знала, что была не права. Ведь, если вспомнить, как все начиналось. Мама сказала сразу, что она совершает глупость. – Дочка, я знаю Власа много лет, он хороший парень. Но. Он не любит тебя. Ты не будешь с ним счастлива, пойми это. На самом деле, сейчас Кристине было просто стыдно, что напрасно тогда лезла в бутылку и упрямилась. Ей никто не препятствовал, но и выбора не одобряли, да. Но признать что была неправа… Не готова она была пока. Страшно было, что мама, начнет ее уговаривать, свое продавливать. К этому она тоже не была готова, склонить голову и чужой жизненный опыт принять. Ей всегда особенно тяжело давалось это самое – склонить голову. Бес противоречия срабатывал. Именно потому она тогда и отмахнулась. Не любит? Ха. Велика важность! Она ли не красавица? Она его заставит. Заставила, как же. Теперь Кристина понимала, что все было зря, никого нельзя заставить любить себя. Насильно мил не будешь. Но, если честно заглянуть в свое сердце и сказать правду, она ведь не любила Власа. Наверное, потому так легко и отпустила мужа, без боли и сомнений. Хотя до того… Получить хотела – да. Прогнуть под себя, подмять – да. Он ей нравился. Но и сотой доли так не возбуждал, как… Так!!! Стоп!!! Никаких мыслей о Белой сволочи! Больше никогда. Она резко выдохнула, сжимая зубы и отворачиваясь. Легко было приказать себе не думать о нем. Да не просто вырвать его из памяти. Потому что разом вспыхивала обида, заливаясь горечью в легкие, и жарко становилось, и сухие слезы начинали подступать к глазам, першили в горле, царапали дыханием. – Довольно, – мягко сказала она себе. – Он сдох для меня. И улыбнулась. На свете полно мужчин, молодых, красивых, сильных. Разных. А может быть, ей завести себе любовника постарше? Но только не сейчас. Сейчас что-то ничего этого не хотелось, слишком уж свежо было в памяти. Как ожог, как шрам. Зато какой опыт, философски съязвила мысль. Ха-ха. А опыт всегда горчит. Вот как этот шикарный шоколадный торт, вкусный и сладкий, а все равно после него чуть чуть горчит во рту шоколадом. Или это от кофе? Не важно. *** Вышла из кафе Кристина уже с совсем другим настроением. Дальше по плану было много-много дел, и слава богу, что теперь все практически можно сделать онлайн. Прежде всего, она хотела открыть ООО и подыскать офис. Ну и конечно, квартиру там же поблизости. Интернет пестрел рекламой фирм и фирмочек, обещающих оформление чего угодно за неделю. Она выбрала то, что показалось более или менее подходящим, сделала фото всех необходимых документов и за приемлемую сумму (конечно, с учетом всех надбавок за срочность, пошлин и гонораров фирмы получалось прилично, но деньги у нее были) делу был дан ход. А вот найти подходящее помещение для офиса и так, чтобы недалеко было опять же подходящее жилье было сложнее. Она провозилась весь остаток дня, и только к вечеру опомнилась, что надо срочно ехать домой. Заскочила в парочку дорогих магазинов, вихрем пронеслась и набрала (удачно, кстати, набрала, попала на хорошую скидку) кучу разного барахла. Теперь можно было спокойно появиться перед мамой. *** Тем же вечером Белый получил свой ежедневный полный отчет о том, что делала, с кем общалась, куда ездила женщина, которая, как рыбья кость в горле, застряла у него в мозгах. И то, что он узнавал, ему нравилось. Потому что помогало затягивать вокруг нее сеть. Белый даже не подозревал, что будет так ревниво отслеживать все перемещения чернявой сучки. Это потому что ему надо вернуть оскорбление, говорил он себе. Размазать тварь так, чтобы начисто отбило охоту грубить серьезным дядям. Кто-то должен воспитывать борзых шлюх, и воспитанием этой он займется лично. Но ему в кой веки раз хотелось разыграть все тонко, а для этого требовалось время и информация. И потому он наблюдал издали. Пока только наблюдал. Однако, когда в ежедневных сведениях обозначилось то, что она ищет подходящее жилье и офис, у него в груди прямо сдвинулось что-то, как будто некая сила затряслась от радости и потекла в нужном направлении. Это уже был новый этап. Он взглянул на доверенного человека, который занимался сбором сведений и наблюдением. Неизвестно уж, по блеску глаз, или еще по каким признакам, но человек сразу понял, что хозяину это интересно, и сделал стойку. Совсем как охотничья собака над дичью. Паша постучал мальцем по распечатке и прищурился. – Позволите, Павел Анатольевич? – обратился тот. – Говори. – Если вам угодно, то… – Что? – спросил он резко, вскидывая на доверенного взгляд. Мужчина тут же отвел глаза и стушевался. Паша знал, каким будет эффект, редко кто выдерживал его прямой взгляд. Привык к тому, что все поголовно в той или иной степени испытывают перед ним страх. Это нравилось зверю, который сидел у него где-то глубоко внутри. Доверенный прокашлялся, прикрывая кулаком рот и проговорил: – Если вам угодно… То для удобства дальнейшего наблюдения за объектом… – Роди уже наконец. – Паша терпеть не мог, когда мямлят. Все хорошо до определенного предела, даже внушаемый им страх. Это не должно мешать работать и тянуть его драгоценное время. – Да, конечно. – он показал на те файлы, что держал в руках Паша. – У нас имеется несколько офисных помещений на выбор. Рядом с одним из них подходящее жилье, удовлетворяющее запросам объекта. На днях получено в уплату долга. Это было хорошо. Неожиданно приятно. – Да? – усмехнулся Паша, с этими делами он как-то даже упустил из виду своих должников. И кивнул: – Дозволяю. Для удобства наблюдения. Человек поклонился и ушел. А он, отложил в сторону бумаги, поднялся из кресла, медленно пересек комнату и остановился у окна. Замер, заложив руки в карманы брюк, глядя в ночь. У Паши Белого была мощное, и при этом стройное тело настоящего бойца. Сейчас он чувствовал свое тело особенно остро. Каждую мышцу. Они напрягались и звенели сдерживаемым нетерпением. А взгляд пробивался сквозь расстояние и темноту, как будто мог дотянуться туда, где находился интересовавший его объект. Крис-ти-на. Глубокое шумное дыхание, поднимающее мощные пластины грудных мышц. Хищный смех, зарождающийся где-то глубоко внутри, как ерзающий по хребту бархат. – Павел Анатольевич, доставили. Он обернулся на голос. Ему доставили развлечение на эту ночь. Ничего не ответил, только сверкнул глазами. Молча прошел через две комнаты в спальню и открыл дверь спальни. На постели сидела чернявая девка с приклеенной улыбкой, по роже видно, за бабки готова на все. Он оглядел ее оценивающим взглядом, отметил плоскую задницу и намечающийся живот. Жирноватая какая-то. Большая грудь, но, бл***, не как у… Когда он осознал, о чем думает, разозлился на себя. – Покажи, что умеешь, – проговорил чуть гнусаво и мотнул головой, чтобы подошла. Когда девка наконец убралась с его деньгами и вся в соплях, вызвал телохранителя. – Вы кого пригнали? Что это за ху*ня? – Павел Анатольевич, мы не знали, – испуганно забегали глазки. – Больше не повторится… – Пшел нах***! – рявкнул, сам не зная, на что злится, и пошел в ванную. Глава 5 Напрасно Кристина опасалась, в этот раз мама не стала ее ни о чем пытать, и даже, кажется, вообще перестала на ее счет волноваться. Во всяком случае, вечер прошел мирно. Единственное, о чем ее спросили, это видела ли она кого-нибудь из старых знакомых в городе. Никого Кристина, разумеется, не видела, так она честно и призналась. Иногда лучше говорить правду, чтобы не проколоться на мелочах, потому что всего не упомнишь. А настроение у нее сегодня было намного лучше, чем вчера, поэтому она даже посекретничала с мамой, показала свои покупки и похвасталась. Но это, наверное, зря. Потому что стоило в разговоре мелькнуть словосочетанию «арендовать офис», как у мамы вместо расслабленного выражения сразу появился заинтересованный блеск в глазах. – Ну и зачем тебе это? – спросила она, складывая на коленях красивые ухоженные руки. Вот кто ее за язык тянул, а? Сразу стопятьсот мыслей пронеслось в мозгах. Победил здравый смысл и твердое убеждение, что надо держаться выбранной линии. То есть пока не копают глубоко, как можно больше правды. – Мам, ну как зачем? – всплеснула руками Кристина. – Я не могу сидеть дома и день и ночь заниматься уборкой и борщами. Я… я хочу настоящее дело. Как у мужчин. – Как у мужчин? – брови у мамы шевельнулись, Кристине даже почудилась усмешка на ее губах и подозрительное веселье во взгляде. – А ты потянешь? Вот уж в этом она была на сто процентов уверена! – Потяну, можешь не волноваться, – с гордостью сказала она. – А я и не волнуюсь, дочь, если что, деньги твоего мужа прогорят, – сказала с такой улыбкой, что Кристина разозлилась. – Не прогорят, мама! Я знаю, что делаю. – Хорошо, я рада за тебя, девочка моя, – миролюбиво сказала та, похлопав ее по руке. – На самом деле, чем хочешь занимайся, лишь бы горели жизнью твои глаза. Это было так обезоруживающе и так неожиданно. Кристина уже настроилась бороться, а тут… Она даже растрогалась. – Спасибо, мам. – За что, моя дорогая? Высокие, совсем такие же как у Кристины, брови удивительным образом шевельнулись, выражая этим множество чувств и нечитаемых мыслей. И женщина, негромко напевая, вышла из ее комнаты. А вот это был уже тревожный симптом. Так и есть. Из кухни послышалось, как они о чем-то говорили с отцом. Кристина вытянула шею прислушиваясь, и тут же стукнула кулаком по коленке с досады и выругалась. Мама опять собралась звать гостей! И как назло, среди приглашенных, во всяком случае, кого она услышала, было двое неженатых. Один из них ухаживал за Кристиной до того, как она вышла за Власа. Вот нахрена?! С минуту где-то потом Кристина дулась и ворчала. Но это можно еще было пережить, подумашь, один вечер. Гости придут и уйдут. Главное, что мама дала негласное согласие не вмешиваться в ее бизнес! А раз согласие получено, все остальное время после ужина Кристина лазила в сети и переписывалась с Игорем. Отвечал он не очень охотно, все время давал понять, что сейчас ему не с руки, что занят. Ну и ладно. А она пока решила поискать аренду офиса. И что удивительно, сколько ни лазила, поисковик первым делом выбрасывал один тот же адрес. В картиночках, так красочно, ярко и заманчиво. Но Кристина не была легковерной. Наверняка какой-то неликвид. Просто кому-то позарез приспичило сдать, потому очень основательно проплатил рекламу. Игнорировала, игнорировала, потом все-таки не выдержала, ткнула на это объявление. И замерла. Слишком хорошо, чтобы было правдой. Именно то, что она искала. И цена подходящая. Долго смотрела, кусала губу, чудился ей в этом подвох. Закрыла, стала искать дальше. Потом фыркнула: – Да ну, к черту! И снова полезла в это объявление. Ну подходит же идеально… Время было не такое уж позднее, всего 9.45, спать по идее еще рано. Кристина набрала номер, высветившийся при нажатии заветной кнопки «показать телефон», и стала ждать. Ответили сразу, прямо как на телефоне мужик сидел. Поговорила с ним Кристина вроде нормально, встречу по указанному адресу назначили завтра в обед, раньше у Кристины по любому не вышло бы. Слишком подозрительно будет, если она начнет выбираться из дому в девять часов утра. Телефонный разговор прекратился, а она еще долго, сидела, откинувшись на подушки и похлопывала гаждетом о ладонь. Как-то это все чересчур складывалось, странное беспокойство шевелилось внутри. Интуиция. Подвох. Но в чем? Кристина решила очень внимательно завтра все посмотреть и во все детали вникнуть. Если этот дядечка, или там парень, не важно, ее обманывает, надо понять, на чем. Раньше бы она сказал, что ее хрен кинут, но последний жизненный урок ясно показал, что верить вообще никому нельзя. И партнер кинул, и муж, и лучшая подруга. Конечно, так примитивно лохануться было обидно, зато теперь апломба поубавилось и появился жизненный опыт. Сама во всем виновата. Итак, завтра ей надо было распланировать свой день так, чтобы все успеть. И даже успеть найти кого-нибудь из знакомых девочек и встретиться. Это для мамы, чтобы уже успокоилась. Еще ей надо было много чего присмотреть и приобрести. Но это уже для офиса. Перечисляла мысленно все, что может ей понадобиться, и получалось ого-го! Мебель, оргтехника, расходные материалы. Хорошо, если ремонт не придется делать. Но она уже с самого начала мысленно склонялась в тому, что косметический ремонт или хотя бы полный клининг делать придется. Потом ей следовало подумать о том, чтобы взять себе хотя бы одного админа. Но это со временем, главное начать. Ох, а у нее чесались руки поскорее начать, как у ребенка, которому подарили новую игрушку. Так, в относительно приятных размышлениях Кристина незаметно уснула. А с утра это уже была новая жизнь. *** С ночи никто не посмел тревожить хозяина, сильно он был гневен, опасно. Но утром, поскольку изменение обстановки было налицо, доверенный доложил Паше Белому, что объект наблюдения вышел на связь. Конкретно, интересовался арендой офиса и, по возможности, жилья. У Паши в этот момент был парикмахер, подстригал его и без того идеальную белую шевелюру. А девушка из салона делала ему маникюр. Услышав, он неожиданно дернулся и развернулся. Парикмахер успел среагировать, а вот девушка слегка зацепила его ножнчками и поранила ему руку. Она страшно испугалась, побелела вся, губы затряслись. – Простите, я не хотела… Я нечаянно… Простите… – Вон, – негромко проговорил Паша, глядя на нее немигающим взглядом прозрачных белесых глаз. Та вообще онемела от страха. Среагировал опять же парикмахер, он на своем веку успел много разных мажоров повидать, знал, что им под горячую руку лучше не попадаться. Быстро сгреб свое хозяйство, смотался сам и увел трясущуюся девчонку, у которой уже ползли слезы по щекам. Паша проводил их взглядом, пока дверь не закрылась. Потом подхватил со столика полотенце и обтер выступившую кровь. Плевать ему было на такие мелкие раны, на ринге крови ему приходилось пускать куда больше крови. И чужой, и его собственной. Но сейчас это связалось у него с НЕЙ. С женщиной, которая не давала ему покоя. Это было горячо, нелепо и возбуждающе. Маленькая ранка странно опечатывалась в подсознании, будто зарубка. Он постарался сбросить впечатление. – Повтори все по порядку, – проговорил, оборачивая кисть полотенцем, чтобы не отвлекала. Пока доверенный во всех подробностях излагал, мозги работали идеально. Надо было четко все продумать до молочей, каждую деталь его плана. Наконец все выстроилось, внутренний толчок непонятной смеси радости и ожидания колыхнулся на секунду в груди, он тут же нещадно задавил его. – Хорошо, довольно. Как только выйдет на связь, доложить. О малейших изменениях информировать незамедлительно, я сам буду решать. Понял? Мужчина утвердительно кивнул, Паша мотнул ему головой, чтобы убирался. А сам встал, отбрасывая полотенце с маленькими пятнышками его крови на стеклянный столик и отошел к окну. Сжал кулаки, сунул руки в карманы брюк. Снова это ощущение подрагивающего нетерпения в мышцах, кажется, будто он вступил в поединок с невидимым противником или начал гонку. – Там к вам пришли, Павел Анатолевич, – отвлек его телохранитель. – Иду, – беззвучно процедил он и вышел к посетителям. *** Опять пошли разговоры о делах, а он постоянно ловил себя на мысли, что прислушивается, ждет. И интересует его совсем не то, что происходит здесь и сейчас, а… – Павел Анатолевич, – тенью возник в дверях доверенный. Как внутренний толчок. Разом переключил все. – На сегодня достаточно, все свободны, – Белый поднял руки ладонями вверх и шлепнул по подлокотникам кресла. Мало что понимая, партнеры стали подниматься, один за другим прощались и выходили. Даже не оборачиваясь в сторону Надеина, Белый с уверенностью мог сказать, что тот задержится. Он и без того все это время нет-нет, да и посматривал в его сторону, как будто что-то знал. – Игорь, задержись. – сказал, когда в помещении почти никого не осталось. Странный взгляд проскочил у того, он согласно кивнул и подошел вплотную. Белый осознавал, то, что целью его была сестра Надеина, придавало всему двусмысленность. А то, что они сейчас оба скрывали свои намерения, добавляло положению пикантности. И все же Белому хотелось ясности в делах. – Мне сейчас надо отъехать, – сказал он чуть гнусаво. – Оставляю тут все на тебя. Попробуешь на*бать, подвешу за яйца. Понял, нет? Игорь хмыкнул, светлые усы дернулись. – Обижаешь, Паша. Мне абсолютно никакой выгоды тебя на*бывать. – Не знаю, – проговорил Белый, глядя ему в глаза. Хитрые, бл***, переливающиеся ртутью, лисьи глаза. В другое время хрен бы что ему на откуп оставил, но сейчас Белый просто не мог усидеть. Он хотел вылететь немедленно, чтобы вечером быть уже там. На месте. Сам. *** Время, которое приходится отводить на дорогу, может быть потрачено по-всякому. Можно заниматься делами, спать, есть, играть в разные игры в любимом гаджете, смотреть новости/кино/мемы/клипы. Можно томиться ожиданием и анализировать, размышлять. Странное противоречие, внутренний диссонанс. Белый ведь понимал, что он не мальчишка, и его поведение нехарактерно и неправильно. Зачем так реагировать? С какой стати ЕМУ, серьезному мужику, бросать тут все дела и мчаться куда-то? Нах*** ему это надо?! Следить за чернявой сучкой? Он покатывался с хохоту и стебался над собой, но там, в душе, глубоко внутри. На поверхности не отражалось никаких чувств. Спокойное дыхание, ленивые неспешные движения, он казался сонным и расслабленным. Почти бесцветные белесые глаза Паши казались холодными и безжизненными, как ледяная пустыня. И все же спокойствие было обманчивым, мужчину подгоняло напряжение, внутренний зверь требовал добычу, ему было плевать на все, он рвался к цели. А разум кипел дерьмом, бесился, не желая смириться. Искал этому объяснение и оправдание. И находил. Все дело в том, что он не довел тогда с ней до конца. Обрубленное на самом замахе незавершенное действие – вот причина, почему это постоянно возвращалось в сознание и вклинивалось во все мысли, став какой-то навязчивой идеей. Он должен был наказать зарвавшуюся девку. Наказать и забыть. Для этого и ехал туда сейчас, чтобы проконтролировать все сам. Чтобы не было накладок. А то, что его трясет от нетерпения ткнуться членом сначала в ее жадный рот, а потом остервенело долбиться во все дыры, что у него каменный стояк, когда он об этом думает, и руки невозможно удержать на месте – это просто небольшой побочный эффект. Лирическое отступление, так сказать. Но главная цель, Белый сказал себе четко – наказать. *** Кто бы мог подумать, что он так в этом застрянет… Ведь если вспомнить, то все так безобидно начиналось. Небольшое развлечение, просто совместил приятное с полезным. Белый собирался переспать с женой Власа Подгорского, а потом ткнуть его в это мордой. И они были бы квиты за тот идиотский случай на боях уже окончательно. Она ему даже не особо понравилась, он прошел бы и не заметил, если бы сама не напрашивалась. Да, умелая и с фантазией, но таких вот умелых и с фантазией он имел пачками. Просто в какой-то момент… В какой-то момент их как будто сплавило вместе. Бешеное сочетание ее страха и жадного, непереносимого желания, когда мутится разум. Это было необычно и странно, ярко, ослепляюще. Он оставил ее рядом. Допустил. А наутро эта тварь суетливо засобиралась к мужу, и словно перечеркнула все, что было, разом. Он и сам толком не понял, что именно его так взбесило тогда, сучья суетливость, или холодок в ее глазах, но это было так неожиданно неприятно и это опускало его в своих собственных глазах. И потому он показал ей ее место, бросил ей деньги. Взяла! Взяла тварь продажная! Поняла все как надо, он же по глазам видел, как и то, что она течет как сука от одного только его взгляда. Он с не не закончил тогда, потому и дал визитку. Сказал, чтобы позвонила. Позволил ей. Дал доступ. Но тварь посмела его игнорировать. Посмела вернуть ему деньги и отправить те отвратительные, унизительные, оскорбительные сообщения, от которых он просто взорвался бешенством. «Спасибо за ночь» «Было так себе» *** За одно это он готов был порвать ее на части. Если бы в тот момент его не остановил Надеин Игорь, неизвестно что он сотворил бы с ней. Проглотить свою бешеную ярость было непросто, она кипела внутри и постоянно отравляла его, возвращаясь в мысли постоянно. Но хуже всего, что он теперь не мог спокойно с бабами расслабиться. Произошел какой-то сдвиг сознания. У него в мозгу почему-то отпечатался, застрял клеймом стереотип. Его теперь клинило именно на том моменте, на тех качествах. Внешние данные, реакция, запах пота, тела, смазки. Все должно было как по стандарту, так требовал его засратый этой сукой мозг! Нах*** ему этот стандарт! А не получалось избавиться от дерьма, залипшего в мозгах. Пока он не завершит действие это оборванное, не получалось. Поэтому он должен наказать ее, размазать ее, чтобы знала. И когда он сделает это, сможет от с чистой душой сказать – избавился. Однако Паша Белый много ждал от этого акта. Удивительно, но столько адреналина и острых ощущений на грани он давно не испытывал, разве что в боях. Теперь он подбирался к ней вплотную, чтобы дергать за ниточки, вести ее, направлять. Пока она не загонит себя в тупик и поймет, что попала. Стоило представить ее ошеломление и страх, и на лицо наползла голодная кривая улыбка. Крис-ти-на. Такой запал нельзя было бездарно разбазарить, он собирался получить свое удовольствие сполна. Глава 6 Нельзя сказать, что сегодня ускользнуть от внимательных глаз матери было легче. Просто все приобрело несколько иной оттенок и качество, а это уже заставляло Кристину насторожиться. Когда мама становилась одухотворенной, мягкой и чуточку мечтательной, это было самым опасным ее состоянием. Ибо неизвестно, что сулило для окружающих. К тому же, мама всерьез занялась подготовкой к приему гостей, это тоже заставляло Кристину нервно вздрагивать. Да, она обожала тусовки, но на свободе, а не под бдительным маминым контролем! С ее-то безбашенныем, неуемным и беспардонным характером сидеть за столом и скромно опускать глазки, если кто-то позволит себе немного смелую шутку? Бррррр… А между тем, сомнительное удовольствие сидеть с гостями за семейным столом предстояло уже сегодня. И если бы это была разовая акция! Нет, мама распланировала все уже на много дней вперед! Не стоило даже пытаться найти поддержку у отца, Кристина понимала, что все равно не отвертится. Если мама чего-то хочет, папа расшибется в лепешку, но сделает. И так было всегда. Уже выйдя замуж, Кристина нередко поражалась тому, как им удается сохранить это неизменным и незыблемым. Привычная с детских лет модель семейных отношений родителей была у нее перед глазами, и она старалсь строить свою жизнь так же. Но, видимо, не учла одного обстоятельства – совместимость. Просто, то, что Кристина видела у отца с матерью… Молчаливый, немногословный, даже суровый мужчина и женщина – своевольная, яркая. Как драгоценный камень в достойной и надежной оправе. Увы, у нее с Власом ничего не вышло, как это ни грустно признать, они не совпадали. Он был не ее оправой. Но кто сказал, что она не может сиять одна? Это что, догма? Кристина была не согласна. Почему мама непременно хочет навязать ей какую-то «оправу»? Да, об этом не было сказано ни слова, ни намека даже, но эти скользящие взгляды! Она слишком хорошо, что все эти мамины взгляды значат. К тому же, вечно скрывать свое положение не удастся, про развод рано или поздно узнают. Ох, что начнется тогда… Лоб заранее трещал у Кристины. А потому ей надо было как можно скорее самой встать на ноги и заявить о своей самостоятельности. Потому что когда человек независим, он сам диктует правила. В общем, этим она и собиралась заниматься, когда выскользнула наконец из дому. Но все равно вдогонку ей успели сказать, чтобы дома была к определенному часу – маме надо помочь с гостями. И вообще, присутствовать. Хотелось вызвериться и взвыть, но Кристина мило улыбнулась и сказала: – Конечно, мама. И даже добавила: – Может быть, тебе что-то нужно купить? Я могла бы… Вот лучше бы она этого не говорила! Такой список ей свалился, что просто держись. Пришлось с улыбочкой на лице уносить скорее ноги, пока мама не придумала как-нибудь еще ее припахать. *** На встречу с представителем агента Кристина чуточку опоздала. Пока торчала в пробках, потом пока парковалась, а времени и без того было в обрез. Когда она подлетела вся запыхавшаяся, мужчина резко обернулся к ней. И хотя они созванивались и договаривались заранее, представляла она его себе несколько иначе. Кристина даже затруднилась бы определить словесно, что выцепила в первый миг ее интуиция в его глазах. Она привыкла к тому, что ее яркая внешность действует на мужчин, потому интерес во взгляде как раз не удивил нисколько. Просто это был несколько иной интерес. И выглядел мужчина вроде бы так, но как-то не так, иная начинка, что ли… Она решила прикинуться наивной и начать разговор. Все равно в процессе языком тела или оговорками сам выдаст себя. А там уж она поймет, в чем он ее обманывает. Однако пошло все гладко, и документы у агента оказались в порядке, и голоса он на нее, не понимавшую очевидных вещей, не повышал. Не раздражался, готов был пускаться в бесконечные объяснения. Вот это и странно… Слишком пристальный взгляд, выверенные жесты. И еще, она вдруг поняла, что ему почему-то очень важно втюхать ей эту аренду. Зачем? Ей стало интересно, в чем подвох и где его корысть? Это уже многое меняло. Началась игра «я знаю, что ты знаешь». Хорошая игра, если знаешь как можно продавить выгодные для себя условия. Разумеется, Кристина тщательно все изучила и осмотрела. По всем параметрам предложение ее устраивало, к тому же она умудрилась выторговать скидку. Наконец она сказала, изобразив зеркальную улыбку: – Я подумаю. – Конечно, это ваше право. Но помните, что, предложение ограничено, – мужчина вежливо ей кивнул. Все это очень ровно, прохладно и доброжелательно. Если бы не блеск глаз, Кристина могла и не заметить его раздражения. И все же, он почему-то был кровно заинтересован в том, чтобы согласилась! Кристина могла бы в этом поклясться. Глядя в его слишком внимательные глаза, еще раз тщательно все взвесила, мысленно оценивая риски. Да, личная заинтересованность у этого агента определенно была, но и зацепиться не за что. А предложение казалось выгодным, оно ее устраивало. Но может быть, от того, насколько быстро он провернет эту сделку, может зависеть вознаграждение агента. Ему могут доплачивать за срочность, вполне реальный расклад. В конце концов она плюнула на все свои подозрения. – Я подумаю и вечером перезвоню вам. И улыбнулась. В какой-то момент Кристине почудилось облегчение на его лице и странный мгновенный блеск глаз, однако мужчина очень ровно сказал:

Конец ознакомительного фрагмента.