Видимо, было установлено правило, если я делаю выбор, остальным приходится отступить. Старики смолкают и начинают расходиться. Тем дают возможность девушке приблизиться. Моя рука касается ее и в этот момент на меня снисходит озарение — если вокруг одни мертвецы, то что среди них делает живая девушка?

В один миг все исчезает. Я оказываюсь сидящим на полу и держащимся левой рукой за кресло-качалку. Передо мной в камине горит огонь. Над ним висят щит и два меча. По обе стороны от камина двери.

В изумлении смотрю по сторонам.

Большая кровать, диван, небольшой столик, большой письменный стол с креслом, картины с рыцарями. Слева раскрытое окно и выход на балкон. За спиной еще одна дверь. Сверху свисает массивное подобие люстры из дерева и металла.

И все в гладком камне, кованном железе, резном дереве.

Не пойму, я в средневековье очутился?

— Андре, а как тебе это платье? — раздается звонкий девичий голос.

В дверь позади меня вбегает молодая девчонка в длинном светлом платье на вид лет тринадцати.

«Ей четырнадцать», — будто что-то подсказывает внутри меня.

Взявшись за подол, девушка начинает кружиться, отчего длинные рыжие волосы разлетаются в разные стороны. На симпатичном лице, разукрашенном веснушками, появляется улыбка.

— Это платье хоть подойдет или тоже забракуешь?

Она останавливается и начинает надувать щеки.

— Только не говори, что опять не то!

Я лишь мельком взглянул на платье. Все мое внимание приковывает золотистое свечение вокруг ее головы. Примерно такой ореол расписывают на иконах со святыми.

«Неужели рай?!» — пораженный едва ли не произношу я вслух.

Девчонка подкатывает глаза и с тяжестью выдыхает.

— Не, я так сегодня не наряжусь. А что не так с этим платьем?

— Не знаю. Все так, — говорю и в ошеломлении осознаю, что смог произнести без запинки. Горло выпустило речь и даже не появилось намека на спазмы.

— Все понятно, примерно такую реакцию я и ожидала увидеть. Но это не все! — с задором говорит девчонка и убегает.

Провожаю ее взглядом и поражаюсь новым, куда значимым открытием.

Я ее знаю!

Более того — это моя сводная сестра Амалия!

А сейчас я нахожусь в своей комнате, в своем доме.

Я здесь живу с рождения!

Вскакиваю с пола и только после этого доходит, что стою на собственных ногах.

Они меня слушаются.

Они живые!

Едва обращаю внимание на ноги, они предательски затряслись и начали подгибаться в коленях.

Пока не грохнулся, хватаюсь за подлокотники кресла-качалки и сажусь на край. Лишь бы ощутить под собой опору.

Правая рука тоже изменилась. Она не трясется. Выставляю перед собой обе руки и в непонимании смотрю на них. Пальцы, ладони, ногти — совершенно не мои. Они другой формы и больше.

Также обращает на себя внимание одежда. На мне белые туфли, серебристый костюм-тройка, белая рубашка и ярко-красный шейный платок.

Откуда-то взявшиеся новые воспоминания обрушиваются на меня бурным потоком и накрывают с головой.

Появляется осознание, что я жил в этом мире. Более того, только что надел новый костюм-тройку, — не больше получаса назад, — разжёг камин и сел в кресло-качалку, пока младшая сестра Амалия наряжалась. И зовут меня не Артем Волков, а Андрей Вагаев.

Но это не мои собственные воспоминания!

Сейчас, приобретя новую память, я вспоминаю и что особенно важно — узнаю девушку, что выбрал в огне. Это Мария Вагаева — мать Андрея, в чьем теле я появился. Ее образ сын помнит по фотографиям и семейным видеозаписям. Она погибла немногим позже его рождения.

То есть мне не пришлось заново рождаться, как я считал, протягивая руку Марии. Она каким-то образом засунула меня в тело сына и теперь я пользовался его воспоминаниями. Осталось под вопросом: куда делось сознание парня. Такое чувство, Андрей Вагаев уснул где-то внутри, оставив для меня свою память.

Шок сменился невероятной радостью. Сразу стать взрослым выглядело куда предпочтительнее, чем начинать жизнь младенцем.

И с телом полный порядок. В нем нет прежних изъянов.

Я здоровый!

Не в силах дальше усидеть, опираюсь на кресло и осторожно поднимаюсь.

Ноги крепкие, но слегка трясутся. Скорее, это из-за моей психологической неподготовленности. За долгие годы я привык к их безучастности. Сейчас же происходит переломный момент. Память Андрея подсказывает, он не то что ходил сломя голову бегал. Мне нужно только немного освоиться.