Дикарка не успела ответить. Прикосновения к лицу лапищами помощника капитана были до того омерзительны, что Свон, желая освободиться, резко откинула голову назад и ударилась затылком о что-то твердое. Тут же Фокси закричала от боли.

– Она сломала мне нос! – согнувшись пополам, Фокси побежала к кровати, где уткнулась в сдернутую с постели простыню.

Но Скир-Кво не слышал причитаний любовницы. Он был занят. Получив крепкий удар коленом между ног, лежал, воя, на полу. Свон же, желая воспользоваться открытой лазейкой, резко распахнула дверь. Словно на беду помощник капитана в этот момент встал на четвереньки, понимая, что нельзя отпускать на волю девицу, где все узнают о запретной связи с рабыней. Лысый череп оказалась как раз на пути движения двери, и ее удар окончательно вывел Скира-Кво из драки.

Обезумевшая от ненависти и боли Фокси с криком прыгнула на спину Свон и вцепилась ей в волосы. Не удержавшись на ногах, Свон опрокинулась назад, придавив Дикарку, и как не вертелась, никак не могла избавиться от вцепившейся в нее фурии. У голой Фокси было ощутимое преимущество: ей не мешало длинное платье.

Непримиримые противницы дрались и катались по полу, как дикие кошки. Изловчившись, Свон откинула Фокси, вскочила на ноги и бросилась к двери. Ей почти удалось выбраться из каюты, но вдруг нестерпимая боль обожгла плечо. Напоенный ненавистью Дикарки кинжал, вытащенный из ножен Скира-Кво, принимал дань кровью, полосуя спину от шеи до самого копчика.

Уже теряя сознание, Свон увидела, как дверь в каюту распахнулась, еще раз ударив по голове лежащего неподвижно помощника капитана. Противно хрустнули шейные позвонки, и Скир-Кво покинул не только поле боя, но и бренный мир.

В проеме двери стоял Зорг Иолай. Его лицо искажалось от гнева. Сделав еще шаг вперед, капитан едва успел поймать падающую Свон. За спиной Иолая закричал кок. Он не мог поверить, что кто-то поднял руку на его Беляночку.

– Жива, – выдохнул капитан, увидев, что жилка на шее пленницы бьется. Его руки и камзол тут же густо окрасились кровью.

Блэк, шумно дыша и страшно вращая глазами, стал наступать на Фокси. Та тонко завизжала и поползла от него прочь, держа окровавленный кинжал в руках. От страха она забилась под кровать. Это спасло ее от быстрой расправы: невооруженный кок мог бы свернуть ей шею, словно цыпленку. Но он не стал доставать мерзавку. Еще успеет. Сейчас нужна помощь его девочке. Стукнув по кровати кулаком и грязно выругавшись, Роки выбежал из каюты, но даже в спешке не забыл закрыть ее на засов.

Фокси, не вылезая из укрытия, выла до самой ночи, проклиная судьбу и мертвого Скира-Кво, который лежал недалеко от нее в луже мочи и испражнений. Ее крики разносились по всему кораблю и взволнованные моряки, свободные от несения службы, стягивались к камбузу, желая разузнать, что же произошло с невольницами. Они с удивлением обнаружили, что огонь в очаге погас, еда не доварилась, а кока на месте нет. Небывалый случай за все время плавания «Свирепого».

Потянулись дни полные боли и отчаяния. Свон то приходила в себя, то вновь проваливалась в звенящую пустоту. Когда сознание вернулось, Свон обнаружила, что лежит на животе. Попробовав шевелиться, закричала от боли. Спина горела, словно ее долго били хлыстом. Еще донимала тянущая боль в руке. Поднеся ее к глазам, поняла, что это из-за колечка. Оно светилось неярким огнем.

– Мы пытались снять его, но не получилось, – услышала она тихий голос.

У кровати сидел улыбающийся Блэк. По его большому лицу катились слезы. Нос, и без того широкий, еще сильнее распух, и кок непрестанно им шмыгал.

– Как ты? – участливо спросил он.

– Больно, – помедлив, ответила Свон. Горло пересохло, губы покрылись коркой, а из трещин сочилась кровь. – Где я?

Кок поднес кружку с водой к губам Свон.

– Пей, родная. Ты в каюте капитана. Мы вместе ухаживали за тобой. Теперь ты выздоравливаешь: жар спал, раны больше не гноятся.

– Раны? Много их? – сделав пару глотков, спросила Свон.

Кок замялся.

– Нет, всего парочка.

– Но почему так больно?

– Порезы длинные. Одна рана глубокая, пришлось зашивать, – вздохнул Роки.

– Зашивать? – не поверила Свон. Она не знала, что можно шить человеческую кожу.

– Наш капитан сделал все аккуратно. Он опытный, не раз приходилось заниматься ранениями. На море всякое случается, – ласково объяснил кок. – Как заживет, мы нитки из тебя вытащим.

– Я стала уродом? – слезы градом потекли из глаз девушки.

– Что ты! – кок присел на корточки перед Свон и заглянул ей в лицо. – Зачем такое говоришь? В платье совсем заметно не будет.

– Я не страшусь шрамов, я страшусь своей участи. Если уродливую рабыню не смогут выставить на торги, скажи, что ее ждет? Команда матросов или дом падших женщин? В любом случае, это не то место, о котором мечтает невинная девушка.

– Я не буду продавать тебя, – глухой голос, раздавшийся рядом, напугал не только Свон, но и кока. Оба вздрогнули, и Свон застонала от вспыхнувшей боли. Кок нехотя поднялся и отошел в сторону, уступая капитану место у кровати.

Зорг Иолай не попал в поле зрения Свон, поэтому она не смогла оценить произошедшие с ним перемены. А они были разительными: Зорга невозможно стало узнать. Коротко стриженые волосы и чисто выбритое лицо превратили грозного главаря «Свирепого» в незнакомца. Оказывается, капитан отличался той мужественной красотой, о которой грезят юные девицы, начитавшись романов о благородных морских разбойниках.