– Я не сомневался.
– пробормотал Даниил, примерившись с разных сторон к гигантскому бутерброду.

Света под потолком у Ланы почему-то не было. Зато почти во все розетки было воткнуто по настольной лампе. Или торшеру. Не считая многочисленных разнокалиберных свечек на всех доступных поверхностях.

Кстати, когда наступила ночь, она зажгла именно свечи, и только две лампы.

– Не пугайся. Это не романтика, а экономия.
– фыркнула она, заметив опасливое выражение лица Даниила.

Спать она легла все в той же пижаме. Глядя на нее, парень тоже раздеваться не стал, устроился в клетчатой фланели на разложенном диване. Как он и предполагал, целиком он не поместился. Пришлось ложиться по диагонали. Подложив под голову подушку, он как раз встречался взглядом с Ланой, лежащей на высокой, будто из сказки про принцессу на горошине, кровати. Под нее, кстати, его чемодан не влез. Пришлось устраивать его на шкафу, и теперь он опасно нависал над дверцами. Как бы на голову не свалился.

– Какой у тебя план на завтра?
– сонно поинтересовалась Лана.

– Схожу в мэрию. Мне прописаться надо. И наш с тобой брак заверить.
– зевнул Даниил. Перелёт его утомил. Вроде бы что такого тяжелого в четырёх часах сидения в кресле? А поди ж ты, чувствует себя, как выжатый лимон.

– А зачем туда ходить? Прописать я тебя онлайн могу, а для документов нужно записываться на приём. Кстати, раз уж мы женаты, тебя будет два года, чтобы получить паспорт. Если не хочешь, не надо. Ты же учиться приехал.
– поспешно добавила Лана, чтобы Даниил ни в коем случае не решил, что она его уговаривает остаться.
– Так что тебе необязательно экзамены сдавать.

Ответом ей стал заливистый храп с присвистом. Жаловавшийся на размеры и качество дивана Даниил глубоко заснул, едва голова его опустилась на подушку. Лана приподнялась на локте, оглядев трогательно торчащие из-под одеяла голые ноги. Поцокала языком, вылезла из кровати, и накинула на парня дополнительный плед крупной вязки.

Не хватало еще заболеть от перемены климата.

Утром Лану разбудил истошный мужской вопль.

Первой мыслью было - кому-то отдавили яйца.

Однако, вслушавшись в последовавший мат, она поняла, что проблема не в этом. И заодно опознала в кричавшем Даниила.

Раз ругается, значит живой, здраво рассудила она, потянулась, и не спеша двинулась в сторону ванной. Постучала. Мат за тонкой, запотевшей стеклянной стенкой усилился.

– Что случилось? Тебя покусали?
– рявкнула Лана, перекрывая многоэтажное сочленение. Даниил на мгновение затих, наконец осознав, что у его выступления появился зритель и слушатель. Дверь распахнулась, выпуская клубы пара.

– Паук! Там! Здоровенный!!!

Парень завернулся в махровую простыню, как в едва достающую до колена тогу, и Лана на секунду залюбовалась его мускулистыми, покрытыми редкой золотистой шерстью, ногами. Прямо, если бы не шерсть, натуральный античный герой. Ваять с него, прямо вот так, с натуры.

– Вон, ползёт!
– снова заголосил храбрый воин в тоге. Йоланда тяжело вздохнула, и протиснулась мимо него к душу.

Наглый вторженец никуда не полз, а прижался в ужасе к стене, вцепившись в паутинку. От округлого брюшка раскинулись во все стороны ноги. Длинные, тонкие, они занимали площадь раза в три больше, чем тельце.

Йоланда осторожно подцепила паука фунтиком, свернутым из туалетной бумаги, и оборвала паутинку, на которой он висел.

– Сейчас, сейчас. Мы тебя выпустим. Напугал тебя этот голосистый?
– заворковала она, торопливо преодолевая расстояние до окна и вытряхивая восьминогое в приоткрытую створку.

– Он не вернётся?
– высунувшись из-за двери ванной, переспросил Даниил.

– Не сказал.
– развела руками Лана.

– Издеваешься, да?
– дошло наконец до парня.
– И почему это я вдруг голосистый?

– Ну, во-первых, ты орал, как потерпевший.
– девушка прищурилась. Сам напросился.
– А во-вторых, вон.

И она кивнула на его частично обнаженный торс.

Даниил покраснел и поспешно втянулся обратно в душевую, захлопнув за собой дверь. Та закачалась на петлях, подрагивая от заливистого хохота Йоланды.

После эпичного знакомства с местной фауной Даниил весь завтрак вёл себя весьма параноидально, заглядывая в чашку перед тем, как налить себе кофе, и в тарелку с мюсли, прежде чем залить их молоком. С кофемашиной он разобрался довольно быстро, попробовал четверку с ароматом ванили, которую обычно пила Лана, и скривился.

– А покрепче ничего нету?
– тоскливо протянул он, оглядывая немногочисленные полки. Несмотря на ограниченную площадь кухни, и склонность девушки создавать бардак, ниоткуда ничего не вываливалось, и заставлена она была весьма умеренно.