Наконец, вижу вывеску «парикмахерская» и вхожу в салон, который, слава богу, работает до 9 вечера. Сначала администратор, взрослая грузинка, недоверчиво смотрит на мою копну и говорит, что все мастера заняты. Я проталкиваю к ней желтую бумажку рубля и обещаю, что не обижу мастера и мне требуется всего-то стрижка «канадка», которую я вижу на плакате с образцами стрижек.

Девушка, которую вызывает администратор, оказывается русской и тоже не особо горит желанием разгребать мои заросли, я обещаю заплатить вдвойне и, вскоре, мне моют голову. Потом полчаса работы машинкой и ножницами, даже филировка волос и одеколон напоследок, я смотрю на себя в зеркало и не верю глазам.

Как будто и не было этих полутора лет в другом мире.

Цена за такую услугу — рубль двадцать копеек. Я отдаю трешку и прошу проводить меня в туалет. Где при маленьком зеркале, с кремом из тюбика, бреюсь бритвой «Спутник», чтобы и дальше не смущать народ на улицах своей бородой. Естественно, в салоне такого спеца сейчас нет, ушел домой и приходится самому приводить себя в человеческий вид.

Получается, конечно, так себе, бритва все же не Жиллет с четырьмя лезвиями, я много режусь и трачу время, но, к закрытию салона, покидаю его, уже став нормальным человеком, который не будет бросаться в глаза милиции и бдительным гражданам. Вскрыл бутылку коньяка, проверив на всякий случай браслетом и выпил пару глотков, а лицо после бритья увлажнил тем же «Шипром». Подумал, что коньяк может оказаться заряженным для какой-либо подставы, только браслет ничего не обнаружил.

В зеркале наглядно вижу, что у меня на лице получилась загорелая зона около глаз и носа и бледная, не загорелая, на месте, где была борода. Придется заняться солнечными ваннами, жаль, что тут еще нет кремов для загара.

Благодарю своего мастера и администратора, выхожу на улицу и сразу получается остановить машину попутку, чтобы доехать до вокзала. Город довольно большой и поездка затягивается на пятнадцать минут, плачу рубль водителю и вылезаю напротив здания железнодорожного вокзала. Надо осмотреться и не лезть к самому зданию, где часто прогуливается наряд ППС, в поисках тех, у кого можно проверить паспорт.

Стою минут десять, присматриваюсь, вспоминая о милиционерах, оставленных в уазике. Задохнуться они не задохнутся, водитель может ногой открыть свою дверцу, переднюю. Задняя открывается только снаружи, как положено в таких машинах.

Да, скорее всего, шум поднимать начальство, когда найдет машину и экипаж, не будет, парни лягут в больничку после сотрясения, бдительный сержант точно получит больничный за свою настойчивость и бдительность.

Максимум, попробуют поискать меня в Кутаиси, без официальных мероприятий.

Вскоре я уловил закономерность работы таксистов около вокзала, у них имеется четкая очередность, так то никто особо не стесняется, клиентов прихватывают около выхода из дверей вокзала и сразу ведут к машинам. Таксист не торгуется и ни о чем не разговаривает с клиентами, то есть, он не делает ничего противоправного, кроме получения денег в начале или конце пути.

Простая предосторожность, чтобы не нарваться на проверку. Договариваются и озвучивают цену одни люди, везут — другие и все довольны. Чувствуется, что все уже контролируется криминальными кланами и организовано в лучшем виде.

Я жду, пока патруль прошагает мимо машин, не обращая на деятельность таксистов никакого внимания, даже смотря во все стороны, кроме самих нарушителей социалистической законности. Они зашли в вокзал, и я перебежал дорогу, подскочил к присмотренному жучку, молодому парню с большим носом:

— Машину надо до бани, — говорю негромко ему.

— Э-э-э, брат, бани уже закрыты, — отвечает он, глядя на часы, и профессионально не смотря на меня.

— Тогда переночевать, — усложняю я вопрос.

Теперь парень внимательно смотрит на меня, оценивает мой вид, немного думает и подводит меня к одной из машин, припаркованных на площади перед вокзалом.

Он что-то спрашивает у водителя, взрослого, лысого грузина, на местном, получает ответ, похоже, отрицательный и подходит к другому, молодому парню в кепке. Тоже следует вопрос на грузинском, тот кивает, и жучок озвучивает мне условия:

— Будет комната в доме, утром покормят. За ночлег — пять рублей и машина — три рубля.

— Согласен, — сразу же отвечаю я и сажусь в машину, прижимая к себе рюкзак.

Водитель внимательно смотрит на меня и говорит, что ему надо позвонить хозяйке дома, выскакивает на улицу, к аппарату, бросает в него монетку и набирает номер. После недолгого разговора он, не кладя трубку, вытаскивает денежку за нитку или леску из аппарата и садится в машину, жигули тринадцатой модели и сразу же стартует с места.

Через десять минут мы сворачиваем на улицу частного сектора и доехав до крайнего дома, водитель говорит мне, с акцентом.

— Давайтэ дэнги и подождитэ здесь, в машине.