— Пежо, дизель.

Ладно, хоть сейчас никто надо мной не смеется.

Холодный воздух начинает поступать на заднее сидение, и я понимаю, что слова про кондиционер — это не шутка, как ни странно.

Судя по машине дядя Тенгиз — очень серьезный человек, да и машина похожа на реэспортный вариант, с дизелем, кондеем и автоматическими стеклоподъемниками и кожаным салоном. Ладно, я еду сзади и смотрю, как мой приятель постоянно опускает-поднимает стекло со своей стороны и заигрывает с проходящими мимо симпатичными девушками и женщинами, каждый раз используя незаурядно разнообразные способы пикапа, то есть знакомства, в этой временной парадигме.

С таким приятелем без девчонок не останешься, понимаю я и вскоре мы заезжаем в самый центр, где машина тормозит около солидного ресторана, похожего на летний дворец императора.

— Благодарю, — говорю я водителю и вылезаю из машины. Тот кричит напоследок, что готов возить таких веселых парней каждый день и отъезжает.

Мы подходим к ресторану и солидный, здоровенный щвейцар, сначала долго приглядывается к нам, потом узнает Сашу и открывает дверь.

— Давид, здорово, — хлопает по ладони его приятель и говорит:

— Дядя сегодня свой столик для меня оставил, с другом.

— Проходите, — говорит натуральный богатырь и протягивает мне руку:

— Давид.

— Олег, — говорю я и пожимаю руку парню, вскоре понимая, что моя ладонь попала в капкан и пытаюсь ее выдернуть, но, куда там. /Без маны у меня нет шансов против этого медведя.

— Давид, не калечь парня, у него руки золотые, — успевает предупредить смотрящий за этой сценой приятель и меня отпускают без повреждений.

Лапа, как у Водера, вспоминаю я похожего человека в своей другой жизни и трясу рукой.

Саша толкает меня вперед и, вскоре, поднявшись по парадной лестнице, мы входим в зал, и я замираю, от роскоши и яркой палитры красивой жизни.

Ресторан, реально, очень крутой и классически роскошный. Почти все столы заняты красиво одетым, холеным народом и все очень пристойно и прилично, негромкие разговоры и запах серьезных денег витают над столами.

— Вот тебе, бабушка, и социализм, — негромко бормочу я и следую за моим приятелем к столику в углу зала.

Сажусь и слеза наворачивается, сколько времени я не был в такой обстановке, за столом с белоснежной скатертью и услужливыми официантами в фирменных ливреях, мгновенно приносящими пару бутылок вина, красное и белое, и меню, в которое, однако, Саша даже не заглядывает, диктуя заказ на память.

Я сижу и зал расплывается перед глазами, постоянное напряжение и боязнь разоблачения, наконец, покидают меня.

Это показалось как-то очень воодушевляюще, для моей израненной переживаниями души, попасть в такое красивое и теплое место, где я сразу же смог расслабиться от переживаний и тревог. от постоянного ожидания команды — Ваши документы! за спиной и прочего такого напряга.

Как-то стало ясно, что сегодня я сделал гигантский шаг наверх, от своих постоянных проблем — начиная с отсутствия убедительного объяснения, как я оказался рядом со стоянкой Охотников, заканчивая отсутствием паспорта гражданина СССР в данный момент.

Да, может, это и обманчивое впечатление, но то, что я сижу в зале, где собрались лучшие люди пусть и не столицы Грузинской ССР, пусть одного из больших городов страны, но явно и наглядно видно, что это люди, которые именно здесь решают и рулят. Направляют движение общества, говоря социалистическими терминами.

Со своими женами, детьми и любовницами, они тут отдыхают и решают вопросы местной жизни, подстраиваясь пока, под волю партии и комсомола, но, все равно, решают их как могут и хотят. В свою, конечно, пользу и к личной выгоде, отлично зная, как обойти законы и немного подвинуть в стороны распоряжения и наставления горкома партии.

Где, кстати, сидят такие же умные, хитрые и понимающие люди, отнюдь не сторонники социальной справедливости и всеобщего равенства, декларируемого только на словах. Которые хотят хорошо жить и остаться элитой навсегда.

Да, я сразу расслабился и занялся дегустацией красного вина, названия которого я, естественно, не знал и не переживал по этому поводу. Этикетка оказалась полностью на грузинском, и я не стал удивляться этому, зато вино оказалось бархатным, в меру, терпким и вкусным. Саша глянул на этикетки мельком и признал его достойным, чтобы попасть внутрь таких людей.

Да, кстати, а каких таких людей?

Со мной то все понятно, про себя я все знаю, только все это знание будет слишком невероятным для того же Саши и его старших.