Он играл Мэтта, пехотинца. Парень возвращается домой из Вьетнама, в штат Айова, его начинают мучить воспоминания о массовом убийстве в Май-Лэй, свидетелем которого ему пришлось быть.

Дома он обнаруживает, что его жена беременна от другого мужчины, а его брат вовлечен в скандал в связи со строительством новой школы. Мэтта влечет к Лиззи, младшей сестре жены, повзрослевшей за время его отсутствия. Роль Лиззи и должна была играть Флер. Не тронутая запахом напалма, не ведающая о коррупции, она заставляет Мэтта снова почувствовать себя чистым. Когда они в шутку начинают спорить, где лучше поесть гамбургеров, он везет ее на поиски старомодной забегаловки, и эта поездка выливается в недельную одиссею по Айове. Эта забегаловка становится трагикомическим символом невинности, которую потеряла страна. И символом для Мэтта, обнаружившего, что Лиззи не так бесхитростна и невинна, как он поначалу думал.

Сценарий показался Флер трагическим и одновременно смешным. Он понравился, но девушка думала, что вовлекается во что-то, к чему пока не готова.

Одну битву во время переговоров она все же выиграла. Флер заявила Белинде, что пускай они делают с голыми любовными сценами что хотят, ей плевать, но она в них участвовать не собирается.

Приходной мысли об этом ей становилось дурно. Белинда три дня уговаривала дочь, называла ее ханжой, заявляла, что это лицемерие с ее стороны, ведь она уже рекламировала раньше купальники. Но Флер упрямо стояла на своем. Купальник — это купальник, а голый человек — это голый человек. Белинда наконец сдалась.

В общем-то это была давняя борьба между ними. Ее просили сниматься обнаженной многие уважаемые фотографы, я дна всегда отказывалась, как бы ни давили на нее Белинда и Гретхен. Белинда считала, дочь упрямится из-за того, что она еще девственница. Но Флер и мысли не допускала, что фотографии с ней голой будут висеть на стене в гостиной рядом со всеми остальными, а представив себе, что ее обнаженное тело, увеличенное во много раз, появится на экране, она замирала от ужаса.

Лимузин подвез ее к парадному входу дома в испанском стиле на Беверли-Хиллз, который сняла Белинда. Флер уже знала, что в доме шесть спален, две джакузи и гораздо больше места, чем нужно, но Белинда объяснила: важно сохранять имидж. Им незачем экономить, Флер уже заработала почти два миллиона долларов, а Алексей надежно вложил их на ее имя. Когда Флер упомянула размеры дома в телефонном разговоре с отцом, он заметил:

— Не забывай, в Южной Калифорнии отсутствие тщеславия считается вульгарным. Слушай свою мать, и успех тебе будет обеспечен.

Замечание было ехидное, но Флер пропустила его мимо ушей.

Она уже поняла, что проблемы между родителями гораздо сложнее и запутаннее, чем она могла думать, и ей их не разрешить.

У входной двери Флер встретила экономка и повела по двухэтажному дому с терракотовыми полами, с широкими просторными окнами, выходившими на бассейн в задней части двора. Уже не впервые за день Флер поймала себя на том, что скучает по Белинде, хотя понимала: мать поступила правильно, отправившись на две недели в «Золотую дверь». Хотя Белинда не говорила этого вслух. Флер понимала, что кино для матери гораздо важнее, чем для нее самой.

— Я должна быть в самой лучшей форме, детка, — сказала она Флер по телефону. — Пусть увидят, что они прозевали в 1955 году.

Но все-таки Флер хотела, чтобы мать была рядом, помогла ей устроиться на новом месте и отвлечься от страхов.

Зазвонил звонок входной двери, появилась экономка и сообщила, что Флер кое-что ждет перед домом.

Она выглянула и на подъездной дорожке увидела «порше» цвета топленого масла, перевязанный гигантским серебристым бантом.

Она бросилась к телефону и успела перехватить Алексея, отправлявшегося на званый ужин.

— Он такой красивый — закричала она в трубку. — Какой прекрасный сюрприз! Я до смерти боюсь водить его.

— Запомни только одно: ты ведешь машину, а не наоборот. И в этом нет ничего страшного.

Флер засмеялась.

— И это я слышу от человека, готового потратить целое состояние на «бугатти-роял», который всю войну был спрятан в пригородах Парижа!

— Это, моя дорогая, совсем другое.

— Лицемер.

Съемки шли уже несколько недель, когда Флер появилась в Калифорнии. Хотя она не нужна была еще в течение пяти дней, она приехала пораньше, чтобы понаблюдать за съемкой, прежде чем встать перед камерой.

Пройдя через студийные ворота, она направилась к павильону звукозаписи, где, как сообщил охранник, работала киногруппа. Даже удовольствие от езды на «порше» не успокоило ее. Когда не надо было переключать передачи, Флер разговаривала сама с собой. Сегодня она только посмотрит. Сегодня ей ничего не придется делать.

Даже встав перед камерой, она не обнаружит для себя ничего нового. Она снялась в дюжине телевизионных коммерческих фильмов и понимает, что такое киносъемка. Потом Флер перечислила свои достоинства: она знает, как добиться успеха и как удержаться на его гребне, она никогда не спорит с режиссерами, она надежная.

Но все-таки Флер нервничала.

В то утро она надела длинный свитер цвета пиона от Сони Рикель и босоножки с трехдюймовыми каблуками розовато-бежевого цвета из кожи ящерицы. Назло Джейку Коранде. Он высокий, но трехдюймовые каблуки их сравняют. Волосы Флер опускались почти до пояса; она убрала их с лица и заколола так, чтобы они падали на спину. На этот раз Флер немного подкрасилась, и когда посмотрелась в зеркало, ей самой стало ясно: сегодня Флер Савагар не собирается работать, сегодня она настоящая Блестящая Девочка.