Все книги расставлены по буквам и жанру. Ни одной пылинки на корешках или полках. Я бы осталась здесь навечно…

Неприлично большой камин сторожили гипсовые львы. На каминной полке стояла фарфоровая ваза, и не дай Милосердный её разбить.

– Мисс Сноул, – в проёме показалась Вилма. – Чай подан, прошу за стол.

После чаепития дело дошло до выбора наряда для знакомства с женихом. И вот тут камеристка растеряла всё своё хладнокровие и выдержку. Проблема в том, что на мне было единственное скромное платье с рукавами, но тёплое, уличное.

Я видела, как на лице Вилмы меняются эмоции, как расширяются её холодные карие глаза, и почему-то веселилась. Как она не заметила такого бесчинства, когда разбирала чемоданы, ума не приложу. Может, просто не рассмотрела второпях, зато сейчас прозрела.

Камеристка перебирала вешалки, не зная, на чём остановить свой выбор, и я решила прийти к ней на помощь.

– Позвольте мне, – беспечно улыбнулась, протянула руку и достала на свет первый попавшийся наряд. Как сказала, мадам Дитрих, любое подойдёт как для инквизитора, так и для императора.

– Но оно же… – Вилма растерянно моргнула и подняла на меня жалобный взгляд. – Оно же такое…

Подавила смешок и произнесла:

– Это лучшие наряды из ателье самой мадам Дитрих. Не думаете же вы, что я буду выглядеть в таком нелепо?

Камеристка так и не смогла ответить, лишь молча кивнула и помогла переодеться.

– Давайте, госпожа, хотя бы волосы оставим распущенными? – взмолилась она, когда нежно-перламутровое платье было на мне.

– Что вы? И спрятать такую красоту? – притворно удивилась я, посмеиваясь про себя. Под «красотой» подразумевались открытые плечи. – Ну хорошо. Убедили, – милостиво согласилась я, позволив распустить шёлковые кудри и лишь с боков собрать их шпильками.

Когда дело дошло до туфель, думала, камеристка в обморок грохнется. Из тончайшей блестящей кожи, на высоком, изящном каблуке… Я бы в жизни не согласилась надеть такие, не говоря уж о том, чтобы носить, но мадам Дитрих убедила «просто примерить». Примерила. Потом прошлась… и расставаться не пожелала. До чего же они удобные! А на ножке как сидят… Сказка.

Наконец, я была готова, камеристка пришла в себя и снова выглядела холодной и сдержанной.

– Я провожу вас, госпожа, – ровно произнесла она и поспешила распахнуть для меня двери.

Нам пришлось пересечь почти весь замок, и я поняла реакцию камеристки при виде туфель. Думала, я дойти не смогу. Но я смогла и чувствовала себя вполне нормально, хотя ноги с непривычки немного гудели.

На меня смотрели. Придворные и слуги, каменные и гипсовые статуи, портреты монархов и выдающейся знати…

Я волновалась. Надеюсь, граф не передумает жениться на мне или не решит остаться вдовцом раньше времени. А то мало ли… кинется душить меня при всех.

Нет, это всё глупости, конечно, но я не могу перестать думать о его реакции.

Возле золотых дверей церемонного зала мы столкнулись с девушкой в длинном атласном бирюзовом платье. Вероятно, тоже участница. Златовласая «невеста» смерила меня долгим изучающим взглядом, а её напудренные щёки вспыхнули стыдливым румянцем. Дурной знак, наверное.

– Мисс Аббигейл Снок, – представил церемониймейстер, а я удивилась, что он опустил титул и род девушки. Скорее всего, граф дал подобное распоряжение. Из-за меня. Очень предусмотрительно…

Златовласка прошла в зал, лишь мелькнул перед глазами струящийся подол платья.

– Мисс Кара Сноул, – объявил церемониймейстер, и я ощутила, как сердце стремительно срывается в пропасть.

– Вы очень смелая, – внезапно произнесла камеристка, глядя на меня не то с уважением, не то с восхищением. – Вы справитесь.

Что ж, если уж камеристка верит в меня, почему бы самой не поверить?

Я расправила плечи и шагнула в зал, придерживая одной рукой подол платья, а в другой сжимая приглашение.

Среди цветника из платьев участниц в глаза бросался строгий и мрачный образ графа.

Его тяжёлый, изучающий взгляд был направлен в мою сторону, но казалось, он не узнаёт меня, пока я не приблизилась на достаточное расстояние и не отдала молодому светловолосому мужчине приглашение.

– Господин Айк Акли, – представился мужчина, вежливо кивая. – Распорядитель отбора невест.

Его голос звучал фоном, потому что я не могла разорвать странный зрительный контакт с инквизитором. Его серые глаза таинственно сверкнули, желваки едва заметно дрогнули. Понятия не имею, что это значит. Справились ли я?