Злость бушевала в ней океанским штормом, она нервно расхаживала по комнате, бормоча самые мерзкие ругательства в адрес хозяев этого странного места, время от времени останавливаясь, чтобы пнуть одну из трех дверей, в которые ранее заходила. Двери были по-прежнему закрыты. Пнуть какую-нибудь из тех, в которые она не заглядывала, Алиса не рискнула.

— Вы думаете, я сама все это не знаю?! — бормотала она, обращаясь неизвестно к кому. — Что за идиотский цирк вы тут устроили?! Не ваше собачье дело, что там у меня с бывшим мужем! Я сама решу, с кем мне спать! Это мое личное дело! Идиоты!!!

Разумеется, ей никто не ответил. В комнате было все также пусто и тихо, и только маленький хрустальный пузырек сверкал своими гранями в темноте, рассеиваемой горящими свечами.

Да, открывать дверь на трезвую голову, без глотка волшебного коньяка, было определенно плохой идеей.

Алиса нервно схватилась за пузырек, в котором оставалось еще два-три глотка коричневой жидкости и залпом допила все до конца.

Вытерев рот тыльной стороной ладони, она устало опустилась прямо на пол. Платья было не жалко, все равно не пригодилось: понятно, что ни на какой корпоратив с коллегами она уже не придет.

Тренинг, значит. Алиса за свою жизнь посетила их немало. Получив диплом психолога в начале нынешнего века, она с удовольствием и энтузиазмом влилась в местную профессиональную тусовку. Практическая психология в России тогда делала свои первые шаги, наскоро обученные на курсах экспресс-переподготовки бывшие учителя бегали с горящими от восторга глазами с тренинга на тренинг, осваивали новые для страны технологии психотерапии, но все это было очень поверхностно, все делалось в огромной суете и спешке и по сути, ни у кого не было времени и денег освоить нормально и глубоко хотя бы одну специализацию. Все хотели все и сразу. У Алисы дома лет десять лежала коробка с кучей разноцветных сертификатов, которые ей выдавали на разных тренингах. Потом она как-то в приступе раздражения выбросила их все разом: цветные бумажки ничего не значили.

Тренеры устраивали феерические шоу, каждый в силу своих талантов, демонстрировали чудеса исцеления от душевных травм. Самым талантливым удавалось создавать такой мощный групповой эмоциональный эффект, что все участники выходили с тренинга абсолютно счастливые, в эйфории, в полной уверенности в том, что сами они и жизни их с этого самого дня чудесным образом преобразятся… А через пару-тройку месяцев снова шли на этот же тренинг, к этому же психологу… За новой дозой…

Психотерапевт вскрывал любому желающему душевную рану, как хирург разрезает скальпелем тело, препарировал ее, рассматривал со всех сторон. Человек плакал, после слез приходило облегчение. Психотерапевт «зашивал» рану обратно при помощи подходящих к случаю ласковых слов, пациент получал анестезию в виде поддержки группы и чувствовал себя вполне исцеленным… Для того, чтобы спустя время прийти к другому тренеру с той же самой проблемой, в том же самом своем душевном безвыходном тупике… Таких людей Алиса видела не раз. Со временем пришло понимание: глубокие раны не заживают по-настоящему, невозможно их исцелить никакими современными психотехниками, хоть дыши холотропно, хоть семью свою расставляй до пятого колена: результат один — будет временное облегчение, а потом рана снова загноится, воспалится, как если бы хирург забыл применить антисептики во время операции и не назначил антибиотики после. Нет у психологии ни антисептиков, ни антибиотиков. Мы будем всегда носить в себе свои эмоциональные раны, как калека носит свой протез, скрывая его под брюками. Возможно выиграть немного времени у невроза… но не целую жизнь. Тренеры-психотерапевты продолжают активно притворяться, что это не так. Это понятно. Кто ж будет платить деньги тому, кто говорит неприятную правду?

Конечно, получить тренинг-зависимость не так опасно, как привыкнуть к наркотикам или алкоголю, и скорее участие в них все-таки поддерживает личность, а не разрушает ее, но таких тренинг-зависимых людей, кочующих из одной сессии в другую, увлеченно обсуждающих свой «личностный прогресс» Алиса навидалась предостаточно. Она и сама несколько лет сидела «на игле» чудо-терапевта, исправно посещая групповые сессии раз в три месяца. Просто однажды, с ней действительно случилась беда — необъяснимый странный сбой в работе психики, панические атаки по ночам, сопровождающиеся бессонницей, продолжавшейся несколько дней. Алисе казалась, что она сходит с ума, теряет контроль над собственным телом и мозгом. В критический момент она вдруг вспомнила, что в ее жизни есть удивительный замечательный психотерапевт, лучший из лучших… и обратилась к ней за индивидуальной консультацией.

Это был полный провал. В индивидуальной работе специалист оказалась абсолютно беспомощной. Не смогла поставить диагноз. Наговорила всяческой чуши, повторяла свои любимые фразы из тренингов, только вот здесь, у нее дома, с глазу на глаз, — они вообще не работали. Получив напоследок несколько идиотских советов, самым безобидным из которых было чтение мантры на ночь, Алиса поблагодарила любимого психолога и… обратилась к психиатру, имеющему официальную лицензию.

Тот, внимательно послушав, задал необходимое количество вопросов, поставил предположительный диагноз и, — большая умница, просто выписал Алисе таблетки от бессонницы. Посоветовал отдохнуть в санатории, предоставляющем лечебные процедуры для нервной и иммунной системы, а напоследок, сокрушенно покряхтев, сказал: «вы меня, конечно, извините, но мне кажется, ваш муж должен все-таки больше уделять вам внимания».

Чудо-психолог вдохновенно произносила пламенную речь, смысл которой сводился к тому, что Алисе следует немедленно, сию же минуту, изменить свою жизнь, переехать на съемную квартиру, сменить работу, начать новые отношения. «Никаких резких телодвижений», — предупредил психиатр, — «пока ваше состояние не станет стабильным. Никаких любовников, приключений, кардинальных решений. Обострение невроза — неподходящий период для изменений. Сначала — приводим в порядок здоровье, потом — все остальное.» С тех пор Алиса прониклась глубоким уважением к врачам-психиатрам, которых недолюбливали ее высокомерные прогрессивные коллеги, считающие, что любую проблему можно вылечить без помощи психотропных препаратов и… забыла дорогу на тренинги.

Без «иглы» было тяжело. Бессонницы и панические состояния отступили, но тоска и депрессия навещали ее регулярно, как любимые родственники и друзья, засиживались в гостях, не понимая, что пора бы уже оставить хозяйку в покое и отправляться восвояси. Она не пыталась найти другой тренинг или другого тренера, потому что как-то разом все про них поняла. Человек не может испытать религиозный экстаз во время богослужения, если он перестал верить в бога.

Спасали ее только «краши», помогали редкие путешествия.