«Холли гроув» спалили те же солдаты, которые пощадили «Райзен глори». После войны Брэндон вернулся к закопченным трубам, возвышавшимся среди руин, уже заросших диким виноградом и ежевикой. Он не смог выплатить непомерные налоги на землю, и все было конфисковано. Теперь здесь был пустырь.

Они спешились возле развалин, которые когда-то были коптильней. Брэндон привязал лошадей и повел Кит к руинам. Они шли молча. Сердце Кит разрывалось от жалости.

— Все погибло, — выговорил он наконец. — Все, во что верил Юг. Все, за что мы боролись.

Кит прикусила губу. He-переспи Розмари Уэстон с лейтенантом северян, такая же судьба постигла бы «Райзен глори».

— Знаете, янки смеются над нами, — продолжал Парселл. — Смеются, потому что мы верим в благородство и честь. Но подумайте, что бывает, когда благородство повержено, а честь превращается в пустое слово. Они отбирают нашу землю и душат налогами. Радикальная реконструкция Юга — это проклятие Всевышнего, насланное на нас. — Он сокрушенно покачал головой и добавил: — Чем мы заслужили такую кару?

Кит еще раз взглянула на сдвоенные трубы, похожие на длинные пальцы фантастических существ.

— Рабы, — выдавила она. — Мы наказаны за то, что держали человеческие существа в неволе.

— Чушь и вздор! Вы слишком долго жили с янки, Кит! Рабство — это Божье повеление. Вы знаете, что говорится в Библии.

Она знала. Слышала, как белые священники, посланные плантаторами, чтобы внушить черным смирение и кротость, оправдывают рабство с амвона негритянской церкви. Судя по их уверениям, Господь одобряет подобное установление вещей, и поэтому даже в Библии упомянуто о долге и обязанностях невольников по отношению к хозяину. Кит помнила, как Софрония сидела рядом с ней во время этих проповедей бледная и застывшая, не в силах отождествить услышанное с тем любящим Иисусом, которого знала.

Брэндон взял ее под руку и повел прочь по заросшей сорняками тропе. Лошади мирно щипали траву на полянке. Кит подошла к поваленному бурей дереву и уселась.

— Зря я привез вас сюда, — заметил Брэндон, встав рядом.

— Почему?

Он обернулся к траурно-черным дымоходам.

— Это делает различия между нами еще более очевидными.

— Разве? Оба мы бездомные. Не забудьте, что «Райзен глори» не принадлежит мне. Пока, во всяком случае.

Брэндон испытующе посмотрел на нее. Кит отодрала кусок коры и рассеянно повертела его в руках.

— У меня остался всего месяц, а потом Кейн пообещал отправить меня в Нью-Йорк.

— Меня страшит сама мысль о том, что вам приходится жить в одном доме с этим человеком, — признался Брэндон, садясь подле нее. — Все, кто сегодня приходил в банк, только об этом и толковали. Твердят, что мисс Калхоун не годится в компаньонки. Осторожнее с Кейном, прошу вас. Он не джентльмен. И не нравится мне. Совсем не нравится.

Кит, согретая нежданным сочувствием, кивнула:

— Не тревожьтесь, мистер Парселл, я буду начеку.

И тут она сделала то, что намеревалась с самого начала: откинула голову и чуть приоткрыла губы. Нельзя, чтобы эта прогулка кончилась ничем. Может, его поцелуй сотрет клеймо, поставленное Кейном на ее губах?

«И чувствах тоже», — прошептал едва слышный голосок.

И это было правдой. Поцелуй Кейна зажег огонь в крови, и теперь Кит требовалось доказать себе самой, что и Брэндон Парселл способен воспламенить ее так же легко.

Тень от полей его серой касторовой, тщательно вычищенной шляпы падала на глаза, но она видела, как жадно смотрит Брэндон на ее рот. Видела и ждала, что он придвинется ближе, но Брэндон не шевелился.

— Я хочу, чтобы вы поцеловали меня, — выпалила она наконец.

Парселл нахмурился, очевидно, шокированный ее прямотой. Такая чопорность раздражала. Кит понимала, что он заботится о ее репутации, но тем не менее подалась вперед, осторожно сняла с него шляпу и отложила в сторону, заметив, что у него на лбу осталась красная полоса.

— Брэндон, — тихо сказала девушка, — у меня всего месяц. Сейчас не время жеманничать.

Даже самый идеальный джентльмен не смог бы устоять против столь дерзкого призыва. Брэндон наклонил голову и прижался к ее рту своим.

Кит решила, что его губы полнее, чем у Кейна, но также и слаще — наверное, потому, что оставались сомкнутыми. По сравнению с поцелуем Кейна этот нежнее. И очень приятный. Правда, усы уж очень царапали кожу.

Мыслями она была так далеко, что пришлось встряхнуться и сделать над собой усилие, дабы вернуться к действительности. Она подняла руки, обвила его шею и слегка прижалась к груди. Похоже, плечи у него немного узковаты. Нет, наверное, воображение сыграло с ней злую шутку, потому что под ладонями ощущаются тугие мускулы.