Повинуясь чутью, Рони оглянулся, выйдя за угол. И чуть не споткнулся.

Кофейный жилет, черная рубашка с распахнутым воротом и высокие ботинки для облаков. Оперение коршуна. Идет по крыше мягче, чем кот – не услышать. А где второй?

От неожиданности он сплоховал. Дернулся, как зеленый контрабандист на первой границе, чуть не встретился затылком с кладкой стен. И чертов коршун поймал его взглядом, тотчас выставив ногу для бега. Узнал.

Взмывая вверх, чуть не промазав клином, Рони бросился прочь. Едва обхватив дождевой короб руками, он услышал, как раскрылось чужое крыло – его брали на опережение. Клин врага чудом угодил в крохотную выемку: мягкое дерево, на сочленении короба и декоративного канта.

Улепетывая со всех ног, Рони думал о двух вещах. Первая – у коршуна отличное зрение. Вторая – так метко и быстро попадали только Жанет, Джеки Страйд и покойный Стивен, застреленный на месте патрулем.

Джеки Страйд отчалил на южные острова, и два года его не видели. А Стивен, даже если бы и ожил, гоняться за Рони точно не стал. Оглянувшись на миг, Рони убедился еще раз – не девчонка ли, хоть таких дылд и не рожают в Гэтшире.

Нет, ни круглых бедер, ни намека на грудь. Зато хорошо сверкнула кобура во всполохе уличных фонарей.

А жаль, с девчонкой, поди, еще можно было бы договориться. Спасибо матушке и слабому наследству отца: Жанет всегда подшучивала, что за веснушки и рыжую гриву в борделях щедро приплачивают.

Рони бежал все быстрее, но уж не от того, что перестал себя сдерживать. Его подгонял страх. Кобура – это не для красоты. Все серьезно.

Усталость давно точила на него зубы и настигла через пару крыш, вместе с подводящим сердцем – то колотилось не в меру, будто забыв о тренировках. Рони так торопился, что едва не сорвался – распорка на клинышке чуть не раскрылась, угодив в самую паршивую из всех опорных точек, которые Рони когда-либо выбирал. Свежая, хорошо собранная труба на жилом доме. Попал бы чуть выше, разбился бы, сгинув, как ребенок, заигравшийся на балконе…

Хвост не отставал. Рони ушел левее, поднырнув под балюстраду, изящно спрятавшись за сохнущим бельем. Коршун не попадет, даже если выстрелит.

Не должен. Никак нет.

Только добравшись до другого конца реки Войки, Рони понял, как паршиво умел себя успокаивать на бегу.

Хренов коршун и не стрелял. Пока. Уже точно стоило бы. Эти твари всегда стреляют в спину, стоит только…

Стивену стреляли по хребту, дважды: между лопаток и выше, к шее.

Рони оступился, поскользнувшись на черепице. Запыхался, совсем устал.

– Ф-фу, – рвано выдохнул он, исправившись. Пригнулся, ожидая выстрела, и снова зря. Расстояние все уменьшалось. Коршун нагонял.

«Да что это за ирод такой, а?» – билось в голове.

Думал, что оторвется и даже успеет на помощь к друзьям. Что Жанет не зря его натаскала. Что равных под небом не найти в одну ночь. Особенно в эту.

Бах! Искра вспыхнула под ногами, и Рони дернулся, заледенев. Сначала – от того, что стреляли в него впервые. Затем – от того, как близко от его ноги чиркнула пуля. А уж следом, нелепо сплясав на черепице, задрожал от того, что чуть не упал, скатившись по уклону крыши.

Он ошалел, почуяв, как ладони взмокли, прилипнув к ткани перчаток. Сердце заколотилось, как бьется крупный дождь в окно. Голова сама повернулась в сторону, хоть он и продолжил убегать. Хоть и могло это закончиться еще большим позором: в полутьме, задыхаясь, оступиться…

Цепкий взгляд хищника грыз, кусая за пятки.

– Не надоело? – крикнул преследователь.

И Рони показалось, что тот совсем не запыхался. Что стоит ему снова высунуться, открыть спину на секунду-две, и сталь нырнет под кожу. Коршунам не нужны когти, только зоркий глаз.

Хрустнула черепица дома: они снова делили его на двоих, и Рони еле успел перебежать на соседний. Разрыв сокращался, как берег в сезон прилива .

«Двор у площади Распорядителя. Влево. Там…»

Коршун выстрелил вновь, отрезая путь к спасению. Знал город не хуже Рони. Ему и не нужен напарник, чтобы загонять воробьев.

Ничего больше не оставалось: Рони бежал. Без маршрута, наугад, по наитию. Топлива крыльям почти не осталось – хватит на пять-шесть взмахов. Сколько у коршуна?

Он бежал по краю, укрывшись за голубятней. Под взволнованный говор птиц. Мимо труб котельной. Дальше. Быстрее. Лишь бы успеть.

Шаги близились, и Рони слышал их реже – дыхание сбилось, в ушах гул. Вдогонку ко всем этим бедам прибавилось ранее утро: заиграли первые блики рассвета. С тоской привечая солнце, Рони чуть не взвыл. Вот и конец. На горизонте три флюгера, заржавевших в основе – это собор. Почти сотня шагов без укрытия. Верная смерть.

В надежде, Рони опасно припал к обрыву на крыше. Земля. Еще можно попробовать уйти по зе…

За спиной шелохнулась ткань – то ли рукав, то ли плащ – и Рони прыгнул вниз, уворачиваясь от выстрела, что так и не прогремел. Его проводил наглый оклик: