Я ложусь на кровать и направляю на себя фронтальную камеру телефона. Поправляю грудь, чтобы она соблазнительно выпирала из лифа бюстгальтера, разглаживаю резинку чулок. Бельё и правда очень сексуальное. Оно не скрывает, а скорее подчёркивает: через прозрачную сетку призывно темнеют соски, да и трусики мало что прячут.

Хороший снимок удается сделать лишь с пятого раза: у моего старого телефона плохая камера, а покупку нового я всё ещё откладываю. В кадр попадает всё, что нужно: шея, грудь и бёдра. Жаль только, не вместились ноги: в чулках они выглядят соблазнительными и длинными. Прикрепляю фотографии к сообщению и после секундных раздумий жму «отправить». Это по делу.

Телефон разражается знакомым звуком секунд через десять.

«Ты обещала не слать картинки».

Не в силах подавить расплывающуюся улыбку, я начинаю быстро печатать:

«Я говорила о смешных картинках. На этой нет ничего смешного».

Дзинь.

«Заеду завтра».

Я хочу напечатать «Хорошо» или «Буду ждать», но в итоге откладываю телефон. Пальцы покалывает от желания что-нибудь ему набрать, – это, в конце концов, наша первая переписка – но я себя сдерживаю. Интуиция подсказывает мне, что Булат не ответит и будет лучше, чтобы последнее слово осталось за мной.

*********

– Шикарно выглядишь, Тая, – Марина одаривает меня своей простой улыбкой, от которой меня атакует прилив теплоты. Ей я тоже обязательно выберу подарок на днях. Она такая милая и замечательная, и мне хочется, чтобы она знала, что я очень ценю нашу дружбу.

Мы садимся за небольшой столик у окна, заказываем официанту напитки. Я оглядываюсь. Заведение и впрямь колоритное, в восточном стиле: спина упирается в подушки с яркой вышивкой, на полах лежат мягкие ковры, и даже графин с водой, принесённый официантом, выглядит необычно: он словно сделан из разноцветной мозаики.

– Как, ты сказала, называется это заведение? – спрашиваю у Марины, зарывшейся в меню.

Кажется, она что-то отвечает, но слышать я её не могу, потому что в этот момент вижу Булата. Нарастающие удары сердца отражаются в ушах, их словно заложило, а на спине собирается ледяное покалывание. Он сидит в противоположном углу заведения в компании двух мужчин и трёх девушек. Кажется, одного из них я видела во время игры в покер. Брюнетка, сидящая рядом, касается его локтя и, наклонившись, что-то ему говорит. Внутри зреет мучительное и тёмное: она его трогает, а он её не отталкивает.

Я чувствую лёгкое удушье и через секунду понимаю, почему: я перестала дышать. Втягиваю воздух носом и не могу перестать разглядывать её: первого человека, которого успела возненавидеть, совершенно не зная. Она красивая до приторности: кожа неестественно сияет, так же, как и волосы, они гладкие и прямые, словно лист фольги. Мои пышные, непокорные и всегда норовят выбиться даже из самого тугого хвоста.

Поэтому он не приехал сегодня ко мне? Из-за неё?

– Тая, с тобой все нормально? – долетает до меня голос Марины.

Я кручу головой, потому что слов во мне катастрофически мало.

– Нет. Мы можем уйти? Прямо сейчас.

Весь следующий день я провожу дома перед телевизором. И даже шторы задвинула, чтобы солнце не раздражало меня своей весёлой яркостью. Тарелка с нетронутой кашей по-прежнему стоит на кухонном столе: я попробовала заставить себя есть, но не смогла проглотить ни ложки. В обед звонила Марина, обеспокоенная моим поведением. Вчера я снова соврала ей, сказав, что хочу уйти, потому что увидела знакомого, с которым не желаю встречаться. Наверное, стоило, наконец, рассказать правду, но я была слишком раздавлена увиденным. Кто эта девушка? Булат с ней спит? У них отношения? Он влюблён в неё? Тогда зачем ему я? Почему он её обманывает?

За несколько часов сидения перед включенным экраном я ответила на каждый из этих вопросов, но легче мне ничуть не стало. Кем бы ни была эта девушка Булату, она значит для него больше, чем я. Ведь с ней он появляется на людях и предпочел провести вчерашний день с ней, а не со мной.

Как я ни пытаюсь запихать эмоции под пресс здравомыслия, у меня ничего не получается. В груди все переворачивается, когда я вспоминаю, как легко и непринуждённо она касалась его, и то, как внимательно Булат её слушал. Она принадлежит его кругу, поэтому он её не стесняется – других объяснений у меня просто нет. Да, она красивая, но вряд ли красивее меня, и рот у неё наверняка силиконовый. Может быть, это его сестра?

К вечеру мне удается немного прийти в себя и даже поковырять застывшую кашу. Готовить я не стала: нет ни аппетита, ни настроения. Завтра всё равно дежурит Григорий, мою еду он не ест, и наше с ним общение ограничивается лишь вежливым «здрасьте». Не потому, что я не пыталась с ним дружить, а потому, что он явно на общение не настроен. Ну и ладно.

Пойманному равновесию приходит конец, когда из прихожей доносится звук проворачиваемого замка. Злость и нервозность начинают бурлить под кожей, я вскакиваю с дивана и быстро подхожу к окну.