И что самое ужасное – она чувствовала, что ничем не может помочь Лауренту Заю, не в силах его спасти. Нара Оксам очень хорошо умела убеждать, но только с глазу на глаз, словами и жестами, а уж никак не короткими посланиями на громадном расстоянии. Лаурент находился слишком далеко от нее, чтобы она могла спасти его, – и это расстояние измерялось не только световыми годами, но и барьерами его воспитания.

Балкон едва заметно покачивался. Болезненно-сладкий аромат горящих священных деревьев напоминал Оксам о сельских запахах Вастхолда. Вокруг огня собирались люди, звуки многоголосой молитвы смешивались с шипением сырой древесины, потрескиванием пламени и шелестом ветра в волокнах, из которых была сплетена корзина балкона.

А потом послышался зов. Мелодичный звон призыва на заседание военного совета проник сквозь все звуки, доносившиеся снизу, словно голос сирены маяка сквозь туман и шум волн. Настойчивый и неизбежный, он прервал тоскливые размышления Нары. Ее пальцы сами сложились в комбинацию, предназначенную для вызова личного вертолета.

Но тут она увидела подсвеченный отблесками костров силуэт приближавшегося к балкону императорского аэрокара. Изящный и безмолвный, он подплыл к балкону сбоку и замер. Он раскрылся, как цветок, и протянул к балкону крыло – мостик через пространство. Это крыло было так похоже на руку, протянутую в приглашении к танцу.

Ритуальное приглашение, от которого Нара не могла отказаться.

– С фронта пришли странные новости, – начал заседание Воскрешенный Император.

Советники ждали. Голос его величества звучал очень тихо, и в нем проявлялось больше эмоций, чем Нара Оксам когда-либо ощущала от мертвого человека. До нее доносилась вибрация эмпатического резонанса, смесь смущения, гнева и… и чувства, что его обманули.

Губы Императора шевельнулись, словно он готовился произнести какое-то слово, но затем передумал и в отвращении дал знак мертвой женщине-адмиралу.

– Мы получили послание с борта «Рыси», от представителей его величества, – сообщила адмирал, обозначив столь почтительным определением сотрудников Политического Аппарата.

Она умолкла. Голову поднял другой мертвый воин. Казалось, они договорились поделить между собой тяжесть этого объявления.

– Капитан Лаурент Зай, возвышенный, отказался от «клинка ошибки», – сказал генерал.

Нара не выдержала и ахнула. Рот она прикрыла ладонью с опозданием. Лаурент был жив. Он отверг древний ритуал. Он прислушался к ее посланию, к ее единственному слову.

В палате заседаний все заерзали, зароптали. Нара всеми силами постаралась сдержать охватившие ее чувства. Большинству советников и в голову не пришло подумать о Зае. На фоне таких событий, как смерть Императрицы и предстоящая война с риксами, судьба одного человека мало что значила. Между тем истинный смысл этой новости скоро должен был стать очевиден.

– А из него получился бы славный мученик, – сказал Ратц имПар Хендерс и печально покачал головой.

Несмотря на то, что Нара испытала несказанное облегчение, она осознала истинность слов сенатора-лоялиста. Отважный пример героя Зая послужил бы отличной точкой отсчета для начала войны. Отказавшись от бессмертия, Зай воодушевил бы всю Империю. В доктрине, состряпанной аппаратчиками, его самоубийство символизировало бы жертвы, которые потребуются от следующего поколения.

Но он избрал жизнь. Он отверг вторую по значимости древнейшую традицию Воскрешенного Императора. Цитата из старинного катехизиса возникла перед мысленным взором Оксам: «Вечная жизнь – за служение престолу, смерть – за ошибку». Всю жизнь она ненавидела эту формулу, но только теперь поняла, насколько глубоко та засела в ее сознании.

На одно страшное мгновение Оксам почувствовала, как ее ужаснуло решение Зая, поразилась беспредельности его измены.

Затем она овладела собственными мыслями, глубоко вдохнула и ввела себе дозу антиэмпатического препарата, дабы отрешиться от эмоций, заполнивших палату заседаний. Рефлекторный ужас стал всего-навсего следствием воспитания, неизбежного даже на секуляристской планете. Он уходил корнями в детские сказки и молитвы. Будь она проклята, эта традиция.

И все равно Оксам поражалась тому, что Лаурент нашел в себе силы так поступить.

– Это катастрофа, – нервно проговорила Акс Минк. – Что об этом подумает народ?

– А еще родом с Вады, – пробормотал мертвый генерал.

С самой «серой» из планет, где обитали самые закоренелые лоялисты.

– Следует придержать эту новость как можно дольше, – изрек сенатор Хендерс. – Пусть ее объявление прозвучит потом, как будто о нем забыли, – потом, когда война начнется по-настоящему и интерес народа будет направлен на другие события.

Адмирал покачала головой.

– Если риксы больше не предпримут неожиданных атак, то до следующего сражения может пройти несколько месяцев, – сказала она. – Даже несколько лет. Службы новостей заметят, что сообщения о самоубийстве капитана Зая не было.

– Может быть, этот вопрос смогли бы как-то уладить представители вашего величества? – негромко спросила Акс Минк.

Император недоуменно вздернул брови. Нара сглотнула ком, подступивший к горлу. Минк предлагала убийство. Сценически разыгранный ритуал ошибки.