Шрифт:
Чего она его сюда притащила? Что у них там случилось?
Этого мне никогда не узнать. Но всё указывало на то, что этот мужчина был в нашем доме.
Взглянув на часы, поняла, что пора ехать в приют. Юла не любила оставаться там в числе последних уходящих. А я не хотела, чтобы моя девочка чувствовала себя плохо. Откатив ногой коробку на маленькую тесную кухню, хлебнула воды из кувшина и отправилась на выход.
Аника мертва, но мы нет.
Жизнь не должна останавливаться. О теле побеспокоятся госслужбы. Всё доки касательно похорон отправят единственному легальному родственнику – отцу. А я для сестры больше ничего не могла сделать.
Для неё нет, но ради её малышки я ещё поживу.
Выйдя на улицу, глянула в сторону толпы. Наверное, я вела себя как-то неправильно. Мне бы там, на асфальте, рядом с телом сестры в истерике биться. Но всё, что меня сейчас заботило – это как провести своего ребёнка домой, чтобы она не поняла, в чём дело.
Для своих пяти лет Юла была на редкость сообразительной малышкой. И это с её-то диагнозом.
Ещё и придумать для неё сказку правдоподобную о маме нужно.
Сказать, что улетела далеко-далеко, а её оставила со мной, потому что там, на краю Вселенной, очень опасно.
Дурость какая.
Но ребёнок, возможно, купится.
Как же всё сложно.
Активировав наушник, встроенный в мочку уха, я дважды щёлкнула по тачскрину, открывая любимый плей-лист.
Просто, нужно не думать. НИ О ЧЁМ!
Иначе я просто сойду с ума.
Глава 10
Музыка тихо звучала. Но словно пытаясь заглушить свои мысли, я врубила громкость на полную. Накинув на голову капюшон серой линялой толстовки, спрятала трясущиеся руки в карманы и шагнула на тротуар.
У меня есть ради чего жить и барахтаться.
Медленно бредя по местами вздыбленной дорожке, я, наверное, впервые за всю жизнь внимательно всматривалась в окружающий меня городской ландшафт и архитектуру. Какое же всё вокруг убогое. Ни растений, ни красок. Тусклый мир, лишённый цвета. А в голове звучала фраза напарницы, что нужно хватать дочь и валить отсюда.
Права она.
Но знать бы ещё куда бежать.
Я же тёмная. Меня, вообще, никогда не волновало ничего, что не касается работы, денег и счетов по ком услугам.
А Вселенная-то огромная. Может и существует место получше.
Там, где больницы и хорошие врачи. Где есть возможность легализовать своё существование.
Там, где нет этой убогой серости и нищеты. Мне бы хотелось созерцать вокруг себя зелень. Цветы. Не зависеть от качества фильтров в куполе, а видеть облака. Тучи. Дождь, наверное, это так здорово.
Разведать бы, где оно – это таинственное «там».
А я бы уж доползла туда как-нибудь.
Съездить в космопорт, что ли? Поковыряться в информационных терминалах.
Это нужно время. А у меня его нет.
В сеть забраться – это деньги, а у меня и их нет.
Да, что за гадство!
Свернув между домов, шагнула в небольшой проулок. Металлические стены привычно давили сверху. А под ногами противно хрустел гравий.
– Эй, малышка, а ты не заплутала? – из-за бочков выползло нечто напоминающее мужика.
Но мне сейчас было не до местных алкашей.
– Отвали, сморчок, а то в челюсть прилетит, – огрызнулась я.
– Что ты злая такая? Помоги дяденьке, дай на хлебушек.
– Дяденька, – горлонула я, поравнявшись с этим бомжом, – скажи спасибо, что у тебя, убогого, взять нечего. А то я бы сейчас помогла себе за твой счёт. Тебе бы не понравилось. А ну, сгинь в бочок и не вякай, мусор.
Мужик, видимо, понял, что я не шучу и уполз в свою нору. Девочкой я была не слабенькой и нехрупкой. С амбалом, конечно, мне не сладить, а вот с таким тщедушным хлюпиком запросто.
Выйдя на соседнюю улицу, бросила взгляд в сторону воздушного пешеходного перехода, и отмахнулась. Мне хотелось быстрее добраться до дочери. Транспортный поток, на первый взгляд, казался вялым. Так проскочу.
Петляя между магнокарами, смело пошла вперёд. Меня старательно объезжали, при этом я ловила на себе недовольные взгляды. Да, ну и пусть. Мне то, что с того. Показав средний палец нервно гудящему водиле, что притормозил передо мной, быстро оказалась на противоположной стороне улицы.
Ничего успеет.
И снова узкий переулок. Я не боялась ходить по самым злачным местам нашего района. Меня тут знали всё и не трогали как свою, местную. Наконец, впереди нелепым ярко-жёлтым пятном показалась вывеска приюта. У нас не было детских садов, вернее, они были, но только для детей с документами, а для таких, как я и Юла, приют, который существовал за счёт богатых спонсоров с планет земной группы. Официально он назывался «фонд помощи незарегистрированным лицам, не достигшим совершеннолетия». А, по сути, тут обитали дети со всего городка, чьи родители горбатились на заработках. Кто-то, как моя дочь, был приходяще-уходящим, а кто-то тут жил постоянно. И таких детей было немало.